Melting ice

      Она поймала парня и немедленно опустила на пол, переворачивая его на спину. Он судорожно сглатывал, с каждым выдохом из его рта вылетал сухой хрип, а грудь трепетала из-за нехватки воздуха. Меньше чем за минуту, все его окружили и стихли, чувствуя наступающую беду.       — На нас... — он сглотнул. — Идёт облава...       На миг всё кануло в напряжённое безмолвие, но затем все заволновались, начали безумно кричать и пытаться спасти самих себя.       — Тихо! Будьте людьми в конце-концов, а не скотом на скотобойне! —пронёсся срывающийся голос над головами.       Она выдохнула и подхватила этот хриплый голос:       — Начинаем эвакуацию из здания по отрядам!       И тут же тихо прибавила:       — Нужно, чтобы кто-нибудь остался.       И все её услышали.       Всем стало страшно.       — Ну всё, давайте, живо, живо! Организованно и в быстром темпе!       Она начала помогать всем отрядам: сбор, пересчёт и немедленная эвакуация... Девушка уже не помнила, как вломились полицейские через другой выход, когда она выталкивала последний отряд. Она осталась одна. Рука медленно потянулась в карман за ножом и...       Девушка вскрикнула и открыла глаза, подорвавшись с худого матраса.       — О Боже... — она зарылась руками в своих волосах и сжала их около самых кончиков.       Около неё спали люди разных возрастов на таких же драных матрасах, в таких замусоленных одеждах. Они ехали в поезде на полу грузового вагона. Ехали неизвестно куда, неизвестно в какую тюрьму. "А может нас сразу на расстрел везут" — девушка усмехнулась.       Равномерный стук колёс, покачивание вагона, лёгкое дребезжание пола и, наконец, тёплый солнечный свет, просачивающийся сквозь балки, ложась мягкими тонкими линиями на пол, спящих людей — медленно, но успокаивали её, отводили в сторону ночной кошмар, оставляя в мыслях только реальность, а в душе — пустоту.       Примерно через час вошёл военный с автоматом наперевес и начал бестактно будить людей, пиная их в бок ботинком, словно бродячих собак. Один мужчина не поднимался и не шевелился. Как оказалось, этой ночью он был по-тихому кем-то задушен.       "У кого-то здесь до сих пор руки чешутся".       Поезд сбавлял скорость и вскоре остановился. Под дулами автоматов их стали выводить на улицу прямо за металлическую высокую ограду, оканчивающуюся острой проволокой. Тюрьма... Она не помнила точное название этого места. Но это уже не важно. Их посадили в пустое помещение, в котором практически нет окон: только около самого потолка расположились два окошка голубого неба.       По одиночке вызывали людей в другую комнатушку; толпа очень медленно уменьшалась, но всё ещё было тесно и шумно, поэтому девушка забилась в самый дальний угол и попыталась слиться со стенкой.       — Софи Сноу.       Наконец-то.       Девушка протиснулась в маленькую дверь и очутилась в практически пустом помещении. Ей кивнули в сторону стены:       — Вставай.       Софи кивнула и подошла к стене, взяв в руки табличку, которую ей протянули.       — Первый раз, ведь так?       — И последний...       Следящие за заключёнными усмехнулись. Тот, что сидел за столом, открыл её досье и пробежался взглядом по тексту. Девушка знала его начало уже наизусть: "Софи Сноу. Рост: 158 см. Вес: 51 кг. Возраст: 21 год. Худощавая девушка с каштановыми волосами, серо-зелёными глазами. Заместитель главнокомандующего банды "Чёрный лис". По характеру спокойная несоциальная личность. Заключение: пожизненное в одиночной камере... "       — Что ж... Добро пожаловать.       — Никогда не слышала, чтобы такое говорили в тюрьмах, — Софи усмехнулась; за ней захлопнулась дверь.       Ей подобрали одежду по размеру, обувь и отвели в одиночную камеру, что была в отдельном здании от самой тюрьмы. В камере было не густо: скрипучая койка, напоминающая о существовании клопов, маленький стол, туалет, по совместительству раковина, заплесневелые от сырости стены без окон. И Сноу ничего не оставалось делать, кроме как прилечь на койку.