Выбор

- Вы убили мою жену, доктор. Мужчина, сгорбивший спину на стуле для пациентов, не выглядит озлобленным или агрессивным. Но его взгляд переполнен бессильно-пассивной ненавистью, так свойственной людям, ищущим виноватых. - Она теперь ничего не хочет. Ни гулять, ни читать, ни разговаривать со мной. Она отдергивает руку, когда я пытаюсь ее коснуться. И это вы называете удачным лечением? Низкий голос дрогнул. - И это вы называете "допустимым поведением после операции"? Саске не отводит взгляд. И не выпускает из пальцев остро заточенный карандаш. Терпеливо молчит, ждет, позволяет выговориться. Человек, нацеленный обвинять, не будет слушать, пока не скажет все, что хотел и все, что может. Жаль только - правила клиники не позволяют применить эту тактику до конца. До того конца, который, возможно, был бы целительным для обоих сторон. Время приема заканчивается. - Я должен был ее остановить. Вы должны были ее остановить! - Мистер Юзай, операция была необходима. Заболевание вашей жены перешло в острую стадию, которая... - Я слышал, что есть таблетки! Новая разработка, новый метод, вы должны о нем знать, вы же врач. Почему вы не предложили таблетки? Почему сразу нужно было резать, вы же не хирург - это у них один ответ на все вопросы. - В случае вашей жены таблетки бы не помогли. Они успешно, но временно купируют болезнь на начальной стадии, но не при обострении. Мистер Юзай, я разговаривал с вашей женой, объяснил ей все варианты. К сожалению, их было немного. Мужчина опустил голову, пару раз дернул плечом будто в знак отчаянного, но бессильного протеста, а затем до хруста сжал пальцы на краях частной столешницы в столь же частной клинике. - Тогда почему вы не настояли на других вариантах? Почему этот? Почему именно тот, что сделал из нее совершенно незнакомого мне человека? - Было всего два варианта. Либо операция, либо... Пауза была лишней. Даже в столь короткие три секунды. Легкая, безликая музыка, призванная расслаблять и успокаивать, давила на уши будто гулкий звук от намертво зажатой клавиши на пианино. - Либо жить с болью в постоянном ожидании ухудшения. - Вы запугали ее. Вы не оставили ей выбора. - Мистер Юзай, в чем вы меня обвиняете? В том, что я спас вашу жену? Она подписала все необходимые для операции документы, она была проинформирована обо всех рисках и обо всех преимуществах. - Когда так больно - подпишешь любые бумаги. Любые, понимаете? Думаете, она их читала? Думаете... - К сожалению, мистер Юзай, время приема окончено. Я могу порекомендовать вам хорошего психолога, она поможет вам и вашей жене пережить этот сложный период. Саске аккуратно открыл верхний ящик стола, найдя глазами, а затем и пальцами нежно-голубые визитки. Только для того, чтобы одна из них тут уже упала на стол от грубого удара по руке. Мужчина привстал со стула и всем корпусом наклонился к поднявшему на него глаза врачу. Будь у него сейчас в руке пистолет - он бы выстрелил. Но пистолета не было, были только слова, вспомнив о которых потом, мистер Юзай не испытает ничего кроме желания добавить еще пару предложений. Никакого понимания или анализа - жертвой быть просто. - Вы не знаете, что это такое. Вы предлагаете сходить к психологу и поговорить о любви? Может быть, еще предложите безрукому записаться на уроки гитары? Это одно и то же. У моей жены теперь нет того, чем она может любить. Что давало ей почувствовать любовь. Вы не предлагаете выбор, доктор. Вы ставите ультиматум. Запомните это. Или вспомните потом. Потом, когда вас это тоже коснется. А вас коснется - если есть в этом мире хоть какая-то справедливость. Прием окончен. Хлопнула дверь, выпуская в светлый коридор потонувшего в своем отрицании и отчаянии человека. Саске чуть опустил подбородок вниз, правой рукой убирая в стол визитку и все также аккуратно закрывая верхний ящик до приятного деревянного щелчка. Левой интуитивно нащупав оставленный ранее карандаш. Стук-стук. Остро заточенным кончиком рядом с телефонной трубкой. - Добрый день. Можно? В дверном проходе появляется молоденькая девушка с зеленой прядью у виска. Грифель чиркнул по столу как ноготь по стеклу и с отрывистым треском сломался. Саске поджал губы и едва заметно выдохнул. И снова поднял подбородок вверх. - Да, проходите. Карандаш отодвигается в сторону, руки складываются в замок. Девушка уверенно садится на стул и неуверенно поправляет лямку от сумки на плече. Возможно, у нее будет больше вариантов для выбора. Но - меньше двух ни у кого не бывает. Никогда. Даже за пределами этой клиники.