***
Никогда бы не подумал, что буддисты окажутся правы. Реинкарнация существует, вот только знания в следующую жизнь не переносятся и узнал я это только тогда, когда я перенесся? Вспомнил о себе? В общем, мое сознание оказалось в теле мальчика в будущем известного как Пейн. Откуда я это знаю? В своей жизни я чем только ни занимался кроме полезного. Жил, как все, рос, как все, закончил ПТУ и пошел работать эникейщиком после службы в нашей доблестной армии. Единственнымм моими увлечениями был просмотр фильмов, видео на ютубе, аниме, манги, и, конечно, фанфиков. Стоит ли говорить о том, что и с личной жизнью у меня не задалось? Также как и жизнь, смерть у меня оказалась на редкость посредственная — поскользнулся на льду, который как всегда очень внезапно возникает для наших коммунальных служб зимой и который они, конечно же, не успели ни посыпать, ни отбить, а дальше… все. Дальше ничего не было, я сразу оказался на какой-то равнине, где постоянно лил дождь. Впереди я услышал плач и именно там я увидел кого-то, напомнившего мне ребенка. Нет, я сразу его не узнал, пока он не поднял свою голову, и я не увидел концентрические круги в глазах. Это не узнать невозможно. Риннеган. Додзюцу, чакра, белобрысый разгильдяй, который хочет парня в свою деревню и огромные монстры из чакры, драть его мать, Наруто. Правда, в конце с ним бегала едва ли не половина персонажей, но да ладно, его силы это не умаляет. Я подошел и дотронулся до парня, желая спросить, что он тут делает, как он на моих глазах покрылся трещинами и рассыпался в пыль, которая закружилась и впиталась в меня. Я увидел почти всю жизнь парня, которую легкой не назовешь. Его мать и отец, Фусоу и Исэ были обычными гражданскими медиками, не ирьенинами, и их успели эвакуировать из Узушио во время нападения. Нет, Нагато об этом не знал, но если сложить оговорки родителей, воспоминания самого Нагато и мои знания то выходило именно так. Сбежали в страну Дождя и стали работать по специальности, да только вот променяли огонь на полымя. Вскоре в качестве поля битвы ее выбрали аж целых три великих государства и как-то особо мнения у местных не спросили. Нет, Деревня, скрытая в дожде, Аме, была грозным противником благодаря Ханзо Саламандре, но и он бороться сразу на три фронта не мог. Так что с виду огрызался, мог какой-нибудь отряд завалить для острастки, но особо не лез. Именно таким образом, я думаю, саннинов Конохи не убили. Ханзо знал, что убийство учеников Третьего Хокаге, Хирузена Сарутоби, ему не простят. Но и просто так он их отпустить не мог. Так что потрепал немножко и «признал» их силу. А на деле просто блестяще вышел из щекотливой ситуации. Ведь теперь слава саннинов и его слава. Их сила — признание его силы. Все эти мысли у меня проходили, когда я невольным зрителем просматривал в ускоренной перемотке воспоминания мальчика. Но наконец-то это закончилось. Очнулся я в том же доме рядом с трупами родителей. Снаружи продолжал идти нескончаемый дождь и было душно из-за огромной влажности. Случившаяся трагедия хоть меня и трогала, отдаваясь болью в груди и набегающими слезами от тоски и грусти, но скорее, как отголоски. Я подозреваю что моя пусть и никчемная, но двадцатисемилетняя личность просто смыли сознание и так поехавшего от произошедшего пятилетнего мальца. Жалко его, но зная, что его бы ждало в будущем, я даже и не знаю, к худшему ли это или нет. Да и что я могу сделать? Я даже дотронуться до него не успел. Винить себя в том, в чем я не виноват я не привык, иначе придется винить себя вообще во всем. Голова раскалывалась, каждый удар сердца вызывал в ней болезненную пульсацию, но я превозмог ее… кого я обманываю? Я еще минут двадцать валялся, пока боль не утихла. Поднимаясь, заметил небольшую влажную лужицу крови, которая натекла из носа. Я подошел к отцу и матери этого тела, трогая сонную артерию на их шеях — иногда видео на ютубе и детективные романы учат полезному. Пульса нет, тела еле теплые, как и шиноби. Значит я недолго провалялся без сознания. Но вот интересный вопрос, почему шиноби напали на гражданских? Ведь не обычные же отморозки, которые убивают за косой взгляд и плохое настроение? Вариант один — кто-то наложил иллюзию. То-то они извинялись перед Нагато, не понимая, как могли не заметить пацана с КРАСНЫМИ волосами и что их противники гражданские! А я ведь знал, что это просто тупость! Шиноби и не определил гражданского? Что за бред? Даже самый слабый генин при выпуске сильнее обычного человека минимум в два раза просто за счет чакры и обладает гораздо более высоким восприятием и четкостью зрения! А родители этого тела были медиками, а не ирьенинами. То есть обычными людьми с кровью Узумаки. Что это значит? Скорее всего, это значит, что Мадара с самого начала спланировал жизнь Нагато, внушил ему ненависть к Конохе. А где Мадара, там и Зецу. Так что пришлось дать волю приглушенным эмоциями и поплакать над телами родителей. Не знаю, купился ли он, да и был ли вообще, учитывая его возможности к сокрытию, но пока что мне ничего не остается, кроме как ломать трагикомедию. Хоронить родителей пришлось целый день. Это в аниме пятилетний ребенок легко таскает тела взрослых и копает под проливным дождем. А я весь обессилел от такой адской работенки. Руки и спина просто отваливались. Впрочем, я бы и так их похоронил, просто из уважения к родителям моей нынешней жизни и остаткам чувств парня, но как же это было сложно! Обыскивать шиноби я не рискнул — мало ли какой гадости в виде ловушек они могли понапихать в карманы? Может у них в заднице взрывпечати, я вот вообще не удивлюсь! Даже кунаи брать не стал, только обычный нож забрал с кухни. Также обыскал весь дом, но нашел только полбуханки черствого хлеба и мешочек риса. Что ж, сидеть здесь смысла нет, пойду поищу еду. Я не знаю где именно Нагато встретил Яхико и Конан. Так что особо без разницы куда идти. Так что, переночевав на прохудившейся кровати и страдая от головной боли и боли в натруженных копанием и перетаскиванием трупов, мышцах, я отправился в путь. До следующей деревни пришлось идти семь километров. Вроде бы небольшое расстояние, верно? Но не когда ты полуголодный ребенок пяти лет, идущий по раскисшей дороге, утопая в грязи по щиколотку, а иногда и проваливаясь по колено. Во рту я держал и рассасывал кусочек хлеба. Читал, что когда еду тщательно прожевывают и смачивают слюной, то она лучше усваивается. Благо еще что вышел я утром, хотя в потемках я бы не пошел, а то точно напоролся бы на какую-нибудь корягу и помер. Я не знал названия деревни, но выглядела она более обжитой, чем та, в которой я жил до этого. Пусть некоторые дома были полуразрушены или без дверей и стекол, но в остальные давали надежду, что тут живут люди. Я постучался в первый попавшийся. Мне не открыли. Второй, то же самое, хотя шаги внутри были слышны. Третий же открыл дверь так резко, что чуть не заехал мне по лбу. — Чего надо? — И увидев, полноватый мужчина с длинной бородкой меня, тут же захлопнул ее, сказав напоследок. — Еды нет! Я бы и сам мог попробовать добыть еду. Но реки или леса вокруг я не вижу. Как и полей. Может они где-то и есть, но я их не видел. — Парень, извини, нам самим не хватает, — это был пятый дом с отощавшей женщиной средних лет. — Предлагаешь помочь по хозяйству? И без тебя справимся, молокосос! — Это был седьмой дом, в котором я предложил получить еду за работу. — Держи, у меня у самой мало осталось. — Протянула мне кусочек черствой рисовой лепешки худая как скелет старушка в предпоследнем жилом доме. — Вы для себя оставили? — Спросил, я хотя желудок болел от голода немилосердно. — Конечно! — Солгала она, я понял это по ее мрачноватой улыбке. И почему только самые нуждающие люди могут вот так делиться последним? — Держите! — Я отсыпал ей половину мешочка с рисом насыпал ей в руки. Я ушел, не оборачиваясь несмотря на то, что старушка попросила забрать меня рис обратно. Как же меня мучал внутренний голос. Что я дурак, что идиот, что мне самому не хватает. Но я убеждал себя, скрипя зубами, что так правильно. Тем более что крупу я пока приготовить не могу — не в чем, а лепешку могу есть сам. Я чуть не проявил малодушие и не вернулся обратно. Но у меня все-таки были принципы и лучше умереть человеком, чем жить сволочью и ненавидя себя. Вот так я и ходил от деревни к деревне, пока не услышал от одной доброй тетки, что где-то на востоке течет речка, к ней я и пошел. Идиотская страна, идиотская манга! Кто придумал государство, где постоянно идет дождь? Когда-то давно один широко известный в узких кругах персонаж фильма сказал, что дождь не может идти вечно. Вот только он, видимо, не был в этой чертовой Стране Дождя! Сверху льет, внизу грязь и даже плащ с капюшоном не особо спасает. Почему я не могу как остальные попаданцы? Попал бы в Наруто, поболтал с лисом и вот, ты уже имба. Или в Хьюгу какого, да даже Учиху. А у меня только риннеган, которым я не знаю, как использовать и все. Да и тот не мой и за ним когда-нибудь придут. Канонной собаки я так и не встретил. Их в основном уже всех съели вместе с кошками. Иногда мне везло и со мной делились крохами, просто так, по доброте душевной или за помощь по дому. Но гораздо чаще меня игнорировали, отказывали, а иногда пинали и били. Благо что не сильно, а то в моем состоянии мне одного удара вполсилы хватит чтобы помереть. Не мир, а задница! Шаг, еще шаг, шаг, еще один, бух. Я снова упал. Последние четыре дня я не ел. Только один раз мне повезло и мне бросили кусочек хлеба. Но в этом районе я прошел уже все деревни, здесь мне больше ничего не дадут. Зецу, ау, я тут помру с голодухи, принеси пожрать! Нет? Я так и знал. Я никогда в прошлой жизни не знал такого всепоглощающего и болезненного голода. Это не тот голод, когда пора на обед и ты кушать хочешь. Это такое ощущение, будто внутри тебя поселился зверь и хочет сожрать тебя самого изнутри. Моя надежда зиждилась только на том факте, что, когда я упаду, ко мне придут добрый Яхико с Конан и принесут покушать. Время шло, а я не падал. Точнее падал и вставал. Вставал и падал. Шаг, шаг, ну давай же глупая нога, иди! Вот, еще шаг… Я все-таки сдулся. Говорят, что человек без еды может прожить 20-25 дней. Но то взрослый и здоровый человек, а я ребенок, который и до этого голодал. Так что продержался я «всего» две недели. Лил чертов дождь и шел. На окружающие пейзажи и людей я не обращал внимания, все мое зрение сузилось в одну точку. И вот, я лежу и просто не могу встать. — Вот, возьми — Услышал я ангельский голос. Все, я сдулся? Перед носом запахло хлебом. И откуда у меня силы взялись! Я его сразу схватил… и не стал пока есть. Закинул небольшой кусочек в рот и начал рассасывать. Нельзя объедаться после длительного голода. — Спасибо, — прохрипел я и перевернулся на спину. — Красивые у тебя волосы. Волосы и правда были красивые. Синие. И это ведь натуральный цвет. Я же говорил, что этот мир странный? Нет. Теперь говорю. Здесь розовые, синие, фиолетовые и зеленые волосы в порядке вещей. Я даже думать не хочу как пигмент может здесь отвечать за их окраску. На вид маленькой Конан было года четыре, хотя я помнил, что она должна быть моей ровесницей. Недоедание никого не щадит. Но даже в таких условиях, девочка — сирота в синем кимоно и с зонтиком, взирала на меня с детской непосредственностью и добротой в янтарных глазах. — Ты правда так думаешь? — Смутилась девочка, я кивнул утвердительно. — Не хочешь пойти к нам? Ты ведь тоже сирота? — К нам? — К Яхико и ко мне. У нас еще есть еда. — Вот с этого и стоило начинать. — Конечно!***
Как я доковылял до пещеры — это история достойная отдельного романа. Вначале никак, но потом силы восполнялись и в этом я вижу влияние чакры. Обычный человек восстанавливался бы гораздо дольше. — Ну и кого ты притащила? Еще один лишний рот? — С порога нас встретил парень с рыжими растрепанными волосами. Это мир просто наполнен копиями Наруто во внешности или характере. Да и Саске тоже. — Он такой же сирота, как и мы! Мы должны помогать друг другу! — Вступилась за меня Конан, которой я рассказал по дороге историю моего воплощения в этом мире. Которая оказалась до боли знакомой самой Конан. Любая война рождает в первую очередь не победу, а жертв, сирот и вдов. — Так я и не против, — буркнул он. — Просто хотел узнать кто он такой. — Я Нагато, — улыбнулся я и протянул ему руку. — Мог бы и меня спросить. Тот улыбнулся в ответ, пожал мне руку и показал нам свое «убежище», представляющее собой довольно большую пещеру с узким входом. Внутри было сухо и тепло благодаря костерку. Кроме него тут были два футона с дырявыми одеялами и в два ящика, в которых находилась еда. Хлеб, крупы, немного сушеного мяса, рыбы и овощей. — Откуда такое добро, — спросил я удивленно. Что-то я сомневался, что они сами такие ящики, больше чем они, притащили сюда. — Они уже были здесь, когда мы пришли. Как и трупы возле пещеры, которые мы скинули в ущелье. Так что владельцы не придут, не бойся. — Вот и ответ откуда в каноне у них было так много еды. — Так я только рад. Но нам надо и самим научить еду добывать. — Воровать? -Яхико, — Не люблю я все эти хонорифики. — Почему сразу воровать? В принципе и воровать можно, если осторожно и совсем худо будет. Но проще хотя бы рыбу научиться ловить. Тут же в ущелье река протекает. — А чем мы ловить будем? — Спросила Конан. — Удочкой или сетью. Сделать можно удочку из палки, ткани или ниток и гвоздика. Вот, из ящиков и вытащим. — Предложил я прочитанный когда-то метод. Среди родителей, друзей и родственников рыбаков не было, как и деревенских. — А что же сам так не сделал? — Задал вполне очевидный вопрос рыжий. — Не было рядом ни реки, ни леса, я как раз шел в поисках хоть чего-то, где это можно добыть и услышал о речке рядом, вот я и здесь. Да только когда я дошел, сил у меня уже ни на что не было. Вскоре я на своей шкуре осознал разницу между «знать» и «уметь». Сидя целыми днями с самодельными из обрывков одежды и веревок, сетями, которые постоянно рвались и путались, я очень четко это понял. Удочка тоже была, но с ней все больше похоже на лотерею. Но даже так, глаза боятся, а руки делают и даже если за целый день я ловил хотя бы несколько маленьких рыбешек, это уже был праздник, потому что это значило, что еды из ящиков нам хватит на большее время. Ловить рыбу мы ходили по очереди, а остальные двое шли в ближайший город в надежде что-нибудь незаметно свистнуть, выпросить или заработать честным трудом. Из-за возраста попытка что-то отобрать стала бы последней. И именно во время рыбалки я находил время почувствовать си… то есть чакру. И с этим проблем не было вот вообще никаких, когда в прошлой жизни ты никогда никаких сил не имел и вдруг обрел, слабое ощущение текущей в тебе энергии, которая отличалась от тока крови заметить было несложно, особенно когда тебя не раздирает на части чувство всепоглощающего голода. Сложно было заставить ее делать хоть что-то. Я и тужился, и пыжился, но в конце концов понял, что это как с рукой. Ты не «приказываешь что ей делать», ты хочешь ей двигать, и она движется. Только чакра вела себя будто атрофированная и одновременно с этим отлежанная рука, кто ощущал это чувство беспомощности — тот поймет. Впрочем, я старался и у меня как ни удивительно, это получалось. Подозреваю что даже пассивный риннеган дает плюсы к контролю чакры. Пока что я учился только замедлять и ускорять течение чакры. Первое вводит в какое-то сонливое состояние, но зато есть хочется меньше. Второе наоборот, усиляет, бодрит, но ускоряет метаболизм. Поэтому первое я тренировал чаще чем второе. Я скрывал свои тренировки ото всех, даже от Яхико и Конан. Я все еще боялся слежки Зецу. И даже если она непостоянна, то регулярные тренировки он бы заметил. А так как я еще не встречался с шиноби и по идее таких знаний иметь не должен, то внимание ко мне могло бы стать пристальнее, если бы вообще я не проснулся однажды без глаз. А это стопроцентная смерть в нынешних условиях. Вообще, времени на рефлексии и депрессию у меня просто не было, нужно было выживать, а не думать как и куда я попал и что со всем этим делать. Что же такое чакра? Это особая энергия, присущая только этому миру, возникающая в специальном полуэнергетическом органе — очаге, чуть ниже солнечного сплетения, где духовная энергия разума инь и телесная энергия, вырабатываемая клетками ян объединяются и создают чакру. Если больше первой — выше контроль, если второй — сила и регенерация тела. Также все тело пронизывают каналы чакры, соединяющие очаг с внутренними органами и тенкецу — выходами этой самой чакры. Всего этих выходов 361 и именно они позволяют использовать внешние проявления чакры навроде хождения по воде, метании молний и огненных шаров. Такие дела.***
— Здравствуйте, сколько стоит кин риса? — Спросил я у низкого мужчины средних лет, который подозрительно смотрел на меня своими карими глазами и поправлял маску на лице. В Стране Дождя те, кто побогаче носят респираторы, кто победнее — маски. Кин — А это местная система весов, что-то чуть больше полукилограмма веса, если переводить в привычную мне метрическую систему. — Пятьсот рё, — Ответил он, следя за моими руками. Ну да, практически все сироты — воришки, и я не исключение. — Почему так дорого? — Это реально жуть как дорого. Рис в Стране Дождя самый дешевый продукт, потому что хорошо растет именно в воде. И обычная его цена — около сотни рё за кин. Буханка хлеба стоит 150-200. -Не нравится, уходи. Может кто-то другой тебе дешевле продаст. — Усмехнулся он, — Если не покупаешь, то пошел отсюда! Именно в этот момент я сделал движение, будто что-то пытаюсь украсть, продавец с ненавистью схватил меня за руку и я разжал ладонь, показав всего несколько монеток в сумме на 20 рё. — Продайте хоть немного! — Жалобно закричал я. — Убирайся, за свои деньги ты не получишь ни рисинки! — Закричал он на меня и оттолкнул прямо в грязь. Я печально поплелся к выходу из деревни, пряча улыбку. — Ну что, сколько набрал? — Спросил я Яхико, когда мы встретились в пещере. Пока я отвлекал продавца, он набивал карманы. — Три мешка, он постоянно оглядывался, — Заскрипел зубами он, доставая пресловутые мешки по одному кин с рисом. Этого нам хватит на несколько дней, но и продавцы у нас не особо частые гости — они курсируют по деревням и продают еду нуждающимся в пять раз дороже. Поэтому особо угрызения совести нас не мучали. Наживаться на чужой беде — это просто подло. Даже продавай он в два раза дороже, он имел бы большую прибыль. А так, такие люди заставляют отдавать последнее нуждающихся людей, из-за чего они потом и гибнут с голода, хотя на те же деньги с нормальными ценами могли жить и жить. Я не оправдывал себя, я вор, но когда испытаешь сильный голод, моральные рамки «немного» размываются. Как я и говорил, если была такая возможность, то мы старались заработать деньги честно. Проблема была в том, что честно хотели заработать и множество взрослых, которых более охотно брали на любые работы. — Неплохо, главное, что не поймали. Помнишь, как было в прошлый раз? — Меня передернуло. — Лучше не говори об этом. — В тот раз Яхико поймали и методично избивали, мне удалось его отбить, только потому что я начал рис набирать со стойки и бросать его вокруг. -О чем не говорить? — Спросила сердитая Конан, которая вошла в пещеру и стала отряхивать плащ от воды у входа. — О том как вы чуть не померли? Могли же потерпеть, теперь у нас есть рыба, подзатянули бы животы и. — Нет, Конан, — прервал я девочку. — Рыба дело непостоянное и только ею питаться нельзя. Нам никто кроме нас самих не поможет. А когда мы попытались обменять рыбу на рис, нас в первый раз хотели обдурить, а во второй вообще забрать и сказать, что рыбу мы украли. — Тогда берите меня с собой! — Надулась она. Мы брали ее только на честные работы и попрошайничество. Иногда Конан удавалось даже продать свое оригами. В этом она мастерица. — Нет! — воскликнули мы вместе с Яхико одновременно. — Это потому, что я девочка? — Яхико пытался это отрицать, но я сказал честно. — Вот именно, ты девочка. Нас скорее всего просто изобьют, а вот тебя… не только. С тобою могут сотворить дела и похуже. — Кое-как я попытался объяснить как можно мягче идею об изнасиловании. Насколько вообще можно обсуждать эту тему мягко. Если вообще возможно. Яхико на меня тогда обиделся, потому что Конан несколько ходила в прострации и неком перманентном ужасе, шарахаясь даже от нас. Но детский разум гибок, и они быстро пришли в норму и меня простили. Зато я не боялся, что однажды девочка попрется с нами и нарвется на беду. А ведь я видел девочек от восьми лет и старше, которые сами, по принуждению или даже приказу собственных родителей ходят и продают себя за еду. Сделать я ничего не мог по этому поводу, стыдливо отворачиваясь от столь неприглядной картины мира. Даже Яхико, который до конца не понимал, что они делают, чувствовал некое омерзение даже не от самих девочек, у них-то часто выбор был только между проституцией и смерти в канаве, а к тем, кто ими пользовался. Я понимал, что только сильный в этом мире сможет хоть что-то изменить.***
В таком режиме мы прожили почти год. Не раз я или Яхико были биты другими сиротами или из-за неудачного воровства. Впрочем, встречались и хорошие люди, добрые, хоть их и было очень мало. Тогда мы старались получать еду хотя бы за какую-то работу, а не за просто так. Только когда совсем было худо мы шли на воровство и то, только у тех, кто сам обдирал других. А таких было достаточно много. И вот однажды, я Конан и Яхико услышали чей-то разговор и спрятались, когда проходили мимо одной из пустых даже не пещер, а просто большого углубления, защищающего, впрочем, от дождя скальным навесом. — Джирайя, Ханзо сказал нам, что мы скоро победим. Что ты будешь делать после войны? — Спросил женщина красивым грудным голосом. Мы попрятались, а я узнал, что канон вновь добрался до нас. — Пойду гулять по свету. Ты же знаешь, я еще не нашел его. — Ответил ей мужчина приятным басом. — Все ищешь своего ученика из пророчества жабы? Разве ты не хочешь остаться… с нами? — Спросила она его и тут же выкрикнула в нашу сторону. — Кто здесь? — Это всего лишь дети. — ответил ей собеседник. — Это дети дождя, не стоит их недооценивать. Даже они могут быть с кунаями в рукаве. — Ответил еще один представитель троицы скрипучим и довольно неприятным на слух голосом. — Выходите! Немедленно! — Я придержал Яхико и вышел сам. — Здравствуйте, вы не поделитесь едой? — Спросил я, во все глаза рассматривая каноничную троицу Саннинов. Аниме не смогло передать всех ощущений, что создавали они втроем. Даже расслабленно сидя, они подавляли своей мощью. Джирайя, великан ростом почти два метра и косая сажень в плечах. Он был мужчиной с растрепанной гривой волос пепельного цвета, завязанной в хвост. На лице выделялись две красные линии под глазами, похожие на дорожки от слез которые он сам себе рисует, хотя ни к какому клану вроде бы не относится. В качестве одежды на нем были черные штаны, жилетка то ли джонина, то ли чуунина — я в званиях шиноби не разбираюсь и стальная кираса с такими же металлическими наручами. Насчет черной повязки с металлическим протектором, на котором выгравирована символика Конохи в виде схематичного листа, думаю не стоит и говорить — он был у всех троих на лбу. Но вот что интересно, он сидит таким образом, сутулившись, что выглядит равным в сравнении с полногрудой и низкой красавицей Цунаде. Я посмотрел на саму Цунаде, чья красота могла бы поспорить с самыми красивыми женщинами моего мира. Она была кареглазой блондинкой с двумя низкими хвостиками до середины спины, свободными оставались только две пряди волос. У нее еще не те арбузы то ли пятого, то ли вообще шестого размера из аниме, а такая себе вполне троечка, может чуть больше. Хотя вполне возможно, что это из-за брони, которая прикрывала ее также как и Джирайю от горла до паха. Форма ее одежды была идентична напарнику, отличаясь только выпуклостями на груди. И Орочимару. С виду не скажешь, мужчина он или женщина, и так-то он довольно красив и смазлив, если бы только не его скользкая улыбочка, бледная кожа, янтарные змеиные зрачки глаз и фиолетовые тени под глазами, которые только запутывали его гендерную принадлежность. У него были длинные и свободные антрацитово-черные волосы, настолько идеально гладкие и причесанные, будто он только что вышел из парикмахерской. Одет также как и сокомандники, только свой черный плащ он не снимал в отличии от них. — А где ваши родители? — Спросил меня Джирайя. — Их убили шиноби Конохи. — Ответил я. У Цунаде и Джирайи расширились глаза. Вот это да, неужели их это еще задевает? Впрочем, они в это время должны были быть еще молодыми и не совсем зачерствевшими. Сказал ребенок шести лет. — Вот, — он распаковал хлебные галеты на оберточной бумаге, — Берите. -Выходите, они нас не тронут. — Выкрикнул я своим друзьям-товарищам и не стесняясь забрал все галеты. Яхико был даже наглее и стащил все галеты Цунаде, которая этого не разрешала, чем заслужил ее удивленно-раздраженный вид. — Вы уж простите моего друга. Он просто уже давно ничего не ел. — Вранье, но всегда срабатывает. — Яхико, верни обратно сухари красивой шиноби-сама. — Не надо, пускай ест. — Улыбнулась она кривовато. — А ты молодец, пацан, знаешь подход к девушкам. — Похвалил меня смеющийся Джирайя. — Хотите, я вам мастер класс дам, если еще сухарей дадите? — Ответил я. — Он тебя сделал, Джирайя. — Усмехнулся на этот раз Орочимару. А я думал о кое-чем. Если Цунаде еще на войне, значит, как минимум Дан Като, ее возлюбленный, жив. Да и ожерелья я ее не вижу. — Красивая шиноби-сама, а у вас есть любимый человек? -На этот раз улыбнулась она искренне, видимо, вспоминая его. — Да, есть один, — Будущая или уже нынешняя глава клана Сенджу коснулась рукой того место, где должно было висеть ожерелье Первого Хокаге, ее деда и основателя Конохи. — Вы знаете, когда-то давно мне мама говорила, что у меня есть дар предвидеть будущее. Иногда, очень редко я вижу его. И сейчас, после того как вы поделились с нами едой, я хочу дать вам совет, можно? — Я не мог просто взять и не помочь одним из немногих людей, которые искренне переживают за наше горе и деляться едой с сиротами. Таким людям я всегда старался отплатить или помочь. Тем более какой толк от моего послезнания, если его не использовать? Тем более и легенда неплоха, способности предсказывать будущее для этого мира редки, но подтверждены и обыденны. — Охохо, видишь будущее? — Облизнулся… Орочимару. Меня передернуло от омерзения, язык у него был слишком длинным для человека. Хотя в некоторых особо специфичных фильмах его талант был бы нарасхват. — Конечно, — ответила девушка. — Пускай ваш возлюбленный хранит при себе или отдаст вам пару литров своей крови. — Еще одной причиной для риска было оставить долг за Цунаде, вот она-то человек слова и чести и учитывая то, что мой совет может спасти ее возлюбленному жизнь… ее благодарность должна будет велика. Даже если у нее просто будет хорошее мнение обо мне это круто — ведь в будущем она будет одним из лучших медиков этого мира, если не лучшим. Тут больший риск, что я привлек внимание змееглазого. — А паренек дело говорит. Сколько наших идиотов погибло из-за того, что не хватило крови для переливания? Мистическая рука тут не помощник. — И почему со мной соглашается этот змей? Эй! — Вот как, ты же не только из-за еды это нам рассказал? — Спросил Джирайя. — Обучите нас ниндзюцу. — Ну вот, Яхико влез. Впрочем, влез он по делу. Потому, как если бы инициатива исходила от меня, то и мой совет могли счесть подложным, лишь бы в ученики напроситься. — Яхико, сколько раз тебе говорить, общайся с людьми, а тем более шиноби повежливее. Обидишь их и не успеешь понять, когда и где помер. — Мне определенно нравится этот пацан. — Брр, опять Орочимару! — Жаль, что ты не из Конохи, я может быть, тебя в ученики бы взял. — Я возьму их в ученики. — Удивил своих напарников Джирайя. А я выдохнул с облегчением. Из змеиного саннина может и хороший учитель, но уж больно специфический — любит ставить опыты на своих учениках и захватывать их тела. — Мы виноваты в том, что они остались сиротами, поставлю их на ноги и вернусь. Да и как сказал Орочимару, мне тоже понравился этот пацан. — Насчет крови — ты это серьезно? — Спросила Цунаде с легкой тревогой. Я кивнул. — Я поверю тебе, маленький провидец и надеюсь, что твой совет не пригодится. У меня получилось договориться раньше, чем в каноне и Орочимару даже не предложил нас зарезать, чему я рад. Он вообще посматривал на меня как-то…плотоядно. Надеюсь, он обычный безумный ученый, что режет людей пачками, а не из этих… любителей мальчиков.