Holy shit

Вечер стоял чудный. Так думалось Агнесс, утирающей со лба пот. Она с удовольствием вдохнула свежий кладбищенский воздух, ощущая как ночная прохлада бодрит всё её тело стайками пробегающих по коже мурашек. Ведьма размяла пальцы, который час сжимавшие рукоять лопаты. Агнесс заметно выдохлась и привалилась подбородком к деревянному основанию орудия труда — выкапывать гробы дело не из лёгких. Вся её тоска укладывалась горстями земли в небольшую горку, которую она успела выкопать. Мысли о том, сколько ещё предстояло работы, навевали не сон, они разили отчаянием. Тем не менее, мир вокруг неё сиял. Девушка влюбленным взглядом очертила силуэты виднеющихся надгробий, словно грибы, неловко вырастающих из-под земли. Какие-то из них заметно потрескались или раскрошились, но Агнесс такие пейзажи не удручали. Старые, изломанные временем камни с высеченными на ними краткой полосой жизни людей, она находила уютными и домашними — они всегда приветствовали её сонным вороньим карканьем и шелестящим смехом жухлой травы. Это была любовь с первого взгляда, потому что именно на кладбище ведьма чувствовала себя как дома. Здесь было всё, что приводило её в глубокий восторг: глубоко зарытые сокровища в виде искомых частей человеческих тел; пальцы, уши, внутренние органы — найти что-то из этого в более приемлемом состоянии, отличном от длительного разложения, было для ведьмы сродни праздничной лотерее. Новые поступления на это старом и забытом всеми кладбище случались редко, потому каждый такой случай Агнесс готова была отмечать красным цветом в своём личном календаре. Новые гости действительно были редки, потому, если те появлялись, Агнесс приветствовала их со всей возможной учтивостью. Ведьма пнула камешек в раскопанную ей яму, где как раз покоилось её новое приобретение — юноша, которого скосила разгоравшаяся эпидемия. Агнесс связала для него венок из цветов, которые смогла с трудом раздобыть осенью: скромный знак внимание за безвозмездную не кражу, а длительное заимствование органов. Ведьма с раздражением отмахнулась от кленового листа и выпрямилась, хмуро отмечая про себя, как при этом хрустнул позвоночник. Девушка зябко поёжилась и, перехватив лопату поудобнее, воткнула её в землю. — Надо бы поскорее с этим заканчивать... Октябрь это... Конечно... Уф-ф-ф... Хорошо, но если я заболею, то кто же будет... Уф-ф-ф... О вас заботиться? Девушка кивнула, соглашаясь с самой собой. За спиной раздался хруст, но Агнесс уже привыкла к шныряющим между потрескавшихся надгробий белкам. — Доброго здоровьица, барышня! — зычный голос, раздавшийся было позади, правда, нисколько не напоминал фырканье белки. Он звучал приглушенно, словно что-то мешало ему разливаться в полную силу. — В силу любопытства не могу не поинтересоваться, чем вы тут заняты? Агнесс замерла, а сердце стало гулко звучать в груди похоронным звоном колоколов. Только воронов не хватает для этой ночной импровизированной мессы! Она крепко сжала в руках лопатку ледяными пальцами и медленно, не торопясь, словно боясь увидеть за спиной самого чёрта, стала недоверчиво оборачиваться через плечо. Ведьма тотчас же пожалела об этом, когда нос к носу столкнулась со взглядом чёрного непроницаемого стекла. Маска птицы, чей кожаный клюв уткнулся девушке прямо в переносицу, заставил её потерять дар речи. Язык словно отнялся и не собирался возвращаться к жизни, как и те, кто лежал тут под их ногами уже не первое десятилетие. Агнесс отшатнулась от стоящего прямо перед ней человека почти инстинктивно, сделав один шаг назад. Под отставленной ногой обнаружилась раздражающая пустота, которая пророчила ведьме падение. Растерянный наклон головы кладбищенского посетителя не прибавил ведьме спокойствия и она, злобно сжав челюсти, слегка раскинула руки, полностью осознавая, куда летит её тело. В проклятую яму, так старательно выкапываемую ей последний час. В первые секунды Агнесс было решила, что руки у неё напрочь вылетят из плеч, как части у куклы из креплений. Ведьма крепко уцепилась пальцами за края земли и,пятками пытаясь удержать своё тело от падения туда, куда недавно родственники помогали уложить скоропостижно покинувшего мир мальчишку. — Занятная картина, — в голосе мужчины слышалась насмешка. Он присел рядом, рукой в перчатке слегка сдвигая одну из ног Агнесс, которая опиралась о рыхлый угол земли, вглубь ямы. — Ты чего творишь вообще? — напряженно процедила ведьма, пытаясь отпихнуть раздражающую руку незнакомца от своей ноги подальше. — Пошёл вон, больной придурок! Мужчина в маске чумного доктора вымученно вздохнул и поднялся, обходя выкопанную яму Агнесс по периметру, не сводя при этом взгляда с девушки. — С какой стороны не посмотри, а сомнение вызывает только ваше здоровье, барышня. Кто же ходит безлунными ночами по кладбищам? — он снял маску и, прикрепив её к поясу, насмешливо поинтересовался, протягивая руку: — Вам помочь? На языке ведьме крутилось далеко не одно ругательство. Этот чёрт определенно знал, что она откажется. Силы девушки были уже на исходе, а тело начало дрожать от напряжения. Потому, когда на её грудь изящно надавил носок чужого сапога, руки невольно разжались, и Агнесс с грохотом и дымкой пыли упала вниз. — Твою ж мать! — Спасибо за беспокойство о её бренном теле. Но, — мужчина склонился над одной из могил, проверяя камень и находя там выдолбленный крестик, — вашими стараниями, могу предположить, она лишилась нескольких важных частей себя. — Он кивнув головой, указывая на символ. — Давно видел такие засечки. Твоя работа? Помечаешь уже разграбленное? Агнесс протяжно застонала, ощупывая себя на предмет ушибов. Ей было не до выводящих из себя расспросов мужчины, который продолжал рассматривать с её вежливым интересом. Ведьма бросила в ответ короткий взгляд на него и решила, что встретила серийного убийцу — иное представить стало сложно, когда она увидела его лицо, обезображенное длинными шрамами, словно оставленными когтями огромного зверя. Агнесс начала медленно поднимать, не отводя взгляд с серых смеющихся глаз. Ведьма не знала, чего можно ожидать от того, кто с таким спокойствием помог ей упасть в яму, пусть и не глубокую, но от этого не становящуюся более приятной для лежания. Она одним быстрым движением вытянула лопату, находившуюся рядом с ногой мужчины и, крутанув её в воздухе железным концом в его сторону, грозно поинтересовалась: — Кто ты и что здесь делаешь? Мужчина лишь приподнял бровь, словно не веря, что она обратилась именно к нему. — Это твоё болото? — с улыбкой добавил он, смыкая руки за спиной в замок. От этой улыбки, казалось бы, доброжелательной и радушной, у Агнесс душа ушла в пятки. Чтобы не выдать своей паники, она лишь неопределенно дернула плечом. Мужчина хмыкнул, горделиво глядя на неё сверху вниз. Агнесс угрожающе ткнула его в ногу, настойчиво требуя ответов на свои вопросы. Воздух словно зазвенел от напряжения и сковавшего кладбища молчания, когда мужчина неожиданно отвёл лопату сапогом и с чувством наступил на неё. Та едва не выскользнула у ведьмы из рук. — Моё имя — Герард, — вкрадчиво произнёс мужчина, склоняясь над оцепеневшей Агнесс. Тень от его фигуры легла на её бледное лицо. — Я доктор. И как доктор, хотел бы спросить: чем болеем? Агнесс попыталась выдернуть лопату из-под его ноги, но на ту словно опустили огромный камень. Чёртову неподъемную гору, которая сдвинется с места только тогда, когда ей самой это заблагорассудится. Её план выставить этого Герарда дураком и скрыться провалился небывалыми треском и грохотом. Ей было жаль. Картины падающего и путающегося в полах своего же черного кожаного плаща мужчины уже вызывали жгучее желание рассмеяться. Агнесс глубоко вздохнула и с присущим ей чувством такта произнесла: — Агнесс. И, если ты явился сюда рыдать над одной из могил, то дерзай и не мешай мне работать, а если пришёл, чтобы поживиться тем же, что и я — то убирайся со своей задницей подальше, эта могила уже занята. Герард глубокомысленно покачал головой. — А ты у нас кто? Расхитительница могил, охотница за наживой или кто похуже? — издевательский тон мужчины будил в Агнесс ярость и она ещё настойчивее стала пытаться вытащить свою лопату из-под его ноги, чтобы как можно крепче огреть его ею. Кажется, само мироздание свело их только для того, чтобы Агнесс сбила с него спесь своим инструментом. Она в это верила и не могла разубедиться теперь ни за что. — Чувствую себя разочарованным: я представлял себе осквернителей не такими невинными... Ведьма закусила губу, сдерживая желание ляпнуть очередную гадость, ухудшая своё и так незавидное положение. — Ну слезь, а, — устало попросила Агнесс, отпустив лопату — та и без её усилий не грозила упасть в яму. Девушка завязала волосы в тугой низкий хвост и, положив руки на талию, укоризненно взглянула на нависающего над ней мужчину. — Ты мне работать мешаешь. Герард равнодушно пожал плечами. Его не волновали доставляемые им же неудобства. Мужчина сцепил руки перед собой и со скучающим видом взглянул на так и не сдвинувшуюся с места, несмотря на все ведьминские старания, лопату. — Дамочка, ты в своём уме? Не думаю, что родственники захороненных будут в восторге, когда узнают о твоей работе здесь, — Герард снова улыбнулся, и Агнесс невольно передернуло от улыбки. Она не могла отделаться от ощущения чего-то зловещего в ней. Девушка только легкомысленно закатила глаза и нарочно шумно выдохнуло сквозь плотно сжатые зубы, тонко намекая гостю, как же его присутствие выводит Агнесс из себя. — Ты вот спокойно отреагировал на мысль о том, что твоя мать лишилась, возможно, нескольких пальцев. Так с чего бы мне пугаться остальных? Доктор тихо рассмеялся, прикрыв рот ладонью. — Полагаю, я лоялен в этом плане только потому, что моя работа — сжигать тела мертвецов. Моих родителей быть здесь не может, потому что я был тем, кто самолично лишил их телесной оболочки. Сначала мать, а потом и дошло до отца, — Герард повёл плечами, разминая затёкшую спину, когда Агнесс, опираясь о края яма рукой, резко толкнулась своей головой в его ноги. Герарда неожиданно для себя сбили с ног, заставляя растерянно повалиться на землю. Лопатками он ощущал, как выпавшая из рук маска гнётся под его весом. Вид триумфально стоящей над ним ведьмы, обиженно потирающей свой лоб, энтузиазма лежащему на земле доктору не прибавил. Агнесс со слезящимися от сильного удара глазами и шмыгающим носом пнула мужчину в бок носком ботинка, не переставая ехидно улыбаться. — Теперь мы квиты, красавчик, — девушка задрала нос и, не удержавшись, ещё раз пнула ошарашенно лежавшего на земле мужчину. Агнесс быстро отошла от него, опасаясь неожиданного удара или ещё какого-нибудь неожиданного финта, но Герард, казалось, и не собирался подниматься. Внешне он выглядел до отвратительного невозмутимым, и лишь сузившиеся серые глаза заставляли Агнесс копошиться быстрее: она резво собирала свои пожитки под строгим взглядом, чувствуя себя неуютно; обычно уверенные руки отчего-то начали дрожать, когда девушка привязала небольшой мешок с награбленным к поясу на веревку. Герард не двигался с места. Ни на сантиметр. Он лишь наблюдал за Агнесс, подперев голову кулаком. Всякий раз, когда Агнесс бросала короткий взгляд на него, мужчина лишь улыбался. — Не улыбайся. Ты так больше на дьявола становишься похож, нежели чем на живого человека. Герард улыбнулся лишь шире, сверля ведьму взглядом. — Спасибо за комплимент, я всегда знал, что дьявольски хорош. Агнесс буквально почувствовала, как устала закатывать глаза. Девушка ухватилась за торчащую из ямы лопату и, водрузив её себе на плечо, на пятках развернулась к Герарду. Она собиралась помахать ему на прощание рукой — всё же какую-никакую, но компанию он весёлую составил. Решение пришлось принимать быстро и, вместо своих планов, Агнесс сорвалась с места, экстренно решая пуститься в бег. Девушка успела увидеть, как Герард отряхнул свой плащ от пыли и стал медленно приближаться к ней перед тем, как ноги стали нести её прочь с кладбища, к ограде, к лесу, к жилым домам и пустым кварталам — куда угодно, лишь бы расстояние между ней и человеком, чьи недобрые намерения уже дышали ей в спину, не сокращалось. — Агнесс! Постой же! Куда ты спешишь? Ты не зря пришла на кладбище, подберем и тебе укромный уголок! Ведьма не отозвалась на зазывающий за спиной голос, наоборот, она приложила больше усилий, надеясь скрыться до того, как Герард нагонит её. Его широкая улыбка и серые глаза наполняют её существо до невероятного необъяснимым самыми мрачными предчувствиями. И именно эти ощущению толкали Агнесс вперёд. — Не беги! Это твоя судьба: встретить доктора в сей нелёгкий час. Ты должна обследоваться прямо сейчас — быстро и смертельно! Не убегай, Агнесс! — Отвали! — заорала Агнесс что есть мочи, ощущая, как воздух в лёгких сгорал ярким пламенем, а под рёбрами начинало колоть. Ведьма не из тех, кто привык много бегать, а потому она постепенно начинала сбавлять темп. Хрустящие жухлой октябрьской листвой быстрые шаги за спиной неумолимо приближались. Агнесс не готов была сдаться так легко. Она резко развернулась и, тяжело дыша, наставила лопату на врага, которого позади не оказалось. Вместо Герарда на ведьму косым взглядом смотрел чёрный козёл, случайно забредший на кладбище. Животное пнуло копытом листья перед собой и, многозначительно фыркнув, снова спрятался за огромным кладбищенским камнем, щипая траву. — Глупышка, — умилённо раздалось за спиной и, недолго терзаясь соображениями такта, чьи-то руки обхватывают девушку и не особенно учтиво водружают её себе на плечо. Словно лопату. — Приношу свои извинения, — почти искренне комментирует свои действия Герард, направляясь к выходу из кладбища. Его собственный вид сильно не волнует: на любой возникший со стороны вопрос ответ у него есть неизменный. — Тем не менее, нам есть о чём потолковать. Впредь вопросы задавать буду я, но уже не здесь. — Доктор крепче обхватил её за талию и лениво зашагал в сторону лечебницы. Он отпихнул её лопату ногой и грубо сдёрнул с пояса мешок, полный звучных ароматов тлена и разложения. Агнесс едва не задохнулась от наглости Герарда. Она чуть не плача смотрел на результат своих трудов, легкомысленно болтающийся в свободной руке мужчины. — Сожжём, — резюмировал Герард, приподнимая кулёк к лицу и тряся его. Девушка уткнулась лицом в ладони и взвыла подобно волку. Занимающийся рассветом день обещал быть тяжелым.