Сумеречный Джоджо

После уроков Какёин быстрым шагом направился на первый этаж. Из-за чертовой физики он опаздывал. В классе рисования сидело всего четверо учеников, мужчина с зелеными волосами расставлял на стенде вазы с крупными подсолнухами. Какёин опасливо огляделся, придумывая план, как потише пройти. Но только он переступил порог, потянувшись к ручке, чтобы закрыть за собой дверь, как учитель, даже не разворачиваясь, вкрадчивым, леденящим кровь голосом проговорил:  — Какёин Нориаки, так? Неприлично опаздывать на свое первое занятие, — почему-то у Какёина появилось ощущение, что его ноги увязли в полу. Он не мог сдвинуться с места, дыхание перехватило. Черт, будь у него хотя бы возможность сделать шаг — давно бы сбежал. Только бы не чувствовать этот странный, почти животный, страх. Не такой, какой был в столовой, нет. Там была обычная капающая вода, тут же создавалось ощущение могильного холода внутри. Снаружи же был дикий жар, будто он подцепил грипп. Нет. Будто всю его кровь выкачали и опрокинули прямо ему на голову. ан в это время медленно повернулся к новенькому.  — Молчать, когда тебя спрашивают ещё более неприлично, — Нориаки нервно сглотнул. Всё. Его сейчас точно сожрут заживо, но, к его великой радости, Рохан сменил гнев на безразличие. — Ладно, в первый раз прощаю. Садись, — эти слова вызвали у Какёина такое облегчение, что он чуть не упал. Сделав несколько неуверенных шагов на подкашивающихся ватных ногах, парень сел напротив ближайшего мольберта, наскоро вытащив всё необходимое. *** Никогда Нориаки и подумать не мог, что занятие любимым делом превратится в кошмар. Рохан-сенсей оказался сволочью, что разносила работы учеников в пух и прах, не забывая при этом сделать пару едких комментариев по поводу какой-то глупости. Неудивительно, что сюда ходит так мало людей. И никогда Нориаки не думал, что обрадуется внезапному появлению Джоске. Ведь его внезапный приход сбил учителя с мысли и отсрочил «казнь» на некоторое время. Джоске влетел посреди урока, чтобы что-то спросить у Рохана-сенсея, который, в свою очередь захлопнул дверь прямо перед носом парня. «Тут студия, а не проходной двор!». После занятия, Какёин чувствовал себя раздавленным. Нет, он не считал себя хорошим художником, но в своих способностях никогда не сомневался. Переодически, он ощущал спады в своих умениях, переодически — нет. Но тут хватило одного урока, чтобы почувствовать себя максимально паршиво. Раньше рисование расслабляло его, позволяло освободиться от лишних эмоций, но, судя по тому, как прошло занятие, при Рохане такого ему не видать. Неужели, у него все действительно так плохо со штрихом, как говорил сенсей? Время близилось к вечеру и солнце уже медленно закатывалось за горизонт, когда Какёин вышел из школы. Он быстрым шагом устремился к месту встречи, которое назначила Триш. Стоило развеяться и пройтись по городу. Отец знает, что Какёин немного задержится после школы, так что по этому поводу беспокоиться было незачем. Нориаки попросил Триш показать ему «новый Морио», ведь он жил тут пять лет назад. Наверное, за пять лет уж точно что-то новое тут появилось. Даже если нет, было бы интересно вновь пройтись по этим умиротворённым узким улочкам, вдыхая запах осени и спокойствия. Вот за эту атмосферу Какёин и любил Морио. Триш уже ждала его рядом с кафе, переодически поглядывая на время. Какёин слегка задерживался, впрочем, ничего удивительного. Наверняка, Рохан-сенсей решил провести «обряд посвящения» для новичка, заключавшийся в том, что новенького разносили больше всех остальных. Причуды этого учителя никому не были понятны.  — Триш, — окликнул задумавшуюся девушку Нориаки, быстро подходя к ней, — Надеюсь, не сильно опаздал? Девушка отрицательно качнула головой и слегка улыбнулась.  — Нет, все в порядке. Ну, как прошло занятие? — на губах Триш на мгновение блеснула хищная улыбка. И так ведь все было ясно, по тусклому лицу парня, что после вопроса должно было скривиться еще сильнее. Но, вопреки ожиданиям Триш, Какёин лишь отмахнулся:  — Нормально. Как видишь, выжил. И нечего так ухмыляться, — Триш еле сдержала смешок, — Ты меня по городу проводить обещала. Девушка мило улыбнулась, кивнув в сторону кафе.  — Хочешь что-нибудь? Тут замечательные хот-доги. Чуть подумав и покопавшись в карманах формы в поисках мелочи, Какёин согласился. Купив себе по хот-догу, двое направились к, как сказала Триш, новой достопримечательности. Чтож. Морио всегда был странным городом и при слове «достопримечательность» Какёин ожидал чего угодно, даже музея старых носков, но никак не камня. Камня, черт побери! Это явно пик странности. Нет, в Киото есть карэсансуй — сад камней, но в нем была хотя бы историческая ценность из-за его древности. Да и красиво там. А вот чего ценного или красивого в странном страшноватом булыжнике в человеческий рост с выступами, похожими на глаза, Какёин не имел и малейшего понятия. Но, по словам Триш, тут частенько собирались туристы.  — И все же, как прошел урок? — будто невзначай спросила девушка, делая вид, будто она это спрашивает не из желания посмотреть на то, как лицо Какёина скривится.  — Вот привязалась со своим уроком! Ничего интересного не было, — вспылил Нориаки, засовывая в рот остатки хот-дога. Триш звонко рассмеялась, легко пихая одноклассника в плечо.  — Ладно тебе, не злись, — с задорной ухмылкой сказала она, внутренне ликуя, что все же вызвала у парня эмоции. Развлечение у неё было такое — разводить людей на эмоции. Тут Какёин остановился, как вкопанный. Триш нахмурилась и только хотела спросить, чего это он в статую играет, как сама заметила причину внезапного ступора. Местная гоп-компания — Джоске и Джотаро. Последний пил что-то из жестяной банки.  — Идём. Я же говорила, не пялься, — шикнула Триш. Но Нориаки словно оглох. Его взгляд медленно скользил по модной фигуре Джотаро, словно очерчивая каждую его мышцу. Будто Джотаро не местный хулиган, а его модель, позирующая для прекрасной картины. На резко-очерченных губах осталась шипящая вишнёвая газировка и Джотаро прошелся по ним языком. Взгляд синих глаз метнулся на Нориаки из-под козырька кепки. Тут Какёин окончательно потерял связь с реальностью, проваливаясь куда-то глубоко внутрь своего разума. Сердце бешено забилось, ноги вновь стали ватными, а тело охватил жар. Но, в отличие от того, что было в клубе рисования, от этих ощущений Какёин совсем не хотел бежать. Хотелось погрузиться в них глубже. Хотелось ощущать их каждой клеткой тела. Нориаки и раньше сомневался по поводу того, кто же привлекает его больше, но именно в этот момент он понял, что подобной бури чувств в нем еще не вызывал никто и никогда. Из бездны его выдернула Триш и слово «выдернуло» подходило тут максимально точно. Она схватила его за руку совсем не девичьей хваткой и потащила подальше отсюда. Ноги Какёина заплетались, но сладкая дымка начинала рассеиваться. Перед глазами все еще крутилась фигура Джотаро, его губы и капли вишнёвой колы на них. Какёин мог поклясться, что шипучка напоминала кровь… Стоило им сбежать от пронизывающего взгляда двух аквамаринов, как пришла новая то ли напасть, то ли удача. Нориаки едва отвязался от вопросов Триш о его состоянии и о том, какая муха их с Джотаро укусила, и тут же их снова встряхнуло. На пути к дому Уны парень с девушкой наткнулись на странных ребят. Чернокудрая девушка, с которой сегодня на биологии сидела Триш, настойчиво протягивала что-то низенькому парню, который пытался спрятаться за гоповатого вида друга. — Ну же, Коичи-кун! Возьми моё письмо! — девушка упорствовала больше. — Юкако-сан, п-пожалуйста! — парень трепал свои серебряные волосы. — Да чё ты жмёшься! Хочешь, я возьму? — раздался раскатистый голос его друга. — Мои чувства предназначены только для Коичи-куна! — девушка чуть не подпрыгнула от испуга, что кто-то кроме объекта её воздыхания узнает содержимое письма. — А вот и очередные фрики, — усмехнулась Триш, подходя с Нориаки ближе к этой троице. — Привет, Ямагиши. — Привет, — буркнула девушка, которая оказалась Ямагиши Юкако. — О! Это твои друзья, Юкако-сан? — парень повыше задорно улыбнулся. — Я Ниджимура Окуясу! — Какёин Нориаки, — рыжекудрый парень поклонился. — Приятно познакомиться. — О, так ты тот новенький, о котором говорил Джоске! — другой парень вышел из-за друга и поклонился. — Меня зовут Хиросе Коичи. — Джоске знает о нём? — Уна закусила губу. — Мы встретили его и Джотаро только что. — Думаешь, они следят за ним? — Коичи кивнул на Какёина, у которого мурашки по телу пробежали от мысли, что за ним ведётся слежка. — Да зачем это им? — Юкако, кажется, позабыла про своё письмо. — Джоске после ланча сказал, что Джотаро странно стал себя вести из-за новенького, — задумчиво произнёс Окуясу. Было видно, что это давалось ему с трудом. Для Нориаки это стало последней каплей. Замученный Джотаро, Кишибе-сенсеем, странными новыми знакомыми, он уже чувствовал гудение в голове сроди рокоту космодрома. — Я, пожалуй, пойду, Триш. Прости, что не проводил до дома, — Какёин поклонился и быстро убежал, не прощаясь ни с кем. Только подходящие к группе школьников Джотаро и Джоске переглянулись между собой. Солнце уже закатывалось за алый горизонт, когда парень брёл домой. Он винил себя в этой минутной слабости, поддавшись навалившимся эмоциям и давлению. Нориаки никогда не считал себя сильным морально, но едкое чувство вины в этом было не переубедить. Сначала он до дрожи в руках боялся общаться хоть с кем-то, а после испытывал панические атаки из-за страха остаться одному и даже не быть оплаканным на собственной могиле. От неприятных мыслей его отвлекло ржание лошадей вдалеке. Какёин остановился, чтобы получше разглядеть. Оказывается, это были двое мужчин (с такого расстояния было невозможно понять, кто это), гарцующих на гордых скакунах. Это зрелище завораживало, ведь оба наездника были мастерами своего дела: они словно становились одним целым с лошадью, образовывая идеальное природное золотое сечение. Вдоволь насмотревшись на езду двоих мужчин, которые уже остановились друг напротив друга и о чём-то говорили, Какёин поспешил уйти отсюда. Дома он пережил долгий и скучный ужин с отцом, нагло обманывая его, что день прошёл замечательно и он даже завёл друзей. Нориаки видел, что отец не шибко этому верит, но ему не хотелось забивать голову ещё и этим. Завалившись в спальню, он разделся и упал на футон, тут же засыпая. *** Сегодня пробуждение было гораздо тяжелее, чем вчера. Всю ночь Нориаки доставали странные и жуткие сны. За ним постоянно кто-то бежал, крепко держал за руки и жадно впивался в шею. И всё вокруг было ярко-алого, рдяного цвета… Завтрак, форма, надоедающая мелодия по радио. «Погода в Морио внезапно переменилась. Ожидаются обильные осадки и порывы ветра. Но это не помешает забегу состояться!» — вещал ведущий все таким же бодрым и задорным тоном.  — У нас тут ежегодно проводится забег, с самого основания города, — добавил отец, наливая себе кофе. — И, думается мне, ему даже цунами не помешает. Однажды, они бежали под проливным дождем. Дождевые сливы сломались, а этим бегунам хоть бы хны. Какёин усмехнулся, стоя у раковины, бывают же придурки! В этот раз в школу он пошел пешком, но в компании братьев-Цеппели. Машина Цезаря заглохла, а отцу нужно было срочно попасть на работу раньше обычного. Возможно, это из-за забега. Кто-то из его коллег решил, что это уважительная причина пропуска, вот отцу и прошлось заменять его. Всю дорогу Цезарь плевался в брата обвинениями о том, что это он виноват в поломке машины. Джайро, в свою очередь, было на это глубочайшим образом плевать.  — Меньше надо было с ней возиться, сам что-то сломал и на меня теперь гонишь! Я к ней вообще не лез! Говорили же тебе, — разжигал любитель сыра злость в брате, намеренно выводя его из себя. Цезарь, которому, судя по всему, еще сильнее хотелось сейчас с кем-то разругаться, кипятился:  — Да?! А кто вечером газировку пролил? — казалось, что у него сейчас пар из ушей пойдет.  — А нечего так резко тормозить, — плюнул Джайро в ответ с громким ржанием убегая от разъяренного брата. Какёина забавляла эта ссора, но на душе все еще было мерзко после того сна. В голову лезои неприятные мысли. Что за ерунда? Он не особо придавал значение таким глупостям, ему и раньше снились кошмары, но этот был каким-то странным. Все в багровых тонах, будто кровь, те руки, утягивающие его в темноту, заставляющие вскакивать с кровати.может, это все от волнения и каши в голове. Денек-то выдался насыщенный. *** Сегодня художественный клуб был закрыт, это уже радовало. Нет, Какёину нравилось рисовать, но ежедневные встречи с Роханом Кишибе — тут увольте. День прошел спокойно, если этим словом можно назвать вечные перепалки Гирги с Фуго, которые заканчивались искренними извинениями. Триш сказала, что такое у этой парочки постоянно. Почему-то в школе, несмотря на опасения по поводу Джотаро, Какёин не почувствовал ту вчерашнюю убийственную неловкость и прожигающий взгляд лазурных глаз на своем затылке. На обеде к ним подсел перевозбужденный Окуясу. Он никогда не отличался особым спокойствием, но сейчас он чуть ли не искрил от переполняющих его эмоций.  — Народ, вы слышали, что Джоске говорит? — разгоряченно начал он, привлекая к себе внимание остальных. Какёин нахмурился. А ведь правда, с Джостарами сегодня что-то странное происходит. Уж слишком обеспокоенно они выглядят. И Джотаро куда-то делся. На душе стало еще паршивее, неужели, что-то произошло?  — Я слышала, что они обсуждали какую-то поездку, — неуверенно проговорила Триш, открывая ланч-бокс. Окуясу судорожно закивал, набив рот рисом. Наранча прищурился, делая вид, что ему нет никакого дела до этих мерзких Джостаров. Хотя, Джорно сегодня тоже какой-то молчаливый и задумчивый.  — Неужели, решили свинтить из Морио? — сделав максимально скучающий тон, спросил Наранча, подперев щеку ладонью. Окуясу замотал головой, давясь рисом.  — Он говорит, что Джотаро и Джозеф куда-то уехали по очень срочному делу, — прошептал он, опасливо поглядывая в сторону Джолин и Джоске. — И дело явно серьезное. Панакотта фыркнул, чуть закатив глаза.  — Какое нам-то до них дело? Джорно тут и дело с концом. Пусть катятся куда хотят. Сердце Какёина пропустило удар. Чего это он? С каких пор какой-то школьный хулиган его волнует? да быть такого не может. Как бы оно не было, день прошел как в тумане. В этот раз, Какёин все же проводил Триш до дома, в надежде отвлечься от непонятного съедающего изнутри чувства тревоги. К сожалению, это не помогло. Девушка сделала вид, будто не заметила подавленное состояние одноклассника, мило улыбнувшись ему на прощание. *** Последние несколько дней он видел одинаковые тревожные сны, а в школе ходит сам не свой. Багровые тона, руки, утаскивающие его в темноту, одну и ту же лестницу, странный вкрадчивый мужской голос, что звал его по имени. «Будь хорошим мальчиком, Какёин, не поднимайся по лестнице. Просто сделай шаг назад, Какёин» — говорил он прямо на ухо парню, заставляя его из раза в раз просыпаться с башенным сердцебиением. Нориаки понимал, что своим осунувшимся видом заставлял беспокоиться отца и друзей, но странная тревога не давала ему покоя. Нориаки понял, что Триш надоело, когда она потащила его познакомиться с кузеном Джотаро — Джорно Джованной. Какёин решил не уточнять, почему Джованна и почему они идут знакомиться в дом Фуго и Наранчи, чтобы познакомиться с ним. — Я часто ночую у них. Отец всё на заработках, а у Пассионе хорошо, — Уна поглаживала парня по руке, когда они уже подходили к большому частному дому. — Здорово, — невпопад ответил Нориаки, погружённый в свои мысли. Триш только легонько вздохнула и постучалась в двери дома. За ней послышалась мягкая итальянская речь, а когда дверь открылась, то перед ними предстал молодой, красивый мужчина, лет 25 с очаровательным чёрным карэ и в белом домашнем костюме. — Триш, детка! Buon pomeriggio! Ты с другом? — мужчина ослепительно улыбнулся. — Какёин Нориаки, 17 лет, — парень низко поклонился. — Я новый одноклассник Триш. — Бруно Буччеллати. Отец нашего милого семейства, — Бруно пожал ему руку и впустил в дом, где Фуго и Наранча снова решали математику в своём стиле, мужчина с платиновым блондом волос слушал музыку в объёмных наушников и ещё двое гонялись друг за другом, кидаясь подушками. — Меня не было всего неделю, Миста! А ты уже перестал носить свитер, который я тебе подарил! — невысокого роста блондин кинул подушкой в высокого шатена, что представлял собой эталон итальянца: чуть кучерявые волосы, нос с горбинкой, чистая смуглая кожа. Подушка промазала по парню и чуть не попала в мужчину с наушниками. Нориаки удивился, что тот легко увернулся за секунду до столкновения и тут же подхватил вазу, которую чуть не снесла подушка. Видимо, он уже привык к такому поведению. — Джорно, детка, прости! Свитер в стирке! Я его заляпал кр… — парень, который, судя по всему, был Мистой, обернулся и увидел ошарашенного Какёина. — Красным вином! Джорно поглядел на пришедших и ослепительно улыбнулся. — Привет, Триш! Это твой новый друг, о котором ты говорила? — Нориаки заметил, что девушка покраснела под внимательным взором небесно-голубых глаз. — Меня зовут Джорно Джованна. Я часто заглядываю сюда. — Йоу, я — Гвидо Миста! Его бойфренд, — Какёин представился и ему. — Эй, padre Леоне! У нас гости! Мужчина медленно снял наушники, скептически оглядел Нориаки и пожал плечами. — Леоне Аббаккио. Можешь больше ко мне не подходить, мне плевать, — мужчина снова попытался надеть наушники, но тут же получил подзатыльник от Бруно. — Мой дорогой муж шутит. Мы рады познакомиться с тобой, Нориаки, — Буччеллати мягко улыбнулся со сталью во взгляде. — Вы, наверное, голодны. Миста, позови Фуго и Наранчу. Мы будем обедать. Какёину всё ещё казалось, что он попал в какой-то сюрреалистичный итальянский сон, но нет. Вот на него налетел Наранча и приобнял Фуго, вот Миста задорно смеётся, пытаясь побольше расспросить Триш о нём, вот Леоне ласково целует Бруно в висок, помогая ему с готовкой. Один только Джорно пропал из виду. Нориаки оглянулся и заметил парня у себя за спиной. И он обнюхивал его! — Я всё не могу понять, что же такого нашёл в тебе Джотаро, — сердце рыжекудрого парня пропустило пару ударов, гулко отдаваясь где-то в горле, от этих слов. Джованна что-то знал?.. — Впрочем, я стараюсь не лезть к нему, в отличие от Джоске. Волнуешься, что его так долго нет? — Н-нет, с чего бы? — Какёин нервно сглотнул. — Бруно сказал бы, что у тебя вкус лжеца, — Джорно задорно облизнул губы и пошёл помогать Гвидо с посудой. — Они немного чудные, но славные, — Триш тихо усмехнулась. — Раз они себя так ведут, значит, ты им нравишься. «Вот уж действительно, кто страннее: Пассионе или Джостары?» — Нориаки потряс головой и тоже было принялся помогать, но Бруно усадил его за стол. — Нет-нет, гости в этом доме только отдыхают, — этот Буччеллати нравился Какёину всё больше и больше. Ужин был довольно богатым, видно было, что хозяева старались на славу, но что-то напрягало Нориаки во всём этом. Во-первых, им с Триш никогда не наливали одно и то же что и семье Пассионе с Джорно. Во-вторых, они единственные ели полностью прожаренное мясо, когда остальные ели мясо, буквально сочащееся кровью. — Просто итальянцы любят всё аль-денте, а девушки не в счёт, — усмехнулся Миста, добродушно похлопав Нориаки по плечу. Какёин, конечно, посмеялся, но тревога из души его не ушла. Когда с ужином было покончено (ели в основном Триш и Нориаки), Гвидо взял гитару и стал наигрывать итальянские романсы, глядя преимущественно на Джованну. Бруно тихо болтал с Триш об её учёбе, Леоне проверял домашнее задание Наранчи, пока Фуго тихо подпевал Мисте. Какёин попивал красное вино, покачиваясь в такт мелодичному голосу. Джорно опять тихо подкрался к нему и сел рядом на диван, склоняя голову к новенькому. — Мне кажется, ты хочешь узнать побольше о Джотаро от меня. Например, где он, — Нориаки в который раз за вечер испытал ужас от парня. — Я с ним не очень близок, но могу что-то рассказать, если ты хочешь. Нориаки нервно сглотнул. Он не был уверен в том, что он хочет услышать и почему он хотел это услышать. И самое главное — почему Джорно заинтересован в этом? — Ты ведь заинтересован? — продолжал давить Джорно. Нориаки отвернулся, задумчиво попивая вино, и… кратко кивнул, словно стыдясь этого. Джованна довольно улыбнулся и взял другой бокал, к которому не давали прикоснуться Какёину. — Ну что ж. Сейчас Джотаро не в Морио. И даже не в Японии, — отпив, блондин сложил руки на груди. — Большего я не знаю. Джотаро — не самый общительный из нас, с ним может посоревноваться только Джонни. За ним часто таскается Джоске, пытаясь быть таким же крутым, как и он. Ну, думаю, курить и задирать учителей — это не круто. Зато с его сестрой весело, но такое общение не для всех. Джотаро Джолин не выносит. Он вообще не выносит женщин. — То есть, он… — Нориаки впервые бурно отреагировал на слова Джорно и тут же стушевался. — Гей? — Джованна усмехнулся, отпив из бокала. — Ну, можно и так сказать. Джотаро очень скрытный, а сердце его холодное как итальянский сорбет. Его вообще трудно оживить, но… кажется, у тебя получается, Нориаки-кун. Какёин покраснел до самых ушек и снова отвернулся, надеясь, что парень примет это за алкогольное опьянение. Он? И заставляет жить Куджо? Это же нонсенс! Быть такого не может. Джотаро и Какёин никогда даже не общались, так каким образом он, новенький, умудрился стать объектом воздыхания для местной грозы школы? Возможно, Джорно просто решил поиздеваться над доверчивым японцем, а тот повёлся, как ребенок. Хотя, какая разница, если правду он сможет узнать только когда Джотаро вернётся. И то не факт. Какёин не был уверен, что этот громила в два метра ростом что-то ему скажет. Время пролетело удивительно быстро и за этот вечер Джорно больше ни разу не затронул темы, связанные с Джотаро, как бы Какёин не пытался расспросить его об этом—все было тщетно. Джованна лишь пожимал плечами, с еле заметной улыбкой потягивая из бокала вино. Несмотря на гробовое и дико раздражающее молчание Джорно, Какёину было приятно находиться в обществе семьи Буччеллати. Было тут как-то уютно и Нориаки не заметил, как его окончательно развезло. Итальянское вино было не особо крепким, но Какёин, ранее не увлекавшийся алкоголем, опьянел быстро. Понял он это только когда встал на ноги и ощутил отсутствие контроля над телом. Попытавшись сделать шаг, Нориаки убедился в своих догадках окончательно. Он чуть не полетел на пол, благо, сзади его удержали чьи-то руки. — Осторожнее, — раздался тихий голос Джорно. — Вижу, тебе не стоило столько пить. Миста, поможешь довести его до дома? Миста, которому, судя по всему просто хотелось побыть со своим парнем и не особо хотелось мыть посуду, сразу же согласился, закидывая руку Какёина себе на плечи. — Эй, ты же вниз по улице живешь? Рядом с тем бесполезным магазином, в котором всякую ерунду продают, — Какёин пробормотал нечто похожее на согласие. — Мы только отведем Какёина и вернемся. Буччелати, что в это время вместе с мужем убирал со стола, повернулся к троице и кивнул. Впрочем, Джорно и Миста, помогающие Нориаки устоять на ногах, уже вышли из дома. Какёин плохо помнил, как они дошли до дома, помнил только, что голова жутко кружилась, а ноги плохо слушались. Еще помнил, как мысли путались в страшном урагане, а эпицентром был этот глупый голубоглазый парень. Какого черта он вообще занимает столько места в его мыслях? Отец ещё не вернулся с работы, он говорил что-то про то, что собирается встретиться со своим старым другом, который совсем недавно приехал в Морио. Это даже к лучшему, расспросов не будет. Бессвязно поблагодарив своих попутчиков, парень направился в ванную в надежде хоть немного отрезвиться. Холодный душ помог немного прийти в себя и Какёин обессиленно плюхнулся на кровать. Завтра учёба и надо было бы хорошенько выспаться. Но сон все никак не шел. Мысли утягивали парня в бездну, обвивая мозг своими длинными тонкими пальцами, словно паутина, окутывающая жертву. Какёин шумно выдохнул, перекатываясь к краю кровати. Игры сейчас пользы не принесут, все равно ничего толкового не выйдет. Картинка перед глазами немного двоилось, а в голове стоял странный шум. Может, рисование? Пусть Рохан-сенсей и неплохо отбивал желание заниматься творчеством, этот способ мог бы сейчас помочь Нориаки отвлечься от навязчивых мыслей. Нашарив под кроватью блокнот для эскизов, который сам же туда вчера и закинул в приступе самоедства и усевшись поудобнее, прикрыл глаза. Чтож, обычно в таких ситуациях он давал рукам волю, ничего нормального он не нарисует в таком состоянии, так зачем задумываться? Может, портрет? Карандаш обрывисто заскользил по бумаге. Быстрый набросок, ничего сложного. Какёин чуть отдалил от себя блокнот, оценивающе посмотрев на результат. Блокнот чуть не полетел на кровать, а в мозг впилось ещё несколько паутинок. С листа на него смотрели несколько людей: Джорно, Триш, тот низкий паренёк из другого класса и какой-то случайный прохожий. Абсолютно разные, но черт возьми, что-то в них тревожило Какёина. И только потянувшись за стеркой, он понял, что именно так его задело. Глаза. Все они смотрели на него одинаковыми глазами одного и того же человека. Да что за ерунда, черт тебя бы побрал? Отвлечься. Нориаки перевернул страницу, принявшись вновь рисовать. Раз уж на то пошло, зачем рисовать людей? Может, фоны? Что такого может быть в фонах, что бы могло превратиться в итоге в ненавистного Джотаро? Почему бы не нарисовать бар? Ряды бутылок, стулья на длинных странных ножках, стойка, а за ней бармен. Бармен. Чуть расслабленная фигура с шейкером в руках. Широкие плечи, сильные руки, безразличный взгляд, стоп! Какёин вовремя убрал руку от листа. Да что с ним такое происходит? Нужно было отвлечься и даже это, черт возьми он не может! Парень со злостью откинул блокнот в сторону, утыкаясь лицом в подушку. Сможет ли он вообще отвлечься от этих тупых мыслей? Может, это все алкоголь и придурок Джорно, что и забил Какёину все мысли этим своим Джотаро. В этом случае, лучше как можно скорее уснуть. Просто, черт побери, уснуть, разве это сложно? Он ведь знатно вымотался за этот день, а голова была жутко тяжёлой. Уснуть. Уснуть. У с н у т ь. Говорят, помогает счет овец. Забор. Бесконечно-длинный забор ярко-зеленого цвета, по горчичному небу мирно плывут облака, поле усеяно странными цветами. Они чуть покачиваются от легкого ветерка. Большие шарообразные овцы прыгают через забор. Раз. Два. Три. Какёин и сам не заметил, как провалился в сон, а овцы превратились в знакомую фигуру.