Шанс

Первые пару вечеров Брюс по привычке спускался в пещеру, но хмуро возвращался наверх, обнаружив пустую камеру. Альфред сочувственно интересовался, что происходит, но Брюс только отмахивался, на что однажды услышал: — Сэр, я, может быть, и немолод, но ещё не слеп и не глух. Альфред ушёл, не продолжая, оставив Брюса только догадываться, что он мог увидеть и услышать. В городе о Джокере никто ничего не слышал, и Бэтмена это в какой-то мере радовало — во-первых, Джокеру и вправду понадобилось время подумать (то есть, это не было просто отговоркой, и Брюс мог не считать себя тормозом, который мешает им идти дальше своими размышлениями), а во-вторых, Джей справлялся. Сдерживался. И Брюс, с одной стороны, надеялся, что Джей в состоянии обходиться без лечения и сдерживать себя, а с другой — помнил, какой ценой это вышло в первый раз, и не верил, что дальше будет легче. Тот поцелуй… Он вроде как на него ответил, но… Чёрт, слишком просто было тогда ответить, куда проще, чем сейчас пытаться разобраться, чего он действительно хотел тогда, хочет сейчас, к чему готов, к чему не готов и к чему вообще готовиться. В последнюю ночь галлюцинаций Джей сказал, что лечение было всего-то вопросом времени, и это висело нехилым довеском к вопросу: «А что дальше-то делать?» Готов ли Брюс взять на себя ответственность и сопровождать лечение Джокера? Да и вообще — ещё до того, как начать его лечить, готов ли он вообще быть рядом с Джеем? Вторая неделя размышлений была на исходе, а Брюс всё ещё не мог дать однозначного ответа. От размышлений его отвлёк Найтвинг, притащившийся в Готэм вслед за одним из мафиози. — Сынок Тони Зукко, того самого, — зло выплюнул Дик. Тот самый Тони Зукко был виновен в смерти Летающих Грейсонов, родителей Дика, а сын Тони, Алонсо, тогда прятался в тени отца. Сейчас Тони сидел в тюрьме, но, судя по всему, рулил своей бандой через отпрыска. Они прятались в Блюдхэвене и вели себя относительно тихо — все попытки пошуметь обрубал Найтвинг — а сейчас для чего-то Алонсо вместе со внушительной толпой охраны явился в Готэм. Судя по обрывкам информации, которые Дик успел ухватить, они собирались прикупить здесь оружия. В чём им и собирались помешать Бэтмен и бывший Робин. — С кем назначена встреча? — Брюс приземлился в шаге от Найтвинга. Тот, привычный, даже не вздрогнул. — Угадай. Кто у вас тут достаточно идиот, чтобы ходить на подобные встречи лично. Алонсо не настолько большая шишка, чтобы оказывать ему такую честь, и всё же один чокнутый у вас тут нашёлся. Брюс физически почувствовал, как сердце пропустило удар. Единственный преступник, «достаточно чокнутый» для такого, сейчас, по-хорошему, должен сидеть глубже некуда и ждать, пока Брюс перестанет прятать голову в песок и решит, будут они развивать свои отношения или пойдут по старым кругам. С крыши, на которой они устроились, удобно просматривалось место встречи. В бинокле мелькнули зелёные лохмы. Джокер был непривычно скромно одет — ни намёка на фиолетовый костюм, даже волосы стало видно только после того, как он снял неприметного вида бейсболку и шутливо поклонился. О чём говорил Зукко, угадывать не было нужды, но было понятно, что ответы Джокера ему не нравились. Вынув пистолет, Алонсо сунул дуло практически в напомаженный рот (грим кое-кто явно не смог оставить дома), пока двое громил выкручивали тонкие руки. Брюс, не думая, дёрнулся вперёд, но наткнулся на выставленную руку Найтвинга. — Погоди. Алонсо боится крови, он не выстрелит. «А Джокер об этом знает?!» — Брюс проглотил рык. Вот только не хватало выдавать свою заинтересованность в сохранности Джокера. — Наглец, — почти восхищённо выдохнул тем временем Дик, и Брюс повернулся. Настроив визоры (бинокль отобрал Дик, заявив, что в маске Бэтмена хватает примочек), он едва успел заметить, с каким похотливым удовольствием Джокер скользнул губами по стволу пистолета. Алонсо выругался, и один из громил припечатал Джокеру прямо в солнечное сплетение. Тот упал на колени, задыхаясь, а Зукко вручил один из пистолетов охраннику и отвернулся. Больше ждать было нельзя. Уже подлетая на тросах к складу, они услышали выстрел. Больше всего состоянию Брюса в эту секунду подходила фраза «внутри всё оборвалось». Влетев в стекло, он одним ударом отпихнул охранника так, что тот врезался лбом в ближайший ящик и со стоном вырубился. Прострелив крюком плечо визжащего мафиози, Брюс пригвоздил его к стене. Увидев собственную кровь на крюке, тот резко потерял сознание. Второго телохранителя парой точечных ударов вырубил Дик, но Брюс о нём и не вспомнил бы. Рухнув на колени над Джеем, скорчившимся на полу, Брюс тихо шептал: — Идиот, кретин, придурок. Долбоёб, ты куда полез? Чего тебе не сиделось?! — Бэтси, — тихо выдавил Джокер, поднимая глаза. — Я скучал. «Я, блядь, тоже, но, в отличие от тебя, не нарывался», — сказать это вслух мешал только Дик, обладавший слишком хорошим для человека слухом, острым умом и болтливым языком. — Куда попала пуля? — Брюс задал вопрос в ту же секунду, как увидел ответ. Левая сторона тёмной толстовки напитывалась кровью, становилась влажной и тяжёлой. Распоров плотную ткань, Брюс выдохнул так, будто вдохнул последний раз ещё на крыше, увидев пистолет во рту Джокера. Не исключено, что так оно и было. Пуля разорвала мышцы на боку, но прошлась практически по поверхности, не задев органов. — Жить буду, — просипел Джей, — но крови многовато. Брюс прижал ладонь Джея к его же ране, подхватил на руки и коротко приказал: — Держи крепче. Едем в пещеру. — Куда?! — раздалось из-за спины, но Брюс даже не повернулся. — В пещеру. Ты за рулём. Этих свяжи и оставь полиции. — Я, разумеется, именно так и сделаю, но потом мне бы хотелось узнать, какого хрена ты тащишь Джокера в пещеру, — рычал в ответ Дик, пристёгивая громил друг к другу. Брюс отчитываться не собирался, и потому молча забирался на заднее сиденье дистанционно вызванного Бэтмобиля. — Эй, держись, — тихо проговорил Брюс, осторожно касаясь щеки рукой в перчатке. Спохватившись, быстро стянул её и провёл ладонью по волосам. — Мы быстро. — Надо было сидеть и не высовываться, да? — звучало виновато, и Брюс почувствовал, как чешется ладонь дать подзатыльник. — И как ты догадался? — прозвучало довольно злобно, но, чёрт возьми, Брюс имел полное право злиться. — Но, — пристыженно протянул Джей, — мне… было скучно. Без тебя. — Я вам не помешаю? — Дик выглядел так, словно увидел на заднем сидении гремучую змею. Но она ему почему-то чертовски понравилась. Ужас, смешанный с восторженным интересом, буквально светился в глазах. Брюс почти начал забывать, что Дик всё ещё способен на такую непосредственность. — Веди, — мрачно рыкнул Брюс, в глубине души, впрочем, понимая, что меньше, чем через пару часов, Дик будет знать едва ли не больше, чем сам Брюс. *** Предчувствие не подвело. Пока Брюс методично зашивал Джея, обколотого обезболивающими со всех сторон (и уже слегка от них окосевшего), Дик успел сбегать наверх, к Альфреду, и явно набрал больше вопросов, чем ответов. — Ты с ума сошёл?! — раздался его рык ещё от лифта. Брюс, вздрогнув, поднял голову и вопросительно посмотрел на Найтвинга. Того, похоже, удивление Брюса только разозлило. — Где. Твоя. Грёбаная. Маска?! «Твою мать». Накладывать швы в ней было неудобно, и Брюс снял шлем, совершенно не думая, что, по легенде, Джокер вроде бы не в курсе, кто есть Бэтмен. — Ой, да всем плевать, Дик, — оживился Джей. — Я понял, что Бэтмен — это Брюс Уэйн, ещё до того, как его приёмыш, Ричард Грейсон, — тут Джей игриво помахал Дику рукой, — стал Робином. Лицо Дика можно было описать только одним словом. «Охреневшее». — То есть, я был прав, когда думал, что он всё про тебя знает, потому что вы любовники? — выдал он скороговоркой после долгой паузы. Брюс медленно поднял голову, краем глаза замечая, что Джей идеально копирует его движение. Когда получилось вернуть челюсть на место, Брюс прорычал: — Меня должны напрягать твои фантазии насчёт моей сексуальной жизни? В чью ещё койку ты меня подложил? — только в самом конце он понял, что для Джея это могло прозвучать слишком резко. Судя по тому, как тот дёрнулся, именно так это и было. — Нет, ты не был прав, — Джокер прошипел, оскалив зубы. — Мы не были любовниками тогда, не являемся ими и сейчас. По крайней мере, по моим данным, — тут выразительным взглядом одарили уже Брюса. Он сжал челюсти, надеясь, что Джокер сможет прочитать на них немое «не сейчас», но не слишком в это веря. — Дик, будь добр, исчезни, а? — А Альфред сказал, что ты тут целую неделю провёл, — Дик, пропустив фразу мимо ушей, слишком быстро перешёл от «Это чёртов психопат, почему ты везёшь его в пещеру?» к «А пожалуй, его стоит разговорить, раз Брюса всё равно не получится». Брюса это слегка напрягло. А Джею, похоже, даже нравилось, и он продолжал дразнить. — А ты тут провёл несколько лет. Ну и у кого, по такой логике, больше шансов забраться в постель к Брюсу Уэйну? — Что?! — два возмущённых возгласа слились в один. Ни Дику, ни Брюсу этот вопрос не понравился. Джокер, всё ещё лёжа на боку, примирительно поднял ладони. — Ну извините. Не я это начал, если что. — Готово, — хрипло буркнул Брюс, откладывая иглу. — Сейчас перевяжу, и… А что «и…»? Сказать при Дике: «Ты свободен», — значило практически признаться. Везти в дурку — смешно: если бы хотел сдать, сразу бы отвез, а не зашивал сначала. А сажать в камеру — нечестно уже по отношению к Джею. Дик выжидающе смотрел на Брюса, молча требуя закончить предложение. — … «и сядешь в камеру». Мне не привыкать, я тут практически живу, — подсказал, ухмыляясь, Джей. Брюса продрало коротким, почти невыносимым теплом, но взгляд Джокера казался сердитым. Он встал со стола, опираясь на ладонь Брюса, и тот воспользовался моментом, осторожно сжав тонкие пальцы в своих. Взгляд несколько потеплел, но всё-таки Джей был явно обижен. Боги, Брюс уже начал привыкать вечно быть перед ним виноватым, а ведь они ещё даже не встречаются толком. Дик провожал их взглядом, не двигаясь с места и никак не комментируя происходящее. Помогая Джею забраться на койку, Брюс тихо шепнул: — Я приду чуть позже. — Тогда тебе придётся меня будить, — в зелёных, совсем сонных глазах затеплилась надежда, и Джей затих, едва коснувшись ухом подушки. Пальцы сами собой потянулись к разлохмаченным волосам, но пришлось напомнить себе о камере, выведенной на компьютер. Дик мог видеть абсолютно всё. Брюсу едва удалось заставить себя выйти из клетки прежде, чем желание остаться смело остатки здравого смысла. Джей не должен был играть свою «злую версию» перед Диком просто так. — Так, — Брюс, поморщившись, жестом попросил говорить тише, и Дик продолжил уже полушёпотом. — Тут происходит что-то, чего я не понимаю, и ты можешь, но явно не хочешь мне этого объяснять. И Альфред не хочет, — Дик говорил почти беспечно, но разве не Брюс учил его управлять интонацией, запутывать собеседника, уверять в своей беззаботности и легкомысленности, чтобы потом этим воспользоваться? — Остаётся Джокер, который сейчас легко прикроется ранением и не будет вообще ничего говорить. Брюс, тебе ли не знать, что меня всё равно это не остановит? Рано или поздно всё вскроется, но верить тебе я уже не смогу. Да что ж все такие проницательные-то?! Брюс сел в кресло и сжал пальцами переносицу. — Говорить, что я сам во всём разберусь, бесполезно, да? — Именно, — Дик ухмыльнулся. — Приятно понимать, что человек, который тебя вырастил, наконец что-то о тебе понял. Бесполезно, я не отстану. Начну следить, ловить на словах и оговорках, в общем, пользоваться всем, чему ты меня научил. — Ладно, — тяжело выдохнул Брюс. — Только я не уверен, что смогу объяснить всё. — Ну, давай я буду задавать вопросы. Вы вместе? Брюс поднял тяжёлый взгляд, настолько тяжёлый, что Дик поёжился. А вместе ли? Брюс всё ещё не решил, готов ли. Чёрт, сегодня утром он даже не мог толком сказать, хочет ли. Но уже вечером, глядя, как толчками пробивается кровь сквозь бледные пальцы, понял, что, если будет определяться дальше, может и опоздать. — Понял, — Дик скрестил руки на груди. Постоял с минуту, задумчиво разглядывая пол, а потом притянул себе стул и сел напротив. — Ладно, давай так. Что мешает тебе сказать «нет»? Брюс нахмурился. — Что мы с тобой говорили насчёт психотерапии? — Что обойдёшься, я помню. Я и не пытаюсь. Слушай, я только пробую пнуть тебя в нужном направлении, а то будем три часа пыхтеть и пялиться друг на друга, пока ты не объявишь, что разберёшься со всем сам. А это, как ты помнишь, уже не работает, я вырос. Так что отвечай. Что тебе мешает сказать: «Нет, мы не вместе»? Странное чувство гордости внезапно согрело изнутри. Всё-таки у Брюса получилось сделать из парня нечто стоящее. Или, наоборот, не получилось это задавить, кто знает. — Я… Он мне мешает, — слова давались нелегко, по одному выдирались из груди, словно успевали прорасти там до того, как Брюс попытался произнести их вслух. — Я, вроде как, привязался к нему, пока… Брюс замолчал, пытаясь собраться с мыслями, но ему не позволили. — Пока колол мне препараты, развязывавшие язык, — Джей стоял у двери, обхватив ладонями прутья. — Десять дней я торчал тут в наркотическом бреду, пока Брюс ставил на мне опыты, пытаясь выяснить, что я знаю о нём, о тебе, об Альфреде. А мне в процессе мерещилась какая-то идиотская сказка, где твой папочка помог мне решить проблемы с самоконтролем, приручил, фактически влюбил в себя и каким-то чудом ответил взаимностью, — Джей говорил это болезненно, с надрывом, губы кривились, но глаза оставались сухими. В груди у Брюса неприятно защемило. Дик переводил ошарашенный взгляд с Джея на Брюса и обратно. Трудно было предположить, что его больше удивило — фантазия Джокера или то, что сделал Брюс. Джей, тяжело сглотнув, продолжил. — Там прошло несколько лет, мы многое пережили вместе, я вылечился, чёрт возьми. А потом проснулся. В мире, где ничего не изменилось, где я снова психопат, а Бэтмен снова держится от меня подальше и ненавидит всеми фибрами души. Вообрази, как бы себя чувствовал нормальный человек на моём месте, а потом домножь на два. Дик знал о препаратах не меньше Брюса — в конце концов, именно он первым увидел название препаратов и смекнул, что разболтался Джокер именно из-за них. Потому Брюс вряд ли мог сильно ошибиться, приняв удивление Дика на свой счёт. Вспомнить, какие вести он тогда принёс из Аркхэма, каких препаратов насмотрелся, и сложить с тем, что рассказывал сейчас Джокер, особого труда не требовало. — Прости меня, — собственный голос Брюс узнал не сразу. Дик повернул голову в его сторону, а Джей, как-то рвано и коротко вдохнув, замер, словно поперхнувшись чем-то невысказанным. Мелькнула мысль, что при Дике ничего такого делать не следует, но Брюс огрызнулся сам на себя: он уже много при Дике сказал того, чего не стоило. Да и скрывать что-то от Найтвинга, когда он уже напал на след, бессмысленно: всё равно достанет. Брюс медленно поднялся, не отрывая взгляда от глаз Джея, который застыл, практически не дыша, и в глазах его светилась то ли отчаянная горечь, то ли полузадушенная надежда. Приблизившись к Джею, Брюс встал напротив, глубоко вздохнул и наконец разомкнул губы. — Прости меня. Тебе есть за что, — голос сорвался, Брюс опустил глаза, чтобы проглотить ком и собраться с мыслями. Дик затаил дыхание, кажется, впервые в жизни услышав, как его отчим перед кем-то извиняется, но усилием воли Брюс заставил себя забыть о том, что у них есть зрители. Снова подняв взгляд, он заговорил. — Я не тот Брюс, но я… Я не хочу, чтобы ты уходил, — Брюс словно вытягивал слова из собственного позвоночника — так тяжело и почти больно они выходили наружу. Он, как Джей, обхватил ладонями прутья камеры и сразу же почувствовал, как осторожно к его рукам прикасаются дрожащие пальцы. Джей смотрел испуганно, нижняя губа прыгала, словно он сейчас разрыдается, и Брюс не выдержал. Он едва вошёл в камеру, не успев понять, когда открыл дверь, а Джей уже врезался в его грудь, одним махом выбивая остатки воздуха. Ткнувшись лицом в плечо, он судорожно дышал, сдерживал слёзы, и дрожал крупно, нервно. Брюсу только и оставалось, что осторожно прижимать его к себе, помня о ране, да легко гладить по лохматой макушке. Снаружи зашуршал лифт — Дик молча ушёл наверх. С него станется побежать к Альфреду с «радостной вестью». Стоит, пожалуй, предупредить Джея, что Дик довольно давно активно шутит на тему романтических отношений между ними, так что, возможно, его реакция будет странной. Впрочем, предсказать её не брался даже Брюс, так что как-нибудь разберутся. — Тебе нужно отдохнуть, Джей, — зарыв нос в зелёные лохмы, выдохнул Брюс, дождавшись, когда тот перестанет дрожать и ломано дышать. Джей медленно кивнул и поднял лицо, удивительно сухое для его состояния. Устало улыбнувшись, он покачнулся, словно только сейчас почувствовал, как его вымотал сегодняшний вечер. Второй раз Брюс помог Джею забраться в кровать, но теперь остался рядом, легко оглаживая и перебирая спутанные волосы. Когда он мягко прошёлся кончиками пальцев за ухом, Джей тепло мурлыкнул и расплылся в улыбке. Стоит запомнить. Убедившись, что на этот раз Джей действительно уснул, Брюс тихо вышел из камеры и, поразмыслив, оставил дверь распахнутой настежь. Джей ничего не ответил на его просьбу, но Брюс был почти уверен, что он останется. Почти. *** Взгляд Дика был настороженно-восторженным. Иногда Брюсу до сведённых зубов хотелось спросить, как он умудряется, будучи практически взрослым человеком (двадцать лет скоро), оставаться тем же восторженным идиотом, каким он был в первый день их совместной ночной работы. Его тогда приводили в экстаз даже самые неприглядные стороны, и первую неделю Брюс искренне хотел проверить психику приёмного сына на предмет маниакальных наклонностей. Но его «успокоили» тем, что в школе Дик проявляет не менее экзальтированный интерес вообще ко всему, и Брюс решил попробовать просто принять тот факт, что мальчишка, которого он воспитывает, — радостный придурок. Полный контраст самому Брюсу — из этого можно было выжать что-нибудь полезное, и, пожалуй, получилось. — Как он? Останется? — выпалил Дик, едва завидев Брюса, выходящего из лифта. Тот пожал плечами. — Он не сказал. Заставлять его я не буду. Дик ухмыльнулся. — Куда же он от тебя денется. Ты же его Бэтмен, в конце концов. Брюс наклонил голову. — Ответь, пожалуйста, на вопрос. Какого… Нет, не так. Тебя вообще не смущает тот факт, что внизу, в пещере, в незапертой камере спит Джокер, а десять минут назад я попросил его не уходить? — Не особо, — искренне пожал плечами Дик. — Ты же знаешь, я давно говорил, что к этому всё идёт. Просто ему нужно было время, чтобы показать тебе то, что может тебе понравиться, а тебе — чтобы заметить наконец его старания и оценить их. Брюс, — Дик приблизился и осторожно похлопал его по плечу. Брюс в ответ скрестил руки на груди и сделал шаг назад, — ты не хуже меня слышал его историю. Он провёл в этой своей сказке несколько лет. Он изменился, даже я это успел заметить. А если ты нет, то вынь, пожалуйста, голову из задницы и посмотри ещё раз. Альфред рассказал мне, как Джокер запрещал ему спускаться вниз, когда его «бешенство» включалось. Ты хоть можешь себе представить Джокера, который сдерживает в себе… — Дик замялся, пытаясь найти подходящее слово, — Джокера! Это уже даже не Джокер, это… — Джей, — коротко выдохнул Брюс. На недоумённый взгляд Дика он, опустив глаза, пояснил: — Там, в галлюцинациях, он просил того Брюса называть его Джеем. Дик медленно, слишком медленно наклонил голову к правому плечу. — А что ещё ты знаешь про того Брюса? — Только то, что Дж… Джокер под наркотиками говорил вслух. Он, если ты помнишь, начал из-за них болтать во сне. Почему всё и завертелось. Мне нужно было услышать от него, что он знает о тебе, об Альфреде, обо всех нас. А в итоге я услышал бОльшую часть их истории, и… — Брюс махнул рукой, не продолжая. Дик видел внизу, к чему это привело. — Так и что же он говорил о тебе-который-там? — на хмурый взгляд Дик нагло улыбнулся. — От меня просто так не отвяжешься, не забывай. Брюс сделал несколько коротких вдохов. Грудь давило, полноценного вдоха не получалось. «Неужели ревнуешь? Джей вроде бы выбрал тебя» — «Да. Когда до того Брюса стало невозможно добраться». — Джей… его любил. Любит. И это, судя по всему, взаимно. Насколько я разобрал, там я… другой я помогал ему принимать лекарства, которые его в конце концов, — Брюс помотал головой, — не то, чтобы вылечили, нет, но помогли купировать приступы агрессии. Раз в пару месяцев его накрывали самые разные припадки, от депрессии и апатии до неконтролируемой жажды крови, но длились они не больше суток, чаще пару часов. Они разработали цепочку слов, которая помогала бороться, якорила Джея на голосе и вытаскивала. Они жили вместе, — Брюс проглотил «спали вместе», чтобы избежать ехидных комментариев. — Я слышал только реплики Джея из самых разных диалогов, так что мозаика полна дыр. — По крайней мере, вы собрали края. Берегись, Брюс, как бы он не начал ждать от тебя того же, что привык получать там, — Дик язвительно ухмылялся и явно собирался шагнуть ближе и ещё раз положить ладонь на плечо, но наткнулся на суровый взгляд и остался на месте. — Ладно. Нам всем пора отдохнуть. Денёк был полон сюрпризов. Брюс проводил взглядом пасынка, шагнул в кабинет и рухнул в кресло. Своими вопросами Дик разбудил самые задавленные страхи — Джей всегда и всюду будет сравнивать его с Брюсом-из-галлюцинаций. Даже если не захочет, даже если не будет этого осознавать. А шансов против воображаемого идеала у реального Брюса нет, это они выяснили куда раньше, чем попытались сблизиться.