*** *Книга 1* *** *Наказание* ***
Когда мир рухнул, приходиться платить по счетам… Но оправданы ли эти счета и стоит ли их оплачивать - это вопрос на миллион… Ведь в мире, имеющем в своей природе двойные стандарты, даже долги перед ним самим не всегда оправданы… *Кара 1**** **Камера*** ***
Лио лежал на железной койке… Лежал, предаваясь тягостным раздумьям о своей дальнейшей судьбе. Она его совершено не радовала… Комната тонула в полумраке. Нервно дергаясь в полумраке тюремной камеры, светила тусклая, одинокая желтая лампочка. Было холодно. Щиколотки и запястья бывшего опаленного, а нынче особо опасного преступника - пирокинетика, являющимся заключенным под номером 66613, сковывали ледяные наручники. Это была своего рода насмешка… Ведь он уже утратил свою власть над огнем… Утратил, став обычным, беззащитным, хрупким человеком, уязвимым перед холодом и все тем же безжалостным огнем, который так страстно любил, а не остался безумным ультра опаленным… Но, как в итоге выяснилось, правительству на этот факт было плевать. Власти Промеполиса считали:« Родился опаленным - значит, всю жизнь им и будешь, даже если и лишился огня промаров!» Лио Фотия тоскливо, с явной обреченностью и чувством полной безнадежности воззрился в серую стену камеры. По ней медленно расползались серые, ветвистые разводы криогена и влага от, недавно шедшей с потолка, воды. Молодой человек лежал на нарах и думал… Думал, что явно не доживет до суда… Его попросту убьют. Ведь как бы то там ни было, хоть он и боролся за права опаленных, будучи их лидером, но погибшие по его вине люди все же требовали отмщения… Да… Почти что три четверти города лежало в руинах… Погибло несколько тысяч человек, как простых граждан, так и его подчиненных и просто несчастных, получивших проклятое пламя… И пусть он и спас оставшихся вместе с пожарной бригадой, остановив конец света, это все еще была его вина… Он был преступником… Преступником, назначенным козлом отпущения по молчаливому согласию властей города… Он был преступником, совершившим преступление против всего человечества… Совершившим преступление против человечества, что никогда и не считало его своей частью - человеком, а считало монстром, чудовищем, опаленным, живым воплощением дракона протокошмара - Промаром… Человечество считало его злом, и вот теперь он был здесь… Он был в тюрьме Промеполиса… Там, где ему было самое место - в Аду… Лио лежал на нарах в одних лишь шортах. Лежал на них, скованный идеопатическим, наноструктурным льдом по рукам и ногам… Он лежал на них, к тому же еще и мокрый с ног до головы… Проклятая вода, словно в насмешку установленная властями для «тушения» таких, как он, с завидной регулярностью включалась в камере каждые пятнадцать минут, обдавая его своими хлесткими, леденяще-стальными струями. Лио трясло. У него в буквальном смысле зуб на зуб не попадал, но сил встать или даже просто сесть попросту не было. Местные медики предусмотрительно накачали его каким-то гремучим коктейлем из транквилизаторов. Но даже это не помешало ему сохранить твердость и трезвость рассудка, а также холодный расчет. Бывший глава ультрасов, смотря правде в глаза, оценил все свои шансы на выживание, и пришел к совершенно неутешительным для себя выводам… Он понял, что даже, если его и не убьют местные зеки на пару с охранниками, он просто окочурится от холода. Ведь лишившись космического пламени, он в буквальном смысле сходил с ума от холода, криогеном растекающегося по его венам… Лио тихо зашипел и все же пошевелился. Ноги и руки дико затекли. Пальцев он уже практически не чувствовал… Нервная улыбка отразилась на его бледном, покрытом нездоровой испариной лице. Юноша понимал - он все это заслужил… Он достоин того, чтобы умереть в этом, богом забытом месте бесславной собачьей смертью, ведь он - глава опаленных, Враг Рода Человеческого… Лио слабо рассмеялся, но его смех разнесся по крошечной камере каким-то сиплым шелестом, а в сиреневых глазах блеснули предательские слезы, подкравшегося к его сердцу отчаяния. Он знал - он виноват… А раз виноват, то должен ответить за свои дела сполна, и он ответит. Он больше не сбежит. Он ведь и не сбегал никогда, по крайней мере, по-настоящему… Не сбегал, всегда пытаясь спасать всех и каждого… Он всегда старался их спасти, даже ценой своей жизни… Жаль только, что это у него так плохо получалось… Он больше не смеялся. Тьма, даруемая холодом, понемногу утягивала его в свой кромешный сон. Холод постепенно брал свое… Брал свое, постепенно понижая и без того низкую температуру тела и играя роль некоего специфического наказания, коего он и заслуживал, будучи, по мнению властей, неугасимым пламенем… Вновь включился душ… Ледяные бесстрастные струи ожгли замерзшую и слегка посиневшую от холода кожу заключенного словно плетьми. Лио, отойдя от транквилизаторов, все же попытался свалиться с нар на пол и укрыться под ними, лишь бы только эта проклятая вода не лилась на него, но у него не вышло… Тело было слишком слабым, да и вода, как он понял, лиясь не только с потолка… Благо, она не заполняла камеру, а сливалась в специальные углубления в полу, иначе он мог бы и утонуть, как узники некоторых городов, расположенных на берегу рек в древние времена во время половодья. Он вновь взглянул на лампочку и поразился, что ее не закоротило, и почему-то вспомнил Гало… Он вспомнил шебутного, и малость глуповатого пожарного Гало Тимоса, который будучи одержим той же идеей - спасти всех и каждого от огня промаров, пытался спасти еще и его - само воплощение этого самого проклятого пламени… Фотия вновь грустно засмеялся. Он засмеялся, понимая, что у него начинается самая настоящая истерика. События последних дней показались ему безумием, почище самого протокошмара и от этого стало только хуже… А сам образ Гало и его друзей-пожарных начал раздражать, радостным позитивом маяча перед глазами… Лед тем временем постепенно подкрадывался к сердцу… Сжавшись в комок, он отчаянно старался сохранить остатки тепла, но оно стремительно покидало его вместе с безвозвратно ушедшей силой. Пар, тем временем выходящий из его рта, упорно свидетельствовал о том, что он - Лио, все еще жив… Жив, наперекор всему и вся, даже правлению города… Молодой человек прикрыл глаза, чуть расслабившись, и решил для себя, если уж так суждено, то он примет свою судьбу - умрет здесь. Умрет, расплатившись сполна за все свои грехи. Умрет, погаснув как свеча, замороженная ледяным дыханием смерти… Он отдаст себя стремительному потоку событий. Ему не впервой. Это судьба. В некотором смысле это и значит быть живым… А живым он себя почувствовал лишь недавно, когда Гало вдохнул в него пламя новой жизни… К сожалению, он понимал, он потеряет свой огнь вновь и на этот раз уже навсегда… Ему стало грустно, больно и одиноко. Он обреченно улыбнулся сумраку и открыл глаза, когда услышал, как лязгнула, скрипнув, открывшаяся дверь камеры. В комнату вошли пятеро молодчиков. На их лицах цвели злобные улыбки. Каким-то невероятным усилием воли Лио все-таки сел и уперся спиной в мокрую от влаги стену. Он видел - они пришли выбить из него все дерьмо, а заодно и жизнь, что все еще каким-то неведомым чудом теплилась в его маленьком, хрупком и изломанном теле… Бывший глава ультра опаленных вскинул на них взгляд своих все еще живых, жгучих и словно бы горящих изнутри, сиреневато-фиолетовых глаз и рассмеялся… Рассмеялся им в лицо, подарив оскал отказывающегося сдаваться человека. Они это явно не оценили, так как самый высокий и мощный из вошедших, сделав к нему несколько шагов, замахнулся рукой с кастетом для удара, а сам Лио закрыл глаза… Он закрыл их, вжавшись в стену, ожидая неминуемого, неотвратимого удара, возможно, могущего привести его к смерти… Кастет все-таки был тяжелым, а удар был нацелен в висок… Так ему показалось, а в своих подозрениях он никогда не ошибался… Лио четко знал - сейчас он умрет. Его просто убьют. Ведь он не может оказать им никакого сопротивления. Он закован в этот проклятый лед, зверски замерз и вообще умирает с голоду. Он знал - сейчас его настигнет неминуемая расплата. Расплата в виде железного кастета надзирателя, и все спишут на несчастный случай, но этого почему-то не произошло… Удар не достиг своей цели. Лио Фотия остался невредим… Удивившись и искренне не веря своему счастью, он медленно, через силу открыл глаза, а после и шокировано распахнул их. Между надзирателем и им стоял Гало… Стоял застилая собой свет лампочки… Он стоял перед Лио держа нападающего явно за сломанною руку… Остальные четверо отчего-то бездействовали… « Только троньте его, и я разнесу здесь все к чертям собачьим! Я забираю его отсюда! У меня постановление правительства! Лио Фотия переходит в полное распоряжение пожарного департамента Промеполиса под мою личную ответственность!» - звонко произнес Гало, отпустив руку надзирателя, а затем, скинув с плеч куртку, повернулся ко все еще опешившему от всего происходящего Лио. Снова пошел, чертов ледяной душ, но Гало это проигнорировал и просто завернул совершенно не сопротивляющегося юношу в куртку, под испепеляющие, полные ненависти и яда взгляды надзирателей, а после вышел вон из камеры, бережно неся Лио на руках. Охранники не рискнули даже шелохнуться, такая жуткая сила сейчас исходила от внешне спокойного как лед Тимоса. Она в буквальном смысле брезжила из него, ничуть не уступая гневу промаров…