отвращение

Гея крутит нож. раз, два, четыре. пальцами рукоять и лезвие меняет местами. её детям всё вынь да положь. она хочет убить их собственными перстами. крутит нож, а за ним крутятся планеты и космический сор. геноцид — слово красивое, но не для лирики. дети Геи: первые два — гении, третий — убийца и вор. она проводит по кожному покрову лезвием. холодит и водит по системе координат рациональности. но дети — тупые, немощные, бастарды. просто люди, которым плевать на чувства матери. она шуршит в голове крыльями мух, перебирается с сантиметра на сантиметр мохнатыми лапками. провожу вынужденное вскрытие. движусь по скальпу острейшим скальпелем — ножом — ненавистью — ненастьем. я боюсь насекомых. а кому не плевать? вопрос риторический. о законах, человеческих чувствах, серой морали. Гее хочется всё это наверстать. понять, пока не поздно. а в злобе лихорадочно бьются звёзды. мне до лампочки. кто кого принижает до уровня бабочки, и кто проживёт не больше суток. через пару минуток, звёзды погаснут синхронно, и рот Сатурна наполнится криками как у уток, не имеющих крылья. глупо. надеждой заковывает. ты никто на бесконечной карте тысячелетий. не удостоен и точкой. оголённый провод под потолком искрит и стонет. ты в этих чёртовых рамках навечно. и в раны, оставленные вынужденным вскрытием, ползут насекомые.