Рон Уизли».
Девушка сидела на кровати и читала долгожданное письмо от друзей. Сегодня был последний день июня, но она уже заскучала по магическому миру. Каждое лето переходя барьер на вокзале, Фредерика чувствовала, что часть ее души остается в волшебном Хогвартсе, где она была известной девочкой, имеющей много друзей и о которой заботились профессора. В этом году ей снова было тяжело вернуться на Тисовую Аллею, учитывая, что праздничный пир стал траурным и все скорбели по погибшему пуффендуйцу. Для девушки это была личная утрата, потому что вот уже два года она была влюблена в этого доброго и милого юношу, с которым она иногда пересекалась на кухне. В голове пронеслись воспоминания о их первой встрече: поздний субботний вечер, она, Рон и Гермиона пропустили ужин из-за того гуляли по замку в поисках крысы Уизли и наведались к эльфам, которые всегда были рады накормить маленьких волшебников. Тогда-то, Фредерика и увидела красивого высокого шестикурсника, уплетающего шоколадный торт. Однако, несмотря на то, что она всячески старалась привлечь его внимание, Седрик лишь тепло улыбался в ответ на ее попытки и дарил свою любовь когтевранке Чжоу. Фредерике она не нравилась еще и потому, что являлась ловцом команды противника, а потому победа на поле приносила еще большую радость. Теперь парень был мертв, а две девушки, любившие его живы. И они смогли объединиться в тот день, чтобы вместе произнести прощальную речь, перед тем как убитый горем мистер Диггори забрал тело своего сына. Но происшествие на злосчастном Турнире Трех Волшебников не прошло для Поттер бесследно. Каждый вечер ее мучали кошмары, заключающие в себе воспоминание о последнем испытании и другие видения, которые разыграло воображение девушки. Она часто просыпалась с беззвучным криком, чтобы не разбудить тетю, спавшую очень чутко. Слезы уже не лились из глаз гриффиндорки, хотя могли принести ей немного облегчения. Фредерика мало ела, совсем не спала и потихоньку начинала превращаться в призрака. Она могла тихо ходить по дому, останавливаясь возле окон, чтобы понаблюдать за прохожими и надеясь разглядеть в их лицах Сириуса или Дамблдора. Дурсли, замечая такую странную перемену в своей ненормальной родственнице сначала долго ругались на нее, но потом махнули рукой и перестали загружать ее работой, что совсем не облегчало жизнь Поттер. Рон, ответивший на десятое письмо Фредерике, рассказывал, что находится в самом эпицентре событий, рядом с Дамблдором, Сириусом и другими взрослыми волшебниками, планирующими борьбу против Волан-де-морта. В это время Девочка-которая-выжила, победительница злого волшебника, пребывала в полном неведении. Она чувствовала, что ее специально держат здесь, не подпуская к разведкам и какому-то штабу. Фредерика очень злилась, но ничего не могла сделать и лишь ждала осень, чтобы высказать друзьям о наболевшем. Вдруг взгляд Фредерики снова переместился на грязный и пыльный стол, на котором уже третий день лежало распечатанное очень странное письмо на имя Наследницы Рода Поттер. Сначала девушка не поняла этого титула и подумала, что у гоблинов произошло какое-то обновление информации, а прочитав письмо она решила, что они ошиблись. Однако, в голове металась назойливая мысль, что рассылка таких объявлений автоматизирована и ошибки быть не может. Теперь Поттер было немного любопытно, и она хотела пойти. Но как добраться до Лондона без помощи взрослых не представляла. — Девчонка, спускайся вниз! — из собственных рассуждений гриффиндорку вывел громкий бас дядюшки Вернона. Она неторопливо сползла с кровати, не стараясь даже спрятать письма от волшебников, так как не беспокоилась, что их могут прочитать посторонние. Тетушка, давно перестала заходить в комнату волшебницы, после небольшого инцидента с «Чудовищной книгой». — Да, дядя? —спросила, наконец спустившаяся девочка. Она оглядела Дурслей и заметила, что те стояли и нетерпеливо закрывали свои чемоданы. — Поттер, мы уезжаем в отпуск на неделю. Ты, кажется, выросла и мы можем себе это позволить. Старуха Фигг не может тебя взять, с одним из ее ужасных котов случилось какое-то нелепое происшествие, так что останешься в нашем доме одна, — произнес Вернон, покачав головой, словно боясь, что девочка сожжет дом. — Деньги на еду лежат на столе. В дом никого не приводить, часто не купаться и электричество зря не использовать. Постарайся навести порядок перед нашим приездом, чтобы мы были довольны и твой вид не испортил наше конечное впечатление после отдыха. — Хорошо, дядя, — Фредерике было все равно на то, что происходило в окружающей действительности, так она не удивилась, что родственники оставляют ее одну, на такой срок. Петунья поняла, что племянница снова отключилась от реальности, пребывая в своих собственных путающихся мыслях и махнула на нее рукой, мол пускай ненормальные сами с ней разбираются и позвала своего мужа, который еще что-то пытался донести девушке. Собрав оставшиеся вещи, они вышли, а юная Поттер все также стояла в опустевшей гостиной, опираясь на камин. Она давно потеряла счет времени и пребывала в некой прострации, от которой ее отвлекло урчание в желудке. Оторвавшись от камина, кое-как ее поддерживавшего, Фредерика прошла на кухню, где надеялась найти немного еды. Увидев оставленные Дурслями яйца и хлеб, девушка попыталась спокойно поужинать. Голову Фредерики все занимали мысли о письме, ожидавшем ее решение наверху. Она отказалась от идеи писать Дамблдору и, вспомнив о мантии отца, планировала не откладывая посетить магический банк Гринготтс. Помимо решения вопросов о досрочном совершеннолетии, девушка надеялась узнать что-нибудь о предстоящих похоронах Седрика, чтобы иметь возможность навсегда проститься с ним и выразить слова сочувствия несчастным родителям, отказавшимся принять денежный приз. В какой-то момент, во время обдумывания завтрашней вылазки, голову рыжеволосой девушки посетила мысль, которой она тотчас же удивилась: почему ее отец и мать не спрятались под мантией? Ведь тогда бы их не нашли и тысячи злых Темных Лордов. Ответ пришел так же быстро — мантии в тот момент у ее родителей не было. Она сама получила ее от Таинственного Санты на первое Рождество в Хогвартсе. Но зачем Великому Волшебнику была нужна мантия ее семьи и как Джеймс, известный своим беззаботным и легким на проказы, характером, мог с ней расстаться? К тому же Дамблдор наверняка мог догадаться о таком способе уберечь семью Поттеров, подстраховывая заклятие Фиделиус, которое имело один большой изъян. Что-то не сходилось во всей этой истории и Фредерика не могла понять, что именно. Сегодня был первый день, когда она радовалась своей бессоннице. На смену привычной истерике, пришел холодный душ, окативший ее голову. Фредерика наконец позволила себе обдумать и проанализировать всю жизнь, включая прошедший год. Вопросы приходили один за другим и лишь на половину она могла дать ответ, который вслед за собой нес еще большую кучу вопросов. Опасаясь упустить нужную мысль, девушка достала старую и пустую тетрадку, забытую Дадли под столом и ручку, найденную в одном из ящичков тети Петуньи. Будучи готовой записывать все, Фредерика трезво посмотрела на свою жизнь с критической стороны, включив логику без эмоций. Все ее приключения начались после смерти ее родителей, когда ее отдали родной тетке по материнской линии, отрицающей наличие магии. Это было странно и противоречило всякой логике, однако, в таких решениях чувствовался почерк Дамблдора. Неужели со стороны Поттеров нельзя было найти магических опекунов? Как говорил тот же Малфой, все чистокровные семьи были так или иначе связаны родственными узами, а мама Джеймса являлась в девичестве Блэк. Возможно, директор опасался отдавать героиню темным волшебникам, которые могли навредить малышке, но Андромеда, вышедшая замуж за магглокровку Тонкса, наверняка, могла бы приютить сироту. Фредерика не знала лично кузину Сириуса, но тот рассказывал о том, что она была самой доброй и сердечной из сестер Блэк. Однако, Дамблдор решил, что благодаря кровной связи Петуньи и Лили, принесшей себя в жертву, Поттер будет безопаснее жить в доме магглов. Это был неплохой вариант, если бы тетя с дядей относились к девочке с родительской заботой и нежностью. Но они ненавидели ее и Фредерика никогда не понимала за что. Она всегда выполняла работу по дому исправно, старалась вести себя примерно, не воровала и не лгала, не жаловалась на свою жизнь посторонним, так как знала, что выносить сор из избы плохо. И несмотря на то, что Дурсли кормили ее три раза в день, отдавали старую одежду кузена, она не чувствовала настоящей любви: Вернон всегда кричал на девчонку, Петунья часто поджимала губы и подолгу осуждающе смотрела на нее, а Дадли использовал как грушу для битья. Чета Дурслей никогда не рассказывала о настоящих родителях зеленоглазого ребенка, ограничившись фразой об автокатастрофе. А ведь до десяти лет, Фредерика даже не знала, как они выглядят и ненавидела себя за необычный цвет волос, которые Петунья всегда коротко отстригала. А в одиннадцать лет все поменялось. Так думала Фредерика до этого момента. Теперь же ей не казалось, что Дамблдор и Хогвартс решил все ее проблемы. Решив проверить одну из своих безумных теорий, девушка открыла чулан, где на дне сундука нашла свое первое письмо, добытое из множества экземпляров, появившихся в гостиной коттеджа на Тисовой. Действительно, в графе адреса было указано «чулан под лестницей», что означало, что и директор, и его заместитель прекрасно знали, где и как живет Фредерика Поттер, но их это не заботило, иначе они бы давно приняли соответствующие меры. Девушка обиделась на безразличие к ее жизни профессоров. Но настойчивый голос в ее голове говорил, что администрация Хогвартса не должна была знать и заботиться о ней, до поступления в данную школу. Однако, Фредерике было что ответить на это ехидное замечание: после первого года обучения, Поттер еще несколько месяцев жила в чулане, перед тем как переехала в комнату наверх, которая лишь немного отличалась от предыдущего места жительства. А еще, многие, включая мамочку Уизли кричали о насилии и пренебрежении несовершеннолетним сиротой его опекунами, и говорили, как они готовы позаботиться об Избранной. Но она все еще ходила в обносках своего кузена с немытыми, запутанными волосами и очками, дужка которых была склеена обыкновенным скотчем. Несмотря на такое равнодушие, которое Фредерика упорно не замечала в течение четырех лет, она посчитала именно Дамблдора своим спасителем от Дурслей. Ведь письмо бы пришло к девочке в любом случае, будь директором сам Снейп или любой другой волшебник. Родители Фредерики позаботились о ее зачислении в Хогвартс сразу после рождения, и она могла не переживать по этому поводу, если бы догадывалась о наличии магии. Альбуса Дамблдора она увидела только первого сентября, старого мага с седыми волосами и длинной бородой, но уже до этого Фредерика считала его Великим волшебником, потому что… потому что ей сказал об этом Хагрид. Воспоминание о появлении Хагрида вызвало у Поттер новый приступ эмоций, так, что она нарисовала в центре тетради огромный вопросительный знак. Гермиона рассказывала, что к остальным магглорожденным приходила профессор Макгонагалл, которая рассказывала обыкновенным родителям о мире магии и провожала их на Косую Аллею. Неужели у заместительницы директора не нашлось времени на ребенка Поттеров? Но ведь была еще профессор Стебль, доброй души женщина, которая бы приласкала маленькую сиротку. Однако, выбор экстравагантного директора пал именно на полувеликана, который наверняка своим появлением нарушил Статут Секретности. Как и стая почтовых сов… Фредерика решила, что Дамблдор просто питает слабость к эффектным появлениям и когда-нибудь это знание может помочь ей. Поттер задумалась о том, почему будучи абсолютно недоверчивым ребенком, она поверила Хагриду. Несмотря на то, что Дурсли всячески поддерживали ее имидж хулиганки и запрещали ей учиться лучше, чем их ненаглядный Дадличек, Фредерика всегда внимательно слушала преподавателей и прекрасно запоминала информацию. Особенно то, что никогда нельзя слушать или следовать за незнакомцами. А в тот вечер, тридцать первого июля, она сразу поверила незнакомому мужчине бандитского вида и очень высокого роста. "… я научу, как околдовать разум и поработить чувства…", Фредерика вспомнила о вступительной речи профессора Снейпа про возможности зелий и впервые задалась вопросом, а не поили ли ее такими зельями, чтобы она стала настолько доверчивой, отключив все возможные инстинкты самосохранения. А к профессору Снейпу у Фредерики было тоже много вопросов. Почему он не питал любви к дочери его бывших однокурсников, она знала, но все же он тоже мог поинтересоваться о том, где именно живет копия маленькой Лили. Как-то тетя Петунья обмолвилась, что ее сестра и замухрышка-мальчик из неблагополучной семьи Снейпов очень крепко дружили. И если существовали зелья доверия, то могли ли ее поить зельями ненависти? Несмотря на этот вопрос, Поттер решила, что была полным соответствием тому, как декан Слизерина называл ее. Ленивой, ведь Фредерика не принялась узнавать все, что только возможно о волшебном мире, едва узнала о нем. Она много времени проводила в библиотеке маггловской школы, скрываясь от дружков своего кузена и любила читать, а получив учебники за первый курс она даже не открыла их. Из этого пункта вытекает, что она была заносчивой и считала, что ей все обязаны, как Избранной. Возможно, она и впрямь характером была похожа на своего отца. А ведь раньше она гордилась тем, что роскошные огненно-рыжие волосы и ярко-зеленые, отражающие свежую весеннюю траву, глаза, делали ее внешне похожей на мать, примерную старосту и отличницу, а умение попадать в передряги и жажда приключений показывали в ней беспечного Джеймса. Так она старалась сохранить в себе память о родителях. Воспоминания о том, что Гермиона прочитала даже дополнительную литературу и стала лучшей на курсе больно обожгло сердце юной волшебницы. Наверное, это была зависть, потому что Фредерика только поняла, что могла быть тоже гордостью школы и отличной ученицей. Теперь ее не сдерживал гнет Дурслей, но она уже привыкшая сдерживать свои умственные способности, даже не старалась учиться. А потом, рассуждая логически Поттер задалась вопросом, почему умная девочка стала дружить с двумя разгильдяями, которые втягивали ее в опасные приключения. Фредерика еще понимала, как именно она сдружилась с Роном. Его мама помогла ей пройти через барьер. Хотя, это удивительно, что семья Уизли так громко обсуждала проход на волшебную платформу в маггловском Лондоне. Неужели и это было спланировано заранее. Как хорошо придуманный сценарий с одной целью… Помочь Фредерике Поттер найти «правильных» друзей. С таким же предложением выступил и белобрысый юный аристократ, который показался ей слишком напыщенным. Но теперь, Фредерика на секунду пожалела, что не приняла предложение Малфоя. Возможно тогда, она бы переехала в его мэнор, учитывая, что его мама в девичестве была Блэк. Возможно тогда, она поступила бы на Слизерин и всех этих нелепых приключений не случилось бы. Нелепые приключения… Например, защита философского камня в подземельях Хогвартса. Почему Великий Волшебник Дамблдор не почувствовал под своим носом одержимого Квирелла? От его тюрбана несло необычным запахом и магическим фоном чужеродного злого духа, господствующего в теле бедного, заикающегося профессора. И даже упуская этот момент, полосу препятствий, рассчитанную задержать самого сильного Темного Лорда, смогли пройти трое первокурсников. Поттер совершенно спокойно отреагировала на то, что она убила человека, пускай тот и был под влиянием злого духа. Ей было одиннадцать лет и Дамблдор смог легко замять это дело, объяснив ей тем, что защитная магия Лили Поттер не позволяла обидчику коснуться ее дочери. И после первого курса Фредерика уже видела фестралов, но рассказала об этом только Гермионе, которая заметила удивление подруги, когда они садились в кареты. Фредерика отвлеклась на звук таймера, который извещал о том, что яйца уже сварились всмятку и их можно было выключить. Посмотрев на свои записи, которые заняли около пятнадцати страниц тетрадки, девушка поняла, что проголодалась и с удовольствием съела небольшие запасы, оставленные родственниками. Вернувшись к своим рассуждениям, Поттер решила перейти к воспоминаниям за второй курс. Единственной, кто понял, что ужас Слизерина — это василиск был магглокровная Гермиона, а не Дамблдор со столетним стажем в магическом мире. Неужели Джинни Уизли так бы и осталась навсегда в Тайной комнате, если бы не два второкурсника? От воспоминаний о бое с василиском и Томом Реддлом, заключенном в собственный дневник по коже девушки пробежал холодок. Укус многовекового змея отдавал болью в правом плече, яд и кровь разливались по всему телу блокируя всевозможные зелья. Единственное, что могло вылечить девушку — чудо. Которое произошло через несколько минут, когда прилетел прекрасный феникс директора. Его волшебные слезы, выводящие любую гадость из организма и дарующие иммунитет на всю жизнь, спасли юную гриффиндорку. Записав это, Фредерика поняла, что ее живот скрутил спазм в тугой комок и только что съеденная еда подступила к горлу. Отбросив ручку, девушка побежала в ванную комнату и склонилась над туалетом, только успев откинуть свои волосы назад. В голове еще витал рой вопросов насчет того, к чему может привести коктейль из яда василиска и слез феникса, но сейчас она гнала от себя эти мысли. Приняв душ, Фредерика ощутила, что силы начинают покидать ее и она потихоньку засыпает. Это была первая ночь без кошмаров от Темного Лорда, или уставшая волшебница просто не обратила на них внимание. Растущему организму нужен был регулярный отдых и правильное, сбалансированное питание. Ни о чем таком она и не могла мечтать во время жизни с Дурслями. Они-то не особо следили за питанием своего родного сына, потакая ему во всех желаниях. А племянница им не была нужна, так что они не заботились о ней, разрешая брать объедки со стола. Проснувшись от лучика солнца, который пробился в комнату из-за желтой сальной и пыльной занавески и теперь скользил по ее лицу, Фредерика почувствовала себя выспавшейся и голодной. Спустившись на кухню, она вспоминала прошедший день и увидела вчерашние заметки, которые бросила впопыхах на столе. Продуктов в холодильнике было немного, и девушка решила прогуляться в ближайший магазин, чтобы купить себе что-нибудь на завтрак. По пути Фредерика обдумывала третий курс, во время которого она узнала, что у нее есть магический крестный, который был осужден на пожизненное заключение в Азкабане за пособничество Волан-де-морту и убийство двенадцати магглов. Как оказалось, после, ничего из этого он не совершал, а без суда и следствия на него повесили вину бывшего друга. Неужели опытные волшебники в Визенгамоте, председателем которого был Альбус Дамблдор, не знали о том, что крестный, связанный с крестницей магическими узами, не может прямо или косвенно вредить ей? Это всегда возвращается магическим откатом, а Сириус был до сих пор жив. И даже упуская эти очевидные знания, никто из судей не просмотрел воспоминания Блэка и не использовал сыворотку правды для допроса. Уже спустя двенадцать лет, глава Визенгамота, поверивший трем подросткам, не пытался пересмотреть дело о судимости мага или обелить его имя, используя воспоминания друзей. Открывая дверь в магазин, девушка снова ощутила болезненный укол в сердце. Крестный, который обещал ее забрать от ненавистных родственников, сейчас находится где-то далеко с ее друзьями, директором и даже не пишет ей письма, передавая приветы через Рона. Фредерика начала думать, что он тоже ей лгал и на самом деле она не нужна ему, ведь своим видом она приносила грустные воспоминания о лучших друзьях Сириуса. Поттер подумала о своих друзьях, которых было совсем немного. Она общалась только с Гермионой и Роном, игнорируя остальных сокурсников. В первый день с девочкой хотел подружиться Невилл, заикнувшись о том, что его мама была ее крестной, но Рон, с которым Фредерика была знакома несколько часов, уже на правах ее защитника отбил у всех ребят желание знакомиться с Избранной. Лаванда и Парвати, всегда странно смотрели на соседок по комнате, и о чем-то шептались за их спинами. Фредерику от созерцания продуктов и размышлений отвлек неизвестный ей мужчина в черном смокинге, и часами на правой руке в золотой оправе. Этот прохожий быстро достал из внутреннего кармана свой кожаный бумажник и вложил в руку девочки около двадцати фунтов. Он посоветовал ей купить еды и новой одежды. Пребывающая в замешательстве Поттер только кивнула и даже не успела поблагодарить своего благодетеля, как он удалился в неизвестном направлении. В отражении вертикального стеклянного холодильника Фредерика увидела себя и перестала удивляться странному поведению богатого мужчины. В старой выцветшей футболке Дадли с потертым изображением поросенка, и короткими, но широкими шортами из которых торчали белые нитки, и которые держались на тоненькой талии девушки лишь красным шнурком, она выглядела жалко. Наверняка мужчина принял ее за бездомного ребенка и сжалился. Фредерика все же оставила деньги себе и купила на них пачку хлопьев для завтрака и какао, об этом она мечтала несколько лет, с тех пор как увидела это в рекламе по телевизору. Однако, она серьезно задумалась о причине ее вида. Дурсли привили ей чувство нищеты, но ее сейф в Гринготтсе говорил об обратном. Род Поттеров был богат, и ее родители лишь привносили в него галлеоны за свою недолгую жизнь. Девушка последний раз кинула взгляд на свое отражение, и рассчитавшись за покупки, возвратилась домой. Она покупала мантии раз в два года, но не разу ни купила обыкновенной одежды, продолжив ходить в обносках кузена. Миссис Уизли, которая называла ее второй дочерью, никогда не спрашивала у нее, требуется ли ей что-нибудь из предметов личной гигиены. Теперь Фредерике было противно ходить в наряде Дадли и она скинула с себя эти вещи, едва зашла в дом, чтобы принять душ и переодеться в свежее и чистое. Девушка решила, что до того, как она самостоятельно выберет себя одежду, наилучшим вариантом будет взять что-то из запасов Петуньи, а потому не беспокоясь о гневе последней, она выбрала легкий сарафан самого маленького размера из шкафа тетушки. Фредерика позавтракала, переходя к воспоминаниям о четвертом курсе, и снова взяла в руку ручку, чтобы законспектировать год, который был еще свеж в памяти. Знакомство с ребятами из других стран, возобновление Турнира и ее неожиданное участие. Уже сейчас, зная, как и кто именно это подстроил, девушка не удивлялась произошедшему, но тогда она ничего не понимала и доверяла Дамблдору и Лже-Грюму. Флер Делакур была милой француженкой, которая немного старалась заботиться о четырнадцатилетней чемпионке. Она восхищалась роскошными рыжими волосами, и любила заплетать их в замысловатые прически. Именно Делакур отговорила Поттер отстричь их перед вторым испытанием. Виктор Крам был добрым и интересным болгарином, несмотря на его амплуа гордого и замкнутого ловца. Крам влюбился в лучшую подругу Фредерики, и старался больше времени проводить с ней. А учитывая то, что Рон поругался с Поттер, она еще больше времени проводила с Гермионой и Виктором, которые казались идеальной парой. Седрик Диггори, пуффендуец с широкой, открытой душой был первой влюбленностью Фредерики. И даже отклонив ее приглашение на бал, он все же подарил ей один танец, чтобы ее пара в лице Рона Уизли не смогла испортить такой чудесный день. Закончив завтрак, девушка решила наконец посетить банк, чтобы разобраться с посланием от поверенного Рода Поттер. Она решила снова вызвать Ночной Рыцарь, чтобы не потеряться по дороге в Лондон. Найдя в кармане старой мантии несколько сиклей Фредерика выбросила палочку на дорогу и перед ней возник фиолетовый многоэтажный автобус. Приветливый кондуктор Стэн, назвал ее Алисой, так как помнил о том, что Избранная не любила светиться в магическом мире и посоветовал ей хорошенько закрыть шрам волосами. Устроившись поудобнее в одном из кресел автобуса, девушка надеялась, что на этот раз Эрни не будет так быстро гнать, но ее ожиданиям не суждено было сбыться. Оказавшись возле банка через пять минут, Фредерика поняла, что ее снова тошнит. Отругав себя за такую непредусмотрительность, Поттер поблагодарила водителя и быстро направилась ко входу, молясь, чтобы ее не вырвало прямо на пороге. Иначе, зная обидчивость гоблинов, они могли не пустить ее за деньгами. Обеспокоенный кондуктор все же махнул рукой на эту странную девушку и умчал дальше по Британии, на помощь колдунам и ведьмам, попавшим в беду. Свернув налево, куда указывала табличка с надписями кабинетов поверенных, Фредерика ощутила новый спазм в животе и нестерпимую боль в голове. Шрам болел так, словно до него касался Том Реддл. Девушка забилась в судорогах и из ее рта полилась вязкая черная жидкость, которая расползлась по полу. Фредерику заметил, проходящий мимо волшебник в синем костюме. Он был давно не молод, но казался не старым, а умудренным годами. Маг поднял девочку, которая уже потеряла сознание от сильной боли и понес ее в свой кабинет. Темное вещество вело себя необычно, следуя за своей недавней носительницей, поднимаясь на высоту около метра и пытаясь залезть обратно в знаменитый шрам Поттер, который сочился кровью. Незнакомец сумел защитить девушку, заблокировав вещество заклинаниями, которые Фредерика, даже будь в сознании не смогла бы опознать, так как в школе о таких, к сожалению, даже не упоминали. Открыв свой кабинет невербальным движением палочки, мужчина положил Фредерику на диван, а затем провел быструю диагностику, чтобы разобраться с произошедшем. Поверхностное обследование показало, как сильнейшее магическое, так и общее истощение организма. Взгляд мужчины остановился на торчащем у девушки из кармана конверте с гербом Гринготтса. Ситуация не располагала к соблюдению церемониала, а потому он без стеснения взял и прочел письмо, а затем долго и со вкусом ругался, поминая Мордреда, Моргану и почему-то фестралов. — Мастер Бродерик, поверенный рода Блэк, вызывает мастера Партхлана, поверенного рода Поттер к себе в кабинет. Срочно, — вызвал Бродерик патронуса, в виде барсука и тот умчался через окно. Запыхавшийся волшебник без стука ворвался в кабинет поверенного рода Блэк. Партхлан был одет в темно-серый элегантный костюм и такого же цвета мантию с гербом банка, вся его внешность невольно вызывала симпатию и расположение. — Что случилось? — спросил он, не замечая лежащей девушки. Бродерик подал ему письмо, которое привело Фредерику в банк сегодня утром: «Мисс Поттер, явитесь в Банк Гринготтс не позднее 31 июля, чтобы зарегистрировать свою палочку и новый ключ Леди Поттер по случаю досрочного совершеннолетия. Мастер Партхлан будет ждать вас в кабинете поверенного рода Поттер.С уважением, поверенный рода Поттер»
Партхлан удивленно смотрел то на письмо, то на коллегу: — Я написал это письмо еще в ноябре прошло года, и регулярно отправлял каждые две недели. Но мисс Поттер, не соизволила ответить ни на одно из них, более того, они просто возвращались мне с банковскими совами. Все, кроме последнего и я надеялся, что мисс Поттер… — Это мисс Поттер, я ее заметил лежащей на полу на первом этаже, у нее сильнейшее магическое истощение, и кажется, только что, она избавилась от темного проклятия, — закурил сигару мужчина, устроившись в кресле поудобнее. — Где я? — девушка подала признаки жизни и попыталась встать, что ей удалось не легко. Очки упали на пол и со звоном разбились. Моргнув несколько раз своими черными и длинными ресницами, она удивилась тому, что все прекрасно видит и без них. — Мисс Поттер, рады приветствовать Вас в банке Гринготтс, — слегка кивнули ей поверенные родов. — Уважаемые поверенные, я пришла сказать, что не могу быть совершеннолетней. Мне всего лишь неполных пятнадцать. И… — Поттер хотела еще сказать что-то, но заметив свое отражение в зеркале, она подскочила к нему. Рыжие, слегка вьющиеся волосы привычно спадали с плеч. Аккуратненький носик и небольшие веснушки вокруг него. Если верить людям, то так выглядела ее мать. Зеленые глаза смотрели в отражении. Все было также, как и в течении четырнадцати лет, вот только… На ее лбу не было шрама и даже крови от нее, которую вытер Бродерик. — Что произошло?