Притяжение. Голос одинокого сердца

Тим стал более раскрепощенным и, помирившись с Элимом, даже стал подолгу гулять с местными ребятишками. Розана взглянула на уснувшую без него Милену и принялась раскладывать чистые вещи. — Какая беззаботная, — послышался голос вошедшего шамана. Розана вздрогнула от неожиданности и обернулась к мужчине. — Клим, — выдохнула она, заметив на входе шамана с острыми черными глазами. Он быстро пробежался взглядом по комнате и медленно направился к Розане. — Ты что-то хотел? — спросила Розана, недоверчиво покосившись на мужчину. Его вид ей не нравился. — Да, хотел, — протянул шаман, не сбавляя шага, — раз уж Гелиан не в состоянии. Клим подошел к Розане и схватил за талию, прижимаясь к ней своим телом. — Что ты делаешь? — Розана уперлась ладонями в грудь шамана, но тот лишь усмехнулся, подталкивая ее. — Расслабься и получай удовольствие, — сказал он, отбросив ее на кровать. Розана попыталась встать, но Клим прижал ее тяжестью своего тела. Он потянул ткани ее одежды, которая затрещала по швам. — Нет! — вскрикнула Розана, но шамана одолеть собственными силами не могла. Волшебства не было и все, что ей оставалось — это бесполезно брыкаться под сдавливающей ее тяжелым мужчиной, похотливо поглаживающего ее бедра и талию. — Участь у тебя такая, — улыбнулся Клим, будто издеваясь, и прижал ей руки. — Кричи, не кричи, никто тебе не поможет. Но Розана продолжала сопротивляться. Она слышала как, проснувшись, заплакала Милена, и плачь ее перерастал в истошный вопль. Клим смотрел на старания Розаны вырваться, слышал стоны, крики о помощи, но в сердце шамана словно поселилась темнота. Он резко дернул Розану на себя и впился в кожу, будто вампир, втягивая аромат ее тела. — Я понял, почему Гелиан смакует тебя по капельке, — сделав глубокий вдох и прикоснувшись носом к шее, выговорил довольно Клим. — Ты вся пропахла феями. Сладкий нектарчик. — Хватит! — крикнула Розана, но на ее попытки оттолкнуть шамана или выбраться, он лишь сильнее зажимал ее в своих руках. — Нет, так просто я тебя не отпущу. Клим с удвоенной силой с большим напором стал домогаться Розаны, стягивая с себя верхнюю одежду. Она закричала, но шаман прикрыл ей рот, сдавливая горло из которого вырывались только отчаянные стоны. Его пальцы скользнули по шее и опустились к груди. Он ухватился за вырез на платье, в глазах блеснул огонек. Розана услышала рык, а затем шаман подпрыгнул, будто ужаленный, и завопил от боли. — Чертов волк! — крикнул он и бросился на оборотня с окровавленной лодыжкой. Тим скользнул мимо него и выбежал на улицу. Клим схватил ремень и вынул из ножен кинжал, бросившись следом за оборотнем. Под раздирающие удары сердца, Розана посмотрела на рыдающую в кроватке дочку, но побежала на улицу, где Тим был беззащитным в полном одиночестве перед шаманами. Тим добрался до людного места и прятался от шамана за людьми и различными предметами, мешающими Климу к нему подобраться. — Поймаю и зарежу как зайца! — кричал мужчина, перебегая с одного место на другое, не отрываясь от волка. — Оставь его! — крикнула взволнованно Розана. Кто-то из шаманов солидарно подтолкнул Тима ногой, он упал, прокатившись по земле, и угодил в руки Клима, схватившего его за шкирку. — Варежки из тебя сделаю! — прорычал мужчина и блеснул острым лезвием над головой волка. — Клим! — послышался голос Гелиана одновременно с потоком сильного ветра, сбившего шамана с ног. Но даже тогда он не отпустил Тима и сильно ударил его о землю, еще покрытую весенней наледью. Тим пикнул от боли, но огрызнулся, угрожая шаману отгрызть пальцы, но тот профессионально сжал его в стальных тисках. — Отпусти его! — велела Розана, ударив Клима по плечу. — Клим! — сердито повторил Гелиан. — Забирай свою шавку! — выпалил Клим и отбросил Тима в сторону. Розана схватила волчонка на руки и прижала к себе, улавливая, как прерывисто он дышит и как постанывает от ушибов. Клим тем временем пожаловался Гелиану на раненную лодыжку, в которую впился волк. На морде оборотня остались следы крови, а нога шамана заплыла красным пятном. — А мы предупреждали, что это могло случиться, — рассердились шаманы, требуя избавиться от волка раз и навсегда. Они не просили убивать, но выгнать его подальше за пределы деревни. — Это правда, Тим? — посмотрел на волка Гелиан. — Ты укусил его? Зачем? — За дело! — ответила сердито Розана и обняла Тима еще крепче. — Розана, — выдохнул Гелиан, покачав головой. Но Розана не стала спорить и что-то доказывать, она развернулась к домику и поспешила назад, к плачущей дочке. Гелиан догнал ее уже внутри. — Ты понимаешь, что нельзя это так оставлять? — сказал он, нахмурившись. — Сегодня он ни с того ни с чего бросается на человека, только потому что он ему не нравится, а завтра что? Вслед за предками перегрызет всю деревню? Розана едва устояла на ногах. Она положила Милену обратно в кроватку и смахнула со щек показавшиеся слезы. Тим не был виноват в проклятье его стаи. И убивать они не хотели — Розана заставила их стать убийцами. — Он защищал меня от Клима, — выдавила слова Розана. Она не хотела рассказывать о случившемся Гелиану, но вместе со слезами наружу вырвалось и отчаяние. Задрожав от воспоминаний, Розана плюхнулась на пол и все объяснила шаману. — Розана, прости — виновато протянул Гелиан. — Прости. Я не думал, что кто-то из них попытается… — Тим не виноват! — разозлилась Розана, заливаясь слезами. — Не надо трогать мальчика, он и так настрадался! — Нет, — заверил ее Гелиан. — Я не позволю. Обещаю. Видя, что истерика Розаны не проходит, Гелиан сбегал за травяными отварами и заставил ее все выпить. Затем он развел в маленькой печке огонь и поднес к ее носу зажженную веточку сушеных цветов. — Вдохни! — велел он. Розана втянула исходивший от цветов дымок, горьковатый и одновременно сладкий. Легкие обожгло невесомым пламенем, а затем тепло расплылось по всему телу, расслабляя мышцы. Розане захотелось спать. Она наблюдала за шаманом сквозь туман перед глазами, но не решалась оставить детей без присмотра. — Ты хочешь детей? — спросила она у Гелиана, будто находясь в трансе и рассматривая его расплывчатый образ, осветленный огнями комнаты. Она еще помнила речи Клима над ухом, который твердил о детях, о Гелиане, о том, что он так и не попытался этого сделать, и Розана до сих пор не была в его объятиях. Она не понимала и половины того, над чем ухмылялся Клим и почему упоминал вождя племени шаманов. Гелиан улыбнулся и придвинулся к ее лицу. — Поспи, — сказал он. Его голос прозвучал сладостно и томно, будто змей-искуситель спустился с ветвей и усыплял ее спокойными тонами. — Я присмотрю за детьми, — последнее, что расслышала Розана. Будто этого и ждала и, закрыв глаза, провалилась в сон. Когда утром Розана проснулась, Гелиан уже был у нее, разогревая воду в котелке и перебирая сушеные травы для отвара. — Доброе утро, — улыбнулся шаман. Милена и Тим сидели возле него и перебирали игрушки. Гелиан обработал раны Тима и перебинтовал порезанную руку. Только лишь это напоминало Розане о случившемся, в остальном же все выглядело кошмарным сном. Гелиан налил в кружку чай и поднес Розане. Она сделала глоток, но с грустью выдохнула. — Спасибо, — посмотрела она на шамана. — Ты так многое делаешь для нас. — Нет, — возразил Гелиан, — не больше, чем для остальных. Он спешно отвернулся и, соскочив с кровати, поспешил к детям. Милена схватила пучок трав и тянула его к губам, Тим потрошил другой. — Вкусно? — схватив девочку на руки, покружил ее Гелиан. Милена радостно завизжала. — На, лучше это пожуй. Гелиан забрал у Милены цветы и вручил калачик, а Тима попросил сбегать за пустым котелком и накрошить цветов туда. Наблюдая за тем, как мужчина справляется с детьми, как он нянчится с ее дочкой, Розана вновь представила, как бы смотрелся на его месте Армин. Милена подросла. Совсем скоро научится ходить и говорить, а папу своего совсем не видела. Сердце протяжно заныло. Розана очень скучала по фее. Тяжело было жить, не зная, что же твориться в мире и как справляются те, что выжили после нападения на Андарию. После неприятного инцидента с Климом, шаманы словно избегали Розану и общались совсем натянуто. Большая часть мужчин и вовсе избегали подолгу оставаться рядом с ней. Даже женщины и девушки недоверчиво поглядывали и лишь некоторые шаманы продолжали проявлять дружелюбие и сострадание. Розана не понимала причину их осторожности, пока однажды одна из девушек не высказала ей своего желания избавиться от нее и волчонка, которого терпели только лишь потому, что Гелиан хорошо относился к Розане. — Думаешь, Гелиан держит тебя здесь по доброте душевной? — едва не прошипела шаманка. — Не понимаю, почему он до сих пор ничего не сделал. Будь на твоем месте другая, она давно бы ждала от него ребенка. Но ты не беременна. — Что? — ужаснулась Розана. Порой шаманы казались ей инопланетянами, жизни которых она никогда не поймет. — Ты девушка, к тому же еще и волшебница. Ты для него лишь сосуд. Золотая жила. — Что ты имеешь ввиду? — нахмурилась Розана. — Если бы я знала, — вздохнула девушка. — Он держит тебя здесь, но не трогает. Он запрещает прикасаться к тебе другим, ругает, когда кто-то отзывается неподобающе о волчонке, нянчится с твоей дочерью, позабыв о других детях. Если бы я не знала, что здесь нет волшебства, решила б, что ты заколдовала его. — У людей есть такая особенность как дружба, — сказала Розана в ответ упрекающей ее шаманке. — Дружба ли? — усмехнулась она. Розана развернулась, не желая больше слушать девушку, и пошла прочь. Иногда шаманы говорили неприятные вещи, от которых по коже пробегали мурашки. Она наткнулась на шаманов, столпившихся вокруг Гелиана с младенцем на руках. Малыш был совсем крошечный, едва месячный, но его тело уже вовсю было покрыто шаманскими знаками. Гелиан передал ребенка одной из женщин, которая унесла его в дом. — Не помню, чтобы кто-то из шаманов собирался рожать, — поделилась наблюдениями Розана. Друзья покосились на Гелиана и ушли, словно избегая ответственности перед разговором. Розана уставилась на Гелиана еще сильнее. — Да, — вынужденно согласился он, — мы нашли его в соседней деревне. Малыш остался сиротой. Не бросать же его. — А метки? — не теряла бдительности Розана. — Он вылитый шаман! Гелиан пожал плечами: — Я не могу контролировать каждого. — Ты даже не знаешь, чей это ребенок? — Знаю, — вздохнул Гелиан. — У него остался хотя бы отец. Розана оставила шаманов и вернулась в дом, где увлеченно отдалась дочке и Тиму. Гелиана в этот день она уже не видела. Шаманы были чем-то заняты. Ближе к полуночи, когда дети заснули, Розана прибрала комнату, смела крошки, так полюбившейся Тиму травы, которую он периодически дергал, помогая шаманкам делать отвары, и собрала принесенные им котелки. Она вышла из домика и вернула посуду на место, на уличный столик, где шаманки проводили много времени. Возвращаясь назад, Розана услышала жалобный женский голос. Она осторожно подошла к домику на звуки голосов, стараясь не привлекать к себе внимание. Совсем молоденькая девушка заливалась слезами и едва держалась на ногах, а перед ней невозмутимо стояли шаманы. — Умоляю, верните мне моего малыша, — стонала девушка, обращаясь к мужчинам. — Он не твой! — отрезал Гелиан и указал девушке к выходу из деревни. — Он принадлежит шаманам и здесь и останется. — Пожалуйста! — всхлипнула девушка. — Пожалуйста! Верните мне его. — Он наш! — грубо отозвался другой шаман. — Родишь себе другого. Розана пораженно замерла. Шаманы, что при ней заботливо кружили над каждым, жившим в деревне ребенком, относились к другим, словно к вещи, которую можно заменить. Еще больше ее поразило то, что мама малыша, которого накануне шаманы принесли из соседней деревни, оказалась жива. Неужели они украли его? Зачем Гелиан соврал, что ребенок остался без матери? Девушка долго и слезно просила хотя бы показать ребенка, хотя бы подержать его на руках, но шаманы безжалостно отвергали любые просьбы и угрожали силой выставить ее из деревни, если она не пойдет сама. Розана вспомнила, как однажды с похожим отчаянием околачивалась у ворот Андарии, умоляя фей о встрече с королем. В тот момент она едва думала, что будет с ребенком, если феи все же исполнят свои обещания и пронзят ее тело стрелами. От нахлынувших чувств сперло дыхание. Розана вдохнула прохладный ночной воздух, успокаивая взволнованное сердце. Как мать, она не могла спокойно смотреть на то, что кого-то против воли лишают родного ребенка. Девушка обреченно, так и не достучавшись до бесчувственных шаманов, поплелась домой, в соседнюю деревню, огни которой едва просматривались на горизонте. Розана догнала ее за пределами шаманских строений, в поле, где разгулялся ночной ветер. — Расскажи мне, что случилось с твоим ребенком? Тот месячный мальчик твой? — спросила Розана у девушки. Та зашмыгала носом и кивнула. — Он совсем недавно родился. — Гелиан сказал, что его мать умерла, — поделилась Розана. — Нет! — девушка удивленно уставилась на нее сквозь слезы. Розана поерзала от ветра. — Я попробую провести тебя к сыну, — сказала она, хотя еще не понимала, как сделает это. — Вы не из шаманов, — разглядев ее гладкую кожу без татуировок, заметила девушка. — Нет. Шаманы помогли мне с кровом. — Вы живете у них? — снова удивилась девушка, даже слезы застыли в ее глазах. — Да, — протянула Розана с осторожностью. — Вас тоже украли в детстве? — Тоже? Украли? В детстве? — не понимала Розана вопроса. — Разве вы не знаете, кто они такие? — девушка оглянулась на деревню шаманов, словно ожидая с той стороны внезапных летевших духов. — Думала, что знаю, — призналась Розана. — Расскажи мне. — Я не единственная, кто лишился своего ребенка, — ответила девушка. — Все дети, живущие там, у них, все они из деревень в округе. — Не понимаю, — перекричав завывающий ветер, покачала головой Розана. — Женщины у шаманов не могут рожать. Поэтому их мужчины приходят в наши деревни и силой затаскивают девушек в постель. А потом забирают родившихся от них детей и делают такими же, как и они сами. Розана почувствовала такую боль в голове, будто огромный колокол ударил прямо в уши. Холодный ветер пронзил все тело. Она едва устояла на ногах, вспоминая преданный взгляд Элима к Гелиану, привязанность детей к другим шаманам. Их окружали женщины, но Розана и подумать не могла, что никто из них не является матерью. — Меня они тоже заставили, — всхлипнула девушка, продолжив рассказывать. — И поначалу я даже хотела избавиться от этого проклятого ребенка. Но, когда я увидела его, посмотрела в его глазки, взяла его за маленькую ручку, то не смогла. Он мой! Мой, каким бы он ни был. Но шаманы забрали его. И даже видеться не дают. Все, все девушки и женщины за пределами их племени лишь сосуд, который вынашивает их ребенка. Тело Розаны пробило током. «Ты для него лишь сосуд. Золотая жила», — вспомнились слова шаманки. Розана не понимала, почему она говорит с ней так грубо и почему удивлялась, что у нее нет от Гелиана детей. Теперь стали ясны и многие другие слова шаманов. И поведение Клима, ворвавшегося к ней с грязными домогательствами. — А если родится девочка, их они тоже забирают? — с трудом выговорила она. — Конечно, — ответила собеседница, — вдруг какая-нибудь сможет и сама родить. К тому же помощь по хозяйству нужна. Розана ничего не ответила, пораженно топчась на месте и жадно вдыхая холодный весенний воздух. Шаманы всегда казались ей лишь странно изрисованными людьми, умеющими использовать силы природы. Вот почему Динасий так ненавидел Гелиана и его друзей в школе, поэтому он запрещал ей общаться с шаманами. Розана с отчаянием посмотрела на домики позади. Если бы только Динасий сказал об этом раньше! Она ни за что не пришла бы сюда. — Вы, правда, не знали? — удивилась девушка испуганному лицу Розаны. — Нет. — Простите, — вздохнула она и поплелась домой, сопротивляясь ветру.