Гоблины: Охота на супергероинь. Часть 2

      -----//-----2.21       Десма закончила вязать последний узел и отступила на пару шагов, чтобы оценить плоды своих получасовых усилий. В центре приснопамятной пещеры, почти около ее бывшего ложа, разместилась со всеми «удобствами» рыжеволосая «гостья». Как и Диане, Артемиде выпала «честь» пребывать в плену в коленно-локтевой позе. Но на этот раз смуглая амазонка учла свои прошлые ошибки и сейчас не стала ничего подкладывать под живот все еще находящейся в отрубе девушки: его росту не должны были мешать такие мелочи.       Руки, ноги и голова были надежно зафиксированы принесенными из города колодками, которые, в свою очередь намертво удерживались у каменного пола с помощью веревок, камней и двух бревен. Поза воистину получилась «коленно-локтевой»: запястья и щиколотки были пойманы в ловушку сомкнувшихся створок колодок, поэтому опираться на заботливо подложенное в несколько слоев одеяло бессознательному телу приходилось именно на колени и локти. Хотя, будь девушка в сознании, она могла бы еще сильнее прогнуться спиной и достать до пола своей грудью, не уступающей размерами и формами холмам принцессы. Над всей этой замысловатой конструкцией возвышалась обнаженная попка – единственная часть тела, которой Артемида могла бы хоть как-то двигать… при желании.       Вокруг девушек носился в нетерпении неугомонный карлик, раздражая трудящуюся особу тем, что мельтешащий перед глазами эрегированный орган вызывал уничижительное томление в паху. С тех пор, как Десма жестами обрисовала размеры живота пленницы, которые она предпочла бы у нее увидеть, зеленокожим уродцем овладел неподдельный энтузиазм. Он даже разок чуть было не опозорил гоблинское племя и не потратил в пустую драгоценное семя, забрызгав пещеру от одного осознания будущего времяпрепровождения.       И вот, в конце концов, все приготовления после перепроверки были признаны завершенными. Использование целебной мази, как в случае с Дианой, она сочла чрезмерным: доставлять этой сучке лишнее удовольствие не входило в ее планы. Напоследок Десма всадила в ягодицу оставшиеся три дротика и уступила место обрадованно взвизгнувшему коротышке.       Несмотря на ожесточенное сопротивление узкой киски, Артемида даже не вздрогнула при вторжении: доза снотворного вышла поистине убойной. Грозящему взорваться от одного лишь прикосновения члену понадобилось совершить всего лишь пару фрикций, чтобы достигнуть апогея. Подвывая от удовольствия, гоблин вместо очередного возвратного движения приник к попке, и его тело свело судорогой экстаза.       Брюнетка удовлетворенно кивнула, пронаблюдав за первой загрузкой или выгрузкой – смотря с какой стороны посмотреть – и поспешила оставить «молодоженов» наедине на сделанном для них «брачном ложе». Причиной поспешного бегства являлась не только нехватка времени, но и внезапно возникшее на секунду желание поменяться местами с пленницей - а такого счастья девушке, прекрасно помнящей последствия, было не нужно…       К тому времени, когда действие снотворного сошло на нет, старающийся в поте лица карлик хорошо разработал норку, успев трижды излиться в ее глубины. Выносливость и ненасытность, характеризующие гоблинскую расу, позволили с честью выдержать этот марафон и не сойти с дистанции. Поэтому, когда попка под зелеными руками шевельнулась и завозилась, она была по-прежнему под атакой бугристой дубинки, нисколько не потерявшей товарного вида за минувшие часы.       - Какого дьявола происходит?!       Попка Артемиды напряглась, и изрядно раздолбанное лоно туго обхватило снующий в нем член. Девушка сильно дернулась раз, другой, третий. Бревна качнулись, и удерживающая ее конструкция опасно заскрипела, но выдержала. Гоблин, почувствовав, как скользкая теплая дырочка из покорной лошадки превратилась в горячую необъезженную кобылицу, довольно заурчал и усилил натиск.       - Кто бы ты ни был – я убью тебя!!! Ты слышишь?! – девушка задергалась еще яростней.       Никаких условий наподобие «убью, если немедленно не отпустишь» так и не прозвучало. Артемида и компромиссы – понятия несовместимые. Но карлик все одно не слышал, будучи полностью поглощенным процессом. А даже если бы и слышал, то ничего не понял в человеческой речи. Весь его интерес сосредоточился на кончике члена, со всем старанием долбящего прямо по устью матки, уже изрядно заполненной отборным густым гоблинским семенем.       Односторонняя борьба продолжалась еще пять минут и окончилась безоговорочной победой представителя иномирянской расы. Он в который раз вжался в подтянутую попку, позволяя напрягшимся губкам девичьего влагалища жадно обхватить упругий уродливый орган по самый корешок, и замер.       И хотя боль от принудительного соития уже заместилась давно не испытываемым наслаждением, но все это было погребено под шквалом негативных эмоций, бушующим в душе обездвиженной амазонки. Все эти пять минут она ругалась на чем свет стоит и проклинала на все лады своего насильника, активно пытаясь освободиться. Увы, ее потуги оказались напрасны, и когда карлик достиг предела, начав вливать струю за струей в казавшееся ненасытным лоно амазонки, то все, что ей оставалось – лишь яростно орать и беспомощно дергаться…       Минут через двадцать отдохнувший гоблин пошел на шестой круг, и обессилевшую девушку едва хватило на вялое трепыхание и тихое отчаянное постанывание под ударами гоблинского члена. Какими бы ни были сильными эмоции, но им пришлось отступить перед моральной усталостью, спрятавшись на время в глубинах подсознания. Адреналиновая накачка схлынула. Свою долю внимания тут же урвала физиология, позволив хозяйке прочувствовать, наконец-то, жар, снедающий низ живота и его утробу, проникнуться силой трения, создаваемой твердым посторонним предметом в ее эластичной растянутой киске – то есть познать женские радости совокупления.       И хотя тело уже сдалось под столь продолжительной атакой, но в сознании Артемиды как и прежде тлел огонек непокорства судьбе. И пусть с ее губ слетали уже не проклятья, а стоны удовольствия, зеленые угольки ее глаз все еще обещали мучительную смерть в качестве расплаты за все перенесенные унижения.       «Я обязательно убью этого мерзкого карлика и всех, кто ему помогает!» - девушка не могла не сложить два плюс два и по размерам безраздельно хозяйничающего в сокровенном месте органа легко определила в виновнике ее плачевного состояния недавно пойманного мерзкого карлика. – «Да! Да-а-а… обязательно убью… Нет! Смерь – слишком легкое возмездие для этого урода-а-а… Сначала… я отрежу ему уши, затем… вырву-у-у ногти и…» - фантазирующая о будущих пытках девушка сама не заметила, как в ее сознании стал сгущаться туман, глаза затянуло поволокой, а стоны, издаваемые тяжело дышащим ротиком, ворвались в ее путающиеся мысли.       Когда-то давно познавшая плотские утехи с противоположным полом, вечно молодая тезка богини последние десятилетия жизни была обделена мужским вниманием. Девичьи шалости не шли ни в какое сравнение с давно забытыми ощущениями, о чем она смогла вспомнить и прочувствовать на себе только сейчас.       «Я вырву его большой… огромный… Огромный! Почему он такой огромный?!.. А еще я ему… еще я… еще… Да, еще! Еще! Еще!» - девушка незаметно для себя начала подаваться навстречу пытающемуся проткнуть ее живот члену. Вот гоблин, поддавшись дополнительной стимуляции, увеличил темп, практически взбивая смесь из соков и спермы в пенку. Амазонка взвыла в унисон своему «ухажеру» от остроты ощущений, приблизившись вплотную к пику, а ее киска начала конвульсивно подергиваться в преддверии оргазма. В этот момент шлепки яиц по белой попке, как уже не раз бывало, затихли: издающие звуки кожаные хранилища спермы, изрядно сдавшие в размерах, оказались расплющены о бедра. Зеленый бугристый орган, изменив поступающим движениям, вновь устремился только в одном направлении – вглубь девичьей киски, доверчиво распахнувшей свои объятья, что позволяло проникать в ее самые потаенные места.       Сильно, на грани прорыва, прогнувший вход в матку член остановил продвижение: лобок карлика безудержно присосался к попке не в силах прижаться плотнее. Головка вздрогнула, раздулась и, невзирая на сопротивление плотно сжавшейся киски, извергла из себя остатки жирного семени, исчерпывая запасы яиц до донышка.       Девушка издала невнятный вопль, а затем, судорожно дернувшись, обмякла и выключилась. Гоблин не шибко отстал от только что кончившей амазонки: прохрипев ликующе, он завершающим сокращением члена выдоил из себя последнюю каплю и безвольно распластался на теле покрытой им самки, слегка съехав вниз с выпяченной попки на ее покрытую потом изогнутую спину.