Твоя душа

      Почерк посланца показался смутно знакомым. В один из приходов второго вампира в государстве в покои повелителя, я мельком просмотрела документы, и могла поклясться, что он единственный, кто осмелился бы выманить игрушку короля из его же логова. Плотно зажав нарастающий гнев, я решилась идти на эту встречу, чтобы объясниться с Ником, а заодно избавить себя от навязчивого образа.       — Милая, ты уверена, что тебе стоит это делать? Один раз ты уже оступилась, где гарантия, что это ночь закончится так же благополучно? — Лора с тревогой затягивала корсет бежевого платья, подготавливая к вечерней прогулке. Я равнодушно собирала волосы в толстую косу, раздумывая над возможными действиями интригана. Что он ещё задумал, чтобы выжить меня из дворца? Выпить всю кровь или содрать шкуру, изготовив из неё чучело?        С такими мыслями я шла по знакомому пути к месту назначенного свидания, время от времени бросая остерегающие взгляды, но никаких подозрительных личностей рядом не было. В воздухе летал приятный морозец, покрывая кожу румянцем, окна замка давно играли жёлтым светом свечей, показывая жизнь своих обитателей. Лишь одного сейчас не было среди них — моего повелителя. Постепенно я стала забывать о том, кем он был для меня долгие годы, всё больше открываясь перед ним. Если бы сейчас можно было вернуть те дни, когда бросала ему в лицо немыслимые оскорбления, я с удовольствием забрала бы эти слова обратно, потому что они были напрасны.       — Явилась, малышка. — У ворот оранжереи меня уже ждали. Закутанный в тёмный плащ, Киоссе сладко улыбнулся, по джентельменски протягивая руку. — Я знал, что все люди одинаковы, и собственная шкура для них дороже любого золота. — На эту грубую колкость мне нечего было ответить. Одёрнув подол платья, смело прошла за ним, окунаясь в волшебный запах цветов. Он витал по всюду, заполняя пространство оранжереи. Маленький уголок Рая в царстве мёртвых.       — Ты позвал меня, чтобы вместе со мной задохнуться на какой-нибудь клумбе? — губа искривилась в усмешке, заметив, как кареглазый меняется в лице. — Не думаю, что кто-то будет сожалеть о твоей потере, и устраивать прощальный вечер в твою честь. И среди советников, наверняка, есть те, кто мечтает занять твоё место. — В углу на толстой цепи висело плетёное кресло, украшенное гирляндой из цветов. Обрадовавшись находке, я счастливо уселась на мягкую подушку, начиная плавно раскачиваться, вспомнив свои качели.       — Я пригласил тебя сюда ни для того, что бы выслушивать тупой юмор. — Я обиженно нахмурила бровки, потому что всегда считала свой юмор дополнительной изюминкой во взбалмошном характере. — Ты мне тогда подкинула идею, когда пыталась надавить на жалость, лишь бы не умереть в камере. — Юноша заговорщицки усмехнулся, ласково проведя пальцами по щекам, вызвав чувство отвращения. — Но, если честно, даже слова обречённых на смерть иногда глаголят истину. — Медленными шагами он обошёл кресло, играясь с острым ножом, и с неподдельным интересом изучая свою сообщницу. — Я согласен на твоё предложение. — Лёгкое икание. — Тебе всего лишь остаётся придумать план, чтобы свергнуть «папашу» с трона, и больше не хочу иметь с тобой никакого дела.       — Знаешь, мне казалось, что ты умный, а на самом деле такой дурак. — Я удивлённо наклонила голову, вспоминая подробности нашей беседы, что вызвала улыбку на лице. — Любое живое существо, если захочет выжить, пойдёт на всё, чтобы добиться этого. И первое что ему нужно будет сделать — затуманить взор врагу, и только потом начать действовать. Мне всего лишь нужны были тогда гарантии, чтобы ты выпустил меня на свободу. — По оранжерее прокатился смех разочарования. Киоссе понял, что его жестоко обманули, лишив заветного, а ведь добыча была так близка.       — Да ты у нас оказывается ведьма, — протянул он, останавливая кресло. Чтобы добавить антуражу нашему разговору, я сорвала с ближайшего куста белую розу, ту самую, что подарил мне Тёма. Но на самом деле, этот цветок придавал чувство защиты, вселяя надежду, что повелитель мысленно со мной, и даже расстояние не в силах нас разлучить. — Не прячься за невинную Белоснежку, — с издёвкой проговорил Киоссе, вырывая прекрасную флору из рук. — Она мне не страшна по сравнению с дикой розой. Вот та действительно может причинить непоправимый вред, вплоть до полного исчезновения с земли.       — Ничего ты, Никит, не понимаешь, — рука ловко отняла у вампира трофей, пряча его за спиной. — Она всего лишь роза, что красит этот мир своим благоуханием, и в отличии от тебя у неё нет цели причинить кому-либо зло. Даже несмотря на то, что её считают королевой цветов. А насчёт заговора. Я не стану участвовать в нём, потому что не хочу смотреть, как ты будешь превращать созданное Артёмом королевство неизвестно во что. Пусть вампиры и монстры, но им явно не нужен правитель, который будет ставить свои интересы выше, нежели их. И ещё, — маленькие ножки аккуратно встали на холодный пол, руки медленно потянулись к шее изменника, несильно соединив замок. Парень хотел отшатнуться, но я крепко обняла его, шепча те слова, что давно хотела сказать: — Я любила тебя. И надеялась, что ты ответишь взаимностью.       — Что?! — от криков бессмертного домик заходил ходуном, отчего что-то мелкое посыпалось с потолка. — Чтобы я, служитель дьявола, спал со смертной девушкой?! Да я лучше проткну себя серебряным кинжалом, чем смешивать вампирскую кровь с человеческой! — Холодные руки больно толкнули на пол, больно ударившись, я смотрела на него снизу вверх, поражаясь мгновенным переменам бывшего возлюбленного. — Стража, отвезти её на лобное место, и пусть каждый вампир выпьет из неё литр крови. — Охрана, что профессионально пряталась в кустах, тут же вышла из укрытия, подхватив под руки. — Шевелитесь! — кричал кареглазый — Нам предстоит великое дело, отнять у моего брата корону и избавить дворец от любителя «паразитов». Солнце не успеет взойти, как на трон сядет законный правитель! — Шатен вытер ладонью рот, расправляя полы чёрной мантии, словно он уже избранный.       — Законный? — Предатель тут же умолк, чуть не поперхнувшись. Собрав остатки сил, я обернулась к источнику голоса, показывая едва заметную улыбку. На пороге, в окружении преданных людей, стоял Артём. — Немедленно отпустите её. — Стража тотчас повиновалась, бросив меня к ногам повелителя. Несколько раз моргнув, я медленно подняла голову, сталкиваясь с суровым взглядом, который мог означать только одно — он всё слышал.       — Можно хотя бы помолиться? — тихо шепчу, надеясь вызвать хоть каплю благосклонности. — Вера в Небо — это всё, что у меня осталось.       — В Небо? И давно ли ты стала верующей, Асель? — с укором произнёс кареглазый, плавно опускаясь на корточки. — Ты веришь в высшие силы, но при этом не доверяешь мне, своему господину. — Я нервно сглотнула, чувствуя, что Артём разозлён не на шутку. — Я ведь, кажется, говорил тебе, что ты всегда можешь прийти ко мне и рассказать о том, что наболело. Что кто-то пытается причинить тебе боль. Разве такой веры тебе мало, чтобы продолжать жить? — Он натянуто улыбнулся, убирая выбившийся локон за ухо. Подол платья был усыплен лепестками белой розы, так нежно сочетающиеся с бежевым оттенком ткани. — Хм, — многозначительно произнёс Пиндюра, любуясь лепестками, — а это знак.       Изменник, окружённый плотным кольцом стражи, молча ожидал своей участи. Раскаялся ли он, что осмелился покуситься на старшего брата, жалел ли, на этот вопрос он если и ответит, то только самому себе, но никак не присутствующим здесь лицам.       — Закон велит, чтобы государственные преступники понесли суровое, но справедливое наказание, т.е. смертную казнь. — При этих словах, Киоссе молча встал на колени, покорно склонив голову. Я тотчас отвернулась, лишь бы не видеть тот ужас, что в скором времени постигнет и меня. — Однако, — голос повелителя звучал твёрдо. Сразу чувствовалась заложенная в нём сила слова. — Я решил проявить благородство и дать своему непослушному братишке шанс исправиться. — Охрана тут же стала шептаться, выдвигая предположение. — Я не казню тебя, Никит, — спокойно ответил Тёма, направляясь к нему, — хоть ты и предатель, но ты мой кровник. Моя опора. И вместо смерти даю тебе возможность воссоединиться с любимой и навсегда покинуть дворец.       — К чему такое благородство? — процедил сквозь зубы кареглазый, испепеляя всех ненавистным взглядом. — Перед ней не хочешь позориться? А, между прочим, твоя малышка меня и сподвигла. Поэтому если и умирать, то только вместе с ней.       — Киоссе, я не настолько глуп, как тебе кажется, — мягко ответил вампир, поднимая меня с пола. — Обо всех ваших словах и действиях я ежедневно получаю информацию от своих тайных шпионов. Их никто не видит, зато они узнают самое важное из первых уст. И если бы моя девочка была грешна передо мной, то понесла бы наказание раньше, чем ты. А о твоих замыслах, братец, я давно догадывался. — Не было слов, чтобы описать то внутреннее состояние, в котором оказалась испуганная душа. Оказывается, о моём обмане ему было известно, и только благодаря его осведомителям моё сердце продолжало биться.