Молчание призрачной свободы

      Фредерика очень удивилась быстрой реакции Визенгамота, когда на следующее утро увидела возвращающуюся сову с повесткой в волшебный суд. Обеспокоенная мадам Боунс ждала Леди Поттер-Блэк, мистера Петтигрю и мистера Блэка сегодня днем в зале суда, чтобы вынести окончательный приговор и наконец закрыть дело четырнадцатилетней давности.       Возбужденная девушка, которой предстояло второй раз за это лето побывать в суде, взбегала по ступенькам в кабинет поверенного, который там и заснул.       Но застать Партхлана врасплох ей не удалось, так как тот проснулся, едва первый солнечный луч коснулся оконного стекла, и уже успел принять душ.       По утрам у мага была привычка — смотреть в окно и задумываться о насущном дне, вот и сегодня он первым делом увидел летящую сову и догадался, что за весть она несет, а потому вызвал коллегу Бродерика, в привычках у которого не было — спать до обеда.       Собравшись втроем, и подключив к своей компании Сириуса, будить которого было сложным испытанием еще со школьных времен, они составили подробный план действий, чтобы все прошло идеально.       Было решено, что говорить будет Бродерик, так как основной ущерб был нанесен Роду Блэк, а уже потом Фредерика с Партхланом скажут свое слово о происшествии с заклятием Фиделиус.       После раннего завтрака, пока остальные жители поместья еще только начинали просыпаться, компания спустилась к заключенному Питеру, чтобы подготовить и его. В темнице Поттер-мэнора было тепло и более уютно, чем в Азкабане, да и ниссе готовили в десять раз вкуснее дементоров.       Питер крепко спал, заснув сразу же после плотного и сытного ужина, — давно он так не ел.       Партхлан снял несколько заклинаний, не позволяющих пройти во внутрь и разбудил Петтигрю. Тот испуганно уставился своими черными, как бусины глазами и слегка стушевался под суровым и тяжелым взглядом Бродерика.       И снова знакомая процедура: повторное закрепление антианимагических наручников, невидимые путы, связывающие руки еще крепче, и четыре палочки, направленные на него.       По дороге наверх Питеру объяснили куда они направляются и что ему следует ожидать. Волшебник вспоминал всех известных и неизвестных ему богов, чтобы те помогли ему избежать ужасной участи в виде заключения в Азкабане. Он был готов на все условия, устроиться на работу, сносить любое к себе отношение, только бы не оказаться рядом с дементорами.       Бродерик вел его рядом с собой, наставляя палочку прямо в сердце и внимательно смотрел за каждым шагом Питера, чтобы крысеныш не нашел лазейку и в этот раз. Он все еще думал, что с ним сделать… Отдавать в Азкабан не было никакой пользы, он бы просто там зачах от негативного влияния дементоров. Устроить его на работу — так он тоже не умеет ничего особенного, можно найти более усердного и порядочного мага. У поверенного Блэк был интересный вариант — принести его в жертву родовому камню, но Фредерика запротестовала, потому что ей показалось это жестоким. Хотя, Сириус не спешил защищать бывшего друга и просто пожал плечами.       Партхлан что-то втолковывал Леди, которая заметно волновалась. Ей бы не хотелось, чтобы крестного, которого они выводили из-под защитного купола Поттер-мэнора вдруг признали виновным. Но они просчитали все варианты, чтобы исключить такой вариант развития событий. Партхлан уверенно поддерживал ее за локоть, когда они шагали по Министерству. Ранним утром там не было много людей, лишь волшебники, которые спешили на работу. Им встретился Артур Уизли, но они успели разминуться воспользовавшись лифтом.       Какие-то смешанные чувства были в душе Сириуса. С одной стороны, он помнил школьные годы, их крепкую дружбу, но ведь Питер первым их предал. Он обменял их привязанность и преданность на сомнительное покровительство Темного Лорда. Однако, какие-то странные мысли начали закрадываться в голову Блэка после того, что сказал ему Хвост. Он прекрасно помнил, как насмехался над ним, но ведь это было по дружески, Бродяга никогда и не подумал наставить на Петтигрю палочку или напасть со спины. Да, он считал, что Питер самый слабый в их компании, он часто был неуклюжим и этим раздражал его. Но несмотря на все это, он был одним из Мародеров, он был одним из четырех сердец, бившихся в унисон. Он не мог простить гибель любимого друга и лучезарной девушки, бывшей ему как сестра.       Лили… Добрая и милая Лили Эванс. Возможно, он бы и сам в нее влюбился, если бы не изначально воспринимал ее как родную, как девушку Джеймса. И конечно, если бы не встретил прекраснейшую Марлин, его Кошечку, которая так похожа на самого Бродягу.       Несмотря на все, что было в прошлом, смерть этих двоих Сириус не смог простить никому, особенно Питеру. Поэтому он ждал любого решения суда и был готов его поддержать.       И вот время словно остановилось, или все двигалось в замедленной съемке, что Фредерика могла рассмотреть летающие пылинки в воздухе при свете, сочившимуся из отверстия между дверью и стеной. Однако, это ощущение продлилось недолго — в следущую секунду Бродерик толкнул дверь и она с привычным скрипом отворилась.       Они действительно прибыли очень рано, потому что в зале суда присутствовала лишь Амелия Боунс, а остальные благородные Лорды, еще собирались.       Питера связали и посадили в кресло, Партхлан и Бродерик что-то обсуждали с мадам судьей, Фредерика заняла место в одном из кресел, а Сириус обошел весь зал несколько раз и в конечном итоге сел рядом с ней, словно придя к какой-то окончательной мысли.       Фредерика заметила Стивена, который помахал ей рукой и послал воздушный поцелуй, но наткнулся на предостеригающий взгляд Сириуса, который говорил о том, что он убьет его на месте, не страшась Азкабана.       Часы наверху Визенгамота пробили одиннадцать часов и в зал вошел Том Мракс-Слизерин, он сел между Леди Поттер-Блэк и Лордом Малфоем. От его постоянной улыбке на лице многим становилось дурно, но Люциус отвечал ему тем же, лишь его губы были уже и уголки приподнимались совсем чуть-чуть.       — Ваша подруга, мисс Грейнджер, подумала над моим предложением? — наклонившись к Фредерике, спросил Том. — Я предложил ей стать моей личной ученицей, для нее это отличный шанс хорошо устроиться в жизни.       — Я не знаю, Лорд Мракс-Слизерин, — если девушка и удивилась, то своим видом она этого не показала. Гермиона ничего такого с ней не обсуждала и Поттер решила, что спросить сразу же как вернется домой.       Волшебник ухмыльнулся, словно довольный кот и посмотрел на подсудимого Петтигрю. Том был слизеринцем, но несмотря на это (а может именно поэтому) он терпеть не мог предателей и никогда их не прощал, потому что предавший однажды, предаст и дважды. Он поражался выдержке Сириуса и Фредерики, потому что сам на их месте немедленно бы придушил крысеныша голыми руками.       И все же это был не его враг, а сегодня он был просто одним из голосующих лордов. К тому же ему было очень любопытно, какую игру затеяла юная Леди Поттер-Блэк и как на это отреагирует председатель Визенгамота Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор.       Тот запыхавшись влетел в зал с последним ударом молотка судьи. Его борода развевалась в разные стороны, а лицо покрывалось красными пятнами. Он жестикулировал руками и что-то говорил о том, что в сова с письмом его встретила лишь в Министерстве Магии, куда он заглянул совершенно случайно.       Амелия Боунс раздраженно оглядела его и призвала к порядку, а через секунду он уже сидел на своем месте и в зале стояла абсолютная тишина. Тогда волшебница вызвала главного обвинителя — мистера Бродерика, поверенного рода Блэк.       — Госпожа судья, мистер Питер Петтигрю виновен в том, что подставил мистера Сириуса Блэка и совершил преступления, которые приписали последнему, а именно: убийство дюжины магглов и большой взрыв в центре Лондона. За эти преступления член благородного рода Блэк просидел в Азкабане двенадцать лет, хоть и был осужден на пожизненное заключение. Леди Блэк требует компенсации за неудобства, причиненные ее роду и крестному, — холодно проговорил Бродерик, хотя неудобства, это еще мягко сказано. — Так же мы требуем пересмотр дела о Сириусе Блэке и тщательного анализа, кто и как выносил тот самый приговор. Был ли допрашиваемый подвергнут допросу сывороткой правды или невыразимцы взяли у него воспоминания, подтверждающие, что именно он сотворил все те преступления, которые ему прописали.       — Конечно, мистер Бродерик. Но для начала, как вы сами любезно напомнили, мы воспользуемся сывороткой правды в деле с мистером Петтигрю, — Амелия кивнула и один из работников принес стеклянный пузырек, внутри которого была бесцветная жидкость.       Они влили это в глотку Хвосту и по очереди начали задавать вопросы. Дамблдор все это время молчал и казалось, хотел исчезнуть из этой залы.       — Почему вы решили предать Поттеров? Кому вы рассказали о том, что стали хранителем тайны? — задала одни из последних вопросов мисс Боунс. Она уже все решила, да и действие зелья подходило к концу.       — Я предал их потому что дружба с ними уже не была выгодной для меня. Я хотел смерти Джеймсу, чтобы спасти Лили и она стала моей. Я хотел быть на стороне победителя и рассказал … — в этот момент Питер начала задыхаться, словно невидимые руки сжали его горло и не давали произнести ни слова. Подбежавшие волшебники попытались напоить его водой и кажется тому стало легче. — Все ясно, — заключил Бродерик, — нерушимый обет, но с кем?       — Увы, нам не получиться узнать это в данный момент, — покачала головой Амелия. — Кто за то, чтобы признать подсудимого виновным?       В воздух по очереди начали взлетать руки и Фредерика вглядывалась в лица магов, одетых в красные и синии мантии, они смотрели на Питера взглядом полным отвращения и даже не задумывались о том, чтобы помиловать его. Но тут неожиданно за Питера вступился Дамблдор.       — Ах, молодость такая молодость, — в привычной ему манере начал председатель. — Кто из нас не делал ошибок в таком юном возрасте, в котором находился мистер Петтигрю? Что-то вскружило ему голову и так все получилось, я думаю, что мы должны простить его за это и дать второй шанс. Все же ему было нелегко прожить столько лет в облике крысы и не потерять рассудок.       Фредерика не знала, что сказать, она то открывала, то закрывала рот, не в силах что-то сказать от накрывшего ее возмущения. Она топнула ногой так, что ее никто не услышал, но это помогло ей хоть немного выпустить пар. Сириус же казался холодной и безжизненной статуей, на лице которой совершенно не отображаются эмоции.       Вдруг ее ладонь накрыла чья-то холодная рука, на минуту сжала и отпустила. Оглядевшись она заметила подмигивающего ей Люциуса Малфоя и даже от удивления протерла глаза. Развернув записку, которую она обнаружила у себя в руке, она заметила надпись небрежным, но очень красивым почерком с каллиграфическими завитками — «Не беспокойтесь, все Вас поддержат Л.М.»       Да, от этого определенно стало легче. Лорд Малфой обещаниями не разбрасывается и все его постоянно слушаются, так что она могла расслабиться и наслаждаться спектаклем, устроенным директором Хогвартса.       — Убийство и предательство героев волшебного мира — это ошибки молодости? — переспросила Амелия, которая была поражена не меньше остальных. На что Дамблдор лишь развел руками, мол вы тоже молоды, вам еще не понять. — И несмотря на это, кто считает, что Питер Петтигрю заслуживает наказания?       Снова все руки взметнулись вверх, а Питер, на минуту окрыленный надеждой, тоскливо выдохнул. Альбус пожурил Бонус пальцем, но сел на место и больше не проронил ни слова       — Какое же возмездие вы хотите, Леди Поттер-Блэк? — уточнила судья.       — Нам бы не хотелось отправлять мистера Петтегрю в Азкабан, — вместо Фредерики сказал Бродерик, и заключенный заметно приободрился. — Потому что он должен заплатить Роду Блэк двадцать тысяч галлеонов и сорок тысяч галлеонов Роду Поттер за нанесенный ущерб. Мы могли бы заключить выгодный контракт с гоблинами, которые бы заплатили названную сумму немедленно, а от мистера Петтигрю требовалось бы всего-лишь ее отработать.       — Но ведь это все равно, что на смерть, — прошептала мадам Боунс.       — Ошибаетесь, госпожа судья, — заметил Партхлан. — Они не убьют его, будут обращаться с ним быть может даже лучше, чем в Азкабане. А если хорошо будет работать, то и проживет подольше.       — Хорошо, пусть будет ваша воля, — кивнула Амелия и несколько раз стукнула своим молоточком. Заседание было закрыто и окончательный приговор вынесен.       Питер Петтигрю был в смятении. С одной стороны, он избавился от возможности попасть в Азкабан, а с другой стороны шестьдесят тысяч галлеонов были огромной суммой, которую отработать у безжалостных гоблинов было бы очень сложно. Одно он знал точно — впереди его ждали сложные испытания, которыми он будет расплачиваться за все содеянное.       Бродерик общался с главным гоблином, который хитро скалился, от чего Фредерике было не по себе. Но к ней эти существа не имели никаких претензий, а потому она могла спокойно подписывать контракт, по которому продавала Питера Петтигрю, который был в неоплатном долгу у обоих ее Родов за шестьдесят тысяч галлеонов. Она обещала больше не вмешиваться в жизнь этого мага, пока он бы жил у гоблинов и не помогать ему. В ответ же те клялись не убивать Питера, если же он не совершит ужасное злодеяние.       Как рассказал девушке потом поверенный в обязанности Питера входила бы уборка и кормежка драконов, живущих в банке Гринготтс, он был бы вынужден убирать и некоторые сейфы, а чтобы пронырливый маг не стащил золото, на него одевались специальные наручники. Также каждый вечер магу нужно было бы сортировать драконий навоз, партии которой можно было бы отправить на переработку для удобрения, а что можно было бы выгодно продать.       Узнавший об этом Петтегрю умолял оставить его в темнице Поттер-мэнора, которая казалась курортом, однако документ был подписан и ему оставалось лишь смириться и протянуть руки для наручников с шипами, защищающих его от воровства.       Сириус с грустью смотрел, как довольные гоблины потирали ручонки и уводили «пленника» с собой. Эти магические существа были очень мстительны и не упускали шанса унизить или поиздеваться над представителем человеческой расы.       Фредерика приободряюще обняла крестного, и задалась целью разыскать Ремуса Люпина, чего бы ей этого не стоило. Она надеялась, что встреча со старым другом, обрадует его и он снова станет веселым и беззаботным. Хотя, конечно, как это было в детстве уже не будет. А сейчас Сириусу нужна была Марлин, которая всегда поддержит его и успокоит.       Заметив приближающегося к ней Дамблдора, девушка схватила за руку стоящего к ней ближе всех Партхлана и они аппарировали в Поттер-мэнор. За ними появились и Бродерик с Сириусом. На этот раз отвязаться от директора удалось, но ведь завтра начинался новый учебный год и там долго игнорировать его не удастся. Нужен был новый план, для составления которого в кабинет позвали еще и Армана с Гарри.       — Кстати, Леди, вы знаете, что вам могут предложить отдельные покои, как глубокоуважаемой и совершеннолетней студентке? — вдруг заметил Бродерик, вспомнив такой момент истории. Действительно, Лордам и Леди выделяли апартаменты, просто это редко бывало из-за того, что в школе учились лишь Наследники.       — Это было бы очень здорово! — воскликнула Фредерика. — Я же могу согласиться?       — Да, конечно, очень бы вам советовал, — заметил Бродерик. — А еще вы можете отлучаться из школы в любое время, не спрашивая разрешения заместителя директора или самого директора. Ну разумеется, не советую вам злоупотреблять этим в первой учебной половине дня.       — Мистер Принц, — обратился Партхлан к мальчику, но тот не обратил никакого внимания. — Гарри!       — Да?       — Гарри, тебе нужно привыкнуть, что в школе ты — Гарри Принц, — заметила Фредерика. — Иначе ты можешь вызвать подозрение.       — Извините.       — Если ты Гарри поступишь в Гриффиндор, то мы сможем общаться чаще. Но я хочу чтобы ты знал, — Фредерика тепло улыбнулась брату. — На какой бы факультет не распределила тебя шляпа, мы все равно будем единой семьей. Каждый факультет по своему хорош и я рада, что у тебя еще нет стереотипов, которые были у меня.       — Но боюсь, Гарри тебе нельзя будет исчезать из Хогвартса, не вызвав вопросов. Учись, заводи новых друзей, и наслаждайся своим детством, — дополнил Партхлан.       — Фредерика, — взял слово Арман. — С тобой мы сможем заниматься каждые выходные, чтобы ты смогла для начала сдать экзамен по транссгрессии. Ты можешь выходить в Хогсмит и оттуда пользоваться портключом, а можешь прямо из своих покоев.       — Если вдруг что-то случится, — предупредил Бродерик. — То не ходи в Больничное крыло, где Дамблдор может устроить допрос. Тебя и Гарри незамедлительно осмотрит лично целитель Сметвик.       — А вообще, старайся не попадать в приключения и опасные передряги, уделяй много времени учебе, не забрасывай квиддич, если он тебе нравится, постарайся ни с кем не вступать в конфликт, — перечислял последние наставления Партхлан. — И я желаю вам удачи.       — Не беспокойтесь о Сириусе, он вместе с мисс Маккинон уедет снова в Индию до Самайна.       — Мне так жаль, что Гарри не сможет присутствовать на семейном обряде, — сказала Фредерика.       — Мы что-нибудь придумаем, — подмигнул Арман. — А теперь думаю, что всем пора собирать чемоданы.       — А что насчет дела моего крестного? — подал голос Гарри.       — Не переживай, — ответил Партхлан. — Лорд Мракс-Слизерин обещал лично проконтролировать этот вопрос.       — Кстати о Томе, мне пора, — Фредерика вспомнила, что еще не разузнала у подруги подробности и поняв, что все вопросы с поверенными она уже решила, девушка убежала.       Конечно же она нашла Гермиону в библиотеке, та не могла терять драгоценное время и наслаждалась последним летним днем в прохладном помещении с книгами.       Фредерика присела рядом и посмотрела, что читала ее гостья: Высшая трансфигурация, как она и предполагала.       — Ты кажется хотела задать вопрос? — Гермиона отложила книгу и повернулась к подруге.       — Эм… да, — замялась Поттер. — Миона, это конечно не мое дело, но ты моя лучшая и единственная подруга, а потому я очень переживаю за тебя.       — Если я не ошибаюсь, то ты хочешь предупредить меня по поводу Лорда Мракс-Слизерина? — улыбнулась Грейнджер и Фредерика закивала. — О не беспокойся, я знаю о Томе все, что следует. И думаю будет правильным, если соглашусь на его предложение. Пойми, Фредерика, это ты — Леди Поттер-Блэк, а я всего-лишь первая Грейнджер. Мне не проявить себя в полную силу без могущественного чистокровного покровителя.       — Думаю ты, как всегда права, — Фредерика развела руками в знак того, что ей больше нечего сказать. — Но все же…       — Да-да, я буду внимательна.       Девочки рассмеялись и обнялись. Они были счастливы, что есть друг у друга, могут положиться друг на друга, поделиться секретами, обсудить важные детали и просто отдохнуть. Вместе они поднялись наверх в свои комнаты, чтобы наконец собрать вещи в Хогвартс.       У Гермионы чемоданы были собраны еще дома, и сейчас она лишь потренировалась в бытовых чарах, чтобы уметь выглаживать и очищать вещи одним движением палочки. Эти чары ей показала Люси, которая знала их с детства.       Фредерика решила не брать много вещей, зная, что в любой момент она сможет забрать необходимое прямо из Поттер-мэнора. Ах, как удобно быть уважаемой и благородной Леди Поттер-Блэк. Так же девушка решила отказаться от скучной и обычной школьной формы, узнав, что оказывается можно выбрать школьные сарафаны с нашивкой факультета, просто они не популярны в Хогвартсе. Попросив ниссе аккуратно сложить все в чемодан, так как себе Поттер не доверяла, девушка приступила к просмотру книг, которые она возьмет на первое время.       Гарри ходил по комнате, нервничая. На тремпеле висела его школьная мантия и брюки, в которые он бы переоделся в поезде. Такую красивую форму он видел лишь у богатых детей в Австралии, которые ходили в частные школы. Остальные вещи и учебники самостоятельно плыли в его сумку с незримым расширением.       Мальчик уже почитал о каждом из факультетов и решил, что скорее всего он больше подойдет на Пуффендуй, потому что основные качества для него были: трудолюбие и доброта, верность и честность. Гарри надеялся, что именно на этом факультете к нему не пристанут с расспросами, почему он поступил в Хогвартс лишь на четвертом курсе. Хотя, легенда уже была готова — он приехал из Ильвермонии на родину Принцев.       Люси до последнего думала, что продолжит обучение в Шармбатоне, но какого же было ее удивление, когда отец отправил документы и запрос на поступление в Хогвартс. Она много слышала об этой школе, особенно в прошлом году, когда делегация семикурсниц отправилась на Турнир Трех Волшебников.       Флер заняла последнее место, но все были рады видеть ее живой и здоровой, зная, что случилось с одним из чемпионов в его родной школе.       И все же она была рада тому, что сможет проучиться еще четыре года в совершенно новой школе, познакомиться с новыми ребятами и быть ближе с друзьями.       Она гадала на какой факультет ее отправит шляпа, и ей не сильно хотелось попасть в Гриффиндор, где ее однокурсницей может стать рыжая сестра того парня, обидевшего Гермиону.       Собрав детей, взрослые еще раз проинструктировали их, взяли обещания писать письма очень часто, пожелали хорошей учебы и наконец отпустили погулять в саду, чтобы проводить уходящее лето.       Это лето было очень длинным для Фредерики. Очень длинным и судьбоносным. Ее жизнь круто поменялась в лучшую сторону, она сама стала совершенно другим человеком. У нее появились настоящие друзья, любимая семья и молодой человек.       Первый раз она ехала в Хогвартс большой компанией и ее провожали взрослые. Втайне она давно мечтала, как кто-нибудь ей присылает коробочки со сладостями во второй учебный день, как это делала бабушка Лонгботтома или миссис Малфой. Кажется, ее мечтам суждено было сбыться и Фредерика была счастлива.       Жизнь была прекрасна и Поттер была готова к тому, что ждет ее впереди. А впереди были интересные и захватывающие приключения.

***

      Семейство Уизли тоже собирались в Хогвартс. Рон уже примирился с родней и все ждали Дамблдора с новостями. Джинни крутилась перед зеркалом, меряя старую мантию Рона, которую переделала мать под школьное платье. Она собиралась очаровать своего нового однокурсника, который как она надеялась, должен попасть на Гриффиндор. Директор обещал, что сделает все возможное.       — Здравствуйте, Альбус, — захлопотала Молли над пришедшем гостем. — Быть может хотите чай?       — Буду признателен, девочка моя, — Дамблдор был в хорошем расположении духа, не смотря на то, что Петтегрю все же не удалось избавить от заточения. Зато он мог расслабиться и больше не переживать о сохранении тайны.       — Как ваши дела? Мы с министром претворили в действие замечательную идею для сдачи СОВ в этом году.       После Турнира Трех Волшебников нужно было придумать и на этот год что-то оригинальное. Спокойной жизни в Хогвартсе быть не должно, пока там директор Дамблдор.       Продумав этот вариант до мелочей, он пришел к выводу, что от Фаджа еще есть какая-то выгода и не стал планировать способы его свержения, все же он не подобрал еще человека, который бы полностью был бы под влиянием Альбуса.       — От вас требуется лишь доброжелательность в сторону Фредерики. Все же у девочки не много друзей и в этом деле она вспомнит о тех, кто был с ней рядом с самого начала, — Дамблдор сделал глоток. — Не упустите свой шанс, как на балу. Я сделал все возможное.       — Мы будем стараться директор, — миссис Уизли ткнула сына в бок и тот усиленно закивал.       — Конечно, — волшебник встал и поклонился. — Не будете стараться вы, так постарается кто-то другой.       Молли опешила от такого заявления, но не успела отреагировать, так как старик проворно скрылся за дверью и незамедлительно аппарировал. Женщина что-то проворчала себе под нос, но махнула рукой и повернулась к детям, которые удивленно смотрели на нее.       Рон всегда знал и думал, что Фредерика принадлежит ему. Она была богата, красива, знаменита и с огромным магическим потенциалом. Вся семья рассчитывала на него, и мать иногда говорила, что могут отдать Поттер любому из пяти братьев. Однако, он никогда не задумывался, что директор может предложить на роль мужа Избранной кого-то другого. А ведь он всегда терпел ее общество, на первом курсе жертвовал жизнью и впадал в разные передряги.       Мать его успокоила, что директор вполне мог пошутить и просто злиться на ту драку, что устроил Рон в Поттер-мэноре, тем самым отдалив себя от девочек. Но теперь ему придется не расслабляться, а стараться загладить свою вину: быть более внимательным и заботливым. Занять парту перед занятиями, помочь отнести сумку и так далее.       Рон в недоумении захлопал ресницами: такое отношение к девушкам он еще не проявлял. Обычно он просто хлопал Фредерику по спине в знак приветствия и просил подать книгу, ведь бывало, что он даже не носил свою.       Джинни же с превосходством посмотрела на брата, уж она то, точно не опозорилась перед мистером Принцем. Девочка лишь надеялась, что он запомнил ее и потянется к ней первой, как к единственной знакомой. И все же он был красив с его непослушными волосами и ярко-зелеными глазами. Его руки были идеально чистыми и короткие ногти не впивались в ее талию, когда они танцевали.       Гарри стал ее идеалом, ведь раньше ей не доводилось встречать такого галантного и воспитанного юношу. Джинни так много думала о нем, что решила, что она влюбилась, но потом отогнала эту мысль от себя. Ей нельзя было влюбляться, потому что иначе она может стать бескорыстной и глупой, а этого нельзя было допускать.       Поздними вечерами мать делилась с ней секретами того, чем сама занималась в Хогвартсе: как очаровывать волшебников и доводить их до дуэлей, варить особые зелья и незаметно подливать их адресатам, как устранять соперниц и многое другое. Джинни было уже четырнадцать лет, и она была готова покорять Хогвартс.       Она хотела влюбить в себя всех представителей чистокровных семей, чтобы они одаривали ее богатыми подарками, носили на руках, а она лишь выбирала с кем сегодня провести вечер и кого осчастливить. Ее брат смеялся над ней, но она знала, что когда-нибудь ему понадобиться и помощь и тогда она воспользуется своим могуществом над порабощенными Лордами.       Вот такие планы по захвату мира строили Уизли в последний летний день. Они хотели как можно раньше прибыть на Платформу 9 ¾, чтобы дежурить с разных концов входа и не пропустить Фредерику и Гермиону.       Близнецы тоже собирались в школу на последний курс, но не связывались со своей родней и не собирались приезжать на ужин, хотя отец лично прислал им приглашение. Они хотела договориться с профессорами о сдаче всех тестов экстерном (об этой методике им рассказала просвещённая Гермиона, когда они с Фредерикой наведались к ним второй раз) и возможности работать в магазине.       Они были уже совершеннолетними и могли с легкостью покидать школу по вечерам, аппарируя через Хогсмит. Им бы очень хотелось получить аттестаты ЖАБА, не забрасывая при этом развивающийся бизнес, который уже давал видимые результаты.