заново

      Бэкхен резко распахнул глаза, чувствуя, как сердце бьется где-то в глотке, а марево ночного кошмара начинает потихоньку рассеиваться. Задушенный крик застревает в глотке, потому что мозг успевает понять, что воспоминания о смерти самого дорогого человека — сон. Очень плохой сон, который буквально вытряс из Бэкхена все силы. Омега тяжело вздыхает, садясь на кровати. Четыре часа утра. Обычный сценарий, который повторяется с ним из ночи в ночь, не давая передышки вот уже который месяц. Омега вздыхает, поднимаясь с кровати, и направляется в сторону кухни. В конце концов, все это должно быть временным. Он выпивает стакан воды, а затем подходит к окну, обнаруживая за ним слишком темное осеннее утро. Фонари ещё горят, освещая мокрую от дождя плитку во дворе и разноцветные кроны деревьев. Несмотря на частые дожди и пасмурную погоду, Бэкхен все же любит осень. Пять лет назад осень принесла ему самую большую радость в жизни, так что омега счастлив встречать осень каждый год. Пять лет назад он узнал, что у него появится чудесный малыш. Бэкхен улыбнулся. Несмотря ни на что, он счастлив, что в его жизни есть маленький Кенсу. Ветер шумит за окном, напоминая о том, что осень не вечна. За ней приходит зима, и пять лет назад она тоже пришла. Пришла, чтобы забрать у Бэкхена того, кто придавал его жизни смысл ещё до рождения Кенсу. Того, кого Бэкхен любил так сильно и благодаря кому у него сейчас есть самый лучший сын. Бэкхен грустно улыбнулся. Ему было жаль, что Рождество для Кенсу никогда не будет по-настоящему радостным. Рождество отобрало у маленького омежки самого любящего на свете отца, который так и не успел взять сына на руки.       Чонин умер так нелепо. Он просто разбился в аварии, не ужасной, нет. Просто в гололёд не справился с управлением и влетел в столб. У него почти не было никаких травм. Просто шея свернулась, мгновенная смерть, секундная. Бэкхен никогда не забудет тот вечер, не забудет звук скрипа шин в трубке, пока он говорил с альфой. Не забудет свой задушенный крик и осознание случившегося, когда он услышал звук удара. Бэкхен тогда понял все сразу. Не забудет ночь в больнице, когда он ждал приезда близких, не забудет похороны. А ещё Бэкхен никогда не сможет забыть Чонина, рядом с которым он был так безмерно счастлив, а сейчас у него есть только Кенсу, который стал его смыслом жизни. Так похожий на своего отца, омежка был словно только сыном Чонина. Совершенно ничего от Бэкхена, вылитая копия отца, словно вечное напоминание для папы. Бэкхен стер со щеки слезы, что вновь покатились одна за другой. Он тяжело выдохнул, понимая, что пять лет слишком маленький срок, чтобы все раны зажили. Пять лет слишком маленький срок, чтобы даже просто привыкнуть к мысли о том, что самого дорогого человека в твоей жизни больше никогда не будет рядом. Больше не обнимет, не поцелует, не прижмёт к широкой груди и не улыбнётся так тепло и по-родному. Но Бэкхен за эти пять лет понял только одно, он должен подарить всю свою любовь, всю нежность крохотному существу, которого его отец подарил Бэкхену на прощание. Наверняка, чтобы он стал для Бэкхена новым миром, когда Чонин забрал с собой прежний. Поэтому Бэк уже так долго не впускал никого в своё сердце и не собирался делать этого дальше. Никого не существовало, кроме Чонина, что остался лишь в воспоминаниях омеги и на фотографиях в рамочке. На тумбочке в спальне, на книжных полках в гостиной и на рабочем столе Бэкхена дома и на работе.       Бэкхен сам не понял, как задремал прямо на подоконнике. Шея неприятно ныла от неудобного положения, да и ноги заметно затекли. Он кинул взгляд на настенные часы на кухне, с ужасом обнаруживая, что почти проспал. До начала рабочего дня оставалось только два часа, и несмотря на то, что он как бы босс, Бэкхен не имел права опаздывать. Он довольно жёстко наказывал за это своих сотрудников, так что не мог пренебрегать правилами и сам. А ещё Кенсу нужно было в детский сад, но до этого малыша нужно было покормить, одеть и приласкать. Бэкхен вскочил с подоконника, тут же забегая в ванную. А после утренних процедур — к Кенсу, что свернулся калачиком на кровати, мирно посапывая под одеялом.       Бэкхен осторожно опустился на корточки перед кроваткой малыша, стягивая с него одеяло. Тот сладко причмокнул, переворачиваясь на спинку и смешно поморщил носик. Бэк улыбнулся, наклоняясь ко лбу сына. — Су, пора вставать, — тихо сказал Бэкхен. Кенсу всегда спал очень чутко. Он часто просыпался от кошмаров, плакал во сне и вздрагивал от каждого шороха. Бэкхен до недавнего времени всегда укладывал его с собой, но психолог и невролог советовали, что нужно стараться приучать его к самостоятельности. У Кенсу были некоторые проблемы с рождения, и виной этому был Бэкхен. Бэкхен, которому было трудно справиться с депрессией после потери мужа. Бэкхен, который не успел выйти из депрессии ещё во время беременности и угодил в послеродовую. Бэкхен, который не мог смотреть на Кенсу первый месяц жизни малыша, потому что тот слишком сильно напоминал о Чонине, о чем он потом жалел каждый божий день. Он был так чертовски глуп тогда, но Чонин оставил их совсем одних слишком внезапно. Бэкхен не знал, как с этим справляться. — Папочка, — Кенсу даже не разлепил глаза, хватая родителя за шею. Он повис на Бэкхене, полностью перебираясь в тёплые объятия папы. Родной запах малыша успокаивал Бэкхена, и даже несмотря на дикую спешку, омеге совсем не хотелось торопить эту минуту. — Доброе утро, сладкий. Как ты спал? — Хорошо, мне не снились монстры. Мне снился ты, — Бэкхен невольно улыбнулся. Последний курс терапии у психолога и новый курс лечения у невролога давали свои положительные результаты. Кенсу спокойно спал вот уже третий месяц, и это было главным. — Снился я? — Бэкхен усадил сына, принимаясь убирать густые волосы с лица. — Да, мы с тобой гуляли по парку. И с нами был отец, — Бэкхен удивленно посмотрел на сына. Кенсу конечно же видел отца на фотографиях. Бэкхен придумал легенду про то, как отец ушёл помогать ангелам. Кенсу в неё верил, но иногда просил ангелов вернуть отца, отпустить хоть на один денёчек, и эти слова маленького омежки каждый раз разрывали Бэкхену сердце. — Отец? — Да, он играл со мной. Правда, он не был похож на те фотографии. — Как же ты понял, что это отец? — Не знаю, — пожал плечами омежка. — Папочка, а ты сегодня заберёшь меня из садика сам? Бэкхен был в шоке со слов сына, не понимая, как расценивать этот сон Кенсу. Дети ведь не могут видеть такие странные сны, понимать, что это Чонин, не видя его лица, Кенсу, по идее, не должен был. Но Бэк решил поговорить об этом с психологом Кенсу на следующем сеансе. — Я очень постараюсь, малыш, но не могу обещать. Ты же знаешь, у папочки много работы. — Знаю, — кивнул Кенсу. — Папочка должен помогать многим людям. Бэкхен улыбнулся, целуя сына в лоб. Кенсу был чудесным и слишком рано повзрослевшим ребёнком. Для четырехлетнего он понимал слишком много и заговорил слишком рано. В год он уже почти мог строить целые предложения, в три лепетал без остановки, а в свои четыре ведёт целые беседы. — Да, малыш. Но я постараюсь прийти сегодня, хорошо? — Спасибо, пап. Я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, малыш, — Бэкхен прижал сына к себе, улыбаясь. А дальше была утренняя рутина. Они довольно быстро собрались, успели позавтракать и даже встретить няню Кенсу и заодно помощника по дому — Лухана. Омега был китайцем, который эмигрировал со своей родины не так давно, и с которым Бэкхен познакомился в роддоме. Лухан забеременел случайно, а потом также неожиданно потерял ребёнка. Они тогда оба были слишком разбиты и потеряны. И решили друг другу помочь. И вот уже четыре года Лухан приходит Бэкхену на помощь, получая за это определенную заработную плату. На самом деле, Бэк старался ничего не упускать в воспитании Кенсу, но иногда работа не позволяла заботиться о сыне в полной мере. Бэкхен остался владельцем большой фирмы после смерти Чонина, и ему нужно было сохранить бизнес ради Кенсу. Так что он учился быть руководителем и родителем одновременно. — Дядя Лу, — радостно воскликнул Кенсу, подбегая к Лухану в коридоре. Омежка уже был одет в свою дутую курточку, ожидая, пока Бэкхен накинет пальто и разберётся с поиском ключей. — Привет, малыш! — улыбнулся Лухан, обнимая Кенсу. Он перевёл взгляд на запыхавшегося Бэкхена. — Я думал, вы уже уехали, у тебя же работа в восемь. — Ага, только я все проспал, — усмехнулся Бэкхен. — Ты ключи мои от машины не видел? — Вот, Бэк, — Лухан ловко вытянул их из ключницы, протягивая омеге. Тот усмехнулся, забирая их из рук парня. — Отличное утро, — Бэкхен окончательно застегнул пальто, взял клатч подмышку, а потом посмотрел на Лухана. — Я сегодня постараюсь сам забрать Кенсу, позвоню если что. — Хорошо, — кивнул омега. — На ужин что готовить? — Что душа пожелает, — крикнул уже на выходе Бэкхен, утаскивая Кенсу за собой.       Бэкхен отвёз сына в детский сад, наспех переодевая и вручая в руки воспитателя. Кенсу поцеловал его на прощание, обняв крепко, а потом схватил своего плюшевого единорога и умчался в группу к друзьям. Бэкхен улыбнулся, глядя сыну вслед, а затем спешно направился к своей машине.       В офис он успел почти-почти, опоздав на минут пятнадцать, но решил состроить делового босса. В конце концов, это его фирма. Чонин был владельцем крупной строительной компании, талантливый архитектор, он сумел расширить небольшую фирму отца самостоятельно, когда получил ее в наследство. Он был гением в своей профессии. Они с Бэкхеном познакомились ещё в университете, после чего на долгое время расстались. А потом Бэкхен случайно подал своё резюме в компанию Чонина и был принят на работу. Сначала в юридический отдел, а потом дорос до заместителя директора по правовым вопросам. Вот тогда они с Чонином и начали близко общаться, настолько, что влюбились по уши. Для Бэкхена те годы были одними из лучших, кажется, он никогда до этого и никогда после не был так счастлив. А теперь, после смерти мужа, вся его компания по наследству перешла к Бэкхену и Кенсу, и омега оказался один перед почти нерешаемой задачей. Он должен был стать не только хорошим папой для малыша Кенсу, но ещё и научиться управлять огромной организацией, нести ответственность за сотни работников в разных филиалах и не спустить все старания мужа на нет. Бэкхен учился всему практически, опираясь лишь на очень близких людей, которые сильно помогли. Их было не много, но они продолжали находиться рядом с Бэкхеном всегда. — Привет, Инсон, — Бэкхен кивнул своему референту, молоденькому альфе, которого он взял на работу только в прошлом году. Несмотря на отсутствие опыта, парень хорошо справлялся. По крайней мере, у Бэкхена вовремя назначались все встречи, хорошо согласовывалось расписание и всегда был свежий кофе из любимой кофейни под офисом. — Здравствуйте, господин Бен*. — Заходи, обсудим предстоящий день, я не успел вчера посмотреть то, что ты прислал, — Бэкхен рывком открыл двери своего кабинета, оказываясь внутри, а Инсон последовал за ним. Бен снял пальто, вешая его в шкаф, а потом поправил пиджак, который сидел на нем как влитой. На руках красовались наручные часы от звучного бренда, которые когда-то принадлежали Чонину. На голове немного беспорядок, но это омега быстро поправил в зеркале, снимая пиджак. — Рассказывай, что к чему, — Бэкхен сел за стол, принимаясь рыться в сумке, в поисках мобильника. — У вас сегодня запланировано две встречи, первая с господином Каном из Lotte, вторая с новыми инвесторами. После обеда совещание акционеров. Кстати, звонил директор Ким, он сказал, что тоже приедет на совещание. Бэкхен едва выгнул бровь, удивленно глядя на альфу. — Директор Ким? Он не сказал зачем? — Сказал, что давно не видел вас и не знает о делах фирмы. Директором Кимом на самом деле в фирме называли отца Чонина. Когда-то отошедший от дел, он отдал бразды правления своему сыну. Но после его смерти, очень много помогал Бэкхену с бизнесом, почти вернувшись в компанию. У омеги были прекрасные отношения с родителями Чонина, которые стали ему как родные. Своих у Бэкхена не было, он был сиротой, которого воспитывал дедушка, так что Бен был счастлив стать вторым сыном для родителей Чонина. Так и получилось. Дедушка Бэкхена умер ещё во время студенчества, и Бэкхен действительно скучал по родительской заботе, когда впервые познакомился с родителями Чонина. Папа Кима умер, не сумев пережить раннюю смерть сына. Не прошло и полугода, как он скончался от инфаркта. В итоге, Бэкхен и отец Чонина остались вдвоём, поэтому продолжали заботиться и помогать друг другу. Дедушка души не чаял в своём маленьком Кенсу, тоже отмечая, как тот похож на Чонина. Это замечали абсолютно все вокруг. — Хорошо, странно, что он не позвонил мне, но да ладно. Что насчёт отчетов, которые я просил вчера? — Они у вас на электронке, также я положил распечатанные варианты в красную папку, — ответил Инсон. Ещё одна особенность работы под управлением Бэкхена — его перфекционизм. Он выражался как глобально, так и в мелочах, типа вот таких вот разноцветных папок. Они у него всегда были трёх цветов: красная, синяя и чёрная. В красную Инсон всегда клал документы, требующие срочного рассмотрения. В синей были документы, касающиеся внутренних дел компании, а в чёрной — все то, что связано с внешними взаимодействиями и с новыми инвесторами. — Хорошо, спасибо. Ты можешь идти, — кивнул Бэкхен. Инсон улыбнулся в ответ. — Директор, вы выглядите неважно, может стоит записать вас к врачу? — для Инсона было нормальной практикой замечать подобные изменения в своём боссе. Бэкхену правда нужно было напоминать заботиться о самом себе, иначе он забывал про это, разрываясь между работой и любимым сыном. Он был хорошим начальником и отличным папой, кажется, но зачастую забивал на собственное здоровье. — А? Нет, Инсон, спасибо. Но пока у меня нет времени. — Простите, если лезу не в свое дело, но я правда беспокоюсь за вас. — Все в порядке, — Бэкхен внимательно посмотрел на младшего. — Не беспокойся, лучше иди работать. — Да, конечно, простите. Альфа вышел из кабинета, а Бэкхен откинулся на спинку кресла, медленно выдыхая. Если честно, Инсон, наверное, был прав. Ему правда стоило наведаться к врачу, ведь нервное состояние у омеги было ни к черту. Он стал чаще срываться на слёзы, когда никто не видел, чаще раздражался, ему постоянно снилось, как Чонин разбивается в аварии. Иногда в машине с ним оказывался Кенсу. Бэкхен каждую ночь просыпался в холодном поту и не мог заснуть до утра. Это убивало. Но у омеги совсем не было сейчас времени. Кенсу должен был закончить свои сеансы психотерапии, с Кенсу нужно было заниматься и обучать, а на работе у Бэкхена уже полгода был завал. Они начали сотрудничество с новыми партнерами, выходя уже на мировой уровень, и это было не так легко улаживать и согласовывать с уже имеющимися партнерами. Бэкхен был закопан в эти проблемы по уши. А последние два месяца и вовсе проходили как в аду, его лучший сотрудник решил уйти в декрет. Бэкхен был счастлив за Исина, как за друга. Они были знакомы очень давно, и Чжан был одним из тех близких людей, которые помогали Бэкхену. Так что когда он, наконец, решился на брак и ребёнка в этом браке, Бэкхен действительно был за него счастлив. Но вот как начальник его совсем не радовала перспектива остаться без своего зама. Исин был правой рукой Бэка практически во всем, и Бэкхен действительно ему доверял. А теперь нужно было искать нового зама, и Бён понятия не имел как, потому что у него были большие проблемы с доверием. За годы работы в большом бизнесе, он интуитивно научился отгораживаться от людей и не доверял никому.       Трель мобильника заставила Бэкхена встрепенуться. Он посмотрел на определитель, едва усмехаясь. Исин был лёгок на помине. Омега принял вызов, прикладывая телефон к уху. — Привет, Син, — Бэк принялся перебирать принесённые ему документы. До первой встречи оставалось не так много времени, так что стоило разобраться. — Привет, Бэкхен-а, — милый голос с едва заметным акцентом прозвучал на той стороне, заставляя улыбнуться ещё шире. Он тем временем вытащил один из квартальных отчётов по закупке стройматериалов. — Ты на работе? — А где мне ещё быть? — усмехнулся Бэкхен, переворачивая страницу отчета. Ему совсем не нравились эти цифры, так что нужно было поговорить ещё и с их бухгалтером. — Ну да, действительно, забыл с кем разговариваю, — парировал омега. Бэкхен на это улыбнулся. — Как твои дела? — Почему ты не предупреждал, что токсикоз — это сродни самой изощренной пытке на свете? — Радуйся, что он у тебя на начальных сроках, — Бэкхен начал делать пометки на полях бумаги, вынося все самые непонятные для него моменты. — Меня накрыло к середине второго триместра, и это куда похуже будет. — Ладно, буду тогда радоваться, — усмехнулся Исин. — Как Кенсу? — Ему стало лучше после последнего курса терапии, надеюсь, мы скоро избавимся от этого навсегда. — Правда? Я безумно рад. Но твой голос мне не нравится, — парировал Исин. Чжан имел особенность — он буквально чувствовал состояние друга, словно мог читать его мысли. Бэкхен усмехнулся. — Сегодня встреча с новыми инвесторами и собрание акционеров, я так устал, Син, — тяжело выдохнул Бэкхен, откладывая ручку. В трубке повисло секундное молчание, после чего Исин вновь заговорил. — Он все ещё снится тебе? Бэкхен повернулся к окну, подкатывая совсем близко к нему кресло. Витражные окна до самого пола тринадцатого этажа открывали ему вид на утренний суетливый Сеул. Бэкхен в такие моменты казался себе клаустрофобом, словно он навечно заперт в этом стеклянно-бетонном муравейнике. — Каждую ночь, — выдохнул Бэк. Исин был единственный, не считая Лухана, кому Бэкхен доверял настолько личные вещи. — Я боюсь течки, потому что прошлая была буквально адовой. — Тебе стоит сходить к врачу, к многим врачам, Бэкхен. Это не шутки. Бэкхен криво улыбнулся. — Мне сегодня это сказал даже Инсон, но у меня нет времени совершенно. Сам знаешь. Без тебя я, кажется, плохо справляюсь. — Ты отлично справляешься, не начинай, — ласково сказал Исин. — Слушай, я ведь, кстати, по этому вопросу и звоню. Бэкхен отвернулся от окна. — Какому этому? — Помнишь, я говорил, что у Чунмена есть отличная кандидатура на мое место? Бэкхен что-то такое припоминал. Муж Исина — Ким Чунмен — также имел свой бизнес, они с Бэкхеном были знакомы ещё до того, как Исин и Чунмен поженились. К слову, пара нашла друг друга на одной из деловых встреч. — Да, кажется, помню. Ты встречался с этим человеком? — Бэкхен снова вернулся к своей работе. — Вчера Мен пригласил его к нам на ужин, он решил поздравить нас с новосельем, — Бэкхен едва прикусил губу. Он — то, в отличие от этой отличной кандидатуры, ещё не поздравил Исина и Чунмена. Они совсем недавно переехали в новый дом, но он был за городом, а у Бэкхена не было времени никак съездить. — И знаешь, это оказался очень толковый альфа. Он действительно шарит в бизнесе и сейчас ищет новую работу. Бэкхен включился к концу предложения Исина, но почти не упустил сути. — А со старой что не так? — Он все это время работал в японском филиале Golden Building, но сейчас надоело, хочет вернуться в страну. — Golden Building? Это те, у кого пальма первенства на госзаказы? — Бэкхен поднял взгляд, удивлённый подобным обстоятельством. — Да-Да, кажется сейчас генеральный там… — Ли Тэен, у меня с ним встреча сегодня, — Бэкхен усмехнулся. — Кто добровольно покидает настолько нагретые кресла? — Ему не нравится, он сказал, что не все так радужно, как кажется со стороны. — Не хочу отбивать кадры у партнера, — Бэкхен закрыл папку с отчётом, вытаскивая пару заявлений на подписи. Среди которых, кстати, было и заявление Исина о выходе на декрет. Если честно, все это была идея Чунмена, который уж очень ревностно относился к работе омеги. Но оно и немудрено, Исин был законченным трудоголиком и карьеристом, куда хуже Бэкхена. Так что его правда следовало клешнями вытаскивать из офиса. — Да брось, Бэкхен, он же сам собирается заявление писать. — Не уверен, что смогу доверить такую должность незнакомому человеку, — Бэкхен тяжело выдохнул. — Так познакомься, я, кстати, сказал ему прийти завтра. У тебя же по вторникам как раз свободные деньки, — Исин вставил это как бы между прочим, а Бэкхен закатил глаза. — Не говори, что уже звонил Инсону. — Без этого ты никогда себе зама не найдёшь и доработаешься до больнички. Так что не отнекивайся, просто хотя бы проведи с ним собеседование. — Ладно, все равно у меня нет выбора, — усмехнулся Бэкхен. — И да, Бэк, деталь незначительная, но он не женат, — Бэкхен слышал в голосе друга улыбку. — Это действительно очень незначительная деталь, Чжан Исин. Все давай, мне пора работать.       Бэкхен скинул звонок, швыряя мобильник на стол. Внутри тут же поднялась волна негодования на Исина. Бэкхен знал, что друг совершенно ничего не сделал, но последние слова буквально скрутили ему все винтики. Исин же не пытается его с кем-то свести? Потому что это было бы абсолютно безнадежной затеей. Бэкхен принадлежит только одному человеку. Даже после его смерти он не собирается предавать ту любовь, которая была между ним и Чонином. Омега тут же поднял взгляд, натыкаясь на их общую фотографию. Она была сделана в тот день, когда Бэкхен рассказал Чонину о беременности. Они были на прогулке в парке, Бэкхен специально ждал всю неделю, чтобы сообщить. Они оба тогда пропадали на работе, и это были долгожданные выходные во всех смыслах. Бэкхен никогда не забудет, как был счастлив Чонин тогда, не забудет, как он нежно целовал его и шептал, что сделает все, чтобы малыш и Бэкхен были счастливы. Чонин сделал так много, но не смог сдержать главного обещания — остаться рядом навсегда. Бэкхен тяжело вздохнул. Комок слез вновь начал подкатывать, его нервы действительно стали ни к черту в последнее время. Он все же сумел удержать слезы, кидая взгляд на время. Его осталось не так много перед встречей, так что он решил приняться наконец за работу. Его спасательный круг в этой жизни. Работа и Кенсу.       Встреча проходила в одном из закрытых ресторанов города. Сюда было не так просто попасть обычному человеку, даже если у тебя много денег. Нужно было иметь определенный статус, и Бэкхен с некоторых пор его имел. Если честно, четыре года назад, когда он впервые сел в кресло Чонина, он и подумать не мог, что добьётся каких-то высот. Но кажется, у него получалось. Бэкхен смог воспитать в себе большогобосса, выстроить стены и образ, который превращал его в холодного циника и настоящую акулу бизнеса. Он, кажется, будто примерил на себя роль альфы, сев на место мужа. Он даже носил наручные часы Чонина, ничуть не стесняясь, что это совсем не омежий дизайн. Они давали Бэкхену какую-то моральную поддержку, будто Чонин стоял за его спиной и придавал уверенности. — Что же, господин Бен, я думаю, мы с вами отлично сработаемся. — Ох, я тоже на это надеюсь, — улыбнулся Бэкхен. Уже вторая встреча за этот долгий бесконечный день. Первая, к слову, прошла более чем удачно, и вторая, кажется, тоже. Бэкхен сумел отстоять самые выгодные для компании условия, так что будет не стыдно выступать сегодня на собрании акционеров. — Мне хотелось бы встретиться с вами ещё раз, — высокий альфа, старше Бэкхена, наверное, где-то на десяток лет, широко улыбнулся. — В неформальной обстановке, вы кажетесь мне очень интересным собеседником. Это был не первый, и кажется, не последний раз, когда вот такие вот новые партнеры, инвесторы и политики пытались заполучить личное время и внимание Бэкхена. Некоторые из них почему-то всегда хотели перейти границы деловых отношений, смотря на Бэкхена как на красивую и необычную игрушку. Видимо, им было мало своих супругов и любовников. — О, не думаю, что я интересный собеседник вне тем бизнеса, — усмехнулся омега. — Тем более в нерабочее время я сильно занят своей семьёй. Альфа удивленно посмотрел на омегу, делая глоток вина. — У вас есть семья? — Почему вас это так удивляет? — усмехнулся Бэкхен. Он посмотрел на наручные часы, а затем повернулся к мужчине. — Простите за мою бестактность, но кажется, мы закончили обсуждение всех наших вопросов. У меня запланировано несколько встреч после вас. — Ох, вы очень занятой омега, Бэкхен, — кивнул альфа, видимо специально акцентируя внимание на слове «омега». Бэкхен улыбнулся. Не он первый, не он последний. Новеньким нужно было привыкнуть к Бэкхену. — Как видите, — Бэкхен встал из-за стола, застёгивая пуговицы своего пиджака. Он забрал клатч и мобильник со стола и, пожав своему новому партнеру руку, отправился к выходу. Этот день действительно был очень долгим.       После собрания Бэкхен был уже никакой. Усталость почему-то навалилась на него скопом, заставляя закатать рукава рубашки и расстегнуть ее верхние пуговицы, обнажая тонкую шею с белым шрамом метки. На самом видном месте. — Бэкхен, можно? — в дверях показался отец Чонина. Бэкхен уже виделся с ним на собрании, которое закончилось очередным обсуждением новых возможностей сотрудничества и похвалами в адрес Бэкхена. — О, отец, конечно, — Бэкхен уже давно обращался к мужчине именно так. И никак иначе себе это не представлял. — Проходите. Мужчина улыбнулся, садясь в одно из кресел. Бэкхен тут же нажал на кнопку селектора, прося Инсона приготовить им чай как обычно, и пересел в кресло напротив альфы. — Как ваши дела, отец? — Отлично, отлично, вчера записался на какие-то курсы массажа, спина не даёт покоя. — Хорошая идея, — улыбнулся Бэкхен. — Вам следует хорошо заботиться о себе. — Да, нам всем следует. А что насчёт тебя? Ты о себе заботишься? — Конечно, — Бэкхен улыбнулся. — Что-то по тебе не скажешь. Бэкхен, ты же помнишь, что должен заботиться о себе хотя бы ради Кенсу? — Я помню, отец, — Бэкхен едва опустил взгляд. В кабинет постучали и внутрь вошел Инсон с подносом. Пока он раскладывал все, Бэкхен украдкой рассматривал альфу перед собой. Все такой же статный и красивый, Ким Джунсо даже в довольно преклонном возрасте мог дать фору любому молодому альфе. Бэкхен иногда думал о том, что наверняка Чонин в старости был бы похож на своего отца. По крайней мере рост и улыбка у него точно были отцовские. Инсон наконец удалился, а Джунсо вновь обратил своё внимание на омегу. — Как там дела у моего внука? — улыбнулся Джунсо — Он скучает, — Бэкхен подтянул к себе чашку с чаем. — Говорит, что хочет на рыбалку с дедушкой. — Ох, так чего ты его не привезёшь? Я тоже безумно по нему соскучился. — Простите, я совсем замотался в последнее время. Ещё и лечение Кенсу, я думал приехать к вам на следующих выходных. Альфа снова посмотрел на Бэкхена весьма строгим взглядом. Бен прекрасно знал этот взгляд. — Ты правда должен взять передышку, Бэкхен. Ты заботишься о моем внуке просто прекрасно, но все же, ты все ещё молодой омега, которому нужно строить свою жизнь дальше. Жить дальше. Бэкхен медленно поднял взгляд на альфу. — Отец, я… — Чонин умер, Бэкхен, — твёрдо припечатал Джунсо, перебивая Бэкхена на полуслове. — Как бы нам ни было тяжело это признать, но он погиб. Я потерял своего сына, не хочу потерять и второго. И для этого не обязательна смерть. Ты уходишь от нас, Бэкхен. Закрываешься в работе и в Кенсу, словно всего остального вокруг не существует. Но ты должен жить. Бэкхен резко поставил чашку на стол, разнося звон стекла по всему кабинету. — Вы прекрасно знаете, что значил для меня Чонин. Это не так просто — продолжать жить без человека, в котором была сосредоточена вся твоя жизнь. Я не вижу мир вокруг, потому что он забрал его с собой. Оставив лишь часть — Кенсу и этот офис. Джунсо хотел ответить, но замер, не зная, что сказать. Бэкхен тяжело дышал, потупив взгляд в стол. Они оба понимали, что говорить тут нечего. Альфа был поражён преданностью и чувствами Бэкхена. Он знал, что они с Чонином любили друг друга очень сильно, но прошло пять лет. А Бэкхен все так же хранил верность памяти его сына, не подпуская к себе совершенно никого, воспитывая их малыша и взяв на себя ответственность даже за любимое дело Чонина. Это был редкий пример очень большой любви, и как жаль, что Чонин был настолько несчастен, чтобы прожить так мало рядом с этим прекрасным человеком. Они все были несчастны. — Сынок, — альфа посмотрел Бэкхену точно в глаза, хватая тонкую ладошку. Слишком нежную и тонкую, но, кажется, такую сильную. — Посмотри на меня. Бэкхену пришлось поднять взгляд. Альфа смотрел со всей нежностью и отеческой заботой, этот взгляд много раз спасал Бэкхена последние пять лет. В такие минуты омега понимал, что он не один в своём горе. — Я знаю, как тебе тяжело, поверь мне. Ты потерял свою опору и поддержку, своего альфу. Я потерял свою надежду и частичку своей души. Чонин для всех для нас был очень дорог. Я понимаю тебя как никто другой. Но знаешь что не даёт мне сдасться все это время? Бэкхен знал ответ на этот вопрос. Альфа говорил ему эти слова тысячи раз, но каждый раз они имели магический эффект исцеления. Ненадолго, но раны закрывались. Потому что Бэкхен знал, что во всем мире его боль действительно может понять только этот человек. Который потерял единственного сына и любимого омегу почти в одночасье. — Ты и мой внук — вот мой стимул продолжать цепляться за жизнь даже в моих годах. Понимаешь? Даже я пытаюсь начать жить заново. Бэкхен едва улыбнулся. Мужчина был прав, наверное, но Бэкхен не мог себя переделать. Настолько. Кенсу тоже был стимулом для него, иначе Бэкхен уже давно вскрыл бы себе вены. — Спасибо за то, что вы делаете для нас, отец. Я правда не знаю, как вас благодарить. — Я делаю это не ради благодарностей, ты знаешь это. Я люблю своего внука, люблю тебя как человека, которого выбрал мой сын, и как собственного ребёнка, в том числе. Я буду поддерживать тебя всегда, но главный помощник в этой ситуации для себя только ты сам, Бэкхен. Не забывай об этом, пожалуйста. — Конечно, — Бэкхен едва шмыгнул носом, вновь сдерживаясь от слез. В кабинет снова постучали. — Да, войдите. В дверях стоял главбух, которого Бэкхен позвал ранее. Омега даже успел забыть о нем, растерянно глядя на мужчину. — Вы вызывали, директор? Директор Ким, — мужчина поклонился своему бывшему начальнику. Их бухгалтер работал в фирме с первых дней и был довольно опытен. — Здравствуйте, Шикён, — кивнул в ответ Джунсо. — Да, вызывал, проходите, пожалуйста, Шикён. Отец, подождёте немного? Мы могли бы поужинать потом, — улыбнулся Бэкхен. — Я лучше как-нибудь наведаюсь к внуку в детский сад на неделе, сегодня у меня есть кое-какие дела, — улыбнулся мужчина, вставая с места. Бэкхен встал вслед за ним, провожая до дверей кабинета. — Подумай о моих словах, Бэкхен. И да, срочно найди себе зама. Где видано, чтобы генеральный директор в одиночку управлял такой махиной уже столько времени. Ты правда доведёшь себя. — Я уже занялся этим вопросом, — кивнул Бэкхен. — Как будут результаты, я обязательно расскажу вам. Мне понадобится совет как и всегда. — Ты уже не нуждаешься в моих советах, но ты знаешь, я всегда к твоим услугам. — Спасибо, — улыбнулся Бэкхен.       Джунсо ушёл, а Бэкхен тут же вернулся к своему рабочему месту, подтягивая кресло. Шикен мял в руках папку с документами, кидая на Бэкхена редкие взгляды. Все прекрасно знали, что если Бэкхен ловил какой-то косяк в работе, то доставалось абсолютно всем. Вот и сейчас Шикен напряжённо смотрел на своего молодого босса, который может и был не так опытен в вопросах архитектуры и строительства, но вот с его юридическим и экономическим образованием он знал все тонкости дела. — Мне не нравится отчёт за последний квартал, не объясните, каким образом прибыль увеличилась, но вместе с ней увеличились и расходы, хотя по сравнению с прошлым кварталом не было абсолютно никаких крупных закупок. Я бы даже сказал, их было меньше. — Филиал в Пусане потребовал двойное финансирование в этом квартале, разве вам не был предоставлен отчёт об этом? Бэкхен удивленно посмотрел на мужчину. Он тут же принялся просматривать свою почту, а потом снова перевёл взгляд на главбуха. — Отчета нет, Шикен. И это не первый раз. А между тем, у нас все ещё висят некоторые нерешенные вопросы с налоговой. Ваш отдел очень плохо справляется со своей работой, мне что, нужно провести там собственные проверки? У Бэкхена правда существовала система «собственных проверок». И для работников они были куда страшнее прихода ревизоров извне. Если Бэкхен приходил с такой проверкой, он поднимал все недры, залезал во все щели, и когда ловил серьезные ошибки, то увольнял без сожалений. В этом плане он был беспощаден, но справедлив. Фирма платила огромные деньги, чтобы люди нормально выполняли свою работу, потому что от этого зависела жизнь компании. А Бэкхен ещё с молодости не привык, чтобы люди вокруг не выполняли своих прямых обязанностей. Ещё когда работал замом Чонина, он был любителем установить жесткие правила среди своих подчиненных. Он был требователен к людям вокруг точно так же, как и к себе. Его муж в этом был куда мягче, но у Чонина был бесконечный талант и обаяние. У него как-то выходило делать все идеально, не прибегая к подобным мерам. Однозначно гений. — Я думаю, в этом нет необходимости, я проведу тщательную работу по поиску ошибок. — Шикен, я уважаю вас и ценю, вы это знаете. Но я устал от бесконечной череды ошибок, я не знаю, кто именно из ваших подчиненных не справляется со своей работой, но сделать столь маленький отчёт, кажется, не такая большая проблема? Поэтому, вы можете либо уволить этого работника, либо взять его обязанности на себя, мне плевать, как вы решите эту проблему. Но вы должны ее решить, компания не может пострадать. Только не сейчас. — Конечно, директор Бен. Я обещаю, больше такого не повторится. — Не повторится, потому что иначе я распущу весь ваш отдел. Мне придётся нанять новых сотрудников, а если и они не справятся, то я сделаю это снова. Сеул большой, работы мало, незанятых кадров очень много. В этой компании все должно работать как механизм швейцарских часов, вы понимаете? — Безусловно, я тоже заинтересован в успешности компании. Я работаю тут уже не один десяток лет. — Я знаю, — кивнул Бэкхен, переходя на более мягкий тон. — Поэтому жду от вас принятия правильных решений. — Конечно, директор. Я все улажу. Я могу идти? — Да, спасибо. Мужчина встал с места, направляясь к дверям. Он в последний момент обернулся, глядя на Бэкхена, который продолжил копаться в бумагах. — Директор Бен, — Бэкхен поднял взгляд на мужчину. — Все в коллективе обеспокоены тем, кто займёт место господина Чжана. Бэкхен отложил ручку, едва пожимая плечами. — Почему это беспокоит всех? — Ну, Чжан-чаджанним* - второй человек в фирме, после вас, так что хотелось бы немного определённого будущего. — Я обязательно представлю коллективу их нового замдиректора, не беспокойтесь. А пока я и сам бы хотел знать, кто это будет. — Хорошо, — кивнул мужчина и вышел из кабинета. Бэкхен же нажал на кнопку селектора, прося Инсона зайти к нему. Альфа появился в сию секунду, останавливаясь перед столом начальника. — Инсон, тебе звонил Исин? — Да, он сказал, чтобы я внёс в список ваших встреч на завтра некоего О Сехуна. — Во сколько ты назначил ему? — Я хотел посоветоваться с вами, господин Чжан оставил контакты этого человека. — Тогда поставь собеседование прямо с утра, часам к девяти. После обеда мне нужно будет уйти, у Кенсу приём. — Да, конечно. Мне позвонить ему? — Да, я думаю, он ждёт звонка. — Хорошо, — альфа ещё немного постоял. — Я могу идти? — Да, иди.       Бэкхен задумался, провожая спину референта долгим взглядом. О Сехун, значит? Бэкхен надеялся, что этот альфа действительно знает свою работу, иначе все было бы так бессмысленно. А тратить время на бессмысленные вещи Бэкхен совершенно не мог.       Бэкхен не успел забрать Кенсу из садика. Работы под вечер как всегда навалилось слишком много, так что омеге пришлось позвонить Лухану и попросить его забрать малыша. А когда Бэкхен вернулся домой, сын уже был уложен спать. — Разогреть ужин? — Лухан, конечно же, встречал Бена на пороге, едва улыбаясь. — Нет, не хочу есть. Пойду спать, ты тоже зря ждал, ложись. — Поешь все-таки, — вздохнул Лухан, глядя на Бэкхена слишком проницательным взглядом. — Ты и так слишком сильно похудел. — Разве это не плюс для омеги в моем возрасте? — усмехнулся Бэкхен, медленно снимая пальто. — Выглядеть невкусным дистрофиком? — закатил глаза Лухан. — Лу Хань, ты меня сейчас оскорбил? — наигранно возмутился Бэкхен, на что второй омега лишь закатил глаза. — Я говорю, что если ты продолжишь в таком духе, то от тебя ничего не останется. И ни один альфа в твою сторону даже не посмотрит, — фыркнул Хань. — Вот и славно, потому что я устал от их взглядов в мою сторону, — едва улыбнулся Бэкхен, проходя мимо парня. — Я зайду к Кенсу, а ты правда ложись спать. — Покушай, Бэк, серьёзно. Не надо убивать себя, — Лухан внимательно посмотрел на Бена своим фирменным проницательным взглядом. В общем, у Лухана была вполне милая, даже нежная внешность. Но не характер. Лухан с детства привык драться с жизнью, ровным счетом как и Бэкхен. Только вот в отличие от Бена, у него не было даже пары лет передышки, когда он мог опереться на чужое плечо. И все равно, этот омега нисколько не унывал и не сдавался. Это Бэкхена в нем восхищало. — Хорошо, Лу, я перекушу. Спасибо.       Они разошлись по комнатам. Бэкхен закинул вещи в свою комнату, а потом зашёл к Кенсу, прокрадываясь в полутьме к кроватке малыша. Он как и всегда тихо сопел, прижимая к себе своего любимого единорога. Его малышу купил Чонин лично, ещё когда они только узнали о беременности Бэкхена. Бен неосознанно приучил Кенсу к этой игрушке, так что теперь ребёнок с ней не расставался. Кенсу заворочался во сне, едва поморщившись. На переносице залегли складочки, а Бэкхен тут же приложил руку ко лбу мальчика, аккуратно целуя в эти самые складочки. Ребёнок тут же успокоился, переворачиваясь на бок. Бэкхен улыбнулся. Если честно, он действительно так устал. От работы, от постоянного напряжения, от невозможности быть рядом с сыном и дарить ему всю свою любовь. Бэкхен старался изо всех сил, но каждый раз подрываясь на плач Кенсу, он думал, что старается недостаточно. Что если бы он не был так занят на работе, если бы мог победить в себе темные стороны, что тянули его вниз, Кенсу тоже было бы проще. Его ещё совсем детское сознание не видело бы кошмары по ночам, он бы не рыдал навзрыд до утра, сам не понимая, что всем его мучениям виной его непутевый папа. Но малыш искренне любил папочку, каждый раз успокаиваясь только в руках Бэкхена. Бэкхен прикрыл глаза, тяжело выдыхая. Как бы там ни было, все ведь закончится хорошо. Он обязательно справится, а Кенсу вырастит здоровым и прекрасным омегой. Бэкхен обещал сделать все для этого и он сделает.