Конечно

- Хён, можно я возьму твой шампунь? Из дверей показывается голова и обнаженное плечо Ёхана. Усок даже не поднимает взгляд и с мягкой улыбкой произносит едва слышное «конечно». Чёрная копна волос снова пропадает в ванной, с мычанием, чем-то похожим на благодарность. Сынён смотрит на друга с едва заметной усмешкой какое-то время, а потом тихо произносит «он уже веревки из тебя вьёт». Усок даже отрывает взгляд от телефона, потому что не понимает, о чём тот говорит, но Сынён лишь хлопает его по плечу и удаляется, бросив лишь «сам подумай». « - Хён, я возьму твои наушники на время, мои порвались? – Конечно» « - Шикарная футболка, хён, дашь на денёк? – Конечно» « - У меня нет подходящей сумки, хён. – Возьми мою. – Правда? – Конечно» Несколько моментов сами всплывают в голове, но заставляют Усока лишь улыбнуться. «Этот ребёнок просто слишком мил, чтобы отказывать», - думает он про себя. - «Это же мелочи». - Хён, можно я посплю у тебя, у Хангёля снова насморк, храпит как паровоз. Ёхан почти укладывается туловищем на стол, чтобы заглянуть хёну в глаза, и оказывается так близко к его лицу, что заставляет старшего смутиться и отшатнуться немного. - Конечно, - само слетает с губ. Ёхан улыбается широко и ярко, благодарит и убегает, чтобы не передумал. Усок снова лишь улыбается, пока не чувствует сбоку обжигающий взгляд насмешливых глаз. Сынён даже не говорит уже, лишь дергает бровями и пожимает плечами, мол, смотри сам. Усок уходит встретиться с родителями, и возвращается уже за полночь. Он уже и забыл, что пообещал приютить младшего, поэтому, не задумываясь, включает свет в комнате при входе. С кровати слышится недовольное мычание, и рука щелкает кнопкой выключателя быстрее, чем мозг успевает обдумать ситуацию. - Разбудил? – он опускается на край кровати, проводит по голове на подушке машинальным движением. – Я думал, ты собирался спать на матрасе. - На полу холодно, - слышится из-под одеяла. – Ты ложишься? Ёхан тянет руку, обхватывая тонкую кисть старшего. Усок снова почти произносит своё «конечно», но останавливается на полувдохе. «Странная привычка». - Я могу поспать в гостиной, боюсь, вдвоем не поместимся… - Кровать достаточно широкая, хён, - Ёхан сильнее сжимает пальцы на его запястье и легонько тянет на себя, хотя этого достаточно, чтобы повалить старшего на бок. - Хорошо, хорошо, - Усок смеется, убирая цепкие пальцы со своей руки, - но сперва мне нужно умыться. Оказалось, с зубной щеткой во рту о многом можно подумать. «Он уже веревки из тебя вьёт». Фраза снова и снова проносится в голове, Усок пытается припомнить, когда всё началось, откуда появилось это его «конечно», стоит только младшему произнести «хён». С самого начала. Это всё, с самого начала. Он просто не задумывался. Сесть рядом, взять один его наушник, длины не хватает, но можно лечь на плечо. Попросить кепку, или кофту, или свитер, попросить расческу или блеск для губ, - это всё было с самого начала и сейчас уже стало таким естественным. Усок улыбается, сам того не замечая, пока не поднимает глаза на зеркало. Паста по краям губ уже начинает подсыхать, он простоял с щёткой во рту добрые 10 минут, если верить часам в гостиной. Ёхан уже трижды перевернулся с боку на бок, пытаясь прогнать сон, в ожидании возвращения старшего. От нечего делать он начал перебирать тюбики на тумбе. «Пахнет, как он», - проносится в голове, когда очередной тюбик оказывается перед носом. Он силится прочитать марку и название, но тщетно, слишком темно, буквы слишком малы. Он ставит все на прежние места и снова разворачивается спиной к двери как раз в тот момент, когда она открывается. Усок уверен, что младший снова уснул, поэтому крадется на цыпочках, аккуратно огибая кровать. - Ты долго, - рука младшего выныривает из-под одеяла, откидывая край, чтобы он мог лечь. Усок ложится лицом к нему и только сейчас замечает, что Ёхан без футболки. - Думал, ты уже спишь. - Я ждал тебя, хён. Усок почему-то сглатывает слишком шумно и неловко отворачивается с тихим «спокойной ночи». «Спокойной ночи, хён». Усок отгоняет странные мысли из головы, всплывающую усмешку Сынёна, тихо выдыхает и успокаивается. Но рука младшего обхватывает его поперёк, стоит ему улечься поудобнее, спину обдает теплом, а на макушке волосы встают дыбом от чужого дыхания. - Ёхан-а… - Давай поспим так, хён. Тепло и удобно, - Ёхан произносит это уже сонным голосом, прежде чем старший успевает даже додумать вопрос. «Конечно» проносится в голове Усока. Опять это «конечно». - Ребята говорят, ты веревки из меня вьёшь… Эта фраза срывается сама, будто отскочив десять раз от стенок головы, она, наконец, достигает цели и слетает с губ. Усок чувствует, что младший будто замер на мгновение, но потом лишь плотнее придвинулся, пробурчав что-то вроде «ерунда». - Почему всегда я? Ёхан вздыхает как-то тяжело, поворачивает Усока к себе как-то даже слишком легко и долго смотрит в глаза. На лице у младшего уже ни тени сна и взгляд серьезный как никогда. - А почему не ты? – говорит он почти философским тоном. – Может, мне только ты и нужен. Он опускает взгляд вниз, проводит пальцем по рукаву футболки и опускает ладонь у старшего на локте, слегка сжимая, будто прощупывая на прочность. Усок тоже невольно опускает взгляд, на выглядывающих из-под одеяла шее и груди отчетливо виден рельеф мышц, будто специально обведенных темным карандашом. Он снова громко сглатывает, заставляя Ёхана поднять взгляд, и задаёт самый глупый, но единственный всплывший на тот момент в голове вопрос «почему?». Ёхан усмехается, снова обхватывает хёна попрёк и двигает ближе к себе, так что до кончика его носа можно было бы дотянуться, высунув язык. Глаза у Усока становятся даже больше обычного из-за его действий, что заставляет младшего улыбнуться. - А ты как думаешь? – он молчит недолго, всё ещё улыбаясь. – Сам удивлялся, почему ты никогда не отказываешь. Мне иногда и не нужны были твои вещи. Ёхан запинается местами, отводит взгляд, а потом снова смотрит прямо в глаза, заставляя старшего практически задыхаться, слишком уж близко. - Тогда зачем? - еле выговаривает Усок. - Просто потому что это твои вещи, - он улыбается неловко, опускает голову, и Усоку в нос ударяет такой знакомый запах миндаля. – Твой шампунь, который пахнет твоими волосами, твоя футболка, которая пахнет твоим телом, твой блеск, которыми пахнут твои губы. Я, кажется, пытался собрать ещё одного тебя для себя…на себе. Ёхан снова улыбается, смущенно, неловко, но придвигается ближе, и слегка приподнимаясь, утыкается носом в шею. Усоку кажется, что сердце сейчас выскочит из вены в месте соприкосновения. - Дашь мне свой лосьон, хён? - Конечно. Голос уже не свой, и тело уже будто не своё, оцепенело всё. Ёхан легко нависает над ним, волосы рассыпались по лбу в полном беспорядке, и Усоку жутко хочется прикоснуться, убрать со лба привычным уже движением, но руки не слушаются. Ёхан снова ложится, тянет его к себе и прижимается губами к подбородку, к носу, наконец, к губам. Усок успевает подумать в какой-то момент, «как куклу, сплетенную из веревок», но почему-то чертовски нравится быть этой куклой. Он сам тянется навстречу, отвечает аккуратно, не торопясь, пытаясь осознать по ходу дела. Ёхан отодвигается, смеется тихонько из-за чего-то. Из-за него. В глазах полное непонимание, а на губах, кажется, улыбка. Усок приходит в себя спустя пару минут, Ёхан всё ещё смотрит, будто в ожидании. Старший проводит рукой по лицу, по губам, опускает руку на шею. - Так тебе больше не нужны будут мои вещи? Ничего глупее он сказать не мог, поэтому Ёхан взрывается тихим смехом и давится им секунд десять, пытаясь не издавать громких звуков. - Нет, хён, если теперь у меня есть ты, то не нужны. Но ты ведь дашь, если я попрошу? - Конечно. Усок улыбается улыбке напротив и своему очередному «конечно», снова думает, что странная это привычка, думает о кукле из веревок, и что он готов для Ёхана ей и остаться. «Позволить ему это? Конечно».