Здесь есть стена

      Если скажу, что люди в меня не верят, я вам совру, ведь я для них просто призрак.       Закрыта в просторах домов, унылых и серых, квартира с окном выходящим точно на север. Там живу я и слышу, порой, как за дверью громко болтают дети соседей слева. Их диалоги в общем довольно пусты: сплетни и слухи, сказ о закрытой двери… Да, они часто пытались понять, почему дверь запечатана плотным бетонным слоем. И почему они думали: тут была дверь? Разве это не сюр, разве это не бред? Определенно точно видно одно: здесь есть стена, а кроме стены — ничего.       Я со своей стороны замечаю другое, может, я вечно и заперт, но не ослеплен же. Тихо скрипящая дверь норовит все открыться, ей не хватает лишь слабого выдоха ветра. Дети глупы, но они точно знают о скрипе, тихо шептались когда-то: он замогильный. Бело полотно перед ними, шершаво на ощупь, странно за ним раздаются какие-то звуки. Вряд ли подобное слышали раньше и вряд ли верят в спокойствие голоса своей мамы. Та все привычно твердит им одно и то же: «Там ничего, всего лишь голос иллюзий. Хватит стоять под холодной стеной, уже осень, вдруг вы простудитесь, вам это вовсе не нужно!»       Явно она им не скажет, как с месяц назад, ночью нежданно к ней пришел едкий страх. В спальне как будто скреблись, так противно и мерзко, но здравый смысл подсказывал: «Это не нечисть, точно не духи, нет, но тогда, что я слышу? Может быть, крыс в их тщетных попытках пробиться, пока не опали уже пожелтевшие листья?» И думалось мне, что за чудное оправданье, такое нелепое, право, такое забавное! Мило столь желание взрослых не верить в действительность, когда та ломает законы привычного быта.       Грешно, но стоя у окна иногда забывал я, что люди совсем не меня горячо отрицают. Пугал их ведь скрип, пустая стена и те звуки, что вовсе не скрип, но так с ним чертовски похожи. И я представлял тогда: «Так много общего с Богом, он тоже откинут, он тоже им больше не нужен!» И это приятней, чем мыслить, что я просто призрак, лучше быть Богом, закрытым в своей же церкви… В вечно закрытой с вечно закрытой дверью, с одним лишь окном выходящим точно на север.