Губы, души и хаос вселенной

Прибор громко пищит и щёлкает, заставляя Ванессу вздрогнуть и откинуть его в сторону. Она смотрит куда-то вперёд, замерев, восторженная и сбитая с толку, сердце гулко бьётся, и Ванесса просто стоит на месте, как статуя. – Эта штука так и должна была? – спрашивает девушка, поднимая и разглядывая прибор. Голос её глубокий, низкий и немного хриплый, в контрасте с голосом Маши звучит совсем необычно, и Ванессе впервые кажется, что у звука есть чёткая, немного вязкая текстура и глубокий тёмный цвет. – Пахнет гарью. Ванесса отмирает, кивает нервно и садится, поправив юбку. – Диоды сгорели. Извините, я его ещё не тестировала. Все смеются, улыбаются и занимают места за столом. Шумно. Людей вокруг много, и все о чём-то говорят, представляются, и – за что ей всё это? – все смотрят на Ванессу. А Ванесса смотрит в одну точку, вперёд, разглядывая, как жёлтый свет лампы отражается бликами от креста на груди незнакомки. Её зовут Даша. Её зовут Даша, и её кожа похожа на фарфор, а волосы, как же глупо, банально, стереотипно... волосы похожи на вороново крыло. Она выделяется чем-то среди всех, и дело, кажется, не только в чёрной одежде. Ванесса не может до конца понять, но почти не способна отвести взгляд. Отвлекает её Маша, хватая подругу за руку и донимая вопросами. Кто? Вон тот официант, да? – Н-нет, – Ванесса дёргается слабо и переводит взгляд на Марию. – Я просто что-то не рассчитала. Он не должен был ломаться. – Да ты влюбилась. Ванесса снова дёргается, подобное заявление бьёт больно и неприятно. Не может она влюбться. – Нет никакой любви. Все смиряются как-то быстро и спокойно, Пуговка просит есть, и официант так удачно и вовремя приносит еду. Ванессе сложно дышать, и через полчаса Даша предлагает выйти на воздух. В помещении ведь и правда жарко, шумно, душно, и невозможно думать. Ванесса слышит только биение сердца в груди. Где-то на улице, отведя новую знакомую в сторону, подальше от людей, Дарья закуривает. – Ты куришь? – Ага. Даша выдыхает дым в сторону и негромко смеётся. – Тебе кто-то всё-таки понравился, – говорит Даша, и сердце Ванессы бухает куда-то в пятки. – Я не Маша, допытывать не буду. Просто... Даша видела, что в поле зрения девушки в этот момент не попал ни один парень. – Это девушка? Ванесса шумно выдыхает и кивает. Даша продолжает говорить, чувствуя, что если не она, то повиснет тишина. И если Даша тишину переживёт, то Ванессе будет непросто. – Я редко курю на самом деле. Череп научил. – Это вредно, – замечает коротко Ванесса. – Я знаю. В девушек влюбляться тоже вредно. Надеюсь, это не Машка. А то не повезло тебе. Ванесса коротко кивает. Весь следующий день Ванесса возится с прибором. – Эта штука просто сломана, хорошо? – произносит Ванесса и чуть усмехается. Улыбка скользит по лицу кривая и насмешливая, неправильная. Маша не понимает, почему, но чувствует, что уничижительный тон по отношению к своим разработкам Ванесса позволяет себе впервые. Она поджимает губы взволнованно, и по лицу её должно быть видно, что она врёт, но Маша не замечает выражения лица подруги. Маша в восторге, Маша увлечена своими мыслями, Маша в своих идеях, и она уже открывает рот, чтобы что-то сказать, но Ванесса продолжает, перебивая. – Его нужно доделать. Маша мотает головой. Она уже навыдумывала. Официант? Тот парень за соседним столом? Кто этот красавец? Маша чуть ли не прыгать на месте готова от восторга и нетерпения, донимая Ванессу уже не первый час. Честное слово, Маша хорошая подруга, хотя иногда совершенно невыносима, и откровенно висит у Ванессы на шее. Маша живёт в чужом общежитии, Маша просит делать за неё работы, Маша просит как минимум слушать её каждый день по несколько часов. Но Ванессе и не трудно. У неё есть компания, подруга, которая жужжит под ухом, пока сама Ванесса занята чем-то своим "непонятно-прикольным", как Маша любит выражаться. А ещё Маша делает маникюр, покупает мороженое и включает фильмы вечерами, чтобы Ванесса не сходила с ума, погружаясь в учёбу. Но сейчас Ванесса честно хочет, чтобы Маши рядом не было. – Говорю тебе, я просто ошиблась в расчетах. Или я волновалась. Там было душно, Маш, – Ванесса опускает взгляд, упорно разглядывая детали. – Ведь что, по сути, чувства? Просто биологические процессы в нашем теле. – А как же душа? – переспрашивает тут же Мария, встрепетнувшись. – Нет души, есть только мозг и гормоны. Тебе кто-то нравится, твоё тело реагирует, сердце бьется быстрее. И прибор это считывает. А там... – Было душно, – Мария жмёт плечами, вздыхая и закатывая глаза, тут же отбирает прибор и со всех сторон разглядывает. – По-моему, с ним всё в порядке. Ванесса тянется отобрать, боясь, что подруга непременно что-то сломает, но тут же машет на это рукой и вздыхает. Какая разница, эта штука ведь и так сломана. – Я не тестировала его раньше. – Я бы приклеила сюда стразы, – вдруг говорит Маша, и Ванесса удивленно замирает, в упор глядя на подругу. – Что? – Стразы. Это же любовная... Штука. Ванесса давится чаем в попытке сделать глоток. – Не совсем. И не понимаю, при чем тут стразы, – отвечает девушка, поправляет очки и всё же отбирает обратно прибор. – Я говорю, нужно починить и протестировать. – Да мы уже тестировали! Кто это? Я уверена, что официант. Сама бы взгляд оторвать не смогла. – Нет. Никто, Маша. Ванесса отводит взгляд, невольно задумываясь и не замечая, как выражение лица Маши становится загадочно-таинственным. Со временем Маша успокаивается, а Ванесса всё же привыкает дышать более-менее ровно в присутствии Даши. Жизнь, кажется, начинает налаживаться. – Тебе нравятся ужасы? – спрашивает вдруг Даша, заходя на кухню. Ванесса готовит Машу к экзамену, и они немного заняты, но... Мария готова заснуть на столе, и проще придумать для неё способ списать, чем научить её чему-то, так что Ванесса легко отвлекается и поднимает взгляд. Даша всё ещё прекрасна, её кожа всё ещё сверкает, а взгляд заставляет застыть. – А? – Ужасы. У меня два билета, Череп заболел. А кроме меня ужасы никто не смотрит. Так что? – Люблю, – коротко отвечает Ванесса, и чувствует, что сердце будто бы пропускает удар. Маша пропускает это мимо ушей, отчаянно скуля над учебником, и Ванесса рада. Она совсем недавно говорила подруге, что боится кошмаров до ужаса. Даша, впрочем, узнаёт это вскоре сама. – Ты бы сказала, что боишься, – Даша шепчет, почти шипит девушке на ухо, пока та жмурится и крепко сжимает чужое запястье. Ванесса вздрагивает и отстраняется смущенно. – Я... Даша берёт её за руку сама. – Эта кровь сделана из кетчупа. Просто помни об этом. Ванесса судорожно кивает, отводит взгляд, боясь смотреть девушке в глаза. Она боится увидеть в глазах Даши понимание, потому что Даша умная. Даша внимательная. Даша всё сейчас прекрасно поняла. И Даша мягко гладит перепуганную своими чувствами больше, чем кровью и криками на экране Ванессу по мелко дрожащей руке. Через неделю она сама зовет Ванессу на свидание. Они встречаются на кладбище. – Здесь я впервые поцеловалась, – говорит Даша, легко запрыгивая на крышку старого гроба. Ванессу передёргивает, и она криво улыбается. – Жутко. Даша пожимает плечами. Она способна даже есть здесь, едва ли её можно смутить жуткими историями. Она смеется, жестом приглашая Ванессу подойти ближе. – Меня привлекает таинственность. Когда целуешься здесь, тебе наплевать на физику и химию. Есть только вы, ваши губы, ваши души и хаос вселенной. – Хаос вселенной это я знаю, – Ванесса жмёт плечами. Даша смеется, тянется вперед, и Ванесса успевает уловить только, как хитро, почти хищно сверкает её взгляд. Длинные черные пряди падают вниз, касаются чужих щёк. Ванесса жмурится, замирает и не сразу понимает, что происходит, когда остаются только они, их губы, души и хаос вселенной.