***
Серая сморщенная рука мертвеца с длинными и острыми когтями пронеслась в опасной близости от глаз Сычжуя. Сердце Цзинъи в этот момент упало, а сам он покрылся холодным потом. Забыв про то, что сам сражается с двумя, он кинулся к своему другу, по пути продолжая отбиваться от преследовавших его мертвецов. — Сычжуй, ты в порядке? — беспокойным и подрагивающим голосом спросил он. — Да, Цзинъи, тебе не стоит так переживать, — Сычжуй произнес это с неизменной доброжелательной улыбкой, из-за чего Цзинъи немного успокоился. Но на смену беспокойству сразу же пришла злость. — Ты! Почему ты не прикрыл его? Ты был к нему ближе, чем я! — он возмущенно обратился к Цзинь Лину. — А почему я должен? Ты не видишь, что я сам занят?! Его проблемы, что не может отбиться от таких медленных и слабых мертвецов! Цзинъи начал закипать. Происходящее здесь его раздражало, как и все остальное, где принимал участие глава Ордена Цзинь. Они ходят на ночную охоту вместе как раз для того, чтобы прикрывать друг друга. А этот! Опять заигрался и забыл, что в опасности может оказаться не только он, но и другие. Сычжуй, заметив, как перекосилось лицо его друга, поспешил все уладить. — Все в порядке, это и правда моя вина. Цзинъи, держи себя в узде. — Держать себя в узде? Ты смеешься надо мной? Из-за него ты мог лишиться глаз! — Я тебе ноги сейчас переломаю! Это не моя вина, понял?! И что с твоей речью? Ты разве достоин быть адептом Ордена Гусу Лань? — Цзинь Лин насмешливо бросил это, продолжая краснеть от гнева. Он и сам успел испугаться за Сычжуя, но к Цзинъи он испытывал неприязнь, поэтому когда тот начал обвинять его, Цзинь Лину было трудно сдержаться. — Я?! А ты достоин быть гл… — Лань Цзинъи! Прекрати это сейчас же! — голос Сычжуя прозвучал громко и строго. Воцарилась гробовая тишина. Цзинъи сглотнул и взглянул на лицо друга. Он заметил, что Сычжуй смотрел на него с укором. К счастью, во время спора они и остальные адепты успели перебить всех мертвецов, поэтому Цзинъи смог быстро встать на меч и улететь подальше отсюда. Да что он сделал?! Это Глава ордена Цзинь начал первым оскорблять его, так почему Сычжуй на стороне молодой госпожи? Цзинъи же просто волновался за него! Почему он выставил его виноватым? Неужели он больше не считает его лучшим другом? Да быть такого не может, что из-за того бардака, устроенного Цзинь Гуанъяо, Сычжуй так сильно сдружился с Цзинь Лином. Хотя, если так посмотреть, то он всегда быстро находил новых друзей. Сычжуй ведь дружелюбный, вежливый, талантливый, сдержанный. Он всегда придет на помощь и поддержит. Он столько раз утешал его и помогал переписывать отчеты о ночной охоте. Таких, как Сычжуй, больше нет. И он его лучший друг! Не Цзинь Лина или Призрачного генерала, а его! Сердце болезненно сжалось и горькие слезы обиды обожгли глаза, а горло начало саднить. Цзинъи не должен реветь, он же не девчонка! Но и он, и все остальные знали, что тот слишком эмоционален. Не настолько, конечно, как Цзинь Лин, но все же. Поэтому он и считался менее вежливым и менее зрелым. Слезы, как он ни старался их сдержать, продолжали скатываться по щекам, а внутри разливалась горечь и боль от предательства. К тому моменту, как он оказался в Облачных Глубинах, Цзинъи уже успокоился. Он чувствовал себя паршиво и единственное, что могло бы привести его в чувство — наказание. Увидев вдалеке Вэй Усяня, он направился к нему. — Учитель Вэй, здравствуйте. А где Ханьгуан-цзюнь? — его голос звучал немного гнусаво, из-за того, что тот недавно плакал. — Лань Чжань помогает главе Ордена Лань, а что ты хотел? Я могу помочь? — он наклонился ближе, рассматривая лицо адепта. Цзинъи, испугавшись того, что тот поймет, быстро отвернулся и опустил глаза. — Что с тобой? Ты разве не должен быть с Сычжуем и Цзинь Лином? Где они? Вэй Ин пристальнее уставился на мальчишку, а у того, от упоминания этих двоих, снова задрожали губы, но он взял себя в руки и ответил: — Я нагрубил главе Ордена Цзинь и должен понести наказание. — Ты же всегда с ним споришь! Неужели в этот раз произошло что-то серьезное? Из всех учеников Ордена Гусу Лань Вэй Ин знал Сычжуя и Цзинъи лучше всех, поэтому понимал, что то, как себя сейчас ведет Цзинъи — ненормально для него. Наверняка что-то случилось. Он всегда интересовался этими детьми, поэтому считал, что просто обязан докопаться до истины. Но Цзинъи продолжал молчать. — Хочешь в цзинши поговорим? Цзинъи дернулся от упоминания комнаты Ханьгуан-цзюня, куда тот никого не пускал и возмущенно произнес: — Как вы можете? Это же и комната Ханьгуан-цзюня тоже! В ответ на это Вэй Ин засмеялся. Он взглянул Цзинъи, который все еще возмущенно смотрел на него, и потрепал того по голове. — Не бери в голову, я просто шучу. Если так хочешь получить наказание — иди перепиши правила Гусу Лань. Я скажу Лань Чжаню, что наказал тебя от его имени, — немного помолчав, он добавил: — И если ты захочешь поговорить о том, что произошло — можешь найти меня, — учитель Вэй помахал рукой и пошел прочь.***
Сычжуй же после ухода Цзинъи строго посмотрел на Цзинь Лина и серьёзно произнес: — Глава Ордена Цзинь, вы не должны были говорить ему подобного. — Он первый начал! — Цзинъи всего лишь испугался, он не оскорблял вас. Я надеюсь, что вы помиритесь при следующей встрече. Спасибо вам за то, что поприсутствовали с нами на ночной охоте, — он деланно улыбнулся и, встав на меч, отправился в Облачные Глубины. Он не нашел Цзинъи в их комнате и отправился искать его. — О, Сычжуй! Услышав знакомый голос, Лань Сычжуй повернулся и увидел шагающего к нему быстрым шагом Вэй Ина, который по пути кусал яблоко. — Учитель Вэй, здравствуйте. А вы… — Что у вас случилось? В жизни не видел Цзинъи в таком состоянии. Что Цзинь Лин ему сказал? — Насчет этого… Я его обидел, — он произнес это тихим и расстроенным голосом. — Я хочу понести наказание, вы не знаете, где сейчас Ханьгуан-цзюнь? — он начал озираться по сторонам в поисках знакомой фигуры. — Что у вас за обострение сегодня? — Вэй Ин прыснул со смеху. — Ханьгуан-цзюнь занят, иди перепиши правила и заодно поговори с Цзинъи. — Цзинъи в библиотеке? — Сычжуй удивлённо посмотрел на учителя. — Да! Тоже недавно искал Лань Чжаня, чтобы попросить о наказании! Что же за такие дети в этом Ордене! — Спасибо, я пойду, учитель Вэй. — Да уж, вам лучше помириться! — Вэй Ин прокричал это вслед стремительно удаляющемуся от него парню. «И все-таки что у них случилось?» — он задумчиво потер подбородок и пошел в цзинши дожидаться мужа. Цзинъи покраснел от напряжения и уже с трудом выводил иероглифы. Его рука сильно дрожала, а тело накренилось в сторону. И когда Цзинъи завалился слишком сильно и понял, что падает, то вместо жесткого соприкосновения с полом он приземлился в чьи-то объятия. Он удивленно поднял голову и увидел расстроенное лицо друга. Он был совсем близко к нему, из-за чего Цзинъи вспомнил Ханьгуан-цзюня с учителем Вэем и сильно смутился, но, придя в себя, махнул головой, отгоняя ненужные мысли. Он все еще был обижен на Сычжуя, поэтому тут же отвернулся и попытался встать, но тот лишь усилил хватку. Цзинъи на секунду удивился, но потом продолжил сопротивление. — Цзинъи, прости, — голос, раздавшийся в тихом помещении, звучал оглушающе громко. Парень все же прекратил вырываться и повернулся к Сычжую, ожидая продолжения. — Я не должен был позволять ему обзывать тебя. Просто… Я не хотел, чтобы вы ругались из-за меня. Цзинъи почувствовал неловкость и смущение. Он понял, что поступал эгоистично, когда в душе обвинял Сычжуя. Того ведь тоже можно понять. Цзинъи, будучи его лучшим другом, должен был догадаться, что тот лишь пытался предотвратить конфликт. Сычжуй ни за что бы не стал обвинять его. Появилось дикое желание переписать правила еще раз сто. Теперь он чувствовал себя предателем. — Я понимаю. Из-за меня мы все-таки все переругались. Извини, — он удрученно опустил голову и прижался к другу сильнее, а сердце при этом начало стучать быстрее и громче. Цзинъи даже испугался, что Сычжуй тоже слышит стук его сердца. — Ты не виноват. Я должен благодарить Небеса за то, что у меня есть ты. А я совсем этого не ценю… — Отпусти. Мне нужно переписывать правила, — он покраснел и смущенно отвернулся, предпринимая попытку встать. — Да, мне тоже, — Сычжуй подарил другу теплую и искреннюю улыбку и собрался тоже встать на одну руку. — Стой! Ты не должен! За что ты отбываешь наказание?! — Поступил несправедливо и… — его щеки слегка порозовели: — …обидел самого близкого. Услышав это, Цзинъи покраснел еще сильнее. Под правилом «Не обижай самого близкого» обычно подразумевалось то, что нельзя обижать возлюбленного. Любимого человека, а не друга. Может ли быть такое, что Сычжуй перепутал правила? Цзинъи не знал, как лучше сказать, и стоило ли вообще это говорить. Но не выдержав этого, он все-таки произнес: — Сычжуй, ты перепутал прав… — Не перепутал. Все, давай переписывать правила. Вместе. Цзинъи на мгновение растерялся, но после счастливо улыбнулся и встал на одну руку, чтобы продолжить отбывать наказание. Спустя какое-то время, он произнес: — Ты для меня тоже самый близкий человек. После этого они продолжили переписывать правила, изредка неловко соприкасаясь руками и краснея от этого. Цзинъи подумал о том, что, кажется, он больше не против совместных ночных охот с Цзинь Лином, Вэнь Нином и всеми остальными. Все равно самый близкий человек для Сычжуя — он. Как и Сычжуй для него.***
Когда Ханьгуан-цзюнь услышал от Вэй Ина, что дети поссорились, то захотел узнать подробности. Но когда пара заклинателей зашла в библиотеку, то заметила лишь красных улыбающийся адептов.