Твоя душа

      — Что здесь происходит? — Тяжёлые шаги уверенно приблизились сзади, знакомая рука легонько приподняла с пола, и взору тотчас предстало знакомое выражение лица. Артём сейчас был спокоен, и это не могло не радовать, если брать тот факт, что следующей ночью над миром будет властвовать полнолуние. — Ник, ты что-то хотел?       — Простите, ваше величество, что вломился в ваши апартаменты без спроса, — кареглазый почтительно отвесил поклон, искоса бросая взгляд полной ненависти. И что я могла такого сотворить, что мой ночной кумир преисполнен холодной злостью в отношении меня? «Изменить» или ударить его вампирскую морду в грязь? — Просто государственные дела не могли заставить поступить иначе. — На стол легла чёрная папка, откуда торчало несколько листков чайного цвета. — Кто же знал, что у вас тут… это. — Не дожидаясь ответной реплики своего повелителя, кареглазый самым наглым образом плюнул мне в лицо, вытираясь тыльной стороной ладони.       — Как ты смеешь так обращаться с моей гостьей? — Рёв Артёма был таким сильным, что даже пришлось зажать уши. Выскользнув из его объятий, я поспешила спрятаться за маленькую ширму, где хранилась мужская парфюмерия с различными запахами. Кофейный, мятный, корица, ммм, а он неплохой знаток в этом деле. Интересно, что могло такое свирепое существо заставить полюбить человеческое изобретение — страсть к женскому полу или чувство самоуважения?       — Я не раз предупреждал тебя, что этим всё кончится! — Кричал тот парень, которому принадлежало имя Ник. Признаться честно, голосок у него отменный, но только слегка не к месту. — Что рано или поздно эта паразитная особь сведёт тебя с ума, и её шкура будет важней, чем вся твоя вечная жизнь. А твоя спальня будет запятнанная вонючей кровью, что даже сама смерть не сможет смыть. Поэтому, пока не поздно, давай сделаем то, что должны были сделать шестнадцать лет назад. И на этом всё будет кончено. — Словарный запас этого юного глашатая до боли резал сердце. Я смотрела на него сквозь щель перегородки, и с каждой секундой была готова провалиться в пропасть. Почему те, что тревожат нас по ночам, каждую ночь без стука в наши сны, наносят непоправимую боль наяву? Я часто видела Никиту в своих девичьих сновидениях в образе доброго и милого парня, и мне и в голову не могло прийти, что объект моих желаний на деле окажется жестоким и бессердечным тираном. Намного кровожадней, чем его хозяин. Артём долго мог стоять и слушать, как его преданный слуга захлёбывается от злости, но чаша терпения не у всех бывает лёгкой. Получив долю оскорблений, «папаша» с силой ударил обидчика в лицо, а тот, не выдержав напряжения, свалился на пол.       — Это я тебя предупреждал, дружище, чтобы ты знал своё место. — Кареглазый шипел от боли, прижимая к кулак к разбитой губе. — Кем бы ты ни был, ты не вправе лезть в личную жизнь предводителя клана. — Юноша со злостью посмотрел на него, медленно переводя взор в мою сторону. От этого взгляда даже стало как-то не по себе, кажется, приступ удушья начинает свои действия, пошатнувшись, я медленно опустилась на диванчик, распустив тугую затяжку жёсткого корсета одежды. — И даже если эта девочка заставит меня отказаться от трона, я сделаю это, не кривя своей мёртвой душой, а на престол посажу одного из советников. Кого-нибудь по умнее тебя.       — Кого это? — ухмыльнулся шатен, принимая стоящую позу. — Старикашку Марка или шизонутого лунатика, которого даже наши девки боятся. Чего уж говорить про деревню.       — Да хоть бы и Марка, — отрезал господин, замечая в проёме ширмы меня и делая ели заметный знак, оставаться в укрытии. — Он хотя бы не такой завистник, как ты. А теперь, если твой сосуд мести получил очередную дозу моего негатива, сгинь. — Одна секунда и от кареглазого остался лишь дым, плавно оседая на горячее место. За сутки, что я здесь нахожусь, такие метаморфозы начинали вводить в некое заблуждение, отчего оставалось только гадать — реально это всё или помутнение в сознании. — Ты можешь выйти, милая.       На цыпочках я выскользнула из своего укрытия, и огляделась по сторонам. После ухода Никиты спальня осталась такой же, как ночью, только к общему декору прибавилось ещё кое-что.       — И в честь чего такая роскошь? — На столе стоял поднос с кофейным чайником и шоколадными кексами, от которых во рту тут же собрались слюнки.       — А разве нужен повод, чтобы порадовать любимого человека? — Тёплые ладони нежно легли на обнажённые плечи, плавно приспуская бретельку платья. — Вижу, ты успела ознакомиться с гардеробом моей любовницы. — Пальцы с особой осторожностью прошлись по фасону страстного одеяния, рефлекторно вспоминая тот момент, когда он был ловко ими сорван. — Надо сказать, платье пришло тебе в пору, признаться честно, я даже уже забыл о нём. — Я настойчиво попыталась ударить его по рукам, но в этот раз стало только хуже.       — У твоей пассии весьма хороший вкус, раз она соблазняет тебя такими экстравагантными нарядами. — В ответ грубая рука больно надавило на предплечье, отчего на теле тут же образовались синяки с размером в монету. Вот что значит — язык мой враг.       — Асель, не хами, — прошипел он, властно прижимая к себе. — Мои любовные похождения должны быть покрыты для тебя тёмным саваном, и даже не пытайся его сорвать. — Он резко развернул меня к себе, всматриваясь в зелёные глаза так, словно хотел заглянуть в душу, напитаться всеми её сокровенными тайнами. — Эта женщина теперь не имеет никакого отношения к моей личной жизни. Она замужем за другим и, поверь, у неё даже нет времени, чтобы снова ворваться в это помещение. — Ослабив хватку, вампир заботливо усадил в мягкое кресло, оседая на корточки. Нос с интересом улавливал ноты запаха, отчего он искренне улыбался, проводя по губам кончиком языка. — Отныне я хочу видеть у себя только одну девушку. Одну единственную, что уже давно поразила моё сердце. Я понимаю, что это странно звучит, Асель, но я давно ждал момента, чтобы признаться тебе во всём. Потому что держать тебя в неведении — это грех и неуважение. Наверно, в твоей голове сейчас кроется вопрос — а способны ли служители дьявола на любовь? Как видишь, один из них способен. Иначе как объяснить тот факт, что я позволил тебе войти в мою жизнь? Позволил повелевать мёртвым, но всё же сердцем. Заставил мою малышку почувствовать заботу и воспользоваться правом на второй шанс существования. Что ещё нужно, чтобы доказать — любовь подвластна абсолютно всем. — Я с интересом слушала речь бессмертного существа, параллельно чувствуя его руки на своей талии. Медленно он скользил по худенькому телу, не прерывая зрительного контакта. В его действиях была одна нежность, с отсутствием желания причинить боль. Этим я чувствовала правоту его слов, постепенно начиная доверять. Достигнув заветной цели, он ласково поцеловал, шепча в самые губы: — Я хочу, чтобы ты вечно была рядом со мной. Чтобы твой звонкий голос никогда не смолкал в этих стенах, а твоя любовь стала для меня смыслом существования.       Признание. Неужели это те самые слова, которые говорят, когда хотят сказать самое главное? По закону любовного романа я должна поднять ногу вверх и страстно впиться в губы любимого, но меня уж больно крепко прижали к раритетной мебели. И оставалось только смотреть в карие глаза мужчины, принимая на себе его умелые ласки. Артём оказался очень нежным и искренним мужчиной, даже трудно поверить, что он самый опасный монстр на этой земле.