За..бал

— Сэмми, я дома! — привычно прокричал Дин, захлопнув за собой дверь бункера. Дин всегда кричал это с самыми радостными и счастливыми интонациями, так, словно на его крик должна выбежать красавица жена и четверо детишек. Только будь там и вправду они, радости в его голосе заметно поубавилось бы, так как единственный, кого Дин всегда хотел видеть, возвращаясь домой — это Сэмми. И если Сэма дома по каким-то известным причинам не обнаруживалось, старший тут же наливал себе чего-нибудь покрепче с самым непрошибаемым видом «да-иди-нахуй-мне-посрать». Нельзя сказать, что это прям вот очень адекватно, но таков уж был Дин со своими ненормальными чувствами к младшему. А после того, как они начали спать вместе, подобные эмоции и реакции только усилились. Но в этот раз Сэм нашелся в библиотеке, уткнувшийся в экран своего ноутбука, за столом, заваленным книгами. — Вот ты где спрятался, — с теплом произнес Дин, подходя сзади. — Почему не внизу? Оба обычно проводили время в холле, пока второй отсутствовал. Так они могли сразу увидеть, когда брат вернется. Проще говоря, незаметно ждали. Как поджидают псы у двери своего хозяина. — Потому что я тут занят, вообще-то. — Тогда выключай свое порно, и быстро показывай все, чему там научился. Сэм фыркнул, в миллион первый раз поражаясь брату, и попутно небрежным движением сбросил со своего плеча его руку. Дин сразу посерьезнел: — В чем дело? — Ни в чем. — Сэм. Ты издеваешься? Просто скажи, в чем дело. Младший выдохнул и откинулся на спинку стула, прежде чем признаться в своих переживаниях: — Мы так и не нашли того, кто убивал тех девушек. — Так… Но убийств ведь больше не было, верно? — Вот это-то ты заметил, молодец, — усмехнулся Сэм. — И что, по-твоему это означает, что монстр сам сдох? И тон, и слова Дину не понравились, вызывая прилив раздражения: — Во-первых, кончай царапаться, не в койке. А во-вторых, нет, вряд ли он нам такой подарок сделал. Хотя, в принципе, это же возможно? Болезнь. Несчастный случай. А вероятнее всего, другие охотники. Сэм еще раз смерил брата недовольным взглядом, и продолжил свое: — Тебе совсем плевать, что ли? — А ты совсем решил заделаться в зануды? На что идем — на золотую медаль или уже на мировой рекорд? Младший неожиданно взвился, вываливая ворох претензий: — Зануда, значит? А может мне приходится быть таким, потому что ты слишком безалаберный? И я вечно вынужден нудеть, чтобы мы хоть куда-то двигались. Зануда… по-твоему, мне нравится им быть? Никогда не думал, что дело не во мне, а в тебе? — Нет, — с лету признался Дин. — Никогда так не думал. И конечно тебе нравится быть занудой. Не отрицай, это и за версту видно. Сэм разочаровано поднялся из-за стола, начиная собирать раскиданные книги в стопки, очевидно решив, что с него на сегодня довольно. — Нет, Дин, это т е б е нравится! Или похоже, что я сияю от счастья, занимаясь всем этим дерьмом? Потому что ты теперь совсем ничего не делаешь! Только ходишь и улыбаешься, как идиот… — А вот это было грубо. И почему — ничего не делаю? — усмехнулся Дин, похотливо оглядывая Сэма со спины сверху донизу и пробуя подойти как можно более безопасно. — Я, между прочим, делаю самое главное. Регулярно и по нескольку раз за день. — Кстати, об этом, — стараясь скрыть неловкость, обронил Сэм. — Нам совершенно точно стоит меньше… сам знаешь, что. — Золотые слова, Сэмми. Скажи это себе, а не мне, — посоветовал Дин и крепко ущипнул младшего за соблазнительную филейную часть. Сэм в бешенстве резко развернулся и оказался тесно придвинут братом к самому столу, едва не садясь на него. Руки старшего заботливо и невесомо прошлись вокруг его стройного стана, даже не лапая, а восхищенно причащаясь к этой красоте. Дин снова смотрел таким взглядом, как будто хотел и затрахать, и в ноги целовать. А может, и без «как будто». Старший придвинулся совсем близко и, впитывая тесный контакт с братом точно дозу, произнес: — Хорошо, Сэм, я признаю, что мне нравится твое занудство… если ты признаешь, что тебе нравится моя безалаберность. — Но она мне не нравится, — характерно откровенно высказал Сэм с заметной капризной ноткой. — Ссс… — «учка» еле удалось проглотить Дину, потому что Сэм просил его больше так не называть, с тех пор, как это стало слишком правдой. — Вон как… Может и я тебе не нравлюсь? — Может и ты мне не нравишься. «Вот сучонок» — произнес мысленно Дин и, зарывшись рукой в каштановые волосы, жадно накрыл губы младшего своими. Сэм резко отстранился назад, часто дыша и невольно оказываясь на столе. Дин удивленно присвистнул: — Ого. Кто-то сегодня не в настроении. Получается, что мне тебя совсем нельзя и на пару часиков оставлять, Сэм: ты сразу же офуриваешься. — Офу… что?! — Офуриваешься, — охотно повторил Дин свое новое новорожденное слово. — Злишься, ощетиниваешься, как дикая зверушка. Скажешь, нет? — Скажу, иди к черту, Дин. Достал… — Въебал бы я тебе по полной за всё твоё дерьмо, — откровенно высказал Дин, теряя терпение. — Мне интересно, это только со мной так, или девчонки, которые до меня были, также с тобой намучились? Что они делали — спаивали, связывали, брали силой? Подробно мне только про Руби известно, как она в ногах у тебя ползала. Упоминание Руби всегда действовало безотказно, потому что Сэм чувствовал свою вину. Видя жертву подавленной и беззащитной, Дин использовал момент: — Шутки в сторону. Я хочу трахнуть тебя, зазноба ты наша. Здесь и сейчас, вот на этом столе. А ты?.. Хочешь?.. Хочешь ведь… Дождавшись едва заметного кивка, Дин с облегчением приник поцелуем к отвечающим наконец губам. Стоило лишь побороть первое сопротивление, перейти границу, как Сэм распалялся за секунды совсем не по-детски. Уже через пару минут его руки, нетерпеливо дрожа, рвали пояс из джинсов Дина, буквально сломав пряжку в неловкой попытке расстегнуть. Старший только посмеивался и ворчал: — Тише… Осторожнее, ненормальный. Но сам не менее нетерпеливо срывал с Сэма одежду, и смазывал собственный каменный стояк обыкновенной слюной, сплюнутой в ладонь. Изнурительно, жарко, грязно, жестко, удушающе, неумолимо — так владела взаимная тяга этими двумя. Тренированное тело Сэма сразу, без подготовки приняло весь большой ствол, привычно раскрываясь под него. Сэм невольно вновь обронил с губ имя брата, когда переполненные яйца того хорошенько прижались к его широко растянутому входу. — Вот так, Сэмми… — в чистой эйфории повторял Дин и успокаивающе поглаживал напряженное тело. — Вот так… Да, вот так, малыш… Мы же оба знаем, чем это всё всегда заканчивается… Но ты упрямо каждый раз забываешь и отрицаешь это. Снова и снова. Подчеркивая это бесконечное повторение, Дин вышел, оставляя внутри только головку, и разом всадил обратно весь налитой ствол до конца, сильно толкая Сэма вместе со столом, с которого посыпались аккуратно сложенные стопками книги. И снова вышел и еще резче с размаху засадил, и третий раз, повторяя, и медленно, жестко трахая: — Снова… и снова… Твердый ствол уверенно вторгался и покидал красивое мужское тело. Сэм сжал губы и челюсти, стараясь не выронить ни звука того разрывающего его удовольствия, рождающегося от этих грубых входов и выходов. Но Дин похоже и так всё понял: — Что? Нравится? — Д-ди… ин… — только и выдавил, захлебываясь в ощущениях младший, и еще одно слово.— Быстрее. Размашистые удары бедер стали учащаться, вырывая из Сэма мучительный приглушенный стон. Спустя минут семь-восемь большущий ствол уже растрахивал стенки безостановочно, как отбойный молот орудуя внутри гостеприимно расширенного прохода. Старшего невероятно возбуждало то, что Сэмми всегда был готовым для такого огромного размера, просто не успевая вернуться к состоянию, требующему предварительной растяжки. И при этом все равно был очень тугим и сильным. Естественно, Сэм был очень сильным везде, включая и это сокровенное местечко. И только он, Дин, и никто больше, трахал его. Только его член растягивал и долбил эту сладчайшую в мире задницу. И только его сперма заливала это жаркое и отзывчивое нутро. Сэм уже без стеснения в голос стонал, упираясь лбом в сложенные на столе руки, и вздрагивая от глубокой размеренной долбежки в задницу. — Такой отзывчивый, — промурлыкал Дин, останавливаясь и прижимаясь сверху. — Давай-ка перевернем тебя. Старший любил видеть лицо Сэма, как будто ему все еще с трудом верилось в происходящее, и необходимо было постоянное подтверждение, что это действительно его Сэмми, а не какой-то левый мужик из бара со схожей внешностью. Когда Сэм послушно лег на спину, Дин закинул его длинные ноги себе на плечи и замер, лицезрея не закрывшийся, пульсирующий вход в это сильное и тугое тело. Одно резкое движение бедер — и длинная толстая дубинка вновь врывается в беззащитное нутро. Сэм так приятно сжимает и сдавливает со всех сторон этот возмутительно распирающий его объем, что Дин сам не может сдержать глубоко рвущегося из груди стона, и срывается в дикий темп. Не только книги слетали со стола. Ноутбук долго и опасно подбирался к краю от каждого мощного толчка, пока с громким стуком не грохнулся на пол. «Пока-пока» — мысленно попрощался Дин, чувствуя особое удовлетворение и ехидство. А затраханный, ничего не соображающий, изнемогающий от желания Сэм даже не пикнул ничего о трагедии, случившейся с самым важным предметом в его жизни. Видя, что Сэм вот-вот финиширует, старший остановился и замер, находясь глубоко внутри. Был самый подходящий момент, чтобы немножко повредничать и отыграться, и Дин натянул ледяную улыбку: — Я сейчас вспомнил… Что ты там говорил? Что я тебе, возможно, не нравлюсь? Сэм расфокусированно пялился на брата и хлопал глазами, ничего не понимая, совершенно не в состоянии включить верхний мозг. Для подгона мыслей Дин с оттяжкой шлепнул его по заднице. — Ну и? Может, хотя бы возьмешь слова назад? — Чего? — не понял умный братик. — Браво. Я уже думал, ты говорить разучился. Вперед, Сэмми, расскажи сейчас, как я тебе «не нравлюсь». Но нетерпеливо ерзающий на его члене Сэм больше не порадовал проблесками речи. Пробормотав «черт с тобой», Дин не выдержал и продолжил долбиться в тугое рабочее лоно. И спустя всего несколько толчков оно сжало его в крепком и продолжительном анальном оргазме, продолжая затем сжиматься и разжиматься, пока сперма медленно вытекала из члена Сэма на его рельефный пресс. Дин любовно и мечтательно размазывал ее пальцами, сам в то же время наполняя этот живот глубоко внутри собственным семенем. От ощущений, как сперма Дина с силой ударяет в нежные стенки и заливает их, выплескиваясь наружу, у Сэма окончательно снесло крышу. — Дин… — вырвалась у него первая членораздельная речь за долгое время. — Ну что, вижу, кому-то стало лучше? — улыбаясь, спросил Дин. — Больше не сучимся? Вместо ответа Сэм на столе принял сидячее положение и порывисто обнял старшего, крепко прижимая к себе руками и даже обхватывая ногами, как будто боясь и на миг от себя отпустить. Дин мягко прижал к себе младшего, и так они, намертво связанные по рукам и ногам собственными чувствами, неподвижно замерли в обнимку. Закончив с обнимашками, братья отстранились друг от друга, ощущая некоторую несвоевременную неловкость. Сэм смотрел на старшего очень нежно и как бы извиняясь. Дин залюбовался этой необыкновенной красотой, тут же почувствовал вновь возросшее желание, и быстренько спросил главное: — Повторим? Сэм кивнул, ни на миг не отрывая преданного взгляда от лица старшего брата. — Минутку подожди, — попросил Дин, направляясь к своим оставленным на комоде пакетам с покупками. Выложив пироги, овощи, пиво, пиццу, хлопья и фрукты, Дин достал то, что и было по секрету главной причиной его поездки в город. — Что это? — сразу как ребенок заинтересовался Сэм, видя блестящую подарочную коробку. — Это, Сэмми… — начал и замялся довольный Дин, подбирая слова, — одна пикантная вещь. Поэтому, смотри, не падай в обморок. Радость в лице младшего сменилась смешливым недоумением, и подарочек он быстро развернул. В коробке оказались анальные шарики… Вздрогнув, Сэм молча уставился на них, точно не в силах поверить, что Дин подарил ему именно это. А старший смотрел на всё это с самым светлым и невозмутимым лицом, не подгоняя, давая Сэмми осознать. — Это то, о чем я думаю? — на всякий случай спросил сухо Сэм. — Смотря, о чем ты думаешь, — явно наслаждаясь моментом заметил Дин. — Если о том, какие чувства ты будешь испытывать, когда они окажутся внутри тебя, то тогда да. Это то самое. — Окажутся… во мне?.. — поднимая взгляд от коробки на брата, изумленно повторил Сэм, из чего можно было сделать выводы, что эта очевидная мысль даже не посещала его голову. — Ну, не во мне же. Или ты как полный идиот посчитал, что я это для себя купил? Как-то ты туго иногда соображаешь для известного умника. Весь вид Сэма, наконец полностью осознавшего, что происходит, стал само сдержанное негодование и холод. Младший слез со стола и, собирая с пола одежду, принялся невозмутимо одеваться. — Не я, а ты идиот, Дин, — негромко высказал он. — Раз пошел и выкинул свои деньги на то, что никогда не будет использовано.  — Как там было в кино — никогда не говори никогда. И чего это ты вдруг схватился за шмотки, когда мы еще не закончили? — Закончили. — Сэмми, расслабься, я же не сказал, что начну их запихивать в тебя прямо сейчас. Продевавший голову в майку Сэм замер и лишь через секунду смог закончить дело и глянуть на брата испепеляющим взглядом. — Понятно, что не сегодня и не завтра, — продолжал Дин, едва снося эту почти что ненависть. — Шарики большие, так что легко, сразу и все точно не получится в тебя засунуть… — Я тебе твою больную голову в твою же задницу легко и сразу засуну, — спокойно пообещал Сэм, перебив, — если еще раз вернешься к этой теме. Дин слегка обмер, живо представив себе такую перспективу, но всё еще не сдавался. — Ладно… Ладно, Сэмми, я знаю, что это в твоих силах. Но зачем так сразу в оборону? Подумаешь, какая разница — членом я тебя трахаю или чем-то еще? Я все равно трахаю тебя. Как только Дин начал это говорить, то почти сразу понял, какой это было ошибкой. Ведь тот факт, что Дин его трахает, Сэм тоже принимал с большими сложностями, и долго привыкал, возможно, так и не приняв окончательно. Последнее можно было заключить и из того, как сразу же вспыхнули его высокие скулы, стоило Дину напомнить вслух о собственном члене, регулярно ублажающим младшего в рот и в задницу. — Тебе обязательно повторять это постоянно? — излишне сосредотачиваясь на шнуровке ботинок поинтересовался Сэм. — Признаюсь, мне нравится это повторять. Что, кстати, нормально. Ненормально — до сих пор так комплексовать из-за этого, как ты. У Сэма только вырвался короткий нервный смешок, и он перешел ко второму ботинку, не обделяя его в той же тщательности и внимании. — Правда, Сэмми, завязывай с этим. Это же так прекрасно - то, чем мы занимаемся. И особенно ты. Как ты умудряешься до сих пор этого не видеть и не понимать? И, короче, я думаю, тебе действительно понравится эта штука, — продолжал гнуть свое Дин. — И ты не раз словишь от нее запредельный кайф и всё такое… Вот что я представлял, когда её брал. Хотя вероятно, перегнул с длиной и размерами — это были большие. Но ты-то сможешь их принять, я почти уверен, — к ужасу Сэма прикидывая это в уме, продолжал бормотать Дин, фактически сам с собой. — Хотя… Да нет, уверен… Почти. — Господи, да этот разговор когда-нибудь кончится?! Теперь Сэм с заметным сожалением поднимал с пола свой рухнувший ноутбук. Убедившись, что он по-прежнему на ходу и не пострадал при ударе, Сэмми поднялся с колен и зло зыркнул на брата. — Обязательно снова сучиться? — спросил Дин. — А с чего ты вдруг решил дарить мне такую дрянь?! — Черт, Сэмми… Признайся уже, что всегда мечтал, чтобы я подарил тебе именно это. Вот почему такая бурная реакция. — Ты издеваешься?! — Нет, честно, я просто пытаюсь понять — что не так. — Всё не так. Как ты мог подумать, что мне такое понравится? Но это еще не самое страшное… Сэм неловко запнулся. — Давай, смелее, — подогнал Дин. — Просвети, что же самое страшное. — Ничего. — Смелее, Сэмми, тут все свои. — Главное… Как ты мог подумать, что в меня все это вместится?.. — неловко выдавил Сэм с самым обиженным видом. Старшего откровенно рассмешила и такая постановка, и весь вид младшего братишки. — То есть, все-таки слишком много? — притворился болваном Дин. — Или слишком огромные? В этом всё дело? — Не только в этом. — Есть что-то еще, чего я в них не вижу? — поинтересовался Дин, подвешивая шарики напротив своего смеющегося взгляда. — И что я должен знать? — Да! Что это — анальные шарики! — выпалил Сэм. — И никогда в жизни… Он заткнулся, не желая продолжать это предложение. — Что? — Просто, — отрезал Сэм. — Никогда. — Ну и черт с тобой. Успокойся и забудь, я вообще просто так их купил, — заявил Дин. — Шутки ради. Потому что знал, что так будет. — Долго ты эту отмазку придумывал? — Нет, правда. Просто хотел увидеть твое лицо, Сэм. — Увидел? Понравилось? — поинтересовался Сэм и пренебрежительно махнул на Дина рукой. — Спи сегодня один со своими шариками. Старший так и остался стоять, держа цепочку напротив своего печального-разочарованного лица. — Ничего, ребята, — по-дружески обратился он к шарам. — Когда-нибудь мы с вами это сделаем, обещаю. Невыполнимая миссия пока в процессе разработки.