Когда все не так, как надо (Modern Ivanhoe)

«Значит, жизнь победила смерть неизвестным для меня способом». Даниил Хармс После страшной аварии и взрыва мало кто выжил. Вокруг было полно полиции, машин службы спасения и пожарных. Взрыв был настолько сильным, что даже те полицейские машины, что ехали в самом конце, вслед за догоняющими друг друга врагами, были помяты, стекла разбиты, а люди получили ранения разной степени тяжести. Машина Лукаса вместе с его людьми вылетела за черным Феррари Бриана с трассы. Перекувырнувшись в воздухе, она рухнула вниз, вслед за первой. Внизу трассы протекала полноводная река, та самая, которая разделяла парк и лес, та самая по которой плыла Ребекка, в поисках спасения. По какой-то роковой случайности самая первая машина сразу же пошла ко дну, а вторая, ударившись о бетонные ограждения, сминая все на своем пути, взорвалась, ее многочисленные пылающие останки полетели вниз, следом за первой. Этим ужасным взрывом задело и две первых машины патрульных, в которых находился Ричард и Роберт Локсли с другими полицейскими. Мгновенно занялся пожар. Горящие люди выпрыгивали и катались по земле, дикие крики разносились по всей округе. Ричард успел среагировать в самый последний момент и постараться развернуть машину боком в свою сторону, чтобы принять удар на себя, но машину занесло и столкновение было неизбежным. По странному стечению обстоятельств он был не пристегнут, так как ему нужна была свобода действий, чтобы стрелять в нужный момент. Эта случайность спасла Ричарду жизнь, взрывной волной его выбросило через переднее стекло прямо на трассу под колеса горящей машины впереди. Откатившись в сторону, Ричард, как мог, пытался защититься руками от опаляющего пламени и свалиться ближе к обочине. В это время прозвучал роковой взрыв. Волна дикого яркого пламени накрыла будто адской гигантской вспышкой. Ричард закрылся руками и сжался в комок. Спустя несколько мгновений все было кончено. Голова его гудела, он ничего не слышал, лишь с трудом разлепив глаза, он видел мечущихся в пламени кричащих от ужаса людей. Сам он мог пошевелиться с большим трудом, руки, при каждом движении начинали болеть так, будто сами были в огне. Ричард сделал над собой усилие и собрав последние силы попытался встать на ноги, оперившись руками о холодную землю. В этот момент его взгляд упал на собственные руки — они были опалены и обожжены на столько сильно, что кожи уже не осталось. Расплавленная ткань его куртки прилипла, опаленные пальцы были словно не его. Стараясь не смотреть на это жуткое зрелище, Ричард поднялся на ноги и шатаясь побрел к тем горящим остаткам, которые раньше были их патрульным автомобилем. Роберт Локсли и еще несколько полицейских заживо сгорели в машине. Еще несколько мертвых обгорелых тел лежали то там, то здесь на трассе. Проезжающие машины останавливались. Кто-то вызывал помощь, судорожно набирая на своем телефоне номер спасателей, кто-то застыл в немом ужасе наблюдая за происходящим. Ричард осел на холодную землю. Сил у него не было, голова продолжала дико болеть и пульсировать, руки словно горели, а вид мертвых друзей и товарищей еще больше подкосил его. Словно само адское пламя вдруг разверзлось и поглотило все то зло, что населяло город, но это пламя захватило с собой ни в чем не повинных людей, которые лишь честно выполняли свою работу и свой долг. Мрачный жнец забрал с собой свой кровавый «урожай». Ричард закричал что было мочи. Он не слышал своего собственного голоса, слух после взрыва еще не вернулся к нему, он кричал от ужаса и бессилия, от того, что ему пришлось заплатить столь страшную кровавую цену. Сам Ричард не боялся смерти и был к этому готов еще в тот момент, когда снова открыл это дело, в надежде найти настоящих преступников и восстановить справедливость. Но по роковому стечению обстоятельств именно он остался в живых. Все закончилось в одно мгновение. Ужасно, неожиданно и жестоко. Теперь, когда все нашло свою окончательную завершающую точку, Ричард не испытывал ничего, кроме жуткого гнетущего чувства. Смерть победила жизнь, тем самым положив конец и плохому, и хорошему. *** Прошло пять дней. Наступило Рождество. В домах зажигались цветные огни, наряженные елки сверкали своими огоньками, а игрушки и подарки дожидались своих счастливых обладателей. Запахи вкусной выпечки, печеных пирогов и прочих угощений то и дело доносился из домов и приоткрытых окон пекарен, маленьких кафе и ресторанов. Дух Рождества накрывал город и дарил радость. Уилфред, Ровена, Вамба и Ребекка сидели вместе в пекарне Айвенго. За последнюю неделю друзья не разлучались не на один день. Лишь Уилфред снова открыл свою пекарню и не смотря на еще плохо зажившие раны и царапины, одна рука все еще плохо действовала, но не смотря на это, повязав свой большой фартук, встал к печи, чтобы радовать людей, а также свою молодую семью и друзей, свежей выпечкой, вкусными праздничными пирогами и другими приятными вкусными сюрпризами. Ровена все еще пугалась резких звуков и посторонних мужчин, но она шла на поправку и Ребекка постоянно готовила ей растительные успокаивающие отвары. Вместе с Вамбой они украсили пекарню и дом Ребекки, куда они все вместе приходили после того, как Уилфред заканчивал свои дела в пекарне. Они разжигали огонь в камине на нижнем этаже. Ребекка и Уилфред готовили праздничный ужин, пока Вамба и Ровена накрывали на стол.  — С Рождеством, друзья! — сказал Уилфред, разливая всем по кружкам какао с молоком.  — С Рождеством! — отозвались остальные.  — Я думала, что никогда…- начала Ровена, но Ребекка прервала ее и крепко обняла.  — Мы живы, это ли не главное — сказала она, поцеловав Ровену в щеку. Та уткнулась Ребекку в плечо и тихо заплакала. Ребекка гладила ее по голове и рассказывала как они в детстве, когда ее братья и отец были еще живы, отмечали Рождество. Как будучи маленькой, Ребекка не удержалась и съела половину праздничного пирога, а потом не могла сидеть за рождественским слотом. Эта смешная история вызвала на лице Ровены улыбку, слезы высохли и девушки обнялись.  — Все будет хорошо. Теперь все наладиться — говорил Уилфред, обнимая их обоих — Теперь все будет так, как надо.  — А чего это мы дуем лишь кокао? Смотрите, что я припрятал в суматохе последних событий! — сказал Вамба, голова которого была перевязана, при взрыве его все же задело осколком, подмигнув друзьям, вытащил из пакета бутылку отменного красного вина и откупорив ее стал разливать по бокалам. — С Рождеством!  — С Рождеством! — повторили друзья, обнявшись все вместе. Они продолжались раскладывать по тарелкам сладости и вкусный ужин, по пути обсуждая что-то свое. Ребекка отошла к окну и взглянула на падающий снег. Он сыпался с неба как никогда, но друг снег неожиданно прекратился и на темно-синем небосводе появился месяц, а вслед за ним звезды, такие яркие и крупные, совсем как тогда, какие она наблюдала в лесном доме, глядя в окно вместе с Брианом. На ее глазах выступили невольные слезы. Он, будучи причиной всех ее несчастий, спас ей больше чем жизнь, Бриан заставил жить и ее сердце. «Живи» — прозвучали его последние слова у нее в голове. Ребекка улыбнулась сквозь слезы. Жизнь продолжалась. *** Прошло еще несколько дней и новогодние праздники полетели как один долгий вечер. Жизнь постепенно налаживалась, люди по-прежнему куда-то спешили, солнце поднималось утром на горизонте, а к вечеру клонилось к закату. Ребекка была в своем магазине, которые она взялась восстанавливать и снова приступила к работе. Заказов было достаточно, но теперь она должна была справляться со всем сама. Вспоминая советы покойного отца, Ребекка взяла себя в руки и не смотря на потери, горе, и случившиеся несчастья, старалась забивать все свое свободное время работой, а в свободные минуты навещать друзей. Они теперь в обще, всегда старались держаться вместе. Сейчас Ребекка занималась накопившимися за это время счетами, а также обработкой заказов. День близился к концу, как вдруг до ее слуха донесся звук колокольчика — он оповещал, что кто-то вошел в магазин. Это был человек высокого роста, статный, широкоплечий, но при этом стройный. Его фигура скорее напоминала танцора, нежели представителя какой-то иной профессии. Красивые, выполненные по последней моде, из тонко выделанной кожи ботинки переступили порог магазина. Уверенная походка и природный артистизм, обращали еще бОльшее внимание. В руках у посетителя был большой пакет с чем-то внутри, в другой руке была мягкая игрушка — это был клоун в клетчатых штанишках, на его губах играла задорная улыбка, а его большой красный нос придавал ему еще большего шарма. Глаза клоуна удивительным образом совпадали с цветом глаз новоприбывшего посетителя. Ребекка, услышав колокольчик, тот час же спустилась в зал магазина. Когда она увидела стоявшего в к ней спиной высокого мужчину с большим пакетом, Ребекка вежливо его поприветствовала и спросила, чем она может ему помочь.  — Возможно, вы ищите что-то особенное? Я с радостью могу вам помочь или вы можете оставить свой специальный заказ уже через день он будет готов — обратилась Ребекка с улыбкой.  — Да, вы можете мне помочь, леди, если примите вот этот пакет — мужчина повернулся к ней лицом, это был Альберт Мальвуазен. Глаза его были спокойными и немного насмешливыми. Ребекка никак не ожидала увидеть друга погибшего Бриана, она попятилась немного назад, но решительно больше не хотела никого и ничего бояться.  — Что вам нужно? — с напускной храбростью твердо спросила.  — Это вам. Бриан просил передать, еще до… — ответил Альберт и протянул ей пакет — Потом откроете, когда я уйду. Он оставил вам все, чем владел, также деньги. Много денег. С ними вы сможет начать достойную новую жизнь.  — Мне не нужны кровавые деньги, мне ничего не нужно, если бы… — Ребекка закусила губу. Она хотела сказать «мне ничего не нужно, если бы только Бриан был бы жив, но этого не случиться…».  — Берите, упрямая девушка, ну же — Мальвуазен поставил пакет на прилавок и пододвинул его к Ребекке — Или мой друг погиб зря? Он только о вас и думал. Хотя бы так, но он все же пытался сделать что-то доброе, не смотря на все то, что когда-то совершил.  — Спасибо — тихо ответила Ребекка, понимая, что Альберт в чем-то прав.  — Вот собственно и все. Да, если вам что-то понадобиться, звоните в любое время. Вот моя визитка. — Альберт достал из внутреннего кармана своего пальто визитку с номером своего телефона, совсем как когда-то Бриан. Ребекку даже немного покоробило от этого знакомого жеста. Она молча взяла из рук Альберта черно-золотой кусочек бумаги с написанным телефоном.  — Чуть не забыл — Мальвуазен улыбнулся и подмигнул — Это тоже вам. Он протянул Ребекке того самого клоуна в клетчатых штанах с карманами. Ребекке стало не по себе. Этот жест и то, как Альберт ей подмигнул — все напоминало ей о Бриане. Ее даже немного затрясло. Она крепко прижала клоуна к себе. Когда она подняла голову, чтобы снова поблагодарить нежданного гостя, Мальвуазена уже не было. Он словно испарился в воздухе. Ребекка закрыла магазин и бегом, прижимая к себе клоуна и пакет, поднялась вверх по лестнице в ту часть помещения, где она обрабатывала заказы и работала со счетами. *** Выжить после ранения Мальвуазену было непросто. Его ресторан, также как и клуб «Ночная королева», после всего случившегося, был опечатан полицией. Да и сам Альберт понимал, оставаться и продолжать такую жизнь было уже не возможно. Все было не так, как раньше. Бриан был прав. Зачем нужна такая жизнь, если в ней нет места мечте и нет возможности осуществить ее. Вспомнив в главной мечте своей жизни, стать актером, Альберт проехал мимо взорвавшихся машин и того хаоса, что творился на скоростной трассе. Он уезжал в даль, разгоняя свой мотоцикл и выжимая последние литры горючего. Пули, засевшие в его теле, которые отдавались при каждом движении дикой болью, по счастливой случайности не задели сердце, но проникли достаточно глубоко. Альберт гнал мотоцикл все дальше и дальше от того проклятого места, где погиб его единственный друг, где сгорели их мечты и надежды. Где сгорело их горе и несчастье за одно, преследуемый их ужас, вся кровь и убийства, все плохое и хорошее, что когда-то было у них. Теперь Альберт должен был выжить во чтобы то не стало и прожить ту самую жизнь, о которой они с Брианом когда-то мечтали. Прожить за них обоих. Он продолжал ехать без остановок, пролетая километр за километром, словно птица, гонимая ветром и вечностью. Спустя день, Альберт укрылся у одного давнего знакомого ветеринара, которые ранее всегда приезжал на его внезапные вызовы, чтобы заштопать ребят после очередных разборок, не сообщая об огнестреле в полицию. В этот раз он вытащил из Мальвуазена пули, но прогноз был не утешительным и оставлял лишь малую надежду, что все обойдется. Ничего и не обошлось, раны подживали, но кашель никак не проходил. Одна из пуль все же задела легкое тем самым, навсегда, перечеркнув способность Альберта заниматься в будущем его основным занятием. Он больше не мог похвастаться выносливостью, как раньше, он больше не мог быть снайпером или наемником как раньше, он больше никогда не сможет дышать полной грудью, как раньше. Альберт пытался, как он это делал в подобных случаях, восстановиться так скоро как только возможно, но эта новая пуля стала для него роковой. Дыхание сбивалось даже после непродолжительной быстрой ходьбы, о беге даже и речи не могло идти, на каждое усилие он разражался диким кашлем, а изо рта текла кровь. Ветеринар успокоил его, что со временем, если Альберт будет себя беречь, соблюдать отдых, а также другие предписания, это пройдет, но таким как прежде он уже не будет никогда. Эта пуля казалась поставила ту самую точку в его жизни, но и похоже убила то, за что его так упрекал Бриан. Альберт больше был непригоден для того, чтобы продолжать карьеру наемного убийцы. Его ресторанный бизнес также подошел к концу. Полиция завела дело, сопряженное с клубом «Ночная королева». Альберту нужно было начинать все с чистого листа, но прежде, он должен был выполнить последнюю просьбу своего друга. И он это сделал, отправившись в тот самый магазин, где работала Ребекка, держа в подмышке того самого клоуна в клетчатых штанах. *** А что же произошло с самим Брианом? Его труп так и не был найден. Его машина, вернее те обгорелые части, что остались от нее, были похоронены в реке, в холодных мутных водах. Там же покоились останки самого Лукаса и его людей. С тех пор прошло уже несколько недель. Дело было закрыто за гибелью обвиняемых. Найденные тела и то, что осталось от мертвых похищенных девушек были переданы родственникам и захоронены на городском кладбище. Корумпированный прокурор так и остался возглавлять тот самый полицейский участок, ведь теперь, когда Лукас и его ближайшее окружение погибло в огне при взрыве, никто не мог доказать его причастность к этим грязным делам. Все складывалось так, как надо. Ричарда с позором выгнали из полиции, после долгих лет службы, его обвини в халатности, повлекшей за собой гибель его друзей и коллег, в несогласованности операции по захвату преступников, да и во многом другом. Руки его были перевязаны, а сам мужчина был вынужден проходить ежедневную противоожеговую терапию и постепенно восстанавливаться. Его коллега помогал ему с вещами. Ричард и сам потихоньку, как мог, упаковывал вещи в своем кабинете и с горечью поглядывал на освободившееся напротив него кресло, где когда-то сидел его друг и напарник Роберт Локсли. Теперь там была пустота. Ричард взял в руки коробку с вещами и обернувшись последний раз поглядел на свой кабинет, где он провел более двадцати лет. Потом он погасил свет и вышел, закрывая за собой дверь. Он больше не работает в полиции, больше не будет вести дела, больше никогда не возьмет в руки оружие и больше никогда не будет искать правду и справедливость — слишком высокую цену они требуют парой. И эта цена — человеческие жизни. Теперь Ричард будет нести этот груз до конца своих дней. В жизни каждого человека наступает переломный момент, когда нет сил ни физических, ни душевных. Полное опустошение и казалось, все уже было и не будет больше ничего. Когда ничего не радует и не удивляет. Жизнь перетекает из одних суток в другие, сменяя то что-то темное, то что-то светлое за окном, образуя единый долгий нескончаемый полу день, полу ночь. Или нечто, что сложно засунуть в какие-либо рамки, предать условностям и заклеймить правилами. Свободный душой человек никогда не сможет жить клетке, загнанный туда, даже, если эта клетка представляет собой лишь те правила и условности, по которым живет общество. Эти химеры, поддерживаемые предрассудками, диктуемые модой, либо политикой, бессильны против сильной отважной души, даже ломая ее физически, они не могут сломить дух и ту силу, что ей движет. Вольные птицы долго не живут клетках, даже, если плети хозяина заставляют их петь, но разве можно сравнить эти звуки, вырванные силой, с песней, льющейся за горизонт и растворяющейся в небесах, когда поет свободное создание? Бриан сидел на теплом песке, у его ног плескались тихие волны, солнце отбрасывало последние лучи, перед тем, как спрятаться от всего мира. Точно также как сделал он сам. В кармане его пиджака, рядом с платиновой картой одного крупного банка, был новый паспорт на чужое имя. Сейчас он старался гнать от себя те мысли, что возвращали его на ту трассу, где он оставил Ребекку, сказав одно единственное последнее слово на прощание. Бриан продолжал сидеть и вспоминать, как выскочил в последнюю минуту из своей машины, как прыгнул прямо в холодную воду, как сверху посыпались горящие останки взорвавшегося автомобиля, а потом, будучи в воде, его придавило каким-то отвалившимся огромным железным куском к самому дну. Как он не мог выбраться и тот момент действительно показался ему последним в жизни. Наверху бушевало пламя, а холодная вода стала заполнять его легкие, а он все продолжал и продолжал пытаться высвободиться из этой роковой западни. Воздух крупными пузырями выходил и постепенно поднимался к поверхности. Сделав последнее усилие, Бриан рванулся и выполз-таки из-под тяжелой, придавившей его глыбы, разодрав правую ногу до самой кости. Кости его ступни были раздроблены. Дикая сильная пронзившее все тело боль, заставила его очнуться. Он тонул. Течение было настолько сильным, что плыть было практически невозможно, да и сколько был Бриан смог проплыть в холодной воде раненым… Он разжал пальцы, отпуская металлическую глыбу, позволяя течению унести его от этого проклятого страшного места. Спустя несколько дней, не смотря на очень тяжелую рану, ему удалось добраться до того самого отдаленного пригорода, где жил один из его телохранителей. Болдуэн жил в уединении, в небольшом доме, напоминающий деревенский. Это было очень тихое и отдаленное место. Теперь, когда работать ему было не на кого, он вместе с Аметом собирали вещи, чтобы перебраться в свою родную Францию, так как ранее, они оставались в чужой им стране лишь ради своего хозяина. Стук в дверь заставил их обоих оторваться от сборов. Амет передернул затвор автомата. Болдуэн последовал его примеру и вытащил из-за пояса Мак-10. Переглянувшись, Болдуэн решил открыть двери сам, а Амет спрятался за выступающим косяком.  — Не ласково вы встречаете своего хозяина, ребятки… — еле проговорил Бриан, вваливаясь в дом, наткнувшись на направленный на него Мак-10 и удивленного Болдуэна… Теперь, когда прошло почти полтора месяца после этих страшных событий, Бриан прихрамывая гулял по пляжу одного городка на Майорке. Не смотря на то, что была зима, здесь было тепло и даже комфортно. О прошлых ужасах напоминал лишь шрам, оставшийся от ожога на спине, да еще не совсем зажившая нога. Оба его телохранителя последовали за ним, как когда-то, снова, в другую страну. В глубине души, Бриан очень хотел вернуться к себе на родину, во Францию, но сейчас еще было не время. Слишком мало времени прошло, чтобы снова заявить о себе своему миру. Да и Альберт — жив ли он? С этими мыслями Бриан неторопливо направлялся к своему новому дому, где его с ужином ждали Амет и Болдуэн. Тихий плеск волны и приятный ветерок, обдувавший его лицо, дарили безмятежность и успокоение для его израненного тела и души. ***  — Ты действительно решила уехать? — взволнованный голос Ровены был обращен не к кому иному, как к ее близкой и почти теперь уже родной Ребекке. Несчастье и ужасные перенесенные события сделали их еще ближе.  — Да, я так решила. Дом уже продан, а деньги за магазин перечистят на мой счет уже в конце этой недели. — отвечала Ребекка, застегивая чемодан. — Я не могу оставаться здесь больше, пойми меня. Я потеряла все, что мне было дорого. Но не волнуйся, я постараюсь приезжать так часто, как это только возможно. Как только устроюсь, сразу же дам знать. Как подключусь к интернету, поболтаем по скайпу.  — Как же так… — рассеяно говорила Ровена, обнимая подругу и шмыгая носом — Так не хочется думать, что ты уезжаешь насовсем. Хотя, мы с Уилфредом как-нибудь постараемся выбраться к тебе в Испанию. Он не будет против.  — Обязательно. Буду вас ждать и Вамбу прихватить не забудьте — Ребекка крепко обняла ее — Ну все, только никаких слез, да? Вот и отлично, будущая мама должна быть спокойна. Ровена и Уилфред, не смотря ни на что, были счастливы, они ждали своего первенца. Вечером они все четверо сидели в пекарни Айвенго, устроив Ребекке прощальный ужин. Она категорически отказалась от прощаний в аэропорту — долгие проводы — лишние слезы, поэтому лучше распрощаться с любимыми друзьями сейчас за столом, в веселой атмосфере, чем лить горькие слезы перед полетом. На другой день к дому Ребекки подъехала машина. Высокий мужчина улыбнулся и помог уложить вещи в багажник. Девушка улыбнулась в ответ и села в машину. Спустя еще три часа самолет улетал в Испанию, унося с собой Ребекку и ее воспоминания. *** За неделю до отъезда.  — Что тебе удалось узнать, Болдуэн? Альберт жив? — спросил низкий бархатный голос.  — Да, хозяин, Альберт выкарабкался, чего нельзя сказать о нашем Амори. Вот номер его телефона и адрес. Мальвуазен продал свой бизнес совсем недавно. Дня три прошло с момента зачисления денег на счет. — отвечал Болдуэн, подавая своему патрону трость для опоры.  — Хорошо. Значит Альберт жив. А вот Амори… Как и наш Абдалла. Жаль ребят, они были верными и преданными. — Бриан привстал с дивана и облокотился на плечо, подставленное его телохранителем, потом он оперся на трость и они вышли из дома. На улице их ждал новый черный Феррари, но на этот раз за рулем сидел Амет. — Куда поедем, хозяин?  — Для начала на набережную, хочу немного подышать, а потом прямиком в банк. — ответил Бриан, усаживаясь на заднее сидение, Болдуин сидел впереди рядом с Аметом. Пока они ехали до набережной, Бриан набрал, теперь уже знакомый, номер телефона. На другом конце ответили, но Бриан тут же сбросил звонок, как только услышал голос своего друга. " — Значит жив…» — подумал он и улыбка озарила его лицо. — " Я знал, Альберт, знал, что ж, теперь дело за малым». Спустя минут двадцать они оказались на набережной. Бриан прогуливался вдоль пляжа и наблюдал за чайками, которые то и дело парили рядом с пристанью. Амет и Болдуэн шли чуть позади, но не оставляли своего хозяина. Бриан достал из кармана телефон и снова набрал номер.  — Как ты, Альберт? Все еще трудно дышать? — раздался знакомый голос. Мальвуазен от неожиданности чуть не выронил трубку, когда услышал голос своего, как он думал, погибшего друга.  — Шутишь, сейчас просто перехватило дыхание — ответил Альберт, не скрывая своей радости.  — Значит, перспектива набить тебе морду за все про все еще в силе? — также шутливо ответил Бриан.  — Конечно, Господи, Бриан… Все закончилось. Мы свободны. Хааа! Брианнн! И когда ты решил исполнить свое обещание насчет моей морды? — Альберт смеялся в трубку, он как никогда был рад слышать человеческий голос.  — Я полагаю, что скоро. — последовал ответ — Приезжай. Я буду ждать. Скоро ты получишь открытку с приятным видом на побережье. Помнишь, как мы мечтали? Я буду ждать тебя, друг мой. *** Спустя неделю Альберт получил ту самую открытку. Он узнал вид на набережной. Испанский пейзаж, который был до этого ему очень хорошо известен, трудно было бы перепутать с чем-то еще. А после, спустя день он был на пороге магазина, что принадлежал Ребекке, оставив ей сверток и клоуна, он направился прямиком в свой дом. Собрав все необходимые вещи, еще через день Мальвуазен выставил его на продажу. Звонок застал Альберта на пороге дома, он только что закончил показывать будущим покупателям свой дом и гараж.  — Слушаю? — Альберт снял трубку.  — Я еду с тобой — раздался ответ на том конце.  — Вот и отлично. Я заберу тебя и отправимся вместе. Новая жизнь начинается. — ответил Мальвуазен. Спустя еще неделю он получил деньги за дом и прямиком отправился в аэропорт. Спустя несколько часов самолет оторвался от земли и полетел на юг. Альберт прикрыл глаза и даже немного задремал. Начало новой жизни всегда было немного волнительным, но у Мальвуазена были железные нервы и его больше ничего не тревожило. Балеарские острова встретили его хорошей солнечной погодой. В аэропорту его ждали Болдуэн и Амет. Бриана по-прежнему не было. Мужчины обнялись, радостно приветствуя друг друга. Они были рады, что остались в живых.  — Хозяин решил немного прогуляться, он уже все обустроил и попросил сразу же отвести вас домой. — говорил Амет, забирая вещи Альберта.  — Что ж, можешь отвезти вещи домой, а я пожалуй, тоже отправлюсь на набережную. Не могу дождаться, когда увижу Бриана своими собственными глазами — Мальвуазен улыбнулся, а Болдуэн и Амет понимающе кивнули.  — Тогда я отвезу вас прямо на набережную. И еще — хозяину пришлось изменить имя. — ответил Болдуэн.  — Ясно, куда ветер дует… — как бы рассуждая вслух усмехнулся Мальвуазен. Машины тронулись с месте — одна домой, а другая на набережную. Тем временем, ожидая приезда своего друга, Бриан расхаживал вдоль набережной, прихрамывая и опираясь на трость. Ветер трепал его темные волосы, не смотря на то, что он знал о приезде своего друга, Бриана почему-то не покидало странное волнение. Он не мог объяснить это, не мог понять. Совсем как тогда, еще будучи студентом не мог унять свое волнение на первом экзамене. — «Как странно» — подумал он — «Все уже закончилось. Альберту будет приятно узнать, что он будет владельцем нового ресторана средиземноморской кухни. Да что же это такое, волнуюсь как школьник. Мы живы, это ли не главное». Почему-то, когда произошел тот ужасный взрыв, в кармане его пальто так и остался тот самый перстень, принадлежавший покойному Фрон де Бефу. Сейчас, стоя на набережной, Бриан крутил его в руках. Эта вещица невольно напоминала ему о всем том горе, что коснулось его любимой женщины. Он размахнулся и выбросил перстень прямо в воду. Поднимающиеся волны мгновенно подхватили и утащили на дно проклятую вещь. Его мысли снова вернулись к трассе, где Бриан видел ее последний раз в своей жизни. Сердце защемило. «Не было секунды, чтобы я не думал о тебе — мысли Бриана звучали вслух у него в голове — Я хочу видеть твое лицо, чувствовать твои руки в своих, чувствовать как обнимаю тебя, но этого никогда не будет. Я не могу тебя вернуть. Я не живу, а лишь двигаюсь, словно мертвец, восставший из могилы. Но это ожидание… Странное, оно не покидает меня. Не знаю, чем все это закончиться, к чему приведет… Знаю лишь одно — я не могу тебя вернуть. Виноват в этом я, я — зло и отрава. Если бы меня не было на твоем пути… Я перестал приносить в этот мир что-то доброе…». Он продолжал любить ее, но никогда больше не осмелиться появиться в ее жизни. Слишком много зла он причинил Ребекке, нет у него права лишать ее тихой спокойной счастливой жизни, которую она, возможно уже начала без него. В конце концов, так будет лучше для всех. Она попытается стать счастливой, а он будет хранить те дорогие сердцу воспоминания до конца своих дней. Его жизнь без нее уже закончилась. Он жил тогда, когда Ребекка была рядом. Это казалось Бриану странным, но в тоже самое время он ощущал это всем своим существом. Он впервые ощутил смысл своего существования. А теперь… Ничего не осталось, лишь доживать тот недолгий век, который ему начертан. Пусть живет, пусть будет счастлива его сбывшаяся мечта. Шрам на лбу снова заныл, напоминая его владельцу о чрезмерном волнении. Бриан, хромая, медленным шагом продолжил свою прогулку вдоль набережной. Неожиданно, неподалеку от него остановилась знакомая машина, где сидел Болдуэн. Дверь открылась и знакомые ботинки, темно-коричневого цвета из отлично выделанной кожи, уже опустились на дорогу. До боли узнаваемая статная фигура показалась на той стороне песчаной дорожки, ведущей к набережной. Бриан уже издалека понял, что это был никто иной, как его друг Альберт Мальвуазен, который шел вальяжной походкой ему навстречу. Бриан поспешил, как мог к нему.  — Живой, засран*ц! — друзья обнялись, Мальвуазен крепко обнимал Бриана, который еле мог стоять на ногах от такого напора — Черт тебя побери! Живоооой!  — Ага, ты, как я погляжу, тоже — Бриан серьезно посмотрел на друга — Амет сказал, что ты больше не сможешь так уверенно стрелять как раньше, это правда? У меня есть кое-что.  — Да, я теперь ни на что не гожусь — ответил Альберт со вздохом — Если бы у меня был продолжатель, я был бы счастлив. Опять купил черный Феррари?  — Да чтоб тебя, Ал, не дай бог, если такой «счастливчик» найдется — рассмеялся Бриан — У меня есть к тебе другое предложение. Да, купил опять и именно черный. Я не об этом. Видишь, вон там, тот ресторан?  — Да — кивнул Мальвуазен.  — Теперь он твой. У нас все еще нет шеф-повара — улыбнулся Бриан и похлопал Альберта по плечу.  — Неплохо. Да, неплохо — Мальвуазен приподнял бровь — Твоя доля от двадцати миллионов у меня. Завтра переведу тебе на карту.  — Ты же так и не убил меня! Зачем же доля? — продолжал смеяться Бриан, чуть не уронив свою трость.  — Это вклад за будущую битую морду! — вторил Альберт и также громко рассмеялся — У меня есть для тебя свой подарок.  — Надо же, неужели новая нога? — Бриан подмигнул и покрутил тростью в воздухе.  — Я думаю, кое-что получше — Альберт также подмигнул и направился к машине. Бриан с любопытством ожидал сюрприза. Странное волнение не покидало его. Двери машины отворились опять и Мальвуазен подал руку девушке. Когда Бриан увидел КОГО Альберт взял под руку и вел к нему, казалось в этот момент для него остановилось само время.  — Ребекка… — он лишь это сумел вымолвить, тогда как остальные слова застряли у него в горле. Бриан застыл как вкопанный и не мог пошевелиться. Ребекка улыбнулась, что-то сказала Альберту и в следующую минуту бросилась к нему. Поравнявшись, они еще долго глядели друг другу в глаза, а потом просто сжали друг друга в крепких объятиях. Без слов и объяснений.  — Почему…? — спросил Бриан, не выпуская свою драгоценность из рук.  — Живи — ответила Ребекка. Тихий нежный поцелуй мягко окутал его щеку…