О мышах и их размерах

Эмиель стянул с плеч плащ, поводя напряжёнными мышцами и с удовлетворением потягиваясь. Дом. Милый дом. Тепло. Цветы. Его штанину тут же начал трепать радостный пестрый ворон. Вот же доставучая птица! Аккуратно обогнув все препятствия в виде многочисленных диких и не очень, но обязательно раненных животных вампир заглянул на кухню. — Геральт? — Я в ванной, — раздался глухой голос и, внезапно, шум воды, звон чего-то металлического и сдавленное бормотание. Заподозрив либо неладное, либо что-то очень налаживающееся, Эмиель свернул в коридор и заглянул в комнату. — Гер…что ты…? — вампир замер. Перед его взором открылся Геральт в весьма интригующем виде: в мокрой рубашке, прилипшей к телу, но все было бы хорошо, если бы не… — Да ты ж скотина! — Геральт стряхнул с пальца дикую утку, а точнее утёнка и попытался отбросить его, но тут же спохватился и вцепился в отлетевшую утку, прижимая ее обратно к груди. Птенец тоже был насквозь мокрый. — Только не говори, что ты опять это сделал?! — Да что?! — ведьмак прижал утенка к дну раковины, упираясь рукой в бок и с невозмутимым видом убирая волосы с лица. — Геральт, ради всего святого, если ты сейчас не перестанешь это делать, я обращусь в летучую мышь и улечу от тебя как минимум на месяц! Геральт, с ехидной ухмылкой, вздернул брови, пытаясь смягчить ситуацию своим животным магнетизмом, но вместо этого позади послышалось только душераздирающее, полное отчаяния и ненависти к окружающим «кря» из самой преисподней. Геральт оставил попытки на соблазнение и перешёл в нападение. — Ты сам свалил на меня эту гору всякой живности, а я ещё и виноват. Ну, а что такого? Ну помыл я раковину этой штукой, и что теперь? Он меня достал! — Это птенец, Геральт! — Он меня защипал всего. Вампир глубоко вздохнул, закрывая глаза. Геральт уже ожидал услышать треск одежды, но вместо этого она спала на пол. Ведьмак секунд 30 смотрел на гору одежды на полу, прежде чем эта гора начала вошкаться и перемещаться в разные стороны на несколько сантиметров. А после кусок рубашки был яростно откинут и на Геральта уставились два прищуренных глаза, полных вселенского презрения и уничтожительной силы. Маленький нетопырь был похож на пухлый надутый комок шерсти и крыльев, пока он вдруг не встал и выглядело это, честно говоря, будто сову заставили встать подняв весь ее пух к телу. Развернувшись Регис, преодолевая горы из одежды, просто вышел из ванной за секунду до дикого гомерического хохота Геральта, позабывшего и об утке, и о том, что было всего минут пять назад. — Ре…ре…— мужчина согнулся, сипя и задыхаясь, прежде чем судорожно выдохнул и, прислонившись к косяку снова зашелся сдавленным смехом. — Ре…гис, ты-ты куда? Эй, постой. Мышь, гордо задрав тупую мордочку, ушел на кухню. Точнее, пытался, потому что на каждый прежний шаг нужно было сделать штук двадцать и за это время Геральт почти перестал дышать, сквозь слезы смотря на супруга. В конце концов Регис зацепился за дверцу тумбочки, зашёл внутрь и, стоя там, посмотрел на Геральта так, словно сзади должен был грянуть гром, а его глаза зажечься алым — и закрыл дверцу. Ведьмак, всхлипнув, мерзко хихикая приоткрыл дверцу, смотря на то, как его полуторатысячелетний вампир сидит в пиалочке цвета морской волны и смотрит на него прищуренными глазами. — Извините, — просипел Геральт, закрывая дверцу и прислоняясь к ней лбом, содрогаясь от сдерживаемого смеха. Поднявшись он достал из шкафчика ингредиенты и уже через 15 минут запахло сладким. О да, он уже овладел магией быстрого приготовления вкусняшек и вымаливания прощений, поэтому не удивился, когда Регис высунул рыльце из щели в тумбочке, шумно дыша. Но когда они встретились взглядом мышь вновь прищурился, уползая обратно. — Регис, если ты будешь так делать чаще, я обещаю, что перестану мыть раковину твоей уткой, — просипел ведьмак, садясь на пол перед тумбочкой и немного приоткрывая ее. Он подтащил мисочку с нетопырем ближе, слегка тыкая того в спину. — Ну повернись, я даже перестану постоянно твое одеяло забирать. — Регис поерзал. Маленький…засранец. — Ладно, так и быть, больше не буду использовать твою собаку в качестве подноса, — это сработало мгновенно, потому что Регис, замерев, резко обернулся и встал, набирая в грудь воздух и готовясь разразиться определенно писком, как ведьмак сгреб его в охапку. — Ха, повелся. Я использовал вместо подноса твоего оленя. Вампир оказался прижатым к геральтовой груди, точнее распластанный там же, пока дорогой муж зачем-то теребил его маленькие ушки. — Ты такой маленький. Отцепив мышь от себя Геральт начал аккуратно почухивать его шейку. Сейчас Регис полностью помещался в его ладони и скоро разомлел, особенно когда Геральт добрался до живота. Но стоило пальцам подняться к коварному месту под крыльями тот дёрнул лапой. И ещё. Регис открыл глаз, смотря на всхлипывающего от непонятных эмоций Геральта, наслаждающимся зрелищем прячущегося от щекотки мышонка. — Да ай, Регис, не кусайся! В конце концов проиграв битву, вампир расслабился, позволяя ведьмаку тереться носом и щекой о его меховое брюшко и бурчать о том, какой он мягкий. Но все внимание Региса было привлечено к тому вон такому манящему угощению на тарелочке. — Променял меня на сахар? Геральт словил очередной прищуренные взгляд, как только Эмиель совладал с головой и поднял ее.

***

Максимально агрессивно пережевывая шоколадный кекс, Регис постоянно шевелил ушами, пытаясь запихнуть за щеки больше, чем мог проглотить. В это время Геральт грел ему молочко в стопке. И уже через каких-то полчаса с начала скандала на руках ведьмака лежал круглый чавкающий нетопыренок с набитым брюхом, который жадно облизывал не только себя, но и все до чего мог дотянуться и что называлось и являлось Геральтом. — Почему ты раньше мне не показывался в таком виде? Ты такой милый. В ответ вампир только попытался зацепить крючком палец Геральта, чтобы выразить всю свою силу необъятной любви и зализать его до смерти. Но не успел — ведьмак уже уложил его на подушку и лег рядом сам, разместив Эмиеля прямо напротив себя. Однако у того были другие планы, поэтому зацепившись за рубашку мужа он заставил его перелечь на живот и спокойно свернулся, насколько мог, комочком у его шеи, уткнувшись рыльцем в скулу. Геральт только хмыкнул. Проснулся из дрёмы он довольно скоро, потому что стало как-то очень неудобно. Регис, обратившись, сладко спал под ним, почти упираясь макушкой в изголовье кровати. Геральт с ухмылкой оставил поцелуй на его обнаженной груди и подтащил одеяло повыше.