***
Город пал. По каменным стенам стекала кровь. Густо-алые струйки бежали по серым камням и собирались на полу в стыках старых плит. Они бежали по подземельям, надеясь найти путь к спасению. Только сейчас Тан Я понимала, как сильно хочет жить. Тёплая рука воина, что сжимала её ладонь, придавала ей сил. Кровь бежала по телу, согревая и возвращая к жизни. Они должны выжить. Он обещал заботиться и оберегать эту девчонку, но ощущение тревоги нарастало по мере того, как близился выход наружу. Преследователь натянул тетиву и стрела со свистом ударилась в плоскость стены, воин дернул ее за руку, привлекая внимание, и качнул головой в сторону ниши. Они стояли не шевелясь, надеясь, что темнота укроет их хотя бы на мгновение. Вдох. Выдох. Нельзя бояться. Просто сосредоточиться, забыв обо всем, он справится, нужно лишь немного времени на передышку. Их окружали, смыкая кольцо. И воин Тэтхан прекрасно понимал, что живыми им не уйти. — Мне жаль, что тебе приходится защищать меня. — Она так и не увидела его лица. Это последнее, что пронеслось в её голове прежде чем в шею ударил дротик. Колени медленно подогнулись, рука хотела за что-то зацепиться, но пальцы сомкнулись на воздухе. Тан Я качнулась в тщетной попытке сохранить равновесие и осознала, что тело перестает ее слушаться, становясь подобием сломанной марионетки. Ян Ча яростно отражал удары, прежде чем кинжал воина Аго рассёк предплечье на двое и меч выпал из разжатой ладони, это был конец. Он не сумел защитить её. Уберечь. Спасти... В его тёмных глазах, плескалась обреченность и злость. Отчаянный крик вырвался из груди Ян Чи, когда его скручивали крепкими путами, нанося хаотичные удары по телу, заставляя воина Тэтхан опуститься перед ними на колени. Резкий удар в область шеи и его тело бесформенным мешком повалилось к ногам мужчин.***
На площаде собралось слишком много народу. Девушка не сразу поняла где находится, пробуждение было болезненным, в голове отдавало набатом, её мутило, а камни летевшие со всех сторон в любой момент могли разбить ей голову. Расфокусированным зрением бывшая жрица увидела место казни. Её обвиняли. Её проклинали. Её презирали...Ещё недавно, она была живым воплощением милосердия и сострадания, а теперь её готовы забить до смерти обвинив в лживости и алчности. Испугавшись расправы, Тан Я кричала, рыдала и пыталась заколоть себя, но люди Аго схватили её слишком быстро и сразу же перехватили ей сжимавшую кинжал руку. Девушка отчаянно билась в руках мучителей, кусала их и царапала, но воины Аго только смеялись. Войн без потерь не бывает, и иногда победа приносит столько потерь, что больше похоже на поражение. Война всегда непредсказуема — твой противник может стать твоим союзником, если у вас двоих появляются общие интересы. Больше всего от войны страдают невинные, которые оказались втянуты в сражение против своей воли. Война — это путь обмана. И порой обманутым оказываешься ты сам. Только сейчас Великая поняла, что проиграла. Больше нет смысла противостоять, и руки сами опустились, а голова поникла. — Вы возвели на престол не достойного, намеренно воспользовавшись своим положением!—Тан Я не слышала ничего, кроме горящей, изнывающей боли, и начинала, как сумасшедшая, путать звуки с чувствами. Всё её внимание было прикреплено к некогда красивому, сильному мужчине, теперь он напоминал кусок месива. Неужели её Ын Сом на такое способен? Разве их такому учили? Или она не лучше... Просто не замечала этих изменений в себе. Их привязали к столбам, закрепляя запястья рук кандалами, напротив друг друга — Тагона и Жрицу. Царь Асдаля был безжалостно избит; левый глаз полностью выбитый из глазницы, болтался на кровяной нитке пурпурного цвета, руки вывернуты под неестественным углом кровоточили, а нос и вовсе отсутствовал на лице. Бывший царь Асдаля мучительно хрипел и с ненавистью смотрел на мучителей, проклиная каждого кто присутствовал здесь и сейчас. От такой боли следовало бы завыть во всю силу голоса, но Тагон лишь изредко упрямо вдыхал сквозь стиснутые зубы. Он воин. Он царь. И пусть его мир рухнул, сгорел под основание, обращаясь в прах, но сам его дух не сломлен. Они не дождутся его стенаний, он умрёт с чувством достоинства. Не побеждённый духом, пусть запомнят его таким... — Я не о чём не жалею, — предательские слёзы всё же скатились по бледным щекам, обжигая кожу. Она перевела взгляд, увидев на эшафоте первую вереницу осуждённых на смертную казнь. Его чёрные волосы падали паклями на плечи, а раскосые глаза смотрели на неё с сожалением. Маска была снята и ей впервые удалось увидеть его лицо. «Красивый» пронеслось в её голове, прежде чем палач отсёк его голову. Дрожащая тишина, переливаясь, окутала всю площадь, когда огонь нежно ласкал её тело, обращая в прах.