***
Монстр больше месяца внимательно наблюдал за неудачниками, стараясь вычислить, кто же из них так решил над ним подшутить. А может и не подшутить… У подростка, сочинившего этот бред, явно отвратное чувство юмора и вышло как-то совсем не смешно, а скорее даже обидно. Хотелось проучить наглеца, чтобы впредь никому неповадно было оскорблять подобными вещами истинное воплощение зла, в виде самого Великого Пожирателя миров. С самооценкой у Пеннивайза все было нормально…пока что. Но, если на секунду предположить, что человек, который написал стих, действительно испытывает к нему нежные чувства, то становилось слегка страшно — похоже, у кого-то на фоне стресса конкретно поехала крыша. Если быть откровенным, то у него тоже. С недавних пор он стал подмечать, что невольно ловит свое отражение в зеркалах и витринах магазинов. Раньше монстр никогда не задумывался о том, как выглядит, но, видимо, этот «жар твоих волос» что-то повредил в его многострадальной голове и теперь собственный внешний облик начал вызывать в нем нехилый интерес. Вполне себе человеческое тело, яркий макияж — мода такая — и сногсшибательная улыбка… почти до ушей. Глазки оригинальненько меняют свой цвет и зубки симпатичные, когда не торчат изо рта …какой бред! Ему для полного счастья только влюбленных подростков с их гормональными всплесками не хватало! Открытку следовало бы давно выбросить, но каждый раз, когда он собирался сделать это, руки заботливо перекладывали ее в другое место, чтобы монстр спустя время мог снова перечитать романтическое послание. Сразу клоун плевался, выражал свое недовольство всеми возможными способами и даже пожаловался мертвым огням на зарвавшихся по самое не могу детишек, а потом как-то остыл и взглянул на ситуацию с трезвой стороны, то бишь подключив сарказм и врожденную вредность. Пеннивайз изучил картонный прямоугольник с тремя строчками вдоль и поперек, обнюхал со всех сторон и даже попробовал лизнуть, но никаких следов тайного поклонника отыскать не смог. Притупившаяся от голода память мешала вспомнить, кто еще, кроме вкусно пахнущего страхом Каспбрака находился в той комнате в заброшенном доме. Пришлось организовать себе внеплановый ужин. На сытый желудок думалось легче и как-то веселее. Из размышлений получалось, что в том помещении были почти все неудачники — круг подозреваемых сужаться упорно не хотел. Ричи Тозиер и Эдди Каспбрак отпадали сразу. Между этими двумя искрил воздух, и он сделал себе заметку немного поиздеваться над малолетними геями, которые усердно строили из себя натуралов в своей небольшой компании. Любой сумел бы уловить феромоны, которые те испускали рядом друг с другом, но остальные неудачники делали вид, что они незрячие, глухие и немые к тому же, иначе уже давно подтолкнули бы этих голубков к решительным действиям. А может они просто втихую ржали над друзьями? Пошлые шуточки как раз были в духе Тозиера, однако для романтических посланий мальчишка в огромных очках еще явно не дорос. И скорее всего, никогда не дорастет. Пеннивайз считал, что тот вообще какой-то придурок и Каспбраку нужно было выдать медаль за стойкость и титаническое терпение. У него, после тысячного упоминания матери в разговорах, уже давно сдали бы нервы… Майка и Стэна интересовало что угодно, но только не такие глупости, как чувства. Кому вообще нужны эти телячьи нежности и воспетый людьми обмен слюнями? В этом антилюбовном выборе он с удовольствием поддержал бы их до недавнего времени, но сейчас что-то мешало спустить ему ситуацию на тормозах и вернуться к полюбившемуся развлечению — запугиванию неудачников. Иногда, конечно же, монстру прилетало в ответ, но кусок арматуры, которым Марш пробила ему голову, казался чем-то привычным и не выбивающимся из контекста его отношений с детишками, а вот открытка — нет. Толстяк Бен смотрел только в сторону рыжеволосой девицы, а та обращала свой взор исключительно на Денбро. Своеобразный треугольник, участники которого поражали его своей тупостью. Впрочем, мальчишке Хэнском могло что-то светить лишь в том случае, если он сумеет скинуть килограмм пятьдесят и прибавить немного уверенности в своей голове. Можно, конечно же, было подсказать тому, как стать неотразимым в глазах своей пассии, но Пеннивайз от природы был вредным, и ему, если честно, нравилось наблюдать за томлениями юной души. Беверли же мечтать вообще было не о чем: Билла, на данный момент, интересовали его собственные проблемы, в виде разваливающейся на части семьи, а не любовные глупости. Прямо мелодрама какая-то. Нужно было запастись едою и платочками. Оставался только один возможный претендент — Уильям. Жуткая заноза в заднице, чьего братца он случайно убил, откусив руку. Сколотивший против него коалицию со своими друзьями и методично выносивший ему мозг своим упрямством. Любой другой уже давно бы бросил эту глупую затею отомстить тому, кто явно физически сильнее, но, похоже, в ком-то проснулся комплекс недобитого героя, который стойко решил поквитаться с врагом. Следовало бы наказать зарвавшегося парня, но тогда он лишится веселья. А скуку монстр очень не любил.***
Наблюдать за Денбро было…интересно. Вроде обычный человек, ничего примечательного, но что-то заставляло задерживать на нем свой взор чуть дольше положенного. Жесты, мимика, робкая улыбка, нахмуренные брови и зачастую отрешенный вид. Он и сам не заметил, как постепенно переключил все свое внимание на мальчишку с синими глазами, который не видел ничего дальше своего носа и даже не подозревал, что за ним пристально следят. Периодически монстр напоминал неудачникам о себе, чтобы поддерживать хорошую форму и оттачивать мастерство сарказма, ну и заодно поближе рассмотреть главный объект разыгравшейся с ним любовной интриги. Ох, как тот восхитительно краснел! Как старательно выводил на уроках буквы ручкой, высунув кончик языка от усердия, а когда о чем-то задумывался, то принимался посасывать колпачок. Воображение насмешливо уносило клоуна не в ту степь и он несколько раз выходил подышать свежим воздухом, чтобы немного остыть. Все же ему приходилось подчиняться законам той формы, в которой находился, а тело, взятое за основу, было человеческим. Мужским, но, видимо, монстр слишком часто обижал представителей другой ориентации, потому что его почему-то привлекал свой же пол. Сложно признать, но Денбро был милым — от макушки до самых пяток. Даже заикание, которое сразу раздражало, постепенно приобретало в его глазах специфический шарм. Почему-то сейчас он не сомневался, что парень способен был обличить свои чувства в стихи, но не особо верил, что тот вообще может испытывать к нему что-то, кроме ненависти. Нужно было проверить и, кажется, Пеннивайз придумал как… — Что тебе от меня надо? На помощь! — Будешь кричать — перегрызу тебе глотку! — предупредил Хэнском монстр и придвинул к тому листок бумаги. Пухлый подросток нервно сглотнул, заметив, как на руках клоуна появились острые когти. Видимо, вспомнил, как он ему брюхо поцарапал. — Ты же умный мальчик, Бен. Хочешь, чтобы рыжая обратила на тебя внимание? — Хочу, — неуверенно промямлил парень, старательно пряча глаза в пол. Идея была нелепая, но к сожалению единственная, пришедшая в голову. Как проверить взаимность? Либо спросить прямо, либо сделать ответный подарок и посмотреть на реакцию. Для первого варианта он как-то еще не созрел, а для второго… вот даже помощничка нашел. — Тогда я помогу тебе, а ты поможешь мне. Идет? — серьезно произнес Пеннивайз, окидывая Хэнском прищуренным взглядом. Тот, поколебавшись, кивнул и послушно взял в руки предложенную ручку. Дело оставалось за малым — сочинить какое-то милое послание. Без крови, кишок, оторванных конечностей, в общем, так, как он не умел. — Тогда слушай… Клоун пристально следил за Денбро, стараясь ничего не пропустить. Тот недоумевающе покрутил в руках конверт и осторожно открыл его, вытаскивая наружу содержимое. Аккуратный листочек бумаги с красивыми витиеватыми надписями. Парень, по мере прочтения, попеременно то краснел, то бледнел — и Пеннивайз уже жалел, что не пошел привычным путем и не подарил тому шарик. Поспокойнее было бы. Когда Денбро, наконец-то, перестал мигать, как неисправный светофор, на пухлых губах расцвела несмелая улыбка. Монстр ощутил, как мир под ним пошатнулся. Не катастрофично, но достаточно для того, чтобы серьёзно задуматься о той хрени, которая с ним творилась. Подросток, неуверенно оглянувшись, спрятал письмо в карман и, услышав звонок, поспешил на урок. Ничего, он подождет до перемены. — Ну что, понравился стих, Билл? — проворковал монстр, перекрывая парню выход из школьного туалета. Место так себе, зато можно было поговорить без посторонних ушей. Денбро, изначально преисполненный злой решимости драться с ним, окинул его озадаченным взглядом, а когда тому, наконец-то, дошло о чем именно спрашивал Пеннивайз, то попросту лишился дара речи. — Ты…ты! — Угу, продолжай. — Че-е-екнутый! — И все? — обиженно протянул монстр. — Я что, зря старался? — Ты ч-часом не заболел? Или решил поизощреннее по-о-оиздеваться? — Милый мой, ты офигел? Я между прочим сама искренность, а вот ты — чурбан бесчувственный! И для кого только старался! Да чтобы я хоть раз еще что-то сочинил! Никто меня в этом мире не ценит! — Эм…ну…с-спасибо, Пеннивайз. Я тронут, — тихо пробормотал парень в ответ на его патетическую речь и осторожно проскользнул под рукой в коридор. Только пятки засверкали. Клоун малость подвис и, хлопая глазами, старался собрать мысли в кучку. Ловко свалил гаденыш, однако одну закономерность он уловил точно — в его присутствии Денбро постоянно краснел и терял дар речи. Скорее, конечно, от страха, но ведь это легко исправить. Следующим этапом он решил подарить подростку шоколадку. Так делали люди в телевизоре, а, значит, средство проверенное. Зажатый в подворотне Бен поведал, какую именно предпочитает Билл и где можно ее найти. Выбрал самую большую, молочную с орехами, и попросту стащил из витрины магазина. Денбро осторожно крутил подарок в руке и с нескрываемым подозрением косился в его сторону. Немного подумав, попросил раскрыть обертку, так как у него руки, видите ли, были заняты пакетом. Чего не сделаешь, ради любви? Билл внимательно осмотрел плитку со всех сторон, понюхал и уже собирался попробовать, но почему-то передумал. Вместо этого, тот протянул ее ему и предложил откусить — чья-то мама, как оказалось, велела делиться едой. Клоун не сразу заподозрил неладное, но, поняв, что Денбро посчитал, что он хочет его отравить, не на шутку обиделся. В порыве негодования пообещал запихнуть шоколадку кому-то из неудачников в неприличное место. Парень, испугавшись за судьбу друзей, в один присест схомячил сладкий подарок и, заикаясь, поблагодарил Пеннивайза. Клоун умилился — мальчишка явно испытывал к нему симпатию! Что может быть лучше, чем прогулка? Для такого важного случая он провел у зеркала битых два часа, пока решал в каком образе ему появиться. Сменил больше сотни, но, в конце концов, решил, что клоун как-то привычнее и старательно расчесал клоки рыжих волос, которые от данной процедуры жутко распушились. Прямо, как павлиний хвост. Сгореть бы в них не получилось, а вот задохнуться — вполне. Билл с первого раза его не узнал. Со второго тоже. Пришлось показать зубы и заботливо напомнить, что зло вообще-то мстительное. Денбро облегченно выдохнул и признался, что принял его за маньяка. Оба конкретно призадумались. — На, а-то совсем замерз, — недовольно пробормотал клоун, протягивая парню стыренный у какой-то девчонки шарф. — И ничего я не з-замерз! — Ага, а зубы у кого так стучат? — Приду домой и с-согреюсь! — Заболеешь — убью! — Хватит мне у-угрожать! — Тише ты, на нас уже люди странно смотрят, — прошипел в ответ Пеннивайз, и приветливо улыбнулся проходившей мимо них парочке. Те шарахнулись от него в сторону и поспешно скрылись в кустах. Идиоты какие-то. — Вот объясни мне, почему ты все время так кричишь? — А какого хрена, ты за мной ш-шпионишь? — Я просто мимо пробегал! — И вчера, и позавчера, и позапозавчера и на той н-неделе? — скептически уточнил Билл, бросая на собеседника иронический взгляд. Клоун в ответ скривился. — Канализация в другой стороне вообще-то! — Хочешь, чтобы я больше не приходил? — Ты странный… Я хочу, чтобы ты п-перестал убивать детей. А так…я не против твоей к-компании, — тихо произнес Денбро, забирая из его рук шарф. Вот тебе и «угли в январском костре»! — Ничего обещать не буду, но я подумаю. Билл на мгновение робко прикоснулся к его ладони. Такая вот крохотная благодарность. Пеннивайз подумал о том, что рядом с подростком он, словно горит. Невыносимо жарко. Ей-богу, как влюбленный идиот…***
В воздухе витал запах приближающегося Рождества, и Пеннивайза откровенно тошнило от всей этой праздничной мишуры. Дети бегали настолько радостные, что даже сил пугать их у него не было, и он просто утаскивал две-три жертвы в свое логово, чтобы отложить достаточно провианта про запас. Кто-то консервировал на зиму овощи, а кто-то — трупы. Монстр не любил холод, снег и праздники — и когда все эти раздражающие его нутро факторы сходились вместе, для клоуна наступал персональный армагеддон. Настроение скатилось к нулю, и желание устроить в Дерри очередной террор возросло во стократ. Он представлял, как огромная городская ель падает прямо на веселящуюся толпу или как в каком-нибудь клубе, вроде «Сокола», происходит короткое замыкание. Мечты мечтами, но пока по улицам этого захудалого городка ежедневно передвигался Билл — всевозможные катастрофы отменялись. Обещание есть обещание, приходилось, скрипя зубами, выполнять. Правда, его мучил самый главный вопрос: что же ему полагается взамен? Хотелось бы выяснить этот малюсенький нюанс, да и, если честно, просто хотелось увидеться с Биллом. Раз делать нечего, можно было и навестить причину своей головной боли и, как оказалось, бессонницы. Заодно и настроение поднимет. — Опять н-нарушаешь мое личное пространство? — Самую малость. И вообще, это пространство не твое — я хозяин этого города! Так что все, что в нем находится, принадлежит мне! — Учту на будущее. Позволь п-полюбопытствовать, что ты все-таки забыл в моей комнате? — Осматриваюсь, — ответил он, закладывая руки за спину и разглядывая рисунок клоуна, висевший на стене. Похоже, Денбро — настоящий кладезь талантов. Получилось похоже, даже слишком. Еще бы обвел в рамочку в виде сердечка, и Пеннивайз окончательно бы растаял. Нет, сентиментальность монстру была не к лицу, да и Билл явно не такой уж дебил, чтобы увлекаться девчачьими, по его мнению, штучками. — Большой Билл! Ну долго тебя еще ждать! — внезапно раздался с улицы чей-то крик и в окно прилетел снежок. Парень, выругавшись, принялся торопливо забрасывать вещи в рюкзак, но потом, когда уже полностью собрался, бросил на монстра задумчивый взгляд. Разрешение, что-ли, спрашивает? — Ну чего встал — топай давай. — Что? — Вали к друзьям, пока я добрый! — Ага, — кое-как выдавил из себя парень и на негнущихся ногах побрел на выход из комнаты. Похоже, не ожидал, что он так легко его отпустит. Дурачок! Пеннивайз никогда никого не ревновал. Он просто хотел оторвать ноги любому, кто ближе, чем на метр, подходил к Денбро. Обычная мера безопасности, и совсем не ревность! Ну может чуть-чуть… — Шапку не забудь надеть, болезненный. Я тебя из-за соплей даже поцеловать не могу! — на лестнице что-то громыхнуло и он осторожно выглянул в коридор, чтобы убедиться не убился ли там подросток случайно. Парень хватал ртом воздух, сидя на полу в гостиной. Клоун не придумал ничего лучше, чем улыбнуться и послать тому воздушный поцелуй. Денбро накрыло новой порцией праведного гнева и в ответ в него прилетела подушка. Прицельно, прямо в лицо. Билл, успевший за несколько минут очутиться в прихожей, помахал ему на прощание рукой, бросив напоследок: «Не скучай!» Пеннивайз невольно повторил движение и подумал, что совсем очеловечился. Эти ощущения ему нравились.***
Ему надоело. Открытка была сто раз лапанная-перелапанная, почти затертая до дыр. И он был уверен, что если кто-то разбудит его после двадцатисемилетнего сна, монстр расскажет стишок наизусть — так сильно тот укоренился в памяти. Билл к ответным действиям переходить не спешил, но шарахаться от него стал гораздо реже и перестал злиться по пустякам. Хоть какой-то прогресс. Однако, его зажравшейся натуре этого было мало. Он уже привык бесцеремонно заявляться к Денбро, как к себе домой. В комнате пахло лекарствами и молоком. Парень, наплевав на постельный режим, что-то задумчиво выводил в тетради, периодически отходя к окну и вновь возвращаясь за стол. Сосредоточенный вид, несколько прядей спадающих на лицо, прикушена губа — клоун невольно облизнулся от столь соблазнительной картинки. Можно было просто любоваться им, даже говорить ничего не нужно. Он некоторое время стоял у двери, терпеливо дожидаясь, когда подросток закончит. Хватило ненадолго. Чтобы привлечь внимание к своей скромной персоне, пришлось тактично покашлять. Заметив его, тот неожиданно смутился и попятился в сторону кровати. Любопытно, ему казалось, что они этот этап уже прошли. — Здравствуй, Билл! — П-привет. Ты что-то хотел? — Разговор есть, — коротко ответил клоун, бесцеремонно усаживаясь на стул. Мальчишка от такой наглости поперхнулся воздухом и торопливо забился в самый дальний угол, попутно натягивая на себя одеяло. Монстр тяжело вздохнул и приложил руку ко лбу — опять двадцать пять. Он лениво окинул взглядом поверхность стола и задержал свое внимание на листке бумаги, лежавшем в тетради. Пробежавшись по содержимому глазами, Пеннивайз на какое-то время подзавис, прежде чем спросил: — Стишками балуешься? — Что? — Стишата, хайку, поэмы, вольную поэзию сочиняешь? — И-и-иногда. — А это ты кому написал? «Янтарные озера», «вихри сентября»…Это ты о рыжей что ли? Я бы подобрал немного другие сравнения, например… — Вообще-то…тебе. — Правда? — Но я могу п-подобрать другие сравнения, — мстительно припечатал Билл. — Ну, все, зайчик — ты допрыгался! — Ты о че-е-ем это? Только без р-рукоприкладства, Пеннивайз! — Сейчас узнаешь, — расплываясь в самодовольной ухмылке, произнес монстр и нарочито медленно пошел в сторону притихнувшего парня. С грацией кошки он навис над своей новой жертвой, миллиметр за миллиметром сокращая расстояние между их лицами. Билл явно ожидал расправы с его стороны, но никак не того, что они будут целоваться. Страх в синих глазах сменился на шок, потом — на неверие, и, в конце концов, — на отголоски удовольствия. Обмен слюнями ему понравился. Даже очень. Теперь стало понятно, почему люди так охотно целовались друг с другом. «Нужно делать это почаще!» — подумал монстр, обводя языком припухшую губу. Денбро витал в какой-то прострации и не спешил возвращаться в реальность. На красном то ли от смущения, то ли от температуры лице застыло глупое выражение. Пришлось чмокнуть парня в нос, чтобы тот, наконец-то, очухался. — И что это б-было? — Мой ответ тебе. — Ааа, — протянул подросток, но по выражению лица можно было понять, что тот так и не въехал, за что ему такое счастье привалило. Ничего — разберется! — Ты же г-говорил, что пока я сопли тягаю целовать не будешь? — Считай, что это был аванс, милый! Тебе еще расплачиваться за проценты предстоит. — И-интересно, когда я успел набраться кредитов? — Можешь погасить часть прямо сейчас! — Пеннивайз…не наг…ммм!***
Билл крутил в руках открытку и не знал смеяться ему или плакать. А ведь действительно не прикопаешься! То, что Бен написал Беверли стих, он узнал недавно, когда решил поговорить с самым умным человеком с их клуба, чтобы разобраться в том безобразии, которое с ним творилось в последнее время. Друг, краснея, рассказал ему, что собирался отправить Марш открытку, однако, понятия не имел, как та оказалась у Пеннивайза, и что потом, по просьбе монстра, сочинил еще один хайку…для, собственно говоря, самого Денбро. Так долго парень еще никогда не смеялся — истерика весьма подлая вещь. Понять поступок Хэнском он еще мог, но то, что клоун принял любовное послание на свой счет, да еще и приписал его ко всему этому — никак не хотело укладываться в голове. Не то, чтобы он был против. Билл точно не был против романтических отношений с монстром. Недаром в его рабочем столе один из шкафчиков всегда закрывался на ключ, чтобы никого любопытного не хватил удар при виде внушительной папки с рисунками клоуна во всех возможных позах и множеством набросков, от которых друзья точно сгорели бы от стыда. Такой вот у него маленький секрет… Точнее уже общественное достояние. — О чем ты думал, когда рисовал весь этот разврат? — спросил его монстр, откладывая заветную папку в сторону. Казалось, что похабные картинки намертво отпечатались на янтарных радужках и смотреть в них теперь было очень-очень стыдно. Вот вам и тихий, вежливый мальчик. — О тебе, — смущенно ответил Билл. — Ты же понимаешь, что мне, как добропорядочному монстру, теперь нужно все это с тобой опробовать? — насмешливо протянул Пеннивайз, подсаживаясь ближе к нему. Денбро нервно сглотнул и мысленно перекрестился. Приплыли.