Издержки профессии

Спустя десять минут Италия сумел найти тот самый чемоданчик, хранящий в себе всякие медикаменты. За это время Россия угомонил Америку, хоть это было и непросто, но он справился и отнёс его наверх, уложив спать. Временно перевязав руку вафельным полотенцем, чтобы не запачкать ковры, Брагинский сидел на диване, устремив взгляд в одну точку. Видать, ждал Италию. Голова Ивана сейчас была забита новой информацией, полученной от Америки. А если говорить конкретнее, то он размышлял над тем, стоит ли принимать их за чистую монету или лучше будет пропустить мимо ушей? На пьяную голову ведь что угодно можно ляпнуть. Америка — гей… это звучит одновременно как бредово, так и правдоподобно. А впрочем, какая России разница, на кого у Альфреда член встаёт? Главное, чтоб не на него, а остальное неважно. — Извини! — в комнату влетел Италия. — Я подумал, что бинта будет мало, поэтому принёс аптечку. Отвлекшись от не самых приятных мыслей, Россия повернул голову, наблюдая за тем, как Феличиано, пару раз промахнувшись, сел на краешек и сам не свой от волнения пытался открыть зловредную аптечку. — Спасибо, — искренне поблагодарил его Иван. — Поможешь мне? — Конечно, — Италия кивнул, достав бинт и принявшись его распаковывать, уже после соображая, что сначала следует продезинфицировать рану. — Только халат сними, он всё равно испачкался. Испуганно покосившись на разбитую вазу, за которую в дальнейшем ещё предстоит ответить, Италия робко взглянул на Ивана. Но в данный момент испорченное имущество волновало его в самую последнюю очередь. Пользуясь этим, Италия не стал ничего говорить и извиняться раньше времени. — Не бойся, ругать не стану, только осколки не забудь убрать. И это всё? Италия однозначно ожидал большего, чем скромная просьба прибрать последствия своего «шпионажа». Видать, Бог услышал его молитвы. — Конечно уберу! — воскликнул он, радуясь своему помилованию и приступая к оказанию первой медицинской помощи. — Вань, халат-то сними. Дождавшись, когда Россия снял его, бросив на кресло, Феличиано постарался заострить внимание на ране, но оторвать взгляд от торса, на котором виднелись несколько кубиков пресса, было воистину сложно. Но он смог. Главное, чтобы Россия не заметил его заинтересованности. — Феличиано, не знаю, с какого момента ты наблюдал за нами, но давай оставим это между нами. Что именно Иван имел в виду под многозначительном словом «это», несложно было догадаться, но Феличиано всё же понадобилась пара секунд на раздумья. — Я бы мог забыть обо всём, если ты… Подняв глаза и столкнувшись взглядом с Россией, Италия снова заволновался. В общении с этой страной нужно следить за языком, конфликты никому не нужны, тем более в мировом масштабе. Сделав последние штрихи, Венециано закончил с перевязкой. Ему хватило одного взгляда, чтобы напрочь отбить желание что-либо требовать взамен за молчание. Напоминаем: конфликты никому не нужны. Россия ждал ответа, но Италия затих, убирая медикаменты в аптечку и сделав вид, будто ничего не говорил. Эта просьба была слишком смущающей и вульгарной, такое даже Франция постеснялся бы просить у большинства стран мужского пола, а Россию бы просто обошёл десятой дорогой. — Феличиано, — стальным голосом, которым можно резать без ножа, позвал его Иван, и услышав в ответ писклявое «Да?» продолжил. — Ты не договорил. — Я просто забыл, что хотел сказать. Закрыв аптечку, не забыв защёлкнуть на ней замочки, Италии почувствовал, как внутри всё сжалось от волнения, страха и пристального взгляда Ивана. — А если подумать? — Из-звини! — пискнул он, сумев даже в сидящем положении выпрямиться по стойке смирно. — Я правда не помню! Боясь пошевелиться, Италия оставался на месте, слыша лишь вздохи России и тиканье настенных часов. Когда Иван встал с дивана и ушёл, Феличиано облегчённо выдохнул, поднимаясь следом, решив прибрать аптечку и убрать осколки. Спустя полчаса Феличиано успешно справился с заданием и зашёл в ванную помыть руки, машинально посмотрев в зеркало. Взъерошенные волосы, усталый вид, спущенный ниже обычного галстук — он выглядел как всегда жалко. — Позор! — он легонько ударил себя по щеке. — Какая же ты тряпка! Такой шанс просрал! Романо бы точно не растерялся и попросил что-нибудь взамен за своё молчание! По раскрасневшимся щекам покатились слезы, быстро стерев их тыльной стороной ладони, Италия прикусил губу. Он никогда не занимался самобичеванием, с унижением его как личности прекрасно справлялись другие страны, так что в этом не было нужды. Но сейчас определённо был другой случай. Ему было обидно и больно за свою нерешительность. Он ведь всегда таким был… «Я знаю, что не должен пользоваться его положением, но и вечно прозябать во френдзоне я тоже не намерен! Эта сволочь, Америка, к нему уже клинья подбивает… Нет, нет и ещё раз нет! Сейчас же пойду к России и всё ему скажу!». — Слышишь, мужик? Ты сможешь это сделать! — пригрозив отражению пальцем, Италия провёл влажной ладонью по волосам, убирая их назад, и, поправив галстук, выключил воду, выходя в коридор. Преисполненный решимости Италия отправился на кухню, где удачно застал Ивана, прислонившего к губам рюмку и приготовившегося опустошить её. Если Россия напьётся, то этот разговор отложится на неопределенный срок. — Нет! Не растерявшись, Италия выхватил у него закадычного стеклянного друга, естественно, разлив половину его содержимого на пол и, видимо, не придумав, что делать дальше, выпил остатки водки, чувствуя, как она обжигает горло. В данный момент Феличиано плохо соображал, что творит, в любой другой ситуации он бы просто сбежал, трусливо поджав хвост, но только не сейчас. С громким стуком поставив стопку на стол, он дернул Россию за шарф, заставив наклониться. Приблизившись к нему так, чтобы губы касались раковины уха, Венециано тихонько озвучил свою скромную плату за молчание. Судя по лицу России, которое выражало далеко не радость, Италия, должно быть, раскатал губу до самого ЗАГСа и роддома. Отступив, оперевшись спиной о стол, Италия, ни о чём не жалея, добавил: — Не думай обо мне плохо. Я ведь не меценат и хочу получить заслуженную награду за молчание. Поправив шарф, растерянно поглядывая на довольного Венециано, Россия проговорил: — Не ожидал от тебя такого, всегда был тихим и добрым пареньком, а тут решил выстрелить ниже спины. Шагнув вперёд, Италия развязно обнял его, поцеловав в щёку. Но эта развязность быстро обратилась робостью и стеснением. Уткнувшись носом в накаченную грудь, Феличиано жалостливо проскулил: — Расценивай мои слова как предложение. Не хочу тебя принуждать. Почувствовав, как Иван скользнул ладонью по его волосам, Италия поднял взгляд, молясь, чтобы Россия не схватил его за шкирку, как надоедливого котёнка, и не вышвырнул на улицу. — Не надо на меня так смотреть, — сказал Венециано, отведя взгляд, чувство стыда всё же настигло своего героя. — Да, я не пай-мальчик и вкусы у меня на редкость извращённые. Вновь подняв глаза на Ивана и убедившись, что он слушает, Италия снова отвёл взгляд в сторону. — Если твоим ответом будет «нет», я пойму. — Мне нужно подумать. Улыбнувшись, радуясь, что Иван не оттолкнул его, а просто попросил время на раздумья, Феличиано подпрыгнул и неуклюже поцеловал его в губы. — Хорошо, но я буду приставать к тебе, пока не получу окончательного ответа. — Хуй тебе в… Россия замолк на полуслове, в голове неожиданно прояснилось, позволяя взглянуть на ситуацию по-новому. И что мы имеем? Ему только что признался в любви мужчина, затем поцеловал его, а Ванька что? Решил в качестве благодарности его членом вознаградить. И ладно Америка на пьяную голову к нему приставать начал, но Италию-то какая муха укусила? Встав на цыпочки и опустив руки ему на плечи, Италия снова поцеловал Россию, приняв незаконченную фразу за обычное старческое ворчание. Не успев прийти в себя от выходок Италии, Россия услышал шум, донесшийся со второго этажа. Похоже, Америка проснулся. — А с ним что будем делать? — машинально спросил Феличиано. Многообещающе пожав плечами, Иван отправился наверх, прямиком во временно выделенную комнату Джонса. Открыв дверь, Иван увидел сидящего на корточках и вопящего в телефон Америку. Похоже, он разговаривал с Англией, правда, эти истеричные выкрики с трудом можно было назвать разговором двух взрослых стран. — Не кричи на меня!.. Я тебе сказал, что буду у России!.. Чем ты недоволен? Я не пьян! Я совершенно трезвый. Что? Позвать Россию? Зачем?.. Эй!.. Прекрати со мной так разговаривать. Случайно повернув голову и заметив наблюдающего за всей этой картиной Ивана, Америка тут же передал ему трубку. Неохотно взяв устройство в руки, Россия закатил глаза. Даже держа телефон на расстоянии, было отчётливо слышно разъярённый ор Кёркленда. — Федь, иди спать, я обо всём позабочусь, — спокойно, но громко сказал Иван, боясь, что из-за вопля Англии его будет плохо слышно. — Только не говори ему, что я пьян. Соединив большой палец и указательный, Иван подмигнул ему, показав жестом слово «Окей». Выйдя в коридор, чтобы избавить Альфреда от подробностей, Россия решил попытаться спокойно поговорить с взбешённым Англией. — Хаюшки, Арти! Как жизнь? Как здоровье? Не боишься связки порвать? — Ох, Россия, сукин ты сын… ну наконец-то! — голос Артура был на удивление радостным и немного охрипшим. — Что произошло? Америка в порядке? — Да, мы с ним немножко выпили. — Боже, он ведь совсем не умеет пить! — это Россия уже и сам понял после всех высказанных Америкой откровенней. Слова Англии только подтвердили его догадку. — Ему становится плохо даже от пары глотков эля… Он точно в порядке? Разговаривая с ним, Англия не был зол или обижен, он был обеспокоен из-за состояния своего младшего брата, со стороны выглядя при этом, как заботливая мамочка. — Да, точно, — заверил Иван, машинально кивнув головой. — Хорошо, — Россия услышал, как он облегчённо выдохнул. — Я тебе верю. Вы уже дома? Он ел что-нибудь? Нельзя пить на пустой желудок… — Не волнуйтесь, мама, с вашим малышом всё в порядке. Он покушал, попил, пописал и сейчас спит. — Пф! Я и не беспокоюсь! — Артур включил прежнего себя. — Мне просто интересно, как вы можете спокойно выпивать вместе после недавней стычки? Вопрос Англии лихо огорошил Ивана, заставив задуматься. И правда, как такое может быть? Но ведь они пытались помириться, а значит, что уже и не враги вовсе. Но друзьями их пока никак нельзя назвать, тогда… соседи? Получается так. За нахлынувшими раздумьями Брагинский на минуту забыл о висящем на проводе Англии. А вот Артур не забыл о нём, продолжая без остановки ворчать в трубку: — Ау, Россия, ты меня слушаешь? — Пока, — сбросив вызов, Брагинский спустился к Италии. Потом перезвонит ему… Может быть… Когда-нибудь.