***
Саске внимательно смотрела на Наруто, который видимо очень неловко себя чувствовал, что было крайне непривычно. Видеть его таким было не по себе с одной стороны, а с другой можно было понять. Конечно, она не знала всего того, что произошло в жизни Наруто за этих три года, но по нему было заметно - в голове у этого добе кавардак. И она понимала, что ей с этим надо что-то делать, ибо это не дело. Она боялась того, что Узумаки себя потерял. Того себя, который всегда шёл напролом, несмотря на все жизненные трудности. А сейчас Саске осознавала, Узумаки опустил руки... Нет, не просто опустил руки. Как бы жёстко это не звучало, он обосрался, упал на задницу, разнылся как дитя малое и ничего не делает. И плевать, что им сейчас он и является, разум то у него взрослого человека, который он, видимо, отключил, и теперь поднимать свою задницу и подтирать её самостоятельно он не намерен, это было очевидно. – Вот и что мне с тобой делать? – В смысле? – Наруто малость удивился от такого вопроса Учихи и совсем не знал, что ответить. – Ты не тот Наруто, которого я всю свою жизнь знала. – А ты не тот Саске, которого я знал всю свою жизнь. И не надо сейчас мне говорить что-то на подобии того, что ты баба и прочее... – парировал Узумаки, пытаясь держать свою злость в узде. – Да, я не тот Саске, которого ты знал. И, как ты верно подметил, одна из основных причин в том, что я женщина. Теперь женщина. Если ты думаешь, что смена пола ничего не меняет, ты глубоко ошибаешься. И не надо мне сейчас высказывать тысячу возмущений, – мгновенно заткнула блондина Саске, видя то, что он был готов высказать всё своё недовольство. – Не одному тебе тяжело. Не один ты заново родился, и не один ты живёшь при живых родителях. Только вот хочу тебе напомнить один момент, я родилась при живых родителях, которые в прошлом, считай на моих глазах, были убиты. При брате, которого я убила своими собственными руками. И ты думаешь, что ты один такой бедный и несчастный. Да нихера подобного, Узумаки! Ты такой далеко не один! – Да всё я прекрасно помню! Но знаешь, жить с отцом, который совсем не такой, каким ты его представлял...! Плотину Наруто прорвало. Он подорвался с татами, на котором сидел, и, в отличии от Саске, которая просто говорила на повышенных тонах, перешёл на крик. В силу своего возраста такое явное напряжение было очень хорошо видно на его лице. Всё красное, надутое от злости, с вздутой веной... Поджатые губы говорили о том, что у того ещё море обвинений, упрёков, но что-то его остановило и Саске подозревала, что это был девятихвостый. Видимо не одна она пыталась облагоразумить Узумаки. – Наверное лис тебе это уже говорил, но сейчас скажу я: а чего ты ожидал, Наруто? Это реальность, не мир с розовыми пони и радугой. То, что Четвёртый не такой, каким ты его себе нарисовал когда-то в юности это, Узумаки, нормально. Понимаешь? Это просто и очевидно. Ведь ты же не был идеальным для своего сына? – Нет. – Тогда почему твой отец для тебя должен быть совершенным? – Саске задала вполне логичный вопрос, который даже лис не задавал джинчурики. И он поставил Узумаки в тупик. Но Учиха не дождалась ответа и продолжила свою тираду. – Потому что тебе хочется, да? Наруто, мне тоже много чего хотелось, хочется... Но я реалистично стараюсь смотреть на вещи. Принимать их хоть как-то. Знаешь, родиться заново – это дико неприятная процедура. Родиться девочкой, привыкать к особенностям женского организма, мышления и понятия данного мира ещё тяжелее. Знаешь как мне тяжело было осознавать тот факт, что я стала жутко чувствительной, доброй, понимающей, ласковой. Я, Саске Учиха, которая когда-то была известена своей холодностью и безразличием, таковой на данный момент не являюсь. Считай, что действительно того Саске больше нет. – Совсем? – обречённо протянул Узумаки, тая в своём взгляде хоть какую-то надежду. – Ну не прям таки что совсем. Какие-то черты характера, манера поведения осталась... Как-никак я же Учиха, – надменно съязвила та, одаривая Наруто той самой противной улыбкой. – Ну да, всё тот же говнюк, и как всегда прямолинеен, – обиженно фыркнул Наруто, ковыляя обратно к татами. – Извини, но с тобой по-другому никак. – Стоп! Я не ослышался? Ты только что извинился? – шоку Наруто не было предела. Не столь часто от друга он слышал эти слова. Раза два, может три. А тут... – Да, я извинилась, и что? – взгляд Саске, которым она одарила Наруто был таким странным и непривычным... Каким-то не таким. – Просто... Это было неожиданно, – открыто признался Наруто, чем вызвал мягкую улыбку на лице девочки. Да, Саске явно был не тем. Точнее Седьмой чувствовал – это его Учиха. По крайней мере была уверенность, что это он. Но в тоже время совсем вроде и не его Учиха. Узумаки чувствовал себя крайне удручённо и потерянно. Он так надеялся, что всё будет как прежде. Но теперь блондин действительно осознал, что как раньше не будет. Что Узумаки один, и кроме Курамы у него никого нет, совсем никого. И как с этим быть Наруто не понимал. – Наруто... – Ммм... – Я не тот человек, которым был, ты не тот человек, кем был, мир в котором мы живём теперь не тот. Всё не то и всё не так. И ты должен это принять тут и сейчас, либо я тебя не держу и ты можешь уходить. – Ей было больно это говорить. Сердце буквально разрывало на части, но она понимала что так нужно. Учиха понимала, что Наруто необходима шоковая терапия. И с болью в сердце и душе, именно ей надо устраивать эту самую терапию. – Ты уверен в своих словах? – с напускным холодом в голосе уточнил Узумаки, от чего внутри девочки стало совсем паршиво. Ками, как же действительно сложно быть женщиной и всё близко воспринимать к сердцу. – Уверена. Я уверена в своих словах, потому что мне хочется двигаться по жизни с человеком, который может брать себя в руки и не ныть о том, какая жизнь дерьмовая, какие всё дерьмовые и как всё дерьмово. Да ты, блядь, сейчас ничем не отличаешься от своего непутёвого сына и от меня в юности. Куда ты скатился, Узумаки? Что произошло? Что я упустила за эти три года? – Саске... Я... Я не знаю... Мне правда очень плохо. Я не могу принять своего отца. Я не могу отпустить прошлое, я им до сих пор живу, Саске. Я не могу и не хочу принимать этот мир. Да я жить не хочу, Саске! Не хочу! – в чувствах крикнул Наруто, переходя на открытый детский плач. И самое печальное было то, что он не просто плакал, он рыдал. Рыдал так, как никогда в своей жизни. Усталость и безвыходность ситуации полностью его опустошили и Узумаки чувствовал себя никчёмным. Да, Учиха сказал, что они научатся заново жить, но только сможет ли он сам, было даже самому ему неизвестно. Учиха, которая всё это время сидела на стуле напротив Наруто, устало выдохнула и, с трудом спустившись с него, медленно подошла к Наруто. Осторожно, чтоб не спугнуть его, она села на колени и мягко, совсем робко обняла Узумаки и прижала к себе. Тот, почувствовав плечо девочки, уткнулся в него и пуще прежнего разрыдался, цепляясь своими маленькими ручками за её футболку, боясь потерять такую нужную теплоту и поддержку, которую, увы, даже Минато не был способен дать. Он весь дрожал как листок на ветру, от чего Учихе становилось ещё больнее и та сама уже с трудом сдерживала такие ненужные в данный момент слёзы. Она понимала, что должна быть сейчас сильной, чтобы пробудить в Наруто ту силу духа, которой он был так известен. Той силой духа, которая всегда её цепляла, не давала ей покоя, которая заставляла тонуть в Наруто, как в водовороте. Она любила его, его характер, его волю к жизни и непоколебимость. Конечно, ей как мужчине сложно было даже самому себе признаться в столь странных и неправильных чувствах. Поэтому они и были закрыты на замок глубоко в душе, а сам он вел себя с Наруто настолько холодно и отстранённо, насколько это было в его силах. Да, где-то Узумаки бесил, можно сказать выводил из себя, но это было настолько нормальным и очевидным, что Учиха принимал это как данность. И вот сейчас будучи женщиной, Саске впервые где-то была благодарна, что Шинигами сделал всё так, как оно есть. Она наверное впервые за всю свою жизнь была счастлива. И ей хотелось поделиться этим счастьем с Наруто. И сейчас она просто молча его обнимала, гладила его по голове и вслушивалась в его плачь, в котором было так много боли и бессилия. Она молча делила эту боль с ним. Молча, потому что только так и умела. Не умела она красиво говорить, поддерживать, утешать. Это было не про неё, или, если быть точнее, её в своё время этому просто не научили. Но она так надеялась, что Наруто поймёт её действия, её молчание, как всегда это и делал. Ведь не зря они были командой из двух, где каждый понимал друг друга без слов. Она просто молча обнимала и надеялась, а сам Узумаки начинал успокаиваться, а вскоре совсем замолчал, и только со временем Учиха по дыханию блондина поняла, что тот от бессилия и усталости уснул. Она, с трудом, кряхтя и пыхтя, уложила Наруто на татами, легла рядом с ним и тоже стала медленно погружаться в сон. Было вполне понятно, что они оба устали, их детские организмы не выдерживали такого нервного напряжения, поэтому самым лучшим действием на данный момент был сон.***
После истерик Наруто, когда тот уснул и Учиха следом за ним, Курама наконец смог облегчённо вздохнуть. Лис уже порядком устал от этих вечных терзаний Наруто и, откровенно говоря, не знал, что с ними делать. Слышать никого он не хотел. Вокруг все его не понимали и не хотели понимать, по его мнению. Слова Учихи тоже с трудом проходили через весь тот вакуум, который был в голове Узумаки. Как быть дальше и в каком направлении двигаться было неизвестно. И от этого Курама уже в прямом смысле головой об стену бился, но вот новых идей и планов не наблюдалось от слова совсем. – Надеюсь, этот идиот помнит уговор о том, что самоубийство не выход и не пойдёт топиться в близлежащем пруду. – Я не позволю этому случится. Даже и не надейся, лис. – Бархатный женский и до ужаса знакомый голос заставил Курама подавиться несуществующим воздухом от шока и неверия. Перед его клеткой, во всей своей красе стояла Узумаки Кушина, которая смотрела на него таким твердым взглядом, что тому даже не по себе стало – У меня сейчас либо галюцинации на фоне нервного срыва из-за вечных депрессий Наруто, или передо мной действительно ты, Узумаки? – Да, это я, своей собственной персоной, – подтвердила девушка, открыто улыбаясь. Видимо для неё сейчас и выражения морды лиса, и вся ситуация были забавными. – Эм... А какого ты тут делаешь? – Помнишь, Шинигами при рождении Наруто говорил о подарках? – Ну что-то такое припоминаю, – подтвердил лис, пытаясь понять куда клонит эта загадочная женщина. – Я и есть один из тех самых подарков. Видишь ли, Шинигами предвидел то, что Наруто, так сильно цепляясь за своё прошлое, окажется в такой плачевной ситуации. И он решил, что если такая ситуация произойдёт, то я стану одним из тех подарков, который облегчит новую жизнь Наруто. Если говорить прямо, я теперь твоя соседка и ещё одна шизофрения в голове Наруто до тех пор, пока он полностью не вольётся в новую жизнь и не научиться жить заново, – на пальцах объяснила ему Кушина, от чего лис был в шоке. Так его ещё никто не подставлял. И честно на какую-то долю секунд он был готов убить Шинигами своими собственными лапами. – Охереть!!! А почему меня никто не спросил, хочу ли я этого?! Ками, в чём я согрешил, ответь мне?! – взмолился Курама, едва не плача от всей абсурдности ситуации. – Знаешь, я тоже не очень рада такому соседству. Но я мать, и как мать я хочу выполнить свой долг. Я должна помочь Наруто, кем бы он в прошлом не был. Для меня важно кем он есть сейчас и кем он будет в будущем, – с чувством произнесла красноволосая, чем даже вызвала удовлетворение в душе Курамы. – Да валяй, я не против, может хоть пара тумаков от матери поставят его извилины на место, ибо он никого больше слушать не желает, а я на время умываю лапы. Мне осточертело что-то ему доказывать. – Всё настолько плохо? – обеспокоено спросила девушка, подойдя поближе к лису. – Его психике считай конец. Это не просто плохо, это страшно, и я не знаю чего дальше ждать от него. Поэтому единственная надежда на тебя, Кушина. – А Минато? Он хоть что-то делает или?.. – Ну, в этом плане я до него достучался и сдвиги вроде есть. Но всё равно всё очень туго у них, – не стал скрывать лис, ибо не видел смысла. - Вот как... Понятно, ттебанэ. Курама едва слышно хихикнул. Твердость в голосе Узумаки и даже некая угроза ясно давали знать, что его Наруто точно вернётся. Две бабы, которые будут так или иначе промывать мозги его джинчурики, смогут вернуть всё на круги своя. Видно всё таки его старый и любимый Наруто вернётся, просто это теперь вопрос времени.