Сигаретка

Был уже поздний вечер, когда ему вдруг захотелось подышать свежим воздухом. Ссора с женой, затор в творчестве, да ещё и сигареты кончились. Если бы сейчас Курт встретил кого-то, кто хоть слово ему против сказал, то тот бы не сдержался и точно бы заехал по лицу негодяю. Ну, а так, главной целью его вылазки были именно сигареты, которые он хотел выпросить у прохожих. Курт вышел практически раздетым. Импульсивно наорав на жену, он выскочил буквально в том, в чём был, а именно: в красном халате и тапочках. Волосы в беспорядке разлетелись по плечам, а в глазах застыло то выражение гнева, которое он испытал. Но вот он на улице. Свежий, почти что ночной воздух ударил в нос. Несмотря на раннюю осень, было всё ещё тепло, а посему халат не принёс никаких физических неудобств. Разве что моральных, но это не так важно. Парень не думал, что пойдёт куда-то дальше своего двора. Однако, сам не заметил, как оказался в тихом ночном парке, находившемся через дорогу от его дома. Не так далеко, конечно, но всё-таки это не двор – здесь могут дать по балде за соответствующий вид. Ну либо позвонить куда надо. Но прохожих не было вообще, словно все дружно решили сидеть дома и не вылазить до тех пор, пока не наступит холодное утро. В общем-то, оно и правильно, вот только Курта сейчас мало беспокоило, что правильно, а что нет. Отсутствие людей значило не только то, что к нему никто не пристанет – это также означало и то, что сигареткой с ним точно никто не поделится. А ведь именно за этим он и вышел. Похоже, сегодня вся вселенная была настроена против него, плавно подгоняя его к тому, что он так давно уже хотел сделать: лишь одна пуля в висок могла решить большинство его проблем, которые разом навалились на него в последний год. Поняв, что стоять на одном месте, как минимум, глупо, Курт продолжил своё движение. Фонари в парке тянулись по обе стороны от главной дорожки, по коей он сейчас и шёл. Огромные кусты по бокам пугали: в них вполне мог поместиться какой-нибудь серийный убийца или маньяк. Ну или монстр, на худой конец. Их он, кстати, уже не боялся, потому что давно усвоил, что все монстры обитают в его голове и прекрасно себя там чувствуют. Страшнее них тут точно не водятся. Ещё издалека Курт заприметил скамейку. Деревянная, низкая, с мусорным баком рядышком – она была бы обычной, если бы просто стояла себе и ждала, пока на неё сядут. Но на ней уже кто-то был. И этот кто-то курил, задрав голову кверху и неспешно выпуская изо рта струйки густого дыма. Именно то, что он и искал. — Здорово, парень, — поздоровался Курт, когда был на достаточном расстоянии, чтобы разглядеть незнакомца. Честно, если бы он так сидел и к нему бы подошёл какой-то крайне странный тип в халате, то он хотя бы напрягся или насторожился. Но этот парень даже не дёрнулся. Просто кивнул, в знак приветствия. Курт про себя отметил, что курильщик явно балуется татуировками, которых было предостаточно на открытых участках его кожи. А на закрытых, он был готов поспорить, их было ещё больше. Появилась внезапная мысль, что он не против самостоятельно в этом убедиться. Курт тряхнул головой, отгоняя неожиданные мысли и продолжил разговор: — Куришь? — А не видно? — тут же отозвался парень. Действительно, глупый вопрос. Но не выпрашивать же у него сразу эту несчастную сигарету. Невежливо, как минимум. Кобейн вздохнул и опустился рядом с незнакомцем на скамейку. Курить почему-то расхотелось, зато появилось желание поговорить с кем-то, кто его выслушает. Кто, как не парень из ночного парка с сигаретой во рту подходит на эту роль? К тому же тот был, судя по всему, не против. Во всяком случае, он только покосился в его сторону, но ничего не сказал. — Разве в психушках не белые рубашки? — хмыкнул он. — Чего? — опешил Курт. — Забей. Будешь? — на удивление, парень сам протянул Курту сигаретку. Недолго думая, Курт выхватил её из тонких пальцев незнакомца и снова замер. — Огоньку поддашь? — попросил Курт. Тот кивнул и поднёс к его лицу зажигалку, подпаливая кончик сигареты. Следующие минуты три прошли в полном молчании, нарушаемым лишь шелестом кустов и деревьев. Луна на небе была полной, и именно за ней так пристально наблюдал его сосед по скамейке. — Как тебя зовут? — спросил Курт, не выдержав больше томительного молчания. — Густав, — просто ответил парень, продолжая наблюдать за луной. — Красиво, правда? Такое мистическое время. Как раз для таких странных, как ты. — Красиво, — согласно кивнул Курт. — Но я редко брожу ночью. Точнее, сегодня вот в первый раз. Густав от удивления аж оторвался от своего занятия. Он перевёл свои тёмные (а может это из-за темноты) глаза на Курта и посмотрел так, что Курт аж смутился. Ну что такого? Не бродил и не бродил. Он нормальный. — Ты многое упустил, — задумчиво изрёк Густав, по-прежнему сверля взглядом Курта. — Почему упустил? Ещё всё впереди, — непонимающе хлопнул ресницами Курт. Только сейчас он вспомнил, что в его рту вообще-то сигарета, а он за всё это время даже ни одной затяжки не сделал. Густав, словно потеряв интерес к собеседнику, снова откинулся на спинку скамейки, обнажая татуированную шею. Но Курту это совершенно не понравилось: что он имел ввиду? — У тебя на лбу написано, что ты хочешь покончить с собой, — неожиданно произнёс Густав. — Как ты… В смысле, с чего ты взял это вообще? Курильщик усмехнулся и подскочил со скамейки. Его резкие движения напомнили Курту воробья, который без причины скачет туда-сюда. Густав обошёл скамейку и скрылся где-то за спиной у Курта. Дикое желание обернуться Курт старательно подавлял, чтобы не выглядеть параноиком. Он знал, точнее, догадывался, что Густав сейчас что-то сделает, что он не может вот так просто уйти. Но секунды тянулись, уже даже кажется минуты, но Густава не было даже слышно. Уже собираясь плюнуть на него и отправиться домой на примирение с женой, Курт ощутил его лёгкие касания на своих плечах. — Что ты делаешь? — шёпотом спросил Курт, когда чужие руки спустились ему на грудь и обвили за шею. — Не суицидник бы не попёрся в тёмный парк искать сигаретки и не стал бы заговаривать с незнакомцами, дружок, — горячее дыхание Густава обожгло ему ухо и в следующий момент острые зубы прикусили ему мочку, заставляя издать рваный вздох. — Пере…стань, — выдавил из себя Курт. Сигарета выпала из его рта и укатилась куда-то под скамейку, а вот руки Густава уходить не спешили. — Ты женат? — уже в другое ухо выдохнул Густав. Одна из его рук залезла ему под воротник и начала спускаться по груди к животу, от чего Курт невольно поджался. — Н... Да. Я женат. Уйди, — твёрдо приказал Курт, когда Густав опустил вторую руку ему на пах. Это неправильно, так не должно было быть. Густав хмыкнул, но руки послушно убрал. Видимо, до изнасилования сегодня не дойдёт. Густав снова обошёл скамейку и присел перед Куртом на корточки, взглянув снизу вверх ему в глаза. Курт судорожно сглотнул: у него не должен был на такое встать, точно нет. Так не должно быть. Это неправильно. Это дико. Это… Здорово? Нет, это отвратительно. Однако, Густаву похоже было на это абсолютно всё равно, потому как он придвинулся ближе и положил руки Курту на ноги, чуть выше колен. Его рот оказался критично близко к бугорку на его халате, от чего, то самое горячее дыхание, которое обожгло ему ухо, сейчас обжигало ему пах. И Курт буквально взвыл от этого. — Не надо, чувак. Остановись, — практически взмолился Курт, понимая, что после такого он уже точно не сможет смотреть в глаза своей жене. — Сигаретка всего лишь предлог, чтобы пойти сюда? Кого ты надеялся тут встретить? — продолжал шептать Густав, а Курту внизу становилось всё жарче и жарче. Нет, так дело точно не пойдёт. Резко вытянув руку, Курт цепко ухватил парня за волосы и силой отодвинул от себя. — Уж точно не тебя, — выдохнул Кобейн, на что Густав только рассмеялся. Причём смех оказался довольно-таки настоящим, а не таким, каким Курт ожидал его услышать. Ловко вывернувшись из-под пальцев Курта, Густав поднялся на ноги и хитро улыбнулся. На мгновение проскочила мысль, что он мог бы уже давно просто встать и уйти отсюда, вряд ли этот курильщик побежит за ним. Но почему-то Курт этого не делал. Возможно, всё дело было в том, что домой он действительно не хотел, ибо там было настолько всё плохо, что даже здесь он чувствовал себя получше. — Как ты планируешь это сделать? — спросил Густав, внимательно глядя ему в глаза. Курт моргнул, прогоняя подальше мысли о доме и сфокусировал затуманенный взгляд на парне напротив. Тот стоял, засунув руки в карманы джинс и пристально на него глядел. — Выстрелом в висок, — ответил Курт. Густав на его фразу словесно никак не отреагировал, зато действиями отреагировал так, что мало не показалось: ещё раз ухмыльнувшись, он закинул одну свою ногу на бедро Курта, а потом, подобравшись, сделал это и со второй. Оседлав бёдра Курта, Густав обвил рукой его шею и прислонился своим лбом к его. — Зачем ты… это делаешь? — сбивчиво прошептал Курт, не моргая, смотря в глаза Густава. Те были серьёзными, вопреки комичности ситуации, что духу не добавляло. — Расслабься, — только и ответил он. Курт приподнял было руку, чтобы столкнуть с себя парня, но тот быстро перехватил её и со шлепком положил себе на ягодицу. — Расслабься, говорю… И Курт сделал то, чего от себя никак не ожидал: опустил другую руку на вторую ягодицу Густава. Тот удивлённо приподнял бровь, но после этого довольно хмыкнул. — Женат, женат… — издевательски подразнил он. А Курт его уже не слышал. Он откинул голову назад, как недавно сидел сам Густав и уставился на полную луну. Она и вправду была красивой. И в свете тусклых фонарей, Густав тоже казался красивым. Такой тонкий, бледный, как привидение, но тёмные, а временами и разноцветные рисунки на теле, делали его похожим на совсем юнца. Курт всегда был приверженцем той теории, что люди с татуировками выглядят моложе своих лет. Не все, конечно, но большинство. Из раздумий его вывел лёгкий, практически невесомый поцелуй в краешек его губ. — Ты чего? — опешил Курт и увидел насмешливый взгляд Густава, выдохнул: — Впрочем, не важно… — Ты в курсе, что твой стояк упирается мне в задницу? — неожиданно прямо спросил Густав. Курт мигом опустил голову. — Знаю, — изумлённо ответил Курт. — Сам ведь сел туда. — Ну вдруг ты даже это отрицаешь, — улыбнулся курильщик. Курт мотнул головой, давая понять, что это он видит и чувствует прекрасно, и отрицать это глупо. Это как отрицать существование женщин или детей. — Ты сравниваешь свой стояк с женщинами и детьми? Ну ты чудо! — Густав залился лающим смехом, вгоняя Курта в краску. Чёрт, похоже последнюю фразу он сказал вслух и даже не заметил. Он вообще плохо соображал в таком положении, в каком находился сейчас. — Может ты слезешь? — задал риторический вопрос Курт, зная, что Густав не ответит. Он вообще уже считал, что знает этого парня очень давно, а не полчаса максимум. И интуиция его не подвела: Густав действительно не ответил. Вместо этого, он резко приблизился к лицу Курта и заглянул глубоко ему в глаза. За эту ночь, Курт уже много раз смотрел в них, но только сейчас заметил, какие они на самом деле яркие. Тёмные, но ярко-карие, практически медовые. Эти глаза сейчас смотрели не на него, а вовнутрь него, словно он не поверил тому, что Курт ему говорил и решил сам всё прочитать. Срочно захотелось чего-нибудь выпить, да даже хотя бы просто воды, лишь бы смочить горло. Мозг кричал отвернуться, смотреть куда угодно, но не на Густава. На всё ту же полную луну, на моргающий тусклый фонарь, на едва шевелящийся высокий куст, да даже хотя бы на чуть дымящийся окурок, который бросил Густав. Однако, бешено колотящееся сердце тихо шептало, что нет, отворачиваться никак нельзя. И угадайте, кого именно он послушал? — А как же твоя жена? — Жена? — переспросил Курт. Точно, у него ведь всё ещё есть жена. Которая, несмотря на ссору, сейчас, наверное, ждёт его дома. Но кого это волнует, правильно? Не его точно. Сейчас его волновали только карие глаза едва знакомого курильщика, которого он встретил полчаса назад. — Ей нормально. — Не сомневаюсь. А когда ты умрёшь? Ей будет нормально? — голос Густава звучал мистически тихо, настолько, что даже гудение фонарей практически заглушало его. Но Курт вслушивался в него. И отвечал. — Думаю, что да. — Его голос по контрасту звучал очень громко. Густав широко улыбнулся, обнажая ровные, но чуть желтоватые зубы. Хотя, может это из-за света так казалось. — Ты пожалеешь об этом, — утвердил внутренний голос. — Уже жалеешь, — поддакнул второй голос. Курт придвинул Густава за бёдра к себе и одной рукой взъерошил ему волосы. — Стой, чёртов Кобейн! — Это безумие. — От тебя воняет перегаром, — констатировал Густав. Курт не нашёл в себе силы ответить, только прикрыл глаза и подался вперёд, впиваясь в ни на чьи непохожие губы. А тот, как оказалось, только этого и ждал: мигом просовывая Курту в рот свой язык, он принялся с удовольствием исследовать его рот, то и дело кусая, и без того искусанные губы Кобейна. — Чёрт. — Курт, остановись, тебе уже начало нравиться. — Псих. Курт с силой сжал ягодицу Густава, а второй рукой начал блуждать по его спине. Губы курильщика плавно переместились со рта Курта на его подбородок, а потом на шею. — Густав… — выдохнул Курт. — Тебе пора. — Густав вдруг прекратил целовать Курта и отстранился, уставившись на него своими глазищами. Тот от неожиданности не сразу понял, что тот имеет ввиду и поэтому пару секунд просто молча хлопал ресницами, тяжело дыша. — Что? — Тебе пора домой, — парень соскочил с ног Курта и отошёл в сторону, извлекая из внутреннего кармана куртки пачку сигарет. Одним жестом он предложил их и Курту, но тот и думать сейчас не хотел про сигареты: что это за херня? — Домой? — тупо переспросил он. Густав затянулся дымом и блаженно выдохнул дым изо рта. Тот плавно полетел вверх, но характерный запах сигареты долетел до носа Курта, заставляя его невольно вдохнуть дым. — Ты же должен попрощаться с женой, правильно? Помириться. Не хотелось бы, чтобы ты умер в ссоре. Хотя, какой смысл умирать, если все довольны? Но это твоё дело, не моё, — спокойно объяснил Густав. — Верно, — кивнул Курт, стараясь привести дыхание в норму. Мысли в голове разлетались кто куда, оставляя своего хозяина абсолютно голым, в плане размышлений. Но одно он понимал точно: поход за сигареткой в парк не стоил такого разочарования, которое ему преподнёс Густав. Именно это он и озвучил, на что Густав хохотнул. — Сигаретку-то ты нашёл. Возвращайся домой. Курт резко подскочил со скамейки, запахивая разлетевшиеся в стороны полы халата. Если Густав хочет, чтобы он ушёл, то он уйдёт. Уйдёт назад домой, где его ждёт волнующаяся жена, уже готовая помириться. Домой, где его накормят и подарят примирительный секс, который уже перестал чем-то отличаться от будничного. Домой, где в комнате на полке лежит ружьё, давно ждущее своего часа… …Густав так и остался стоять там, возле скамейки под мигающим фонарём. Сигарета в его руках давно истлела, а он всё так же задумчиво смотрел вслед ушедшему самоубийце. Возможно, он сделал хуже, а может быть и лучше. Новость о том, остался ли он в живых или нет, дойдёт до него обязательно, но лишь завтра. А пока оставалось только ждать. Кстати, если тот всё же одумается, то надо будет в следующий раз узнать его имя.

* * *

А на следующий день Курт Кобейн застрелился.