Маскарад

Хёнвон одобрительно кивает головой. Им предлагает поехать на его машине, и Че вновь соглашается. В тишине они садятся в салон автомобиля. Чангюн пытается никак не выдавать своего волнения, но в данный момент он действительно не понимает, что происходит. Он не знает о чем с ним говорить, и самое интересное: он не знает, куда ехать. Ведь он это просто так ляпнул, даже не подумав. Он заводит двигатель и пытается выехать с парковки. Когда они выезжают на улицу, Чангюн начинает успокаиваться. Он старается не смотреть на своего спутника, сосредотачивая свое внимание на дороге, но боковым зрением замечает, что Хёнвон не сводит с него глаз. Что не так с этим парнем? — Хёнвон-щи, Вы сейчас своим взглядом во мне дырку проделаете, — говорит Чангюн и не понимает, как эти слова вылетели у него изо рта. — Вы ведь младше меня? — спрашивает Хёнвон, делая вид, что не заметил колкость. — Вроде бы да, я 96 года, — спокойным тоном отвечает Им, по-прежнему не решаясь посмотреть в сторону Че. — Тогда можешь звать меня хёном. — Хёном?!* – не скрывая своего удивления, почти кричит Чангюн и наконец-то отрывает свой взгляд от дороги. Хёнвон начинает громко смеяться, а Чангюн словно подхватывает его волну и выдает тихий подавленный смешок. Он ловит себя на мысли, что у Хёнвона красивый и жутко заразительный смех. Им расслабляется в его присутствии. Ему очень тяжело это дается, но все же у него выходит. — Я не буду называть тебя хёном, - начинает вновь Чангюн, поворачивая голову, чтобы увидеть реакцию старшего. — Почему? – тихо отвечает Хенвон, сосредотачивая свой взгляд сначала на губах, а потом – смотрит в глаза. — Не хочу, — Чангюн быстро отворачивается и смотрит на дорогу. Они подъезжают к шумному зданию с неоновыми огнями на фасаде. Чангюн несколько минут пытается припарковаться неподалёку, это оказывается сложнее, чем он предполагал. Неудивительно, учитывая время и популярность заведения. Чангюн выходит из машины, Хёнвон следует его примеру, и, оказавшись на улице, пытается осмотреться вокруг. Разумеется, Че понимает, куда они приехали и, признаться честно, удивляется. Он бывал здесь ранее, но насколько ему помнится, это местечко показалось слишком вычурным, да и попасть бывает трудно из-за его популярности. — Ты уверен, что нас сюда пустят сейчас? – задает вопрос Че. — Уверен, - серьезным тоном отвечает Чангюн. Конечно, пустят, ведь владелец этого клуба — его лучший друг. Оказавшись внутри, Чангюн пошел к бару. Хёнвон последовал за ним. Хоть Им не планировал пить, ему все же это было необходимо это сделать. Все это время он только и думал о том, как вести себя. Зачем вообще было его куда-то приглашать? Неужели он тоже все помнит и ведет такую же игру? Если это так, то можно их обоих поздравить. Ведь они просто сказочные долбоебы. Но Хёнвон не дает никаких намёков. Он вообще слишком странно себя ведет. Определенно нужно выпить. Им заказывает виски со льдом, потому что именно так делают настоящие мачо. Чангюн никогда не пытался произвести хорошее впечатление, но именно сейчас он чувствует себя мелким пиздюком, которого впервые пригласили на свидание, поэтому вся надежда на чудотворное виски. В свою очередь Хёнвон заказал бокал пива. — Чангюн, - начал Че, — расскажи что-нибудь о себе. — Зачем мы тут? – Чангюну вовсе не хочется ходить вокруг да около, он чувствует, что его нервы на пределе. Хёнвон бесшумно засмеялся. Он спрыгнул с барного стула и подошел ближе к Иму: — Может, пойдем, потанцуем немного? Чангюн вскидывает бровь в удивлении и действительно не понимает, что происходит. Хёнвон ведет себя так непринужденно, как будто они знакомы вечность. — Я не танцую, — басит Им. — А вот и зря, привел меня в такое место и не хочешь танцевать? Что ж, если заскучаешь — приходи, — игриво говорит Хёнвон и ладошкой слегка ударяет по стойке, после чего растворяется в танцующей толпе. Только Чангюн ни на секунду не упускает его из виду, он отпивает из своего стакана и почти не ощущает вкуса, потому что мыслями он далеко от своей физической оболочки. Он не понимает, как ему себя вести, как отвечать. Он просто наблюдает за тем, как объект его воздыхания плавно двигается в такт музыке. Так соблазнительно, и так обескураживающе. А Чангюн сидит за барной стойкой и пьет, прямо как тогда. Он вспоминает ту роковую ночь и усмехается. Сейчас ему хочется подойти и спросить, что за хрень происходит и, наконец, расставить все точки над «i». Только что-то не дает ему поступить так, как хочется. Иму кажется, что Хёнвон может засмеяться ему прямо в лицо и сказать, что тот поехал кукухой. И это вполне объяснимый страх. Чангюн теряет счет стаканов, которые ему обновляет бармен. Так приятно. Разум затуманивается, а янтарная жидкость приятно обжигает внутри и почти не слышно, как бешено, стучит его сердце. Он допивает содержимое и с грохотом ставит стакан на стойку. От неожиданности бармен немного содрогается и с явным беспокойством спрашивает: — Все в порядке? — Более чем, — отвечает Им и поднимается с барного стула. Подобно дикому волку, Чангюн уверенно и в тоже время с предельной осторожностью движется к Хёнвону, обходя людей, которые не замечают ничего вокруг. Алкоголь делает свое дело, неуверенность и робость покидают его разум. Он уверен и решителен. Чангюн подошел сзади, тем самым пользуется преимуществом того, что его не видят. Он подходит очень близко, почти полностью прикасаясь своим телом тела Хёнвона, и кладет свою руку тому на плече. Затем Им опаляет своим дыханием ухо второго и старается сказать так, чтобы его было слышно, несмотря на сильные биты, которые раздаются со всех сторон. — Почему ты ушел? – спрашивает Чангюн и сам не понимает, что именно он имеет в виду. Хёнвон же не спешит с ответом, а продолжает в том же темпе танцевать, давая Чангюну подойти как можно ближе. — Я не уходил, - произносит Че, но его никто не слышит. Хёнвон роется в своём кармане, пошаркав, закидывает в рот какую-то таблетку и резко разворачивается лицом к Чангюну. Несколько секунд он сосредотачивает свой взгляд на Име, пытаясь будто проникнуть внутрь. Он перестает двигаться и медленно начинает наклоняться. Чангюн, понимая, что происходит, поддается вперед. Че медленно касается губ Чангюна и ловко проталкивает тому в рот всю ту же таблетку. Младший резко отдаляется, на что Хёнвон отвечает тем, что хватает того за талию и притягивает ближе к себе, осторожно дотрагивается губами мочки уха и сладко шепчет: — Проглоти ее. Не будь Чангюн пьяным, он бы ни за что этого не сделал. Но голова давно перестала мыслить адекватными категориями, а вдобавок перед ним человек, которого он хотел столько времени. Прощаясь с остатками здравого смысла, Им все же послушно проглатывает таблетку. В следующую секунду он хватает Хёнвона за шею и притягивает к себе, намереваясь поцеловать. Хёнвон ничуть не удивляется и вовсе не сопротивляется, а только мысленно ухмыляется. Они соединяют губы в страстном поцелуе, пытаясь насладиться друг другом, прижимаясь как можно ближе, будто хотят стать единым целым. Им теряет голову в прямом смысле этого слова. Он уже не ощущает пространства вокруг себя, и весь его мир сосредотачивается на одном только чертовом Че Хёнвоне, который целует его так, как, ему кажется, не целовал еще никто. Они будто растворяются в друг друге, изредка отстраняясь, чтобы набрать воздуха в легкие. Хёнвон играется: кусает нижнюю губу, щекочет носом шею, зарывается руками в волосы и целует, целует, целует… Им теряет все связи с внешним миром, наркотик начинает действовать, а реальность перестает существовать. И в момент, когда Че хватает за руку и тащит через всю толпу, он просто рефлекторно переставляет ноги и тянется за старшим. Оказавшись на улице, Хёнвон вновь притягивает Има к себе, затем берет его лицо в ладони и пытается посмотреть в глаза: — Поехали ко мне, - шепчет старший, а Чангюн пытается осознать сказанное, но ничего не отвечает, а только тянется за еще одним поцелуем. Чангюн не понимает, как они оказались в такси, он только помнит, как Че Хёнвон лапал его руками, где только можно и нельзя, а он пытался урвать как можно больше поцелуев. И все это походило на игру, где один хотел быть желанным, а второй принимал то, что предлагали. Кое-как им удается добраться до квартиры Че. Захлопнув за собой двери, Чангюн вновь льнет и требует тепла от тела Хёнвона. Тот в свою очередь хватает младшего за талию и начинает направлять в сторону своей спальни. Повалив Има на кровать старший взбирается сверху и не спешит ничего более предпринимать. Он нежно водит носом по щеке и обжигает своим дыханием кожу Има. — Cкажи, Чангюнааа… ты хочешь меня? – говорит Хёнвон, а у Има от его голоса по телу бегут мурашки. То ли это наркотик на него так действует, то ли он просто влюбился как мальчишка, но все что Чангюн может сделать в этот момент, это прошептать еле слышное «да» и плавиться под ласками старшего. Хёнвон медленно расстегивает рубашку, оставляя дорожку поцелуев. Чувства Има настолько обострённые, что он готов взорваться уже от одних только прикосновений к его телу. Немного приподнимаясь, он помогает снять с себя одежду и вновь падает головой на мягкое одеяло. Че все делает так мучительно долго, медленно снимает с себя верх, медленно и тягуче целует и только болезненно зажимает рукой его член через ткань брюк. Младшего это сводит с ума и только сильнее заводит. Одежда становится ненавистной, тело бьётся в агонии. Руки царапают кожу, каждое прикосновение к разгоряченному телу словно острое лезвие. Иму показалось, как что-то будто щелкнуло, и он открыл глаза. В комнате только начинало сереть. Чангюн с трудом поднялся с кровати, голову пронзило острой болью, словно пуля прошла насквозь. Он осмотрелся вокруг, и пришло осознание того, что он не помнит, как он тут оказался. Рядом на соседней подушке лежала светлая макушка, Им вскочил с кровати. Осмотрев себя, выводы напрашивались сами: чужая квартира, и он абсолютный голый. Не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы понять, что произошло. Да только одна загвоздка: как это произошло? Недолго думая, Им в потемках попытался найти свою одежду, которая оказалась раскиданной повсюду. Одевшись, он подошел к изголовью кровати, где мирно сопел Че. Мысли настолько спутаны, что котелок вообще не варит, но единственный выход из этой ситуации он видит только один – уйти, что собственно Чангюн и делает, как только находит свой телефон. Часы показывали без четверти пять. Им вышел из дома и направился к дороге, чтобы словить такси и доехать спокойно домой. Он никогда не считал себя везучим человек, но сегодня ему удается достаточно быстро доехать домой. Весь путь он будто находился в трансе, потому что он никак не может уложить в голове то, что произошло. Вдобавок, его жутко тошнит и раскалывается голова. Им буквально забегает в свою квартиру и падает на колени возле белого друга. Его выворачивает наизнанку, несколько минут он проводит в обнимку с унитазом, когда рвота прекращается Им садится на пол и переводит дух. Во рту противно жжет и еще этот невыносимый привкус. Кое-как, придерживаясь за раковину, Иму удается встать. Открыв кран, он пытается набрать в руки воды, чтобы прополоскать рот и наконец-то хоть немного перестать чувствовать себя так паршиво. Обессиленно, Им вновь хлюпается на кафель. Он не замечает, как засыпает в таком положении. В следующий раз, когда Чангюн вновь возвратится в реальность, это будет из-за того, что на него начнут брызгать водой и что-то беспокойно кричать. Это будет никто иной как Ли Минхёк. — Чангюн, - вопит Ли, — Чангюн, ты слышишь меня? Им нехотя разлепляет глаза и рефлекторно жмурится на свет. — Боже, Чангюн, как ты меня напугал! – не унимался Минхёк. Старший помог встать Иму с пола, закинул его руку себе за шею и аккуратно довел до кровати. Им повалился на нее и вновь моментально отключился. Его коматозное состояние очень не понравилось Ли, но он ничего не стал предпринимать и просто решил дождаться, пока тот выспится и с ним можно будет нормально поговорить. По крайней мере, он надеется, что ему станет лучше. Ведь станет? Тогда-то можно будет прописать парочку оплеух. Чангюн падал и поднимался, бродил по полям, сидел в своей старой школе за партой. И еще череда бредовых и не связанных между собой сновидений. Им открывает глаза и первое, что он видит – это сумерки за окном. Нехотя переворачивается на спину и приподнимается. Минхек сидел за кухонным столом, что-то пил из кружки и скролил ленту, скорее всего в инстаграме. Услышав шорохи, он отложил свое занятие и направился в спальню. Младший тер глаза и пытался потянуться, но сон не хотел его оставлять и, от бессилия, вновь плюхнулся головой на подушку. — Сходи в душ, должно попустить, — сказал Минхек. Чангюн безысходно вздохнул и, собравшись с силами, поплелся в ванну. Зайдя туда, он понял, что Ли навел тут полный марафет и даже не скажешь, что несколько часов назад он выпустил тут из себя остатки бурной ночи, которую он, к слову, абсолютно не запомнил. Но свидетельством тому, что она явно была бурной, является, как минимум, красочный засос на его шее. При других обстоятельствах можно было бы хорошенько посмеяться с этого. Только Чангюну вовсе не смешно. Им по-прежнему чувствовал себя дерьмово, только не мог понять: это только ощущение касается только его физического состояния или и морального тоже? Выйдя из ванной комнаты, Чангюн захватил с собой полотенце, чтобы хорошо протереть волосы. Минхек неподвижно сидел за кухонным столом, уложив локти на стол. Он смотрел на младшего и ждал от него объяснений. — Что за хуйня, Чангюн? – с нотками явного негодования проговорил Ли. — Просто немного увлекся, - младшему вовсе не хотелось выслушивать лекции, да и вообще что-либо рассказывать или объяснять. — Это ты называешь «немного увлекся»?! – вскричал Минхёк и встал из-за стола. – Твоя машина всю ночь простояла у клуба, Мингю сказал, что ты пришел не один, набухался и ушел с кем-то под ручку. А потом я нахожу тебя на полу твоей ванны в полумертвом состоянии! Чангюн буквально отшатнулся от резкого крика старшего и скривился от боли, которая отдавала звоном в голове. — Не кричи, пожалуйста, — спокойным голосом отвечал младший. – Извини, что заставил тебя волноваться, но вообще тебе не обязательно было это делать. — С кем ты был? – уже более спокойным тоном продолжал Мин, проигнорировав последнюю фразу младшего. — Агрх, - закатывает глаза Им. - Мингю стоит поменьше трепаться, а просто выполнять свою работу, что подразумевает разлив бухла по бокалам. — Причем здесь это, я бы все равно про все узнал. Хватит юлить, Чангюн, просто ответь мне: с кем ты был, и что ты принял, помимо половины запасов виски из моего бара. — Я не помню, - и это была правда, он действительно ничего не помнил. — Что он, блять, дал тебе, Чангюн?! – старший вновь не мог совладать со своей злостью и перешел на крик. Он сжал руки в кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели. — Да не знаю я! – завопил Им. — В прошлый раз ты чуть не умер, Чангюн! Жизнь тебя вообще ничему не учит? – Минхёку хотелось ударить Чангюна за его беспечное отношение к собственной жизни. Да, в прошлый раз Чангюн чуть не умер, и виной тому был его любимый человек. — Отъебись, Минхёк! Я не должен тебе отчитывать обо всем, что делаю. Ты не моя мамочка, так хватит со мной нянчиться и займись, наконец, своей жизнью! Минхёк ничего не ответил, несколько секунд он смотрел на Чангюна с совершенно беспристрастным выражением лица, после молча забрал ключи и телефон со стола, и, не проронив ни слова, покинул квартиру Има. Несколько минут Чангюн простоял на одном месте. Потом он найдет на своем столе заботливо приготовленный хэчжангук**. Остаток дня Им проведет за бесполезным клацаньем каналов телевизора, валяясь на уже порядком затертом диване. Разумеется, Чангюн пожалел о сказанных словах в первую секунду, как воспроизвел их вслух. Конечно, можно списать все на то, что еще не совсем пришел в себя и вовсе не имел в виду, того что сказал. Но сказал же? Минхёка очень легко ранить, все это прекрасно знают. Только вот Чангюн не побежит к нему сейчас извиняться. Все же сначала нужно разобраться в самом главном дерьме, а лучший друг всегда может подождать, так ведь? Только вот с чем разбираться? Чангюн пытался собрать картинку целиком, но адская смесь из наркотика и алкоголя сделали свою работу и теперь парень вовсе не помнит, что случилось после того, как они вышли из клуба. И ему так обидно. Почему этот Хёнвон такой? Помнит ли он что-то? Про себя Чангюн криво ухмыляется от мысли, что в первый раз не запомнили его, а теперь не запомнил он. Может, все-таки жизнь действительно бумеранг? Воскресение Им проведет до невозможности бесполезно, поскольку весь день проваляется в кровати и даже не удосужиться приготовить себе еды, а закажет доставку на дом. Но завтра Чангюн должен пойти к себе в студию, ведь у него еще херова туча фотографий Че Хёнвона, как будто он на него еще не насмотрелся. Раньше одиннадцати часов Иму встать не удаётся, слишком сложно возвращаться к реальности, с которой хотелось съебать куда-нибудь на Марс. Но, увы и ах! Приходиться покидать царство Морфея. Перед тем, как отправиться в студию, Чангюну еще нужно было забрать машину, которая третьи сутки стояла на парковке клуба. Забрав машину, Им направился в свою студию. Зайдя в помещение, ему вдруг вспомнилось о том, что его здесь не было больше недели из-за работы над проектом. Пусть его студия была маленькой и в спальном районе, но для него было принципиально важно иметь рабочее место, а не сидеть дома. Глубоко вздохнув, Чангюн принялся за работу, которая была отчего-то словно пыткой. Провозившись с фотографиями несколько часов, Чангюн решает отправиться на заслуженный обед, дабы успокоить уже начинающийся ураган в его желудке. Вдруг в дверь кто-то постучал. Чангюн замер, потому что сюда никто никогда не приходил, кроме Минхека, а тот, в свою очередь, никогда не стучался. Стук раздался вновь. Им все же подходит к двери и открывает. Это был человек, которого в данный момент он меньше всего ожидал увидеть.