Пачка сигарет

Первые осенние вечера, ещё не очень холодные, но прохладный ветерок уже напоминает о том, что лето сдаёт свои позиции.   Максим, согнув колени и закурив очередную сигарету, сидел на маленьком балкончике, ограждённом, на вид не очень-то прочной металлической решёткой.     Балкон, впрочем, был под стать съёмной однокомнатной квартире, в которой парень проживал последние пару месяцев. Она казалась довольно тесной: кухня, где по словам самого квартиросъёмщика «было не развернуться»; прихожая, на практике являющаяся коротким узким коридорчиком; гостиная, до верху забитая всяким хламом, в основном принадлежащим настоящему хозяину квартиры, и связанный с ней хлипкий балкончик, грозящий вот-вот рухнуть вниз.    Обстановка навивала тоску и приглашала в голову отнюдь не позитивные мысли, от которых молодого человека отвлёк звонок телефона.    Максим уставился на экран мобильника. «Опять он!» На экране было написано «Мелкий пиз**к». Прошло уже минут пять, но его «друг» настойчиво продолжал звонить. В конце концов Максим не выдержал, нажав на «принять вызов», он сделал затяжку, тяжело выдохнул и, уставившись на работающий в зале телевизор, сухо произнёс: «Алло…» —Хей, Макс! Чё-то я тебя давно не видел, ты там ещё не сдох в своей норе?»—парень захихикал, а затем ненадолго замолк, давая приятелю возможность ответить, но нечего не услышав продолжил,—Мы тут с пацанами, решили затусить в баре, не хочешь с нами? —Нет,—слегка раздражённо произнёс Макс. —Да ладно тебе, чувак, ты же не можешь вечно сидеть в запер…    Раздался гудок—звонок сорвался. Парень вздохнул с облегчением и вновь закурил. В голову снова полезли мрачные мысли. О матери, что скончалась пол года назад, о том как сильно он подвёл её. Она возлагала на него немало надежд, поддерживала в любых сложных ситуациях, даже когда этого не требовалось. Максим хорошо помнил, как злился на неё за то, что та сомневалась в его самостоятельности, за то, что докучала своей заботой. Парень хорошо помнил, как он возвращался домой пьяный под утро, как ругался с матерью, когда та, беспокоясь за него, умоляла сына остановиться пока не поздно, но тот лишь грубил ей. Он хорошо помнил, как после таких сор, подходил к ней, собираясь извиниться, но ещё до того, как парень успевал что-либо сказать, женщина как ни в чём не бывало предлагала ему завтрак. В горле, как будто застрял ком. Но воспоминания нещадно разрывали душу на части, вновь и вновь всплывая в голове: вот он с друзьями в баре, тут клеит очередную девчонку в клубе, здесь проигрывает крупную сумму в покер, а это… это одно из самых печальных воспоминаний, оно раз за разом пробуждает в нём чувство вины, безжалостно пожирающее его изнутри, убивающее все остальные эмоции. Макс хорошо помнил тот день, день, когда он в очередной раз зависал в баре, день, когда он, не желая отвечать на звонки друзей и матери, выключил телефон, день, когда он, как всегда, поздно вернулся домой, где его встречали лишь телевизор, на экране которого бегали помехи, и кот, жалобно мяукавший; тогда парень не сразу понял, почему. День…когда его мать умерла. Глаза парня покраснели. Если бы тогда он не игнорировал её звонки, если бы не напился, как свинья, она была бы жива! Но он… Он один во всём виноват! Глаза Максима увлажнились и помутнели. Он даже не пришёл на её похороны: совесть не позволила, ведь не может же убийца собственной матери прийти на её могилу. Он тогда неделю беспробудно бухал, друзья пытались помочь, но ничего не выходило; в конечном итоге Макс переругался со всеми, кроме Кирилла, тот был тем ещё выпендрёжником, но в целом, неплохим парнем, он уже не раз вытаскивал Максима из разных передряг, и не раз был избит за это, но не сдавался. Его приятель всеми силами пытался отогнать от себя и его, но Кир был слишком упрямым, чтобы просто так сдаться. Это удивляло Макса, казалось ему невероятно глупым, но одновременно восхищало, ведь, в отличие от друга, он не отличался настойчивостью, он быстро сдавался, а его неумение идти на компромисс не раз уже сыграло с ним злую шутку. Его выгнали с трёх работ за последние четыре месяца, Максим пропил почти всё мамино наследство, а то, что не пропил—проиграл. Пожалуй, азартные игры—это единственное, в чём он проявлял настойчивость, раз за разом пытаясь отыграться, но ничего не выходило, психовал, а затем вновь проигрывался и так по кругу, раз за разом, до тех пор пока не погряз в долгах, как в шелках, и не был неоднократно избит за них. На какое-то время он забыл про игры и даже устроился на работу, снял квартиру, пусть не дорогую, но это хоть что-то.    А потом опять пошло—поехало. Прогулы. Увольнение. Долги. С трудом он нашёл новую работу, платили меньше, но работать приходилось куда усерднее, он старался, как мог, ради того чтобы покончить со всем этим,  сделать свою жизнь хоть чуточку лучше, выбраться из этой дыры, ради мамы, чтобы доказать: её усилия и надежды не были напрасны, что его жизнь не напрасна… Во чтобы то ни стало, он сделает всё, лишь бы хоть как-то искупить свою вину.   Из глаз парня покатились слёзы, он вытер их рукавом и, подняв голову вверх, сделал глубокий вдох. Он не может позволить себе плакать. «Как же я всё-таки жалок…»—со странной усмешкой произнёс Максим. Парня переполняло отвращение к самому себе, он думал о том, что подвёл всех: мать, друзей, даже себя.   Неизвестно к чему бы привели эти мысли, если бы не повторный звонок Кирилла. В этот раз Максим сбросил вызов, но Кир не сдавался, и, не смотря на то, что абонент, до которого парень так отчаянно дозванивался, раз за разом сбрасывал, он не оставлял попыток.    Где-то после пятого звонка Максим отключил телефон, отбросив его в сторону. А затем, запрокинув голову, закрыл глаза, он старался отогнать от себя без конца лезшие в голову мрачные мысли. Но у него ничего не выходило. Темнота, в которую Макс погрузился напоминала ему о совершённых грехах и о тех, что он ещё совершит.    Тёмное, далёкое и непредсказуемое—таким он видел будущее. Для него оно было подобно далёкому туману, пугавшему своей неизвестностью. Он не знает, что делать дальше, не знает, как поступить, он ничего не может, он жалок—такие мысли крутились у него в голове. Мысли о том, что его ждёт, вселяли в душу необъяснимый страх. Казалось, что он стоит на краю обрыва, и ему некуда идти, только вниз, всё что он может—сделать шаг в пропасть, в пропасть под названием «будущее».    Максим был готов на всё, лишь бы  не столкнуться с ним лицом к лицу. Он почти никогда не мог его себе представить, оно представлялось ему размытым, иногда это были лишь несбыточные  мечты о том, как жизнь налаживается, как он приходит на могилу к матери с большим букетом цветов и, сидя напротив могилы, рассказывает ей о том, сколько всего он сделал; но чаще он представлял, что получил шанс повернуть время вспять, всё исправить… Но это лишь мечты. Самое реальное, как ему казалось, это то, что в конечном итоге он просто сдохнет где-то в подворотне, никому ненужный.    Этого будущего он безумно боялся. Нет, он не боялся смерти, даже такой жалкой, он боялся подвести мать, не оправдать её надежды. Он обязан сделать всё чтобы доказать, что её старания не напрасны. После того, как отец бросил их, женщина одна тащила на себе сына, жертвовала собой ради него, отказывала себе во многом. Теперь он должен сделать всё, чтобы её старания не пропали в пустую. Но он ничего не может.  Мысли об этом причиняют боль, разрывающую его на части, сводящую с ума.    Тут Максим перевёл взгляд на стоящий в гостиной старенький телевизор, напоминающий больше коробку, по экрану скакали помехи. Знакомый холодок пробежал по спине, кровь в жилах застыла, в глазах всё помутнело, перед Максимом пронеслись знакомые кадры. Телевизор, сброшенные звонки, выключенный телефон… Прямо как в тот день.   Максим, стараясь сохранять привычное холоднокровие, встал со своего места, поднял телефон с пола. Нажав на кнопку «включить» и ожидая конца загрузки, он начал бродить по комнате, нервно постукивая по экрану включающегося телефона. Когда тот наконец-то включился, на экране высветилась надпись: «Кирилл: 20 пропущенных вызовов». Максим быстро набрал его номер, пошёл гудок, но трубку никто не взял. Парень повторил попытку, но результата не было. «Вот чёрт!»—вскрикнул парень, кинув телефон в  сторону, на диван, и, сделав тяжёлый вдох, схватился обеими руками за голову, а затем, задрав её медленно провёл по волосам, думая о том, как ему поступить. Не сказать, что его сильно волновал Кирилл, он даже его другом мог с трудом назвать, но допустить, чтобы с ним произошло то же, что и с матерью по его вине, Макс не мог. Тем более, если Кирилл опять вляпался в какую-нибудь ситуацию, что для него не ново, то это и вправду может плохо кончится, да и вообще, если учесть, тот факт, что парень, помогая Максиму, уже пару раз переходил дорогу серьёзным ребятам, те могли ему отомстить, а значит, вина за последствия будет целиком лежать на Максе. Тот не знал, что делать, мысли спутались в клубок и носились в голове, как бешенные. Парня разрывали на части отчаяние, гнев на самого себя и чувство безысходности. Он абсолютно не понимал, что делать, в груди зашевелилось давнее  чувство вины и с новой силой принялось пожирать без того покалеченную душу парня. Максим был не в состоянии здраво мыслить, поэтому, крепко ухватился за первую более-менее разумную идею—немедленно отправиться на поиски. Не важно куда, главное—не бездействовать!   Он схватил куртку и, пытаясь на ходу обуться, распахнул дверь. Перед ним предстало странное зрелище: тощий невысокий светло-русый парень в помятой красной футболке и серых шортах длинной чуть ниже колен, одной, перемазанной в взбитых сливках, рукой пытался запихнуть себе в рот большущий эклер, в другой руке он держал большой белый пакет, из ближайшего супермаркета, наполненный чем-то, а подмышкой у него расположился большущий плюшевый медведь. Парень одной ногой почёсывал другую. Тут Максим, придя в себя, заорал на всю лестничную клетку. — Кирилл, твою ж мать!!! Какого черта!? —А фто не так-фто?—удивился парень. —Ты чё тут делаешь? И вообще, какого хрена ты не отвечаешь на мои звонки?   Кирилл наконец покончил с эклером и, облизывая пальцы, начал говорить. —Мобильник сел. И, вообще, с каких это пор ты об о мне так волнуешься?—парень ехидно улыбнулся,—Кстати, привет!—Кирилл протянул, недавно облизанную руку Максу. —Пф… Ладно, заходи что ли, раз уж пришёл…—Максим уже почти успокоился, а на лице его отражалось, лишь привычное безразличие.    Кирилл, всё также улыбаясь, юркнул в квартиру, а парень, провожая его взглядом, захлопнул дверь.    Молодые люди зашли в комнату, Макс развалился на диване, уставившись на глючащий телек. —Что? Даже чаю не предложишь?—Кирилл попытался изобразить из себя глубоко оскорблённого, но улыбка выдала его. — Ага, конечно, иди завари, если хочешь. В воздухе повисла тишина, тут Максим вопросительно посмотрел на медведя, Кирилл сразу заметил это. —Ах, да! Это тебе!—воскликнул паренёк пихнув игрушку другу в руки, тот был явно удивлён. Тогда Кирилл продолжил, оглядывая комнату— Ну и мрак…   Максим лишь пожал плечами. Снова пауза, которую в этот раз он и прервал, обратившись к другу, который увлечённо разглядывал, по прежнему отображающий лишь помехи, телевизор. —Ты где его взял!? —А? Что? Ты о чём?—удивился парень, но тут посмотрев на медвежонка, воскликнул,—А! Ты о нём? Да так, в тире выиграл. Мне он не к чему, а тебе может пригодится. —Оу, ну да, безусловно.—с лёгкой ухмылкой и оттенком сарказма в голосе произнёс молодой человек, посадив игрушку на диван, рядом с собой,—Ты чего там делаешь?   Кирилл, казалось его не услышал, продолжив рассматривать телевизор и щупать провода. —Хм...А, ясно!—воскликнул вдруг он и легонько стукнул кулаком по несчастному устройству. На экране появились кадры из какой-то мелодрамы,—Я явно чего-то о тебе не знаю…—усмехнулся парень. —… —Ладно, давай включим что-нибудь нормальное…   Максим начал молча переключать каналы. Тогда Кирилл, сев рядом с ним, продолжил говорить. —Оу, чуть не забыл, я принёс немного еды и шампанское, надо бы убрать всё это в холодильник. —Тебе надо—убери… Стоп! На кой нам шампанское?! —Ой, да откуда я знаю…   Максим вздохнул и пошёл в коридор за пакетом, брошенным там другом. Забавно, но только сейчас он понял, что тот остался там. Отнеся его на кухню, парень принялся разбирать продукты. Он наткнулся на какую-то бутылку, видимо ту, о которой говорил Кирилл, как раз в этот момент из гостиной раздался крик: —Кстати, о шампанском… Забыл сказать, оно... детское. —Ты серьёзно!? Где ты вообще его взял в такое время года? —В магазине у твоего дома… Я подумал, что тебе в таком состоянии алкоголь противопоказан, а нормального лимонада я не нашёл, так что… —Боже, ты серьёзно… —Ну, да, а что? Что-то не так? —Нет, ничего, совсем ничего…—с оттенком сарказма в голосе произнёс Максим. Разложив продукты по полочкам парень отправился в зал, там он застал своего друга, увлечённо смотревшего какое-то детское телешоу. Макс, вздохнув, тихо прошёл через гостиную на балкон, Кирилл, заметив это, отвлёкся от телевизора и отправился следом.   Молодые люди молча стояли, оперевшись на перила балкона, и любовались последними лучами солнца, тонувшими во мраке ночи.   Максим достал из кармина открытую пачку сигарет и протянул её Кириллу, тот сразу понял намёк и взял одну из двух оставшихся. После этого хозяин пачки сунул её обратно в карман. —Ты не будешь?—удивлённо спросил Кирилл. —Я, походу, больше не курю…       (Дальше идёт что-то вроде шиперского продолжения.) —Хэх, да ты гонишь,—с лёгкой вопросительной интонацией произнёс парень. —Пф… Думай, что хочешь. Оба замолчали. —Слушай…—голос парня звучал тише, чем обычно,—Хочешь, я тебе кое-что скажу?—парень продолжал смотреть куда-то вниз, а затем, даже не видя вопрошающего взгляда друга, продолжил,—Только это секрет, наклонись пониже…—Кирилл поднял глаза, растянув рот в хитрой улыбке.   Максим удивился, но просьбу друга выполнил. Он слегка улыбался, ожидая от Кирилла очередной шутки, но вместо привычного подкола получил кое-что поинтереснее… Парень осторожно приблизился к лицу Макса, а затем аккуратно прикоснулся своими губами к его, подарив ему неуверенный поцелуй. Максим опешил. Кирилл отстранился, но в этот момент Макс, схватив его за плечи и притянул к себе, коснувшись тонких губ, он не думал о том, что делает, слепо поддавшись своим желаниям.    Они слились в сперва нежном и неуверенном, а затем и в более глубоком страстном поцелуе, Кирилл обхватил шею Максима, а тот нежно прикоснулся к его лицу руками. Кир, поддавшись пьянящему чувству, полностью отдался поцелую, он наконец-то мог показывать свои чувства, разрывавшие грудь изнутри, он хотел выпустить их наружу, показать всю свою любовь… Но Макс привёл его в себя, разорвав поцелуй. Парни отстранились друг от друга, стараясь не пересекается взглядами, и наклонив головы, пытались скрыть покрасневшие лица. Нависшую тишину прервал раздавшийся снизу женский хрипловатый голос: —Вот же пидорасов развелось! Стыда у вас нет! Вот в наше время такого не было!— Какая-то бабу лета стоя под их балконом, махала руками, продолжая что-то кричать. —Пойдём лучше внутрь,—произнёс Максим, слегка дёрнув, казалось напуганного Кирилла за рукав футболки.   Они зашли в комнату. Максим сел на диван, в то время, как побледневший Кирилл, словно статуя замер у закрытой двери балкона. Макс поднял на него глаза, в которых читался немой вопрос: «И что дальше?», но когда наткнулся взглядом на неподвижный бледный силуэт, то глаза его сделались печальными, он тихо встал и, медленно подойдя к Кириллу, аккуратно провёл по его лицу холодной ладонью, а затем приподняв голову парня, наклонился и аккуратно поцеловал его. Поцелуй этот был  осторожным, невесомым, но Кирилл на него не ответил, в этот момент он был похож на послушную безмолвную куклу. Тогда Макс осторожно коснулся его чёлки, закрывавшей глаза и поправил её, заглянув в пустые, казалось даже потускневшие зеркала души. Кирилл тут же отвёл взгляд, на его бледной коже показался едва заметный румянец. Макс медленно провёл по мягким слегка подвивающимся волосам юноши, после чего обнял, крепко прижав к себе.    Кирилл не шевелился. Так они простояли где-то минут пять, наконец Кир осторожно отступил, заставив парня сперва ослабить, а затем разорвать объятия. После этого юноша неуверенно потянулся к шеи Максима, и, встав на носочки, обвил её руками, а после впился в губы парня, зажмурив глаза. Макс, ответив на поцелуй, осторожно взял паренька за талию, слегка приподняв над полом, а Кирилл обхватил его талию своими тонкими ногами. Максим слегка покачнулся, но устоял. Так они направились к дивану, на который со скрипом повалились.      Макс одним движением стянул с паренька футболку, бросив её куда-то в сторону, а затем и с себя, после чего принялся целовать лицо и шею Кирилла, оставляя следы на его тонкой бледной коже. Парень ощущал холодные, но такие приятные прикосновения Макса. А Максим в свою очередь нежные и тёплые прикосновения Кира. Они были словно огонь и лёд, столкнувшись друг с другом. Такие непохожие, и в то же время идеально дополняющие друг друга. Это сводило обоих с ума, заставляло терять контроль...                              *** На утро Кирилл проснулся, на раздвинутом диване. Он не мог точно вспомнить, когда это они успели его разложить, но это было не так важно. Гораздо важнее то, что рядом с ним спал Максим, приобняв парня. Его дыхание приятно щекотало шею Кира. Внутри всё сжалось, юношу поглотили противоречивые чувства: с одной стороны ему безумно хотелось как можно скорее сбежать, чтобы не сталкиваться с Максом, а с другой—ему нравилось всё это, вызывало странную эйфорию, он никогда ещё не был так близко, мысли о том, что он наконец-то смог дать волю своим чувствам, получить то чего так давно желал, грела его изнутри. Он не знал и не хотел решать, что делать дальше. Кирилл просто закрыл глаза, продолжив наслаждаться теплом столь дорого человека. Парень медленно погрузился в сон. Когда молодой человек открыл глаза, первым, что он подумал было: «Это я удачно моргнул!» Затем, потянувшись и окинув взглядом комнату, Кирилл обнаружил, что Максим пропал. —Чёрт!—воскликнул он, рухнув обратно в кровать и закрыв лицо руками, он хотел провалиться сквозь землю. —Неужели он свалил!? Агх…—юноша жалобно застонал. —Ты уже проснулся?—услышал знакомый голос Кир. —Угу,—Кирилл еле заметно кивнул, он понятия не имел, как себя вести в такой ситуации. —Хорош, одевайся, завтрак на столе. —Уже уходишь? —Да, мне нужно кое с чем разобраться.   Кирилл считал, что просто обязан пошутить в привычной для него манере, но в голову совсем ничего не лезло. Он погрузился в свои мысли, в реальность его вернул звук захлопывающейся входной двери. Парень нехотя встал и принялся медленно одеваться, полностью собраться Кир смог только минут через двадцать, по большей части из-за того, что не мог найти свою футболку, которую Макс вчера куда-то закинул, в конечном итоге парень просто взял одну из футболок возлюбленного, пусть даже она и была на пару-тройку размеров велика, после этого Кир отправился на кухню, где обнаружил на столе чуть подгоревшую яичницу, чашку с уже остывшим кофе и записку, в которой было сказано: «Кирилл, завтрак на столе, если что, то в холодильнике есть какая-то еда, а в нижнем ящике тумбы—Дошик. Надеюсь, разберёшься».   Пусть записка не отличалась особой романтичностью, но парню в тот момент она показалась невероятно милой. Он чувствовал непонятную эйфорию, его мысли смешались в разноцветную кашу, и раз за разом возвращались к Максиму. Но одновременно с этим Кирилл ощущал необъяснимый страх, он не знал, как теперь себя вести, что делать. Он чувствовал себя лодочником без вёсел, раскачивающемся из стороны в сторону на волнах эмоций, грозившихся навсегда утащить его на дно.   Максим, безумно уставший, вернулся домой поздно вечером, с трудом попав ключом в замочную скважину, он со скрипом отворил дверь и ввалился в квартиру. К своему удивлению он обнаружил в паре метров перед собой Кирилла. —Ты как будто привидение увидел,—улыбнулся парень. —Т…ты всё ещё здесь? —Ну, а куда я денусь из запертой квартиры? Я, конечно, подумал о таком варианте, как выйти через балкон, но решил, что третий этаж—для меня как-то высоковато. —Вот чёрт! Прости, я об этом совсем забыл, я… —Да ничего страшного!—как всегда улыбаясь перебил его Кирилл,—Давай лучше ужинать. —Ужинать? —Ну да, ужин—это вечерний приём пищи…—прокричал Кир направляясь в сторону кухни. —Да я понял,—произнёс Максим уже стоя на кухне, рядом с Кириллом.   Он удивлённо смотрел на стоящую на столе тарелку с блинами, политыми черничным вареньем. —Ну вот и здорово,—сказал парень зевая и потягиваясь,—Ты тут развлекайся, а я спать,—после этих слов парень отправился в зал. —А откуда… —Что? —Да не важно…—Макс был уверен, что муки и варенья у него дома уже лет сто не водилось, но парень уже привык к тому, что доверять собственной памяти не стоит.    Максим услышал, как Кир рухнул на старенький, ворчливый диван. Парню было по прежнему неловко за случившееся, но сил на то чтобы бы попытаться хоть как-то извиниться у него не было. Он уселся за стол, продолжая с подозрением смотреть на несчастное блюдо.  Если бы еда могла разговаривать, то уже давно, не выдержав тяжёлого взгляда Макса, выложила бы ему всё, как на духу.   Съев парочку блинов и отметив, что они весьма вкусны, Максим отправился в зал, где без сил рухнул на диван рядом с Кириллом, который, как казалось Максу, спал. Парень посмотрел на невинное, казалось, даже детское лицо юноши, после чего аккуратно провёл по его скуле холодной ладонью, аккуратным движением поправив волосы. А затем, поцеловав в висок, обнял его со спины и, вдыхая запах волос Кира, полностью поддался усталости. Присутствие Кирилла заставляло его чувствовать себя лучше, он медленно провалился в сон, не видя появившейся на лице Кирилла довольной и одновременно с этим милой улыбки.   Утром Максима разбудил странный шум, открыв глаза он увидел Кирилла, капавшегося в куче хлама, юноша отчаянно пытался что-то найти, но ему явно не удавалось. Спустя несколько минут Киру это надоело и он отправился на кухню, похоже он даже не обратил внимания на Макса, который с интересом продолжал наблюдать за происходящим. Практически сразу после того, как фигура Кирилла исчезла в дверном проёме, с кухни начали доносится грохот и звон посуды, а также стук и скрип, издаваемые открывающимися и закрывающимися дверцами шкафчиков. Минут через десять всё затихло.    Максим поднялся с постели и неторопливо побрёл на кухню. Он остановился, оперившись на дверной косяк. Перед ним предстала такая сцена: Кирилл сверлил взглядом открытый холодильник, но что бы он там не искал, он этого не нашёл, так как вскоре он захлопнул дверцу и наконец-то обратил внимание на Макса. —Оу, ты уже встал? Извини, я тебя разбудил, да?—виновато улыбаясь произнёс Кир. Глаза его, как всегда, были на удивление живыми и яркими. Это не могло не ободрять. —Ничего страшного,—зевнул Макс. —Ну…Раз уж ты проснулся, не подскажешь, где у тебя здесь чай?—протянул парень.   Максим молча указал на верхний угловой шкафчик, после чего сел на ближайший стул, рефлекторно открыв один из ящичков кухонного стола и попытался достать оттуда одну из плиток чёрного шоколада, но неожиданно для себя никак не мог её нащупать. Тогда он заглянул в ящик, где несмотря на свои старания так и не смог найти желанного угощения, зато обнаружил кучу скомканных обёрток из-под него. —Эй, Кир, это что? —М…Бумажки? —Я не об этом… Ты разве любишь чёрный шоколад? —Терпеть не могу! Он же горький. —Ты съел пять шоколадин… —Я не виноват, что у тебя здесь нет ничего съедобного.    Максим окинул Кира взглядом, полным скепсиса, после чего подошёл к холодильнику открыв его дверцу. Холодильник был забит продуктами, большую часть которых были куплены самим Кириллом позавчера. —Ой, да ладно тебе, ты же понял о чём я! Жизнь без сладкого—не жизнь! —Ну, конечно… Кстати, о сладком, я никак не могу вспомнить, когда в последний раз покупал муку или варенье. Ты где их откапал? —Я их не «откапал», я их одолжил,—гордо заявил Кир, задрав голову. —Одолжил?—Максим заранее начал волноваться. —Ага, у твоей соседки, милая бабушка. Я только за мукой заходил, а она мне ещё и варенье дала. И собеседник она интересный, столько всего знает! —А как ты дверь без ключа открыл? —Я и не открывал… —В смысле? —В прямом, просто через балкон перелез. —Ты вообще больной!? А если бы ты разбился!?—Максим выглядел рассерженным, хотя на практике он скорее был взволнован и напуган. Если он на кого и злился, так это на себя, ведь не оставь он Кирилла одного, тот бы не устроил всё это. В конце-концов  Макс знал, что Кирилл по поведению почти ничем не отличался от пятилетнего непоседливого ребёнка. —Ну не свалился же. Да и зачем так психовать? Всё ведь хорошо кончилось…—Кир виновато улыбнулся. —Ну, да…—парень всё ещё был раздражён, что отчётливо слышалось в его голосе.    Оба вновь устроились за столом. Кирилл крутил в руках не понятно откуда взявшуюся крупную пуговицу, а Максим нервно постукивал пальцами по столу, он снова чувствовал себя виноватым, теперь уже за то, что сорвался, ничего страшного, ведь и правда не произошло. —Эй, жаль ты не видел лица соседки, когда она меня увидела,—Кирилл начал постепенно повышать голос,— Это было нечто!    Максим посмотрел на парня, который продолжил говорить, активно жестикулирую и отбрасывая разные шуточки, это делало его рассказ ещё более интересным. То и дело он вскакивал с места, размахивая руками и что-то кричал. Максима забавляло это зрелище, он даже слегка улыбнулась, что попытался скрыть, но от проницательного взгляда Кирилла не ускользали даже такие мелочи. Кир, поняв, что ему удалось развеселить Максима, лишь сильнее вдохновился. В итоге он настолько увлёкся, что свалился вместе со стулом на пол, но в тот момент, когда Максим бросился его поднимать, парень бодро вскочил на ноги. Их лица оказались в паре миллиметров друг от друга. Кирилл, не растерявшись, хитро улыбнулся, после чего чмокнул Макса в губы и с фирменной улыбкой на лиуце произнёс:«Ты знаешь, рядом с тобой я теряю равновесие». Максим слегка покраснел.                            *** С того момента прошло два года, жизнь Максима постепенно начала налаживаться, он даже сумел накопить немного денег и открыть свой собственный бизнес в сфере продаж. Всё было бы хорошо, если бы не одно "но".    Он снова здесь, на старом кладбище, в новом классическом костюме стоит с букетом лилий напротив совсем нового надгробия. Лёгкий весенний ветерок ласкает его лицо, шепча свою колыбельную, как будто пытаясь утешить парня. Макс, медленно опустившись на корточки, аккуратно положил букет на блестящую мраморную плиту, и тихо вздохнул. Неизвестно сколько бы он ещё просидел в таком положении, если бы не приближающийся звук чьих-то шагов. Максим тихо поднялся, оттряхнул брюки и снова уставился на могильный камень. —Блин, Кирилл…—тихо прошептал парень.    В этот момент кто-то хлопнул его по плечу. —Что? Прости, я опоздал. Но, честно, спешил, как мог!—произнёс юноша, подавшись вперёд и заглядывая в глаза Максима, пытаясь понять, что тот сейчас чувствует. —Знаешь, а хорошо, что новое надгробие поставили, так гораздо лучше. —Да, я решил, что мама заслуживает большего, чем тот старенький крест на заросшей могиле. —Угу…—Кирилл явно загрустил,—тётя Света хорошей женщиной была, обидно было бы оставить всё так. Парни замолчали. Так продолжалось пару минут. —Ладно, Кир, пойдём. —Окей… Тебе, кстати, идёт этот костюм. —Угу… —Я серьёзно! —Да, конечно…   Они шли к воротам кладбища. Кирилл что-то оживлённо говорил, а Максим слушал его с лёгкой улыбкой. Он наконец-то мог спокойно вздохнуть: пусть он и не смог полностью искупить свою вину, но он хотя бы доказал, что старания матери не пропали даром.