На огонек

Как только стихли громкие, разбавляемые эхом, голоса обучающихся медицинского вуза, в просторном помещении воцарилась долгожданная тишина. Преподаватели и вахтер вздохнули с облегчением. Запах медикаментов, реактивов и накрахмаленных белых халатов гулял по коридорам вместе с легким ветерком из окрытых окон, но вскоре почти все запахи выветрились, оставляя только свежесть осеннего дождя, который вот-вот должен был начаться. Уборщица отправила своих помощниц по домам, а сама решила напоследок освежить одиноко стоящие в живом уголке горшки с лечебными растениями. Она наслаждалась этой стерильной прохладой и чистотой, к которой приучались и соблюдали будущие врачи и фармацевты. С чувством удовлетворения она направилась в гардеробную, протерев руки салфеткой. Еще через час некоторые преподаватели, окончив свои дела на сегодня, собирались домой, закутываясь в куртки и пиджаки, ведь погода под вечер значительно ухудшилась. Свет в коридорах погас, погружая учебное заведение в темноту и холодную тишину. И только в одной аудитории горел желтый, специально подобранный под вечернюю атмосферу, светильник. В уютном, заставленным и завешенным различными растениями, кабинете биологии можно было задохнуться от изобилия перемешавшихся запахов. Казалось, будто вся стерильность и строгая холодность медицинского вуза (что даже звучит холодно) не коснулась этого просторного, но приветливого помещения. Стол, на котором расположились сразу два навороченных микроскопа, комплект для анатомии и куча папок с ноутбуком, чуть ли не скрипел от недовольства. Мягкий желтоватый свет заполнял собой только пространство преподавательского уголка, любовно задевая сосредоточенное привычное лицо, чей взгляд был прикован к монитору. Пальцы лениво пробегались по клавиатуре, отмечая недочеты в сегодняшних сданных лабораторных работах. Усталость была отчетливо видна в глазах Ника, но он был верен своей профессии и любил ее, поэтому не мог оставить все на потом. Каждый раз видя ошибки в проделанной работе его студентов, он тихонько злился от мыслей: «ну как можно не знать таких элементарных вещей?». Поэтому на следующих занятиях он повторно объяснял темы, в которых у ребят были особенно частые ошибки. Проверив половину работ, Ник откинулся на спинку удобного стула, снимая прямоугольные очки и потирая уставшие глаза ладонью. Этот день его вымотал почти на девяносто процентов (две конференции, пары до четырех часов, перенос оборудования для лабораторных работ в отдельный кабинет и еще много попыток справиться с некоторыми неугомонными студентами с первого курса), поэтому остальные десять он решил потихоньку истратить проверкой лабораторки. Все равно домой на такси добираться, а там уже и ждет долгожданный отдых. Мягкую тишину разбавил звук движения дверной ручки. В душное помещение влился свежий воздух, сразу забиваясь в ноздри ароматом антисептика, который исходил от вошедшего. — Ты в спирте искупался? — найдя силы усмехнуться, Доминик повернулся на кресле к старому приятелю. — Я думал, что уже все выветрилось, — поджав губы, сказал преподаватель химии, усевшись напротив биолога. Он, как и всегда, когда посещал эту аудиторию, оглядел помещение, привычно задерживаясь взглядом на сложном электронном микроскопе, который стоял у окна, на висящих около доски горшках с объемными растениями, от которых исходил настолько опьяняющий дурман, что хотелось сбежать. Взгляд пробежался по уставшему, но довольному лицу коллеги, — Чего так поздно сидишь? Спать же хочешь. — Работы полно, Жень, — Доминик отпил из маленькой чашечки остывший кофе, — однако, я был к этому готов, когда переезжал в Россию. — Ты уже год работаешь тут, а понял это только сейчас? — улыбнувшись легкому акценту в голосе мужчины, Евгений подпер щеку ладонью, рассматривая не потрепанные за день волнистые волосы биолога. Они сдружились с профессором буквально сразу же, когда тот приехал работать в Россию из Франции. Точнее их сдружила общая специальность, сделав коллегами. — Я люблю несколько раз переосмысливать разные периоды моей жизни. После этого я чувствую, что не зря проживаю жизнь. — Ого, ну и психология. — Хах, у меня образование психолога и биолога. Евгений заразно зевнул, почесав светлый затылок и опустив взгляд на стопку предметных стекол в открытой деревянной коробочке. Он взял одно стеклышко, осмотрев его со всех сторон и постучав по нему ногтем. — Давай перед выходными устроим совместную открытую пару для первокурсников про то, как связана химия с биологией. Думаю, им будет интересно. — Хм. Я тоже думал об этом, — задумчиво произнес Ник, отодвигая нижний ящичек своего стола и доставая внушительных размеров бутылку, в которой плескалась светлая, янтарная жидкость, — можем обговорить это. Серые глаза Евгения на мгновение округлились, а потом губы расплылись в понимающей улыбке. Он знал, что Доминик любит расслабиться на рабочем месте после пар за стаканчиком виски или вина, но это будет уже второй раз, когда они «расслабляются» вдвоем. Он считал еще после первого раза, что совместные посиделки с биологом и алкоголем достаточно их сблизили, как друзей. Хотя было еще странное ощущение, будто Ник привлекает его, но он списал это на восхищение профессором. Евгений поднял затуманенный взгляд на мужчину, всмотревшись в черты его лица и чувствуя, что хочет что-нибудь с ним сделать. Дотронуться до его руки, подсесть ближе или заставить его рассмеяться. Боже, он еще даже не выпил, чтобы думать о таком. — Ты чего застыл? — Прости, просто задумался, — под пристальным взглядом Доминика, Женя взял протянутый стакан с небольшим количеством виски и залпом осушил. — Ничего себе, — повторив действия химика, Ник оставил свой стакан и взял в руки толстую зеленую папку, — давай составлять план занятия. Спустя буквально двадцать минут ленивого переговаривания, которое подразумевалось, как «составление плана будущего совместного занятия», коллеги смеялись над какой-то глупостью из интернета. На часах показывало полночь, за окнами протяжно завывал ветер, а крупные капли разбивались о железные подоконники. — Нихрена мы не составили… Я слишком устал, Жень, — заплетающимся языком проговорил Ник, вставая из-за своего рабочего стола и подходя к большой белой доске, на которой он маркером написал «ПИЗДЕЦ». Это вызвало новую волну хохота от химика. Поднявшись следом, Евгений подошел к доске и пальцем начал стирать надпись, приговаривая, что неожидал такого от великого французского профессора. Расфокусированным взглядом Доминик смотрел куда-то в пол, несколько раз зевнув, пока в поле зрения не попала задница Жени, слегка виляющая от его движений рукой. Это вызвало неопределенный смешок. Ник отошел к своему столу, оперевшись о него поясницей и сложив руки на груди. Он продолжал осматривать тело приятеля, отмечая складную фигуру. Наверное, он делает это, потому что остался с Евгением наедине, ведь с девушками было точно так же. — Тебе не жарко в пиджаке? — Мм? Женя сразу понял о чем говорит биолог и неторопливо стянул с себя форменный пиджак на пуговицах. Он скользнул проверяющим взглядом по лицу Ника, ожидая какой-нибудь реакции, но тот смотрел лишь ответно в его глаза. Однако химик быстро разорвал этот контакт, подойдя к креслу и скинув на него пиджак. — Уже так поздно, а мы занимаемся какой-то херней в стенах университета. Кошмар. — Считаю, что это достаточно весело, — усмехнулся Доминик, повернувшись к нему и… замерев. Евгений растегнул половину пуговиц на своей светлой рубашке, оголяя молочную грудь, на которой поблескивал крестик. — Окно открывать не хочется, но все равно жарко, сам понимаешь, — быстро спохватился мужчина, справившись с румянцем на щеках. Ему правда было жарко и душно в помещении с удушающим ароматом цветов, но он не думал, что профессор так отреагирует. — Ты знаешь, — с интригой начал тот, чуть ослабляя голубой галстук, — эта сцена выглядит как из дешевого получасового романа, над которым визжат девчонки. Эти слова ввели Евгения в ступор, заставив залиться ярким румянцем. Он правда не ожидал, что его действия приведут Доминика к таким мыслям и засмеялся. — А откуда ты знаешь, что эти дешевые романы выглядят именно так? — он поправил воротник вздернувшейся рубашки и на пару сантиметров приблизился к Нику. — У меня есть младшая сестра, уж поверь, я насмотрелся этого достаточно, — улыбнувшись уголком губ, профессор сдул упавшую на глаза волнистую челку и сверху вниз оглядел Женю. На периферии сознания он понимал, что эта ситуация неправильная и он поступает необдуманно, но ему было интересно посмотреть на то, что из этого выльется. — Нами движет алкоголь, — химику было страшно говорить эти слова. «Нами» звучит слишком интимно и сами слова носят особый подтекст. В животе болезненно потянуло. Сейчас, как никогда, чесались руки дотронуться до Доминика, провести пальцами по словно шелковым волнистым прядям, схватить за шею или за запястья. — Так всегда бывает, Жень. Алкоголь приводит к плохим последствиям и не даёт владеть над ситуацией осознанно, — Ник не мог отвести глаз от беззащитно раскрытой грудины. Светлая и без единого волоска, как так? У химика была легкая худоба, поэтому профессор без труда сосчитал виднеющиеся ребра и рассмотрел изящные ключицы, стараясь не заострять внимания на розовых, почти темных сосках. — Я не знаю, что мне делать, — выдохнул Евгений, следя за тем, как жадно его разглядывает стоящий почти близко мужчина. Он хотел застегнуть рубашку обратно, чтобы не чувствовать обжигающего взгляда зелено-карих глаз. — А чего бы ты хотел? Доминик провел вспотевшей рукой по плечу химика, разглаживая ткань и инстинктивно придвигая его чуть ближе. Ему не нравятся мужчины. — Мне жарко и я возбужден, — словно провинившийся школьник, оправдывался тот. Внимательно оглядев покрывшееся пятнами смущения лицо, Ник сглотнул, опуская руку ниже по торсу, слегка задевая большим пальцем кожу, не скрытую тканью. Ему не нравятся мужчины. Пах давно был напряжен у обоих, но никто из них не знал, что с этим делать. Они просто боролись с возбуждением, понимая, что это противоестественно и, по сути, ненормально, но все сглаживало то, что оба не являлись гомофобами, всегда всем говоря, что положительно относятся к нетрадиционной сексуальной ориентации. — Ник, ты понимаешь, что мы сейчас делаем? — пытаясь привести то ли биолога, то ли себя в чувство, Женя ответным движением дотронулся до горячей груди, скрытой клетчатой серой рубашкой. — Я знаю, что так быть не должно, но я зачем-то это делаю, — честно признался Доминик, вдыхая и чувствуя, как постепенно теряет контроль над собой и им завладевают инстинкты. Ему… не нравятся мужчины. Нет, ему не нравятся мужчины, ему нравится тело. Нравится трогать, красть чужое тепло, нюхать чужой жар и жадно присваивать себе. Ему не нравятся мужчины. — Ты мне не нравишься, — прошептал Ник, резко притянув Женю к себе и впившись в его губы поцелуем. Скользкие, горячие губы терлись друг о друга, прихватывали и сжимали, язык гладил теплые стенки, игрался с чужим языком, срывая дыхание и принося друг другу пьяное удовольствие. Сантиметров между телами не осталось, пальцы стискивали мокрую кожу и влажную рубашку, то щекоча, то заставляя глухо простонать. — Мой член просто хочет тебя и все, — шипел Доминик сквозь жаркие поцелуи, вжимаясь пахом в узкие бедра химика. — Нам нельзя трахаться, Ник, нельзя… — уперев подрагивающие ладони в грудь профессора, Евгений заметил, как расширились зрачки зелено-карих глаз, как припухли и покраснели розовые губы и как с виска текла капля пота. Его собственные губы болезненно покалывало и словно распирало от страстных фикций. Биолог прикрыл глаза, по-доброму улыбаясь и отстраняясь от мужчины. Он только сейчас понял, что чуть не занялся сексом на рабочем месте. Со своим коллегой. — Давай забудем это, — продолжая улыбаться и разглядывать изнуренное лицо химика, Ник поправил галстук и неудобно лежащий член в брюках, — просто больше не будем пить наедине друг с другом. Уверенно кивнув, Женя поочередно застегнул пуговицы своей рубашки, не сводя взгляда с профессора, как и тот с него. Им все еще было неловко после произошедшего. На мгновение задержав взгляд на уже скрытой тканью груди, Доминик подался вперед, оставляя короткий, влажный поцелуй на губах приятеля, как последнее напоминание о их пьяной, ночной шалости. — Завтра приходи ко мне на вторую пару, если у тебя не будет своих, — вновь начал биолог, открывая тоненькую папку с основным материалом ботаники и какими-то вырезками. — Зачем? — Студенты будут сдавать промежуточный зачет, посидим с тобой, поболтаем в тишине, — после секундной паузы ответил Ник, складывая две папки в свой кожаный портфель и накидывая белый халат. Он улыбнулся Евгению. — Ладно, приду, — улыбнувшись в ответ, химик решился дотронуться до растрепанной волнистой челки, заправив пряди за ухо. Подмигнув приятелю, Доминик направился к выходу из аудитории, сказав почти у выхода, чтобы тот закрыл его кабинет и долго тут не засиживался.