Как я был счастливым

      Я был счастлив ровно восемнадцать минут. С того момента, как, возвращаясь из библиотеки, обнаружил в почтовом ящике письмо из столичного университета. И, обтерев о брюки разом вспотевшие ладони, вскрыл его. Из конверта выпал сложенный вчетверо листок. Чтобы его поднять, пришлось сбросить с плеч рюкзак. Прежде чем развернуть листок, я зажмурился. Сердце почему-то пустилось вскачь. Вы бы, наверное, тоже так волновались, зная, что решается вся дальнейшая судьба.       И вот листок развернут, но открыть глаза и прочесть свой приговор по-прежнему страшно. Только стоять так вечно не получится, поэтому пришлось открыть сперва один глаз, затем второй. Итак… «Уважаемый Элиар Ротти» – все правильно, это я. «Администрация» … так, так … вот!.. «сообщает, что вы зачислены на биологический факультет… надлежит явиться…». Ура!!! Меня приняли!!!       Я даже подпрыгнул от радости и покрыл поцелуями заветное письмо. Стать биологом – мечта моего детства. И теперь она осуществится!       Когда первая волна эйфории схлынула, пришла мысль о том, как воспримут новость родители. Сейчас, конечно, не прежние времена, когда омеги из приличных семей сидели дома и вышивали крестиком в ожидании замужества. Но документы в университет я подавал тайком. Не был уверен, что мне разрешат уехать из родного города и жить в общежитии. Могли аттестат об окончании школы спрятать или еще что-нибудь придумать, чтобы не отпускать родную кровиночку в полную соблазнов столицу.       А теперь я поставлю родителей перед фактом и буду бороться за свою мечту. Пока лучше ничего не говорить и потихоньку подготовиться к побегу. Если отпускать категорически не пожелают, сделаю вид, что смирился, а потом сбегу. Надо деньги снять с карточки, втихаря собрать вещи и перенести их к кому-нибудь из друзей, заранее купить билеты на поезд. Да, работы предстоит много, расслабляться некогда.       Вообще родители у меня прогрессивные и единственного сына очень любят, так что есть шанс, что все обойдется. Покричат, не без этого, но отпустят. Такому благополучному сценарию я бы дал вероятность процентов семьдесят. Но отец – строгий, а папочка – упрямый. Могут просто власть проявить. А еще дед может вмешаться. Он приверженец традиций и всегда считал, что место омеги – на кухне. Хотя отец его взглядов никогда не разделял, иначе на моем папочке не женился бы, но мало ли… Вдруг в этом конкретном вопросе он его послушает? Вот на случай такого поворота событий и нужно подготовиться.       Размышляя так, я аккуратно сложил листок, положил в конверт и спрятал в рюкзак. Пусть пока полежит, его время еще не пришло. Родителям о поступлении знать рано, а вот друзьям радостную новость сообщить можно и нужно! Я извлек смартфон из кармана и набрал номер Лести, моего закадычного приятеля еще с песочницы.       – Привет, Лес! Чем занят?       – Скучаю. Смотрю какую-то дурацкую комедию. Мир опять в командировке, родители на работе, а дедуля спит.       Мир – это жених Лести. Он старше моего друга на целых семь лет. Уже окончил обучение в университете и работает менеджером в компании отца. Родители Мира и Лести давно дружат и, поженив детей, надеются объединить бизнес. Так что Лес обручен, можно сказать, с колыбели. Не знаю, хорошо это или плохо. С одной стороны, будущих родственников знаешь как облупленных, заранее привык к ним и они к тебе приспособились. С другой стороны, за два десятка лет женихи друг другу уже могли и надоесть. Но Лес, вроде, даже влюблен в Мира. Так что я желаю им крепкого семейного счастья, хотя они и не истинные. А вот если один из них встретит истинного… Тут могут быть варианты.       Искать свою истинную пару или нет – каждый решает сам. Хотя за омег выбор часто делают родители. А в высшем свете – и за альф. Представьте, выяснится, что истинный какого-нибудь графа или там сына премьер-министра – уголовник-рецидивист. Или шлюха из дешевого борделя. Чтобы избежать такого «счастья», поиск истинных проводят еще в подростковом возрасте. Если пара для дорогого чада окажется с более-менее приемлемой родословной, то могут и «подтянуть» до нужного уровня. Ну, а если судьбе угодно пошутить, то откровенно неподходящий кандидат может просто исчезнуть. Тихо и навсегда.       Родители Лести решили в лотерею «истинности» не играть. Зачем, когда есть такой во всех отношениях подходящий кандидат в зятья, да и сын не против?       А я, как будущий биолог, считаю, что «истинность» – атавизм и в цивилизованном обществе давно следовало от него отказаться. Поэтому и родителей предупредил, чтобы не вздумали обращаться в Агентство поиска истинных пар. Они клятвенно обещали, что не станут этого делать. Я вообще замуж в ближайшее время не собираюсь. Сперва университет окончу, потом работу найду по душе, а там уже можно и о личной жизни думать.       А вот у Лести свадьба через полгода. Уже и дата назначена. И я сомневаюсь, что за это время у моего приятеля что-нибудь изменится. Так что, пока я приду к алтарю, он уже второго ребенка нянчить будет. Они с Миром так решили: двое с интервалом три-четыре года. Словом, будущее Лести уже распланировано до глубокой старости. Хорошо это или плохо? С одной стороны, стабильность в жизни – замечательно, а с другой, наверное, скучно. Вот друг уже сейчас скучает. Нужно его вытащить куда-нибудь, а то без своего жениха так и будет киснуть.       – О, значит, я вовремя позвонил, – закинул я удочку. – Как смотришь на то, чтобы вечером собраться, посидеть в «Шляпке»? И повод есть, кстати.       «Шляпка» – наше любимое кафе-сладкоежка возле парка.       – Класс! Я только «за»! А какой повод? Радостный, надеюсь? – рыбка крючок заглотнула.       – Самый что ни на есть радостный.       – Та-ак, Эли, колись, – Лести любопытен до ужаса.       – Не-не-не! Сюр-приз! – не мог отказать себе в удовольствии подразнить друга.       Лести еще пять минут канючил, но я был тверд как скала. Наконец, мы договорились встретиться в шесть вечера в «Шляпке» и я набрал номер своего второго приятеля – Симми. Он собирался на тренировку, но к шести обещал быть в условленном месте. Симми почти с пеленок занимается выездкой. В конноспортивной секции мы и познакомились. Но по требованию папочки я оставил тренировки. Он считал, что конный спорт – опасное увлечение и вредит фигуре.       А вот родители Симми не заморачивались по этому поводу. Да и чем там заморачиваться? Красоту Симми испортить трудно. Он маленького роста, пухленький, кривоногий, рыжий и конопатый. Причем веснушки гнездятся не только на носу и щеках, но и по всему телу. Но мордашка у Симми милая, он улыбчивый, с легким неконфликтным характером. Вот его родители и сделали ставку на «истинность». И не прогадали.       Как выяснилось, истинный Симми живет в столице. Он известный юрист, вдовец, у него два взрослых сына-студента, которые старше жениха. Молодость и обаяние моего друга сразили этого сорокадвухлетнего альфу наповал. Он буквально носит свое «солнышко» на руках и благодарит всех богов за такое счастье. Первый раз господин Этан Каллен (так зовут этого дедулю) женился по расчету на сыне своего начальника, омеге красивом, но очень вздорном и скандальном, да еще и старше себя. Так что мягкий незлобливый Симми для него действительно дар небес.       Сейчас в его роскошном двухэтажном особняке идет спешный ремонт, который должны закончить как раз к свадьбе. Брак будет заключен через два с половиной месяца, как раз спустя неделю после того, как Симми станет совершеннолетним. Мы с Лести уже начали подыскивать подарки на оба торжества.       Положительный во всех отношениях, да еще и семейный Симми, проживающий в столице со своим солидным супругом – один из моих аргументов в споре с родителями. Другу ничего не будет стоить уговорить господина Каллена пообещать присматривать за мной. Если «солнышко» попросит, он на что угодно согласится.        «А у меня совсем другая судьба», – думал я, предвкушая, как сегодня вечером сообщу друзьям потрясающую новость о зачислении на первый курс биологического факультета.       Увлечение этой замечательной наукой началось еще в раннем детстве. Пока сверстники играли в куклы, мои нарядные «сыночки» сидели в ряд на книжной полке, заполненной энциклопедиями о животных. И покрывались пылью. Я играл только мягкими зверушками. Шил красивые наряды для любимого плюшевого зайца и даже соорудил из толстых ниток ему парик. Ни одна бродячая кошка или собака не оставались без моего внимания, и я мог затормозить спешащего со мной за ручку папу, чтобы полюбоваться на очередного облезлого помойного кота.       Но сколько я ни уговаривал родителей завести домашнего питомца, папа был категорически против. Он просто помешан на чистоте и порядке. У нас даже чашки в серванте стоят по линейке, и не дай бог хоть одну на миллиметр сдвинуть! Поэтому о живности в доме и речи быть не могло. Я три года боролся за право завести аквариум, но безуспешно. А вот ковыряться в саду мне никто не запрещал, при условии, что работать я буду в перчатках, дорожки останутся чистые и ровные, кусты подстриженные, а цветы на клумбах подобраны в тон друг другу. И весь инвентарь, хоть он и хранится в отдельном сарайчике, должен стоять ровненько и сверкать безукоризненной чистотой.       Собственно, родители заниматься биологией мне не запрещали. Более того, на тринадцатый день рождения оборудовали в подвале мини-лабораторию с микроскопом, где я пропадал часами. Папочка был не против, чтобы я, облачившись в белоснежный халат, перебирал пробирки и разглядывал в микроскоп, как резвятся в капле воды амебы. Предварительно сделав все уроки, разумеется. Занятие интеллигентное и пыли от него никакой. Только требовал, чтобы в лаборатории был идеальный порядок и чистота.       Я родителям пару раз осторожно намекал, что хочу учиться на биолога, но в ответ получал только уклончивое: «Рано об этом говорить. Поживем – увидим». Интересно, что они скажут, когда узнают, что я поступил?       Размышляя подобным образом и в самом приподнятом настроении, я вошел в дом, повесил рюкзак, переобулся в тапочки, извлек из ящичка пару специальных влажных салфеток, протер подошву и верх кроссовок и аккуратно поставил их на полочку, так, чтобы носочки смотрели строго параллельно. Затем прошел в ванную, выбросил в урну использованные салфетки, вымыл руки, вернулся в прихожую и снова подхватил свой рюкзак.       Посмотрел в зеркало и поправил челку. Внешность никогда не была предметом моего повышенного внимания, но выслушивать получасовую лекцию папочки о том, как должен выглядеть приличный омега, лишний раз не хотелось.       Едва не вприпрыжку направляясь к лестнице, я вдруг услышал из гостиной голоса. Отец о чем-то беседовал с папой. Родители дома? Оба? Это было немного странно. Папа с утра собирался к косметологу, а отец должен быть на работе. Уж не заболел ли кто-нибудь из них?       Я распахнул дверь в гостиную, чтобы поздороваться, и в изумлении замер на пороге. Отец сидел в кресле с чашечкой кофе в руках и при полном параде – в костюме и галстуке. Было бы это в другой семье, можно подумать, что он еще не переоделся после работы. Но не в нашем доме. Папочка бы его живьем съел. Переодеваться в домашнее надлежало немедленно и никаких вольностей в этом вопросе не допускалось. А пить что-либо или есть, не переодевшись, означало знатную головомойку, невзирая на лица и какие бы то ни было смягчающие обстоятельства.       Но на этом странности не заканчивались. Папочка в своем любимом костюме от Тонни Арджано сидел на диване рядом с каким-то незнакомым альфой. Перед ними на кофейном столике стоял кофейник, чашки, сахарница, молочник и вазочка с фирменным папочкиным печеньем. Судя по витавшему в воздухе аромату, свежеиспеченному. У нас гость, еще и важный!       Альфе на вид было лет тридцать пять. Его холеное лицо с тонким аристократичным носом и ямочкой на подбородке сразу мне не понравилось, как и зачесанные назад светло-русые волосы. Костюм и галстук у него были неприлично дорогими. Уж я-то, благодаря папочке, в этом разбираюсь. И вообще, выглядел он так, словно неделю отмокал в эксклюзивном одеколоне. И от него за милю несло силой и властью. Не люблю таких типов. Смотрят на весь мир свысока, словно все, кто не их уровня – грязь под ногами и они брезгуют испачкать свои блестящие туфли из крокодиловой кожи.       То-то я видел роскошную тачку, припаркованную напротив нашего дома. Еще подумал: кто это из наших соседей так поднялся?       Кто такой, интересно? Начальник отца? Но тот, кажется, уже пожилой…       – А вот и наш Элиар! – радостно воскликнул папочка, завидев меня. – Сын, познакомься. Это господин Дилани Фарро. Твой истинный.