Прикуси

— А-а-а, — тихо протянул Лань Чжань, Второй Нефрит ордена Гу Су Лань, открывая рот, показывая свои медленно растущие, но уже явные и небольшие клыки. Острые на концах, подобно волчьим. До сих пор не понятно, что именно послужило причиной внезапного роста клыкам, но давящая боль ни на минуту не оставляла его: зубы саднило, а десны, кажется сильно покраснели. Внешне он не подавал и виду, что боль сводила его с ума: янтарные глаза по-прежнему глядели в аккуратное маленькое зеркальце, рассматривая растущие клыки, а выражение лица оставалось абсолютно спокойным, точно мертвым. Рядом в цзинши сидел Усянь, который, проявляя инициативу в срочной помощи, средь многочисленных бумаг и свитков искал хоть что-нибудь, что могло бы объяснить причину такому странному явлению. Он даже не представлял, что именно сейчас испытывает его муж, посему и не слишком торопился, спокойно разглядывая каждый аккуратный иероглиф. — Что за неприятные ощущения?... — тихо, точно себе под нос произнес Лань Ванцзи, прикрыв губы рукой. Вэй Ин тут же подскочил с места, подавая руку вперед, вторую укладывая на сильную и прямую спину Нефрита. — Прикуси. — быстро говорит тот, улыбаясь, — Потерпи, уверен, скоро пройдет. Вэй Ин даже среагировать толком не успел, как Лань Чжань тут же его сильно укусил: прямо за пальцы, оставляя яркий и точный след зубов. Острая боль прошлась по всему телу юноши, заставляя его резко отдернуть руку. Он сжал ее, трясся скорее от шока, нежели от страха. — Ты с ума сошел?! Зачем кусаться?! — практически вопил тот, машинально отшатываясь на цунь от Хангуан-Цзюня. Тот же, в свою очередь, прикрыл губы белоснежным, чистым рукавом и чуть отвернулся, заметно нахмурившись. Ему не нравилась такая реакция, он явно не рассчитал силы. — Зуб зудит и не проходит. — произнес тот. Минуту спустя, в абсолютном молчании, Вэй Ин, явно что-то заподозрив, аккуратно и очень осторожно вновь подает руку Второму Нефриту и тот, словно машинально, подобно голодному животному, дернулся к руке, вновь готовый ее прикусить. Благо, тот вовремя отдернул свою руку, которая, к слову, все еще болела! — Ну, раз такое дело, то сегодня спим в разных комнатах! — задорно воскликнул Вэй Усянь с улыбкой на лице, уже держа в руках мягкое одеяло, скрученное в кокон. Он находился уже на полпути к выходу из цзинши, как вдруг сильная и холодная нефритовая рука легла ему на плечо, сразу же останавливая на месте. — Даже не мечтай. И в этот момент чужая рука потянула юношу на себя. Лань Чжань быстро притянул того к себе, не удосужившись развернуть; он прижался к чужой спине, тут же утыкаясь носом в чужие волосы, наваливаясь. Он схватил чужие руки, сдерживая и оставил еще один укус на шее - сильный, прикусывая, освобождая себя от боли. — Да как ты смеешь?! Прекрати кусаться! — буквально вопил тот, однако практически не прикладывал никаких попыток к тому, чтобы высвободиться из чужой цепкой хватки. — Нет больше сил терпеть, — тихо выдавил из себя Лань Ванцзи. — Кому из нас тут приходится терпеть?! Вэй Ин не успел и шаг сделать в сторону, как он, все же свалился, с глухим звуком встречаясь с твердым полом.

***

На полу были разбросанные верхние одежды - кристально белые, облачные, невесомые. И темные, точно серные, вперемешку с дымчато-серым и алым. Лента, что держала непослушные смоляные волосы Усяня, давно покоилась средь этой кучи одежд. Приятное мычание, неловкое шуршание остатков одежд - любовники поглощены чувственным поцелуем. Вэй Ин, раздавленный чужим напором и желанием, не успевает даже уловить эту тонкую грань, когда чужой ловкий, смелый язык уже вовсю изучает его рот, проводя по каждому зубу, точно что-то вычерчивая. Он лишь вцепился в белоснежные рукава, находя в них опору и поддавался этому сладкому яду, что медленно окутывал его, плавно утекая теплом к паху. Мгновение - и влажные, теплые губы Лань Ванцзи оказываются на чужой незащищенной шее. Он одаривал его короткими, беззвучными поцелуями, вслушиваясь в это сдавленное дыхание и тихое мыканье. Кадык предательски дрогнул и Второй Нефрит немного отстранился, выдохнув, так жарко, что, кажется, Вэй Усянь точно обжегся. Хангуан-Цзюн оскалился, вновь показал свои клыки внушительного размера и, даже не выждав, сразу же вцепился в чужое плечо, сильно прикусывая. Услышав неприятный слабый треск, а после почувствовал слабый привкус металла на кончике языка, тот отстранился и, все так же нагло продолжил, но на этот раз, его зубов удосужился чувствительный сосок, который он бережно прикусил и чуть потянул на себя, вынуждая своего возлюбленного громко ахнуть. Все действия Второго Нефрита, как удар кнутом - боль заставляла напрячься, сбежать от нее куда подальше. Усянь выгнулся, стиснул зубы. Щеки горели, а горло уже саднило: сколько он не пытаться вразумить любовника, тот, словно глухой, нагло его игнорировал, продолжая помечать, кусая, оставляя наливные следы. Перевернувшись на живот, тот, опустив голову, тяжело дышал. Возбуждение отуманило рассудок, заставляя ослабеть, поддаться сильным рукам, но боль от укусов вновь возвращала рассудок на свое место. — Прекрати... — громко, чтобы воззвать к благоразумию возлюбленного говорил тот, — Нет, хватит... Послышался хлопок. С ближайшего стеллажа упала парочка книг, которые, кажется смогли отвлечь кровожадного Ванцзи. Он отстранился, неоднозначно глядя на разгоряченного и полностью искусанного Вэй Ина. Он держался за остаток своих одежд и инстинктивно двигался назад. — Лань Чжань! — начал тот, попытавшись отдышаться, — Прошу, прекрати, ты меня всего искусал! Остановись наконец! — Поздно. Второй Нефрит, вновь оскалившись, накинулся на свою жертву, окончательно повалив.

***

Громкие стоны раздавались по всей комнате. Вэй Ин метался на месте: боль от сильных укусов, кажется, уже настолько приелась, что тот уже совсем на нее не обращал внимание. Полностью раздетый, разгоряченный, мокрый от пота, даже несколько смущенный Усянь крепко держался за чужие плечи, неосознанно впиваясь в них ногтями, царапая. Волосы прилипали к лицу, мешались. Но тот зажмурился, хмурился. Лань Ванцзи совсем его не щадил, крепко держал за поясницу и делал уж больно резкие и быстрые толчки, проникая с каждым разом настолько глубоко, задевая самую чувствительную точку. Крики становились громче, слаще, горячее: они заставляли Лань Чжаня действовать грубее, агрессивнее. Он рычал, подобно голодному зверю. Таял, становился горячим. Нефритовая кожа блестела от пота, а лицо было немного красным от жара и прилившей крови к щекам. Долго терпеть он не мог: лоб сводило от того, насколько сильно Вэй Ин хмурился, он чувствовал, как вот-вот кончит. И Второй Нефрит это тоже прекрасно чувствовал: его любовник сжимался, давил на его твердый орган, заставляя стискивать до боли зубы. Пара особо резких движений и самый громкий сладкий крик: Усянь кончил, излившись на свой вздымающийся живот, пачкая. А следом - его любовник, по-собственнически кончая внутрь, заполняя его своим горячим, вязким семенем. Он выпрямился, но все еще не выпускал чужую поясницу из своей, держал крепко, совсем не ослабляя хватку. Тяжелое дыхание не поддавалось Вэй Ину и тот, слабо улыбнувшись, откинулся. Довольный и усталый, он чуть поерзал, но после замер, точно испугавшись. — Лань Чжань?...— неуверенно, тихо начал тот, вернув свой немного туманный взор на возлюбленного. — Это еще не все.

***

Утро было чудесным. Яркое солнце пробиралось сквозь книжные полки, согревая своим робким теплом. Второй Нефрит был уже полностью одет, а выглядел он крайне довольно и удовлетворенно. Спокойно проведя взглядом к все еще спящему возлюбленному, он вновь взял в руки небольшое зеркальце, решив взглянуть на свои клыки. — Хм, намного легче, чем вчера. — сразу же подумал про себя тот, отмечая так же то, что длина клыков практически не изменилась. Зато Вэй Ин, измученный и вымотанный прошлой бурной ночью, прекрасно почувствовал, что чужие клыки уж больно большие, подобно волчьим.