5 пальцев Базарова.

      Седой мужчина сидел на деревянной ступеньке, ожидая своего сына, который вот-вот должен был подъехать на ворованных санях. Это был Николай Петрович, в детстве его прозвали «петухан» (он так и не понял почему, но точно не из-за того, что однажды его застукали с родным старшим братом). Отец его был военным, в тридцать лет его контузило, и он стал пиздить всю свою семью, в особенности Николая, ибо не принимал его сентиментализма. — Петруша, где они? — сказал петухан, поеживаясь от холода. Была поздняя осень, вокруг всё пестрело оранжевыми и жёлтыми листьями. Слуга мотнул головой, и длинные тонкие цепочки, тянувшиеся от уха до губы, покачались вслед за ней: — Нет их. Подул лёгкий ветерок и надул Николаю новый стих так же стремительно, как и Аркадия. — Моя любимая Маша — параша… — не успел он дочитать свое произведение искусства, как на дорогу, в лёгком тумане, выехали знакомые ворованные сани. — Суставы Зорьки туманы не предсказывали.       Поднялась пыль и, смешавшись с непонятным туманом, который слепо следовал за санями, полностью закрыла обзор. Милый розовый костюмчик Николая Петровича стал серым, он резко погрустнел, но подумав о том, что старший брат обещал сегодня его утешить, лёгкая улыбка появилась на его старом лице. Окинув взглядом сани, петухан заметил одну странность, у лошадей выросли ветки на голове. Это его сначала напугало, но потом он вспомнил о существовании «оленей». Туман слегка рассеялся; в санях показалось какое-то движение. — Аркаша? — прохрипел Николай Петрович, не зная как понимать и трактовать то, что сейчас увидел: его полуголый сын сидел напротив сушёных трав, и быстро и умело заворачивал его в бумагу, а рядом с ним сидел незнакомец, который, засунув в рот три самокрутки, выдыхал гигантское количество дыма. — Батенька петухан, — сказал Аркадий и уже хотел выйти из саней, навстречу отцу, но кожаный тонкий хлыст сидящего рядом остановил его; он глухо застонал, а не его спине появилась свежая красная полоса. — Пока не выполнишь свою работу, будешь сидеть здесь, — проговорил хриплый низкий голос. Николай не заметил перчаток на его руках и ужаснулся везению своего сына. Бедный доминант — мечта всей его жизни…