- Я - натурал. - Я тоже.

      Поцелуй, казалось, длился всего несколько мгновений, хотя парни простояли в обнимку около десяти минут, стараясь насытиться друг другом, словно этот момент был последним. После чего оба легли на постель и проговорили пол ночи в интимной темноте комнаты. Никому не хотелось портить момент какой-то родственной близости, поэтому разговоры были о семье, работе, детстве, но никак не об их сложных на данный момент отношениях. Эта тема избегалась, но была желанной для обоих парней, они в равной степени не любили недосказанности, неопределенности и полумер.       Когда все темы, казалось, были исчерпаны, молодые люди просто лежали в тишине и темноте, на небольшом расстоянии друг от друга.       Первым это умиротворение отсутствием звуков отважился нарушить Юлик, собираясь с мыслями перед этим довольно долгое время.       — Прости меня.       — Знаешь, — ответил Руслан, — единственное что я помню из начальной школы, как учитель твердил нам, что в жизни нужно научиться многим вещам, но, по её мнению, важнейшая из этих вещей — научиться разговаривать.       Юлик внимательно смотрел на уставшее, внезапно постаревшее лицо Тушенцова, не до конца понимая, о чем хочет сказать его друг.       — Тогда я не понимал как это. — Продолжал тот. — Ну, я же умею разговаривать, думал я маленький. С возрастом понятие разговаривать для меня стало шире и яснее. И только недавно я понял, как она ошибалась. Главное в жизни — научиться молчать.       И вновь наступила тишина. Такой тишиной можно было резать вены, если бы она была материальной. Но молодые люди не нашли ничего острого в ней, и не пытались искать. Каждый понял последнюю фразу по-своему.       Парни лежали на кровати в молчаливом разговоре, касаясь друг друга нежно и осторожно тыльной стороной ладони, изредка переплетая пальцы. Каждый наверняка хотел чего-то большего в этот момент, но довольствовались малым боясь испортить положение или момент.       — В жизни столько дерьма, Юлик. — голос Руслана дрогнул, и парень накрыл лицо рукой.       — Эй, ну чего ты. — Онешко приподнялся на руке, а второй попытался отнять кисть друга от глаз, чтобы заглянуть в них. Вероятно, делать этого не стоило. Потому что как только парень заглянул в полные слез зеркала души, он окунулся в эту бездну беспросветной нескончаемой боли и грусти. Бездна, словно болото, поглощала Юлика, заставляя задыхаться.       — Не надо, не плачь, пожалуйста. — Юлий шептал Тушенцову на ухо, попутно оставляя поцелуи по влажному от слез (не только одного Руслана) лицу. — Знаешь, что самое худшее в жизни? Проснуться в теле человека, которого ты ненавидишь. Вот представь, как было бы хреново.       — Я каждый день просыпаюсь в теле человека, которого ненавижу. — В этих словах не было ничего, кроме обреченного отчаяния.       — Я не позволю никому тебя ненавидеть. Даже тебе самому, понятно? — Юлик навалился всем телом над Русланом, опираясь на руки. — Ты будешь самым счастливым со мной.       Тушенцов был растроган этими словами до глубины души. Но слезы, что бесконечным потоком текли по лицу, были вовсе не от пламенных речей. Руслан не хотел верить во все это. Не хотел начинать привыкать к такому лишь потому, что по приезду домой, Юлик вряд ли бросит Дашу и признается обществу в своей ориентации. Все происходящее сейчас в будущем нанесет ему столько боли, сколько счастья приносит в данный момент. Поэтому просто взять и отдаться приятным ощущениям было добровольной постановкой в очередь на гильотину.       — Не надо.       — Что? — Юлик обхватил лицо друга обеими руками, опираясь теперь на локти. Но тот не позволил таких действий, пытаясь вырваться, безуспешно.       — Не обещай того, о чем потом пожалеешь. Мы ведь не сможем быть вместе.       — Сможем.       Уверенность в голосе Онешко еще больше разочаровала Руслана. Теперь ему просто хотелось убежать от всего этого. Сделать все, чтобы вновь не оказаться одному в прокуренной квартире, всецело отдаваясь на то, чтобы следить за предметом воздыхания через соцсети.       — Мне надо побыть одному. — Резким точным движением Тушенцов скинул с себя парня, оставив множество витающих в воздухе вопросов.       Быстро взяв телефон, молодой человек вышел из номера, вытирая мокрое лицо рукавом толстовки. Увидев сообщение, парень незамедлительно ответил.       — Где?       Несмотря на то, что было раннее утро, собеседник ответил быстро.       — В баре через час.       Следующая смс с адресом заведения пришла только через пять минут. Руслан к тому времени уже сидел в такси.

***

      Юлик до самого утра кругами ходил по комнате изводя себя догадками местонахождения парня. Эйфория от поцелуя и такого близкого контакта после долгих месяцев мечт и ожидания сменилась теперь на беспокойство с толикой сожаления.       Онешко размышлял что делать дальше. Этот безрассудный поступок, казалось, вел в бездну. Что делать с Дашей? Что делать с Русланом? Как он расскажет все зрителям? Друзьям? И как объяснить родителям? Множество как и почему.       Парень всегда по-другому представлял себе жизнь геев и их внешний вид. И его представления никак не стыковались с их ситуацией, что вызывало огромный диссонанс в его голове, потихоньку сводивший с ума.       Стало страшно. Захотелось вернуть все назад. Все свои слова и действия. Хотелось просто спокойно жить как раньше. Но после той самой первой ссоры, приведшей к спонтанному поцелую, жизнь с девушкой больше не приносила былых эмоций, теперь их источником стал лишь один человек. Поэтому все разделилось на до и после.       Теперь нужно выбирать. Спокойную несчастную жизнь с девушкой, полную притворства и скрытых вожделений другого. Или сумасшедшую, совершенно непредсказуемую и даже опасную (в условиях жизни в России), но приятную сердцу и спокойную душе жизнь с парнем.       От роя мыслей захотелось убежать. Время близилось к обеду, а Руслана все не было. Юлик начал звонить ему, но телефон был недоступен. Кошелек парня остался на столе, ровно, как и документы. Тогда Онешко написал всем знакомым, проживающим в Москве, но и это не принесло никаких результатов. Хорошо, что на мероприятие нужно было только завтра.       Успокоив себя тем, что Руслан просто снял номер в другой гостинице с карты, которая привязана к телефону, а телефон намеренно выключил, Юлий лег и закрыл глаза. Сон поглотил уставшего парня сразу же. Сказались трудный вчерашний день, перелет и ночные разговоры.       Проспав весь день Онешко проснулся с тем же чувством беспокойства, но усилившемся во много раз. Точно что-то случилось. Раздался телефонный звонок.       — Здравствуйте, Это Юлий Онешко?       — Да.       — Вас беспокоят из полиции. Ваш друг сейчас находится в реанимации. Состояние стабильное, но вам необходимо приехать. Он в сознании и попросил позвонить только вам.       — Да, конечно! — Юлик встал с места и нервно зашагал по комнате, пытаясь обуздать нарастающую панику. — Что случилось?       — Не нервничайте. Я расскажу вам на месте после того, как вы дадите показания. Адрес вышлю сообщением.       — Еду.       Уже через сорок минут парень был на месте. Не без труда нашел отделение реанимации в бесконечных коридорах лабиринта больницы и остановился перед белыми стеклянными дверьми, открывающимися магнитным ключом. Двери резко открылись и суматоха заставила Онешко вжаться в стену. Несколько врачей суетились вокруг пациента на каталке, явно находившимся в тяжелом состоянии. Все они действовали слажено, но видно, что волновались и ужасно торопились. Пока один врач в светло-зеленом костюме нажимал на мешок, подающий пациенту кислород в трубку на шее (трахеостома), другой врач вводил лекарства через шприц один за одним.       Юлик ненавидел больницы с детства, а эта картина никак не помогла справиться с беспокойством, только усилила его. Онешко пребывал в ступоре еще минуту, пока каталка с сопровождающими не скрылась в коридорах, ведущих в операционную. К тому времени подошел врач, сообщивший о необходимости переодеться и дал запечатанный пакет со всем необходимым. Парень незамедлительно надел на себя все, что было в пакете и врач сопроводил его к другу, попутно давая пропуск на последующие посещения.       Когда же Юлик подошел к нужной кровати, то побоялся приближаться. Руслан был бледным, а на его шее располагалась такая же трубка, какую он видел некоторое время назад. Писк аппаратуры действовал на нервы. Медсестра сообщила, что Тушенцова прооперировали несколько часов назад, поэтому он проспит еще долго. И только после этого он отважился подойти к окруженному датчиками и трубками Руслану.       — Что с ним случилось? — спросил у медсестры.       — Аппендэктомия. От удара у него разорвало аппендикс и случился перитонит.       — Удара?       — Меня просили не говорить.       Юлик хотел было возразить, но его окликнул мужчина в форме, поверх которой было такое же одеяние, как у него самого.       Предстоял разговор.