Об осознании и прощании

Она смотрела на лежащий перед ней дневник, силясь отыскать мысли, которые можно было бы изложить на пустом листе бумаги. Обычно слова переполняли ее, их и ее поэтичности было достаточно, чтобы заполнить все свободное пространство, но когда дело касалось этой темы, она словно была пуста. Недавние события побудили Хельгу увидеться со своим давним психотерапевтом, доктором Блисс. У нее был постоянный специалист, которого она посещала при надобности, но никто не был осведомлен о причине ее нынешнего состояния лучше, чем доктор Блисс. Доктор Блисс сказала Хельге записать свои мысли в дневник и принести его на следующий сеанс, чтобы обсудить те открытия, которые она в себе совершит. Хельга согласилась, но она и не подозревала, как сложно будет облечь то, что она сейчас чувствует, в слова. Становясь старше, она поняла, что гораздо проще затолкнуть эмоции подальше, в самые недосягаемые глубины ее разума. А теперь она не могла найти способа получить к ним доступ вновь. Она вздохнула и прижала фиолетовую ручку к бумаге. На днях он мне позвонил. Я не разговаривала с ним много лет, но продолжала восхищаться им издалека. Когда он уехал, я была разбита. Очень много времени на это ушло, но однажды я сумела начать жить без него. И когда он наконец вернулся, я больше в нем не нуждалась. Поверьте, мне хотелось быть с ним больше всего на свете, но я наконец смогла дышать свободно сама по себе. Когда он позвонил, и я вновь услышала его голос после всех этих лет, мое сердце едва не остановилось. Я узнала его сразу же, хоть он стал более низким, чем я помнила. Я чувствовала, как к лицу прилила кровь, покуда он не сообщил, зачем звонит. После этого я вся похолодела и застыла. Сердце рухнуло вниз. Мне стало так холодно, и я ощутила, как мои внутренности сжимаются. Он сказал, что женится. Он сказал, что рад слышать меня снова. Ведь столько времени прошло. Сказал, что скучал по мне, и не знает, почему мы перестали контактировать. Сказал, что будет рад, если я приду на церемонию. Но все то время, что он говорил, я оставалась словно заледеневшей. Я так жаждала услышать этот голос, который столько раз спасал меня, но в тот момент — он убивал меня. Я сказала, что ни за что не пропущу это событие, и это было действительно так. Его счастье было для меня вторым пунктом в списке моих приоритетов. Первый заключался в том, что я буду частью его счастья. Я всегда хотела заботиться о нем, будучи рядом с ним, или же за тысячи миль от него. Я никогда даже представить не могла, что придется передать эту заботу в чьи-то еще руки. Я старалась сильно не думать о своих чувствах к нему. Все равно они были скрыты где-то глубоко в моем разуме, но теперь, когда он снова появился в моей жизни, они вырвались наружу. И, как бы ни тяжело мне было это признавать из-за страха потерять его насовсем, я все еще люблю его. Хельга моргнула. Она не признавала своей любви к нему с тех пор, как он вернулся. Спустя двадцать лет после нашей первой встречи, я все еще люблю его. «Кого?» — поинтересовался голос на задворках сознания. Ее рука дрогнула, когда она принялась писать на странице знакомое, но в то же время такое чужое имя. Она не произносила, не писала и даже в мыслях не допускала его имени все эти годы. Было проще держать свои чувства под замком, не произнося его. Но с каждой буквой, что она выводила, Хельга чувствовала, что этот засов постепенно открывается, покуда в конечном итоге она не увидела его имя, вновь написанное в ее дневнике, и это разрывало на части. Арнольд. Все то, что она скрывала в глубине своего разума вдруг вырвалось наружу, вынудив ее слегка подпрыгнуть. Арнольд. — написала она снова, и забытые эмоции еще сильней захлестнули ее. Так давно не формировавшая слеза упала на бумагу, размыв фиолетовые чернила и оставив на буквах розовое пятно. Она продолжила писать, наслаждаясь порывом ностальгии, хоть это и ранило. Арнольд. Арнольд. Арнольд. Арнольд. С каждым написанным именем все больше слез падало на лист, и все больше чувств проявлялось к ее возлюбленному. Арнольд. Арнольд. Арнольд. Арнольд. Арнольд. Арнольд. Арнольд. Арнольд. Арнольд. Хельга продолжала этот шаблон часами, заполняя все страницы своего дневника. Она писала его имя всеми заглавными, всеми строчными буквами, некоторые робким, трясущимся почерком, иные — романтичным курсивом. На одной странице имя было написано так мелко, что издалека казалось всего лишь точками. На следующей — имя Арнольда было написано один раз, но размашисто, заполнив всю поверхность бумаги. По мере заполнения страниц мокрые пятна от ее слез становились все реже, покуда не прекратились вовсе. Процесс написания стал менее неистовым. Рука болела, но она еще не могла остановиться. Когда Хельга дошла до последней страницы дневника, она написала единственное слово посреди страницы. Улыбка коснулась ее губ, медленно превратившись в тихий, искренний смех. Ей вдруг стало так легко, ее разум стал так открыт. Она в последний раз взглянула на последнюю страницу, и, закрыв дневник, запечатала его поцелуем.

Прощай.