In a Year or Two

      Когда Луна начала возвышаться над землями Драконьего Края, в хижине Рыбьенога раздался стук в дверь. Сонный, он тихонечко поплёлся к двери, чтобы посмотреть, кого там нелегкая принесла. Сарделька тихонько заворчала, но шума, видимо, было недостаточно, чтобы ее разбудить.       На пороге стоял Сморкала. Он был одет в свою повседневную одежду, но взъерошенные волосы четко выдавали то, что он все же успел поспать. — Эм, Сморкала? Что ты здесь делаешь? — Нам нужно поговорить, Рыбьеног, — сказал он, небрежно прислонившись к дверному косяку. — Это не может подождать до утра? Я спал, и ты почти разбудил Сардельку. — Серьезно, Рыбьеног, тебе следует быть менее правильным. В любом случае, этот разговор не терпит отлагательств. Это важно. Так что, давай, собирайся и полетели со мной.       Рыбьеног не был в восторге от перспективы отправиться на ночной полет. Его смущала не сама компания, а факт наличия у Сморкалы желания проводить с ним больше времени, чем это требуют «официальные встречи» в их «Драконьей жизни». Тем более ночью. — Ладно… Но я не собираюсь будить Сардельку, — неохотно согласился Рыбьеног.

***

      Спустя некоторое время они удобно сидели на спине Кривоклыка. Именно в этот вечер он вёл себя прилежно и доказал, что может быть надежным местом для двух сидящих на нем мальчиков. — Обычно я не летаю по ночам, только если мы не на заданиях, конечно, — сказал Рыбьеног с благоговением, — Это так прекрасно.       Он смотрел вниз на вершины скалистых утесов, на волны, вздымающиеся и опадающие, которые, казалось, светились в лунном свете. — Словно просыпается новый мир, стоит только солнцу зайти за горизонт, — согласился Сморкала.       Он потянулся к руке Рыбьенога и положил ее себе на талию. Рыбьеног на мгновение застыл. Если весь этот ночной разговор, больше проходящий на ночную прогулку, и который ещё даже не начался, был не совсем в характере Сморкалы, то вот это точно доказывало то, что брюнет окончательно свихнулся. — Что ты д-… — Кривоклык может быть очень капризным в полёте, как ты знаешь из собственного опыта. Он не хромой Громмель, так что позволь мне позаботиться о том, чтобы ты не свалился и не превратился в рыбью котлету, — ухмыльнулся он.       Рыбьеног позволил подколу в сторону Сардельки остаться безответным лишь потому, что его руку, лежащую на талии Сморкалы, приятно покалывало теплом, природу которого Рыбьеног ещё не определил. Он медленно переместил свободную руку на другой бок Сморкалы и легонько ухватился и с этой стороны. Они сидели вполне в уютной тишине, пока Кривоклык нырял и совершал резкие подъемы. — Сморкала? По какому именно поводу ты позвал меня в ночной полет? Я помню, что ты хотел поговорить со мной о чём-то… Так вот, что это? — Давай приземлимся вон там и немного понаблюдаем за волнами, — предложил Сморкала, указывая на плоский утёс, окаймляющий океан.       Он явно избегал разговора до поры до времени. Его голос сильно отличался от того, к которому привык Рыбьеног: сегодня он был более мягким, в нем даже улавливались нотки нерешительности. Рыбьеног не мог понять почему, но от некоторых предположений по его шее расползался лёгкий румянец. — Давай, — согласился Рыбьеног.       Кривоклык резко развернулся и приземлился на землю. Как только парни соскользнули с него, дракон тут же свернулся калачиком и захрапел.       Сморкала подошёл к краю обрыва, Рыбьеног последовал за ним. — Ты помнишь, как я тебя поцеловал? — Немного. Этот день размыт из-за Тора Костолома… — признался Рыбьеног.       Он был удивлён, что Сморкала заговорил об этом, и задумался, было ли это тем, о чем он изначально хотел поговорить. — Что ж, я помню. В то время я просто прикалывался, знаешь. — Да, как ты обычно делаешь, — согласился Рыбьеног, изо всех сил пытаясь подавить своё разочарование.       Он не был до конца честен со Сморкалой: момент этого поцелуя в его памяти был столь же ясным, как день. Каждый раз, когда он думал об этом, он чувствовал себя так, словно находился под атакой Жутких Жутей. — Ну… Я думал: пошутили и забыли. Но потом понял, что не могу выбросить этот поцелуй из головы. Это был короткий миг, мимолетный поцелуй, но он продолжает всплывать в моей голове в самые неподходящие моменты. — И ты говоришь мне все это, потому что… — Рыбьеног прервался.       Его охватил страх при мысли о том, к чему клонился этот разговор. После поцелуя Сморкала предстал перед ним совсем в другом свете. Он стал замечать, как его волосы блестели на солнце и развивались непослушными завитками, когда тот тренировался. Он заметил насколько ловкими были его движения. Иногда ему даже удавалось заметить ту скрытую часть Сморкалика, когда он был сонным и клевал носом. Рыбьеног твердил себе, что сходит с ума, и даже думал, что, может, просто хочет быть похожим на Сморкалу… — Я говорю тебе это, потому что… Потому что я думаю, что хочу поцеловать тебя ещё раз, — Рыбьеног в шоке отшатнулся назад. — Ты же не серьёзно, — Рыбьеног почти заверещал, — Мы не можем… — Но почему не можем? — Ну, потому что это странно. Мы не-… Нам предстоит найти хороших жён, завести наследников и… — Рыбьеног, мы и близко не готовы иметь жён. — Мы довольно близки к этому… Ещё год, максимум два, и каждый из нас скрепит себя узами брака… — И поцелуй на это не повлияет, — сказал Сморкала, подходя ближе к Рыбьеногу, — Это всего лишь один поцелуй. Мы сделаем это, посмеёмся и продолжим каждый жить своей жизнью.       И Рыбьеног хотел сдаться. По правде говоря, он мечтал о том, чтобы снова поцеловать Сморкалу, но принять это решение было так же сложно, как и отказываться от него. Ему было немного обидно, что Сморкала рассматривает это как какую-то случайную шутку, над которой можно было бы посмеяться в будущем или которую можно было бы просто забыть. Но также Рыбьеног знал, что в данной ситуации такое мышление и отношение к происходящему было самым рациональным. — Может, нам стоит… — снова попытался протестовать Рыбьеног, но Сморкала одарил его настолько пронзительным взглядом, что слова застряли в горле Рыбьенога. — Давай же, Рыбик. Ты не можешь быть трусом всю жизнь. Ты, вероятно, хочешь ощутить каково это так же сильно, как и я. Давай просто покончим с этим. — Я не трус, Сморкала, — раздраженно буркнул Рыбьеног. — Тогда докажи это. — Прекрасно!       С этими словами Рыбьеног бросился вперед и заключил Сморкалу в объятия. Он прижался своими губами к губам напротив, и мир под его веками заиграл неоновыми красками. Губы Сморкалы были шершавые и мягкие одновременно, а на вкус они были словно соленая вода и небо.       Тем временем Сморкала пребывал в своём собственном экстазе. При каждом прикосновении к Рыбьеногу его кожу покалывало и обжигало приятным теплом. Губы Рыбьенога были мягкими и сладкими. Они ритмично двигались в такт его собственным губам. Он слышал пульс в ушах и чувствовал, как колотится сердце в груди, но не мог понять: это были его собственные органы или это исходило от Рыбьенога.       Казалось, прошла вечность перед тем, как они разорвали поцелуй. Рыбьеног жадно хватал воздух и опустился на каменную землю, в попытке отдышаться. Сморкала отвернулся к волнам, бьющимся о скалы далеко внизу, позволяя прохладным брызгам, одиноко долетающим до верха, остудить его разгоряченную кожу. Непрерывный храп Кривоклыка и шум моря были единственными звуками на заднем плане. — Ух ты, — наконец набрался смелости сказать Рыбьеног. Сморкала все ещё стоял к нему спиной, — Ты ненавидишь это, не так ли? — Сморкала снова повернулся к Рыбьеногу, и от его взгляда весь мир Рыбьенога перевернулся верх дном. — Нет, это не так, — просто ответил Сморкала. — Как и я.       Они выдержали ещё одну многозначительную паузу. — И что дальше? — осмелился спросить Рыбьеног.       Сморкала покачал головой и, к удивлению Рыбьенога, в уголках его глаз скопились слезы. — Думаю, мы заключим браки через год или два и обзаведёмся наследниками… — Рыбьеног моргнул, глядя на него. — Что… — Я думал, что поцелуй с тобой прояснит мои чувства к тебе и, может, даже избавит от них, но… мои чувства лишь возросли, наверное, втрое. Ты не хуже меня знаешь, что мужчины-викинги не могут быть вместе…       Рыбьеног встал и направился к Сморкале. — Мы заключим брачные контракты через год или два… — Да, мы это уже выяснили, — проворчал Сморкала, собираясь отвернуться. Рыбьеног схватил его за лицо и нежно сжал своими толстыми, но нежными руками. — Но это: «ты и я» может быть прямо сейчас…       Под сияющим лунным светом и звездным небом их глаза неотрывно смотрели друг на друга. Они одновременно наклонились для ещё одного поцелуя, который был медленнее, нежнее и слаще первого…