Why are you laughing?!

Небольшой взрыв с синим оттенком. Он определённо привлек внимание людей, если те ещё вовсе не разбежались. Не плевать ли? Винтовка в метрах восьми от Вдовы. Сама снайпер уже успела встать. Поразительно. Чем же её, чёрт возьми, накачали? Люди после такого не встают, дамочка. Трейсер подходит медленно. Даже ее задела ударная волна. Агент «Когтя» всё же довольно меткая, но против физики не попрёшь. Пистолеты также потеряны где-то на крыше. Вдова это понимает — скалится и встаёт в стойку, после того, как бросает беглый взгляд на Окстон. Придётся драться. Лакруа — чистокровная мразь. Именно эта мысль мелькнула в голове у Лены. Она ничего не чувствует. Она провоцирует. Она делает то, что захочет, и ей плевать, что подумают другие. И такой её сделал «Коготь». Первый удар проходит мимо — Трейсер успевает среагировать и сместиться в сторону. Сама Окстон пытается нанести хук левой рукой, но удар сбивают, а левый бок принимает удар под рёбра коленом. Окстон нагибается, шумно выдыхает, а после изворачивается и вскрикивает. Руку уже успели заломать. Прошло три секунды с момента начала боя, чёрт подери! Шею тут же схватывают холодной рукой. Н-да, хуже расклада не придумаешь. Потом Трейсер просто… пропадает? Да, просто исчезает в вихре синих частиц, а после Вдове прилетает ногой в лицо. Аккуратный носик медленно окрашивается к красный. Медленнее раза в четыре. Вместе с губами. Трейсер времени зря не теряет, нанося ещё два удара — апперкот в область печени и хук в солнечное сплетение. Вдова еле успевает заблокировать лоу-кик, а после еще раз хватает по лицу. Будто её это остановит, хах. Лакруа хватается за ворот куртки, получает лбом по носу — вреда ей это в любом случае особо не причинит — и наступает, пытаясь вжать Лену в стену. Британка огрызается ударом по ушам, но Вдове будто действительно плевать. Спина встречается с холодной стеной, затылок отдаётся глухой болью, а по лицу прилетает удар. Из губы начинает хлестать кровь. Француженку это не останавливает — коленом в живот, боковой в висок и удар головой в нос. Смазливым личико Трейсер теперь не назовёшь. Правда, Амели вновь забывает о том, что и Окстон драться умеет. Выставив руку против очередного бокового удара Лакруа, заблокировав его тем самым, Лена с силой оттолкнулась от стены, пытаясь на ходу подсечь Вдову — что выходит — и они обе оказываются на полу. Теперь очередь Окстон подправить личико француженки. Позиция отличная — «Маунт», Лакруа не успевает сделать ничего, ей остается лишь искать момент. Лицо уже в крови полностью у обеих девушек, но Трейсер останавливаться не намерена. Это чудовище убило Мондатту и она за него поплатится. Гнев буквально переполняет Окстон. На неё не похоже? Возможно. Но Вдова это заслужила. Она заслужила умереть. Небольшие руки плотно сжимаются на тонкой бледной шее. Назад пути нет. Тонкая струйка тёплой крови медленно скатывается по подбородку. Трейсер видит… Улыбку? Вдова улыбается. — Что здесь смешного?! Почему ты смеёшься?! — Окстон срывается на крик, почти что плачет. От гнева ли? Вдова молчит. Молчит и улыбается. Она проиграла, но так ли это на самом деле? Проиграла Окстон. Не спасла Мондатту. Пусть и убьёт Вдову — счастья от этого не прибавится. — Праздник окончен, не так ли? — Хрипло спрашивает Вдова. С её губ всё не сходит эта дурацкая ухмылка. Перестань. Перестань, мать твою, улыбаться, ради всего святого! Маньячка ты грёбанная! Секунды тянутся минутами, а минуты кажутся часами. Она просто не хочет умирать. Как бы Трейсер не давила. Она не задыхается. Когда тело наконец обмякает, Лена падаёт рядом обессиленная и заливается слезами. Она проиграла. Победила врага, но проиграла в войне. Пошло бы оно всё к черту.