Скажи мне, где болит?

… Марианна пискнула, попыталась ещё сопротивляться, но быстро сдалась. Богг целовал её с таким неожиданным жаром, с таким низким стоном, словно это спасало его от смерти. Руки, ноги Марианны ослабли, тело нагрелось так, будто она гриппом заболела. Богг разжал пальцы и обхватил теперь девушку одной рукой за талию, прижал к себе, а пальцы второй руки запустил в волосы на затылке Марианны. Она уже висела в его руках, касаясь земли лишь кончиками своих лоферов, с восторгом ощущая, как силен мужчина. И сама подняла руки, чтоб обнять его. Открыла рот, чтоб пожирать его губы, кусать, сосать, впилась ногтями в его спину. Богг отозвался новым хриплым стоном. От этого звука Марианна пожелала мужчину еще больше. Они оторвались друг от друга, чтоб перевести дыхание. - Боже мой, - вновь прошептал Богг, глядя на девушку с неким благоговейным ужасом. – Что это мы?... Так нельзя… Он попытался отстраниться, мягко оттолкнул Марианну, но она дёрнулась к нему, обхватила его лицо руками, потянула к себе, спросила нежным шепотом: - Почему нельзя? Кто запрещает? – и вновь коснулась его губ губами. Она не желала терять сладкое, светлое, радостное. Подумала ещё, что с первого взгляда его полюбила: с того самого, как увидела под собой, после драки, на полу кухни. Эти голубые горящие глаза, презрительно искривленные губы… каким же всё это сейчас казалось странным… - Прости. Но ты такая… такая милая, чудесная, - хрипло бормотал Богг, а взглядом буквально пил её лицо, - ты молодая, красивая, такая красивая… и я не могу… это будет подло… Марианна не хотела это всё слушать и напала на его рот с новым жадным поцелуем. Богг, горестно стеная, пошатнулся, сделал пару шагов назад, но девушка не отставала, уцепившись пальцами за его плечи. И вот он упёрся спиной в дерево, слабея от того, что с ним творилось. Его колени чуть согнулись, и Марианна прижалась к Боггу плотно-плотно, скользнув телом меж его ног. С восторгом ощутила, как горит, трепещет, отзывается на её страсть тело мужчины, как вновь колотится его сердце. Руки Богга вновь обхватили талию Марианны, сильные пальцы стали гладить спину, скользнули вниз, сжали ягодицы. Они вновь оторвались друг от друга, чтоб подышать, и Богг опять хрипло прошептал «боже мой…» распухшими от агрессивных поцелуев губами. Зрачки его расширились, глаза стали с поволокой. Он желал Марианну. И боялся. Она всё-всё видела и понимала. - Не ругаешься – уже здорово, - сказала, поглаживая его щеки, а те горели алым. – Значит, и дальше всё-всё будет хорошо… - Я… мне… я люблю тебя, - Богг застонал горестно, зажмурился, пытаясь сдержать эмоции, но прижал девушку к груди так, будто в последний раз. – Люблю… боже, Мари… скажи, что я тебе нужен… Она слышала, как бьётся его сердце – как отбойный молоток. И, дрожа от внезапно нахлынувшей радости, зашептала туда, в его грудь: «Ты мне нужен… только ты. Я люблю тебя, Богг…» А потом Марианна ушам не поверила, услышав, как рыдание вырвалось из его горла. - Эй-эй, все хорошо? – встревожившись, спросила, подняла взгляд к его лицу. Он зажмурился, скривился, а сквозь тёмные ресницы текли слезы. – Что с тобой? - Я не могу… мне надо гнать тебя, а я не могу, - прохрипел он, осторожно поглаживая её щеку. – Я такой скот… прости… - Скажешь еще что-нибудь подобное, и я тебя ударю, - ответила мисс Фэйфилд очень ласковым тоном и потянулась, чтоб поцеловать его в мокрую щеку. – Может, я чудесная, может, и нет. Но ты точно чудесный. И милый, и красивый, - она потянула его в новый поцелуй, запустила пальцы в волосы на его затылке, наслаждаясь их шелковистым теплом. – Я готова делать это хоть весь день. Ты мне нужен… * Марианна вновь радовалась тому, что её комната была оснащена двуспальной кроватью. Потому что теперь она в ней лежала не одна. Они стонали и рычали, занимаясь любовью, страстно и громко, пылая в объятиях друг друга… Они добрались до постели, каким-то чудом не поранившись. Не размыкая рук, не желая прерывать жадных, агрессивных поцелуев, завалились в дом, потащились по коридору, ударяясь о стены и сшибая с них дипломы Богга и картины. И забыли, что наверху спят дети… Марианна со скулением стянула с мужчины худи, желая его голого тела, потом задёргала пояс брюк, молнию, впилась ногтями в жесткий живот, а губами – в обнажившуюся грудь. Богг, рыча, как зверь, безжалостно разобрался с блузой и лифчиком девушки, задрал юбку, застонал горлом, сжав горячие бедра Марианны, и сорвал с неё трусики. Она взвизгнула и засмеялась, обхватывая плечи мужчины: - Ты просто дикарь… - Люблю, люблю тебя, - прохрипел Богг, словно оправдывая свою страсть. И они обрушились в постель, в сиреневые покрывала, забарахтались там, ненасытно наслаждаясь друг другом. Два оголодавших, тоскующих человека. Они нашли друг друга, они нуждались друг в друге, и в этот миг забыли обо всем на свете. Поцелуи, секс стали для них печатями, скрепившими тела и души. - Люблю, люблю, - шептала и Марианна, и с ума сходила от его улыбки, глаз, подёрнутых дымкой желания и наслаждения, и от того, как ласковы, сильны, умелы его руки. А самое главное – от того, как прекрасно приладилось его жёсткое и горячее тело к её телу. Богг был сверху, сильный и напористый, целовал и кусал её шею, грудь, и Марианна пылала, извивалась от удовольствия, терзала ногтями его спину, зубами – его шею и ключицу. В какой-то момент они перевернулись, рыча и стеная, и девушка почти сразу поймала оргазм, огненный и сводящий с ума. Глаза её закатились, пальцы вцепились в плечи мужчины, а из горла вырвался хриплый, протяжный стон. Богг, ощутив резкую пульсацию пылающего тела Марианны, тоже сорвался за край, выгнулся, даже вскрикнул. Но Марианна, каким-то краем сознания понимая, что они слишком шумят, зажала бьющемуся под ней мужчине рот ладонью. И крик Богг перешёл в долгий низкий стон. Они трепетали вместе в сладких и жарких волнах несколько блаженных минут. Истощившись, расслабились в измятых одеялах, тяжко дыша и обнимая друг друга так, будто за окном громыхал Конец Света и жить осталось одно мгновение. - Я давно-давно тебя люблю, - прошептал Богг, губами касаясь волос на макушке девушки. – Кажется, с той минуты, как ты меня избила… амазонка… - Любишь, когда тебя бьют женщины? – Марианна тихо засмеялась, краснея, погладила грудь мужчины, с удовольствием слушая биты его сердца, ощущая приятный запах его кожи. - Ты смелая, чудесная. Защищала мою семью… даже от меня самого… Марианна смотрела ему в лицо и медленно гладила по щекам и вискам, любовалась голубыми глазами, в которых теперь для неё не было ни искры зимнего льда. Потом уложила голову на грудь мужчины, потянулась к его руке, переплела пальцы с его пальцами, потянула к своим губам, поцеловала в костяшки. И нахмурилась, увидав длинный шрам. Вспомнила Эвлин, её визгливый голос. Тело Марианны на миг стало жёстким, мечтательно-нежное настроение испарилось. Богг всё почувствовал, понял. Заговорил тихо, тускло, уронив голову в подушку: - Она не оставит меня в покое… никогда. У меня есть деньги. Малыши… Я у неё в ловушке, Мари. Пойми… Это всё… я не хочу, чтоб ты влипала в моё мрачное болото… - Замолчи, - Марианна приподнялась, прижала палец к его губам. Богг смотрел с больной тоской и любовью. Такие глаза не могли врать. Он, в самом деле, глубоко любил её. И от такого сокровища Марианна не могла отказаться. Она зашептала, вновь ласково поглаживая щеки мужчины: - Никакого болота нет. И мне кажется, что я там, где мне и положено быть. В этом прекрасном доме, забочусь о малышах, о твоей маме. И о тебе, хмурый док, - поцеловала мужчину в колючий подбородок. – Так необычно сложились звёзды: вы все – моя семья. Богг улыбнулся, робко, как ребенок, который слабо верит в то, что его простили за некую шалость. - И ты бы хотела? – пробормотал, с еле слышным стоном потянулся губами к губам девушки. – Ты бы согласилась быть со мной? С нами? Навсегда? Марианна с радостью ответила на его поцелуй, а затем чуть отодвинулась, шутливо хмурясь: - Боггейн Гордон Кинг, - низко заворчала, как строгая учительница. – Вы что сейчас мне предлагаете? Он молчал и, похоже, собирался с духом. Потом выдохнул, отчаянно покраснев, глядя с тревогой и надеждой: - Руку и сердце, Марианна. Заботу и любовь. Мой дом, мою семью. Всё, что имею… Она вдруг испугалась и вновь замерла. В одну секунду ей предложили всё и сразу. Но разве не хотела она любящего и любимого мужчину, дом, семью? А Богг опять всё понял и почувствовал. И Марианну внезапно осенило: никогда в жизни у неё не было такого человека – понимающего без слов… Он же вздохнул, зашептал: - Прости, я не должен был это говорить… это эгоистично и… Он сморщился и закрыл лицо ладонью. Похоже, не хотел смущать Марианну выражением своего лица, но она успела увидеть: там – больная горечь. Нет, так не пойдёт! Она не хотела, чтоб Богг вновь погрузился в свои тёмные мысли и отчаянно дурное настроение. Он что-то ещё бормотал о том, что будет ждать её ответа, сколько угодно, что она полностью свободна, и он не намерен торопить или давить. Но Марианна вновь тронула пальцем его губы, заставив молчать. Потом отвела его ладонь от лица и прижала её к своей щеке, поцеловала. Теперь замер Богг, потрясённо. - Мне всё по душе, - тихо призналась Марианна. – Я хочу тебя, твой дом и твою семью. Если вы все примете меня, буду считать, что попала на райское небо, - она улыбалась и едва не плакала от тихой радости. - О, Марианна, - шумно выдохнул Богг и захватил девушку в крепкие, жаркие объятия. Их губы вновь встретились, а души и тела через минуту вновь захотели много всего. С тихим смехом Марианна обхватила ногами тело своего хмурого парня, и Богг с голодным стоном перекатился на спину, потянув девушку за собой. Она вновь счастливо смеялась, глядя в глаза мужчины, потемневшие от желания. - Ага… док хочет, чтоб нянька верховодила? – замурчала, поглаживая ладошками его уши, шею, плечи; наклонилась, чтоб поцеловать в приоткрытые губы. - Даже мечтаю об этом, - низко и хрипло отозвался Богг, густо краснея, и ахнул, когда Марианна, соблазнительно изогнувшись, захватила его в себя. Его пальцы медленно сжали бока девушки, потом поднялись выше – к её груди. И Марианна застонала, чувствуя себя в нежно-тёплых, райских облаках…