Всё не так уж плохо

На особняк опустилась ночь. Уставшие за день страны разбрелись по кроватям и уже видели не первый сон… который, наверняка, был тревожным. Да и как можно сохранять спокойствие, когда по коридорам бродит серый монстр, а проклятый ключ всё никак не находится. Спасала только эта комната, в которой можно было хоть чуточку отдохнуть, не опасаясь чудища. Вздохнув, Канада перевернулся на другой бок – сон всё никак не шёл. Да ещё и Америка, храпящий рядом, засыпанию не способствовал. Поворочавшись немного, Мэттью всё же встал с кровати и обратил внимание на фигуру, сидящую возле камина. Узнав в ней Россию, Уильямс направился к нему. Услышав позади себя шаги, Иван обернулся: – Что, Мэтт, не спится? – и похлопал рядом. – Заснёшь тут, когда Ал над ухом храпит, – пробурчал Канада, присаживаясь. – Это ещё что, ты не слышал, как Польша храпит. Вроде маленький, худенький, а храп какой богатырский! Уильямс улыбнулся. Если бы кто-нибудь сказал ему… ну хотя бы месяц назад (Мэттью про себя отмечал, что ему почему-то сложно думать о времени, находясь в этом доме), что он вот так просто будет общаться с Россией, а последний не только заметит его, но и окажется интересным и дружелюбным собеседником, Канада бы нервно рассмеялся. Это же надо такое придумать! Как же всё поменялось… – Знаешь, я по ним скучаю, – продолжил Ваня. – Оля, Наташа, Феликс… Да я бы всё отдал, чтобы услышать звонок в дверь и, открыв её, увидеть их, стоящих на пороге. Оля, как всегда, уйдёт на кухню готовить что-нибудь вкусненькое, Наташенька будет жаловаться на Ториса и канючить «Давай поженимся», а Польша будет хвастаться очередной розовой финтифлюшкой. Потом Феликс притащит Литву, а вместе с ним и остальных прибалтов, и всё будет как раньше… – Брагинский, до этого не мигая смотревший на пламя, словно очнулся. – Это всё мечты, мечты. Прости, Мэтт, я, наверное, тебя утомил. Канада покачал головой: – Нет-нет, что Вы… – Мэтт, – Россия чуть улыбнулся, – мы же договорились на «ты». – Прости, – исправился Уильямс, – просто всё это как-то непривычно. – Привыкнешь тут, – хмыкнул Иван. – Мы заперты в доме, по которому бродит чёрте знает какое существо, желающее то ли нами отобедать, то ли просто прибить. А ни помирать, ни закуской становиться не хочется. – Может, повесить табличку: «Не ешь меня, я невкусный?» Брагинский хихикнул: – Думаешь, поможет? – Не знаю, но шокирует точно. Вот так, под тихие разговоры обо всём и ни о чём, прошло некоторое время. Огонь в камине слегка потрескивал, обдавая приятным теплом, и на этом островке безопасности казалось, что всё хорошо – и нет никакого монстра, и не были они на волосок от смерти, а всё это просто дружеские посиделки. Призрачную идиллию нарушил голос Мэттью: – Иван, ты думаешь, мы выберемся отсюда? – Знаешь, – вздохнув, ответил Россия, – будучи здесь, я понял одну вещь: никогда нельзя отчаиваться. Подумай, какой путь мы прошли – от взаимного недоверия до (я не побоюсь этого слова) дружбы. Думал ли кто-нибудь из нас, что мы будем стоять друг за друга горой и вместе выбираться из различных передряг? Если уж мы это смогли, то и выбраться сумеем. Пока теплится хоть маленькая надежда, мы не должны сдаваться. В конце концов, – Ваня похлопал себя по карманам и достал слегка мятый прямоугольник, – если есть в кармане пачка сигарет, значит, всё не так уж плохо на сегодняшний день… – произнёс он нараспев. – Ты куришь? – Иногда, – уклончиво сообщил Брагинский и открыл пачку, – ну вот, одна осталась, пусть будет на чёрный день, авось не пригодится. Канада обхватил руками колени: – Слушай, ты что-то пропел по пачку сигарет в кармане… – А, это Цой. Хорошая песня. Эх, сюда бы гитару… – А сможешь напеть? – Ну, если ты хочешь… только давай, чтоб других не разбудить. – Иван кашлянул и тихо начал: Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна И не вижу ни одной знакомой звезды. Я ходил по всем дорогам и туда, и сюда, Обернулся – и не смог разглядеть следы. Но если есть в кармане пачка сигарет, Значит, всё не так уж плохо на сегодняшний день… – Эй вы, полуночники, – раздался сонный голос Артура. – Хватит концерты устраивать, спать мешаете. – Ладно-ладно, ворчун, сейчас ляжем, – в ответ на слова России со стороны Кёркланда послышалось неразборчивое бурчание. – Вот ведь бука. Мэтт, давай на сегодня закругляться. – Угу, – зевнул Уильямс. – А что там дальше в песне? – Скажу в следующий раз. Кстати, держи, – Ваня протянул Канаде помятую пачку, – считай, это напоминание о том, что я пообещал. Чуть позже, слушая дыхание своих товарищей по несчастью, Мэттью думал, что всё и правда не так уж плохо. В конце концов, у них есть надежда на завтра. Ну что может случиться? *** Завтра не стало Ивана. Они всё-таки нашли ключ, и когда казалось, что всё уже позади, на них вновь напал монстр. Видимо, они слишком рано расслабились. Началась паника, раздались выстрелы – кажется, стрелял Джонс. И тут перед серым чудищем оказался Россия, бросив короткое «Бегите!» Никто не успел ничего понять, как выставленная перед Брагинским труба спикировала прямо на голову монстра, а сам Иван, издав нечеловеческий крик, упал на пол. Существо завыло и исчезло так же внезапно, как и появилось. А Россия… Россия умирал. Зверь разодрал ему горло, и оно представляло одну сплошную рану. Последний хрип – и всё, Ивана больше нет. Столпившиеся вокруг него страны с ужасом смотрели то на тело, то друг на друга. Они просто не могли осознать случившееся. Ведь только что Россия был жив-здоров, и вот один миг – и его нет. Нелепость, случайность… или судьба? А стоит ли свобода такой цены? Сжав в кармане пачку сигарет, Канада с какой-то обречённостью подумал, что Иван был прав, говоря, что она «авось не пригодится». Вот и не пригодилась. «Всё не так уж плохо, да? Куда уж хуже?» Никто так и не заметил, как комнату покинул Италия. *** – Мэтт, у тебя есть жвачка? – Сейчас, Ал, поищу, – в поисках жевательной резинки Уильямс проверял содержимое карманов и обнаружил мятую пачку сигарет. «Странно, откуда она? Я ведь не курю». – Ну что, нашёл? – Да-да, держи, – протянув брату искомый предмет, Канада вернулся к странной находке – в ней была одна сигарета, да и некоторые надписи были на русском. Отыскав взглядом Россию, Мэттью почувствовал что-то странное: такое ощущение, что он что-то забыл, а теперь на краю сознания мелькает какая-то мысль, но ухватиться за неё не получается. – Что ж, – протянул Ваня, глядя на особняк, – я думал, будет страшнее, а всё не так уж плохо. «Всё не так уж плохо, – повторил про себя Уильямс, – мне кажется, я уже где-то это слышал… а ладно, потом подумаю». И с этой мыслью Канада вошёл вслед за остальными в особняк. Дверь захлопнулась.