Я тебя нашел

      Я только что посадил своего брата. Вполне осознанно. И брат он мне не родной. Но расхищение средств компании наших родителей никак его не оправдывает. Когда именно я обнаружил его махинации, меня не остановило родство.       Ли Электроникс — семейная компания, в которой, не переставая, кипят споры о наследии места президента совета акционеров.       Последние полгода, как раз после смерти старого президента и моего дяди Ли Хемина, отца моего брата Хесона, управляющим был сам Хесон. Акционеры не учли, что сдерживать разгульный характер брата больше некому, и, на блюдечке выдав ему бразды правления, только усугубили ситуацию.       Новый день должен был все разрешить, и я уверенно шагнул в двери. Сотрудники резко притихли, пока я шагал по фойе. Я был уверен в своем решении, и их перешептывания меня мало беспокоили. Отец учил меня быть честным не только перед людьми, но и перед самим собой.       На собрании акционеров больше не упоминали Хесона. Речь снова зашла о пропавшем наследнике: о еще одном родном сыне Хемина и старшем брате Хесона. Ребенок пропал после пожара в поместье Ли, когда няню ребенка нашли мертвой. Малыш же исчез бесследно. Мутная история, о которой сами родители ребенка предпочитали молчать. История пошла от секретаря семьи Ли, который располагал фактом регистрации наследника, а любопытные родственники и просто сотрудники облепили историю домыслами, выдумками и мистическими подробностями. Тетя, родившая через полтора года после пожара Хесона, никак не комментировала существование еще одного сына. Сам Хесон узнал о существовании старшего родственника незадолго до поступления в школу, но, так как никаких свидетельств о жизни или смерти ребенка не было, не особо удивился этому факту.       Задумавшись об этом, я упустил тот факт, что все занялись голосованием за кандидата на временный пост президента совета акционеров. Мой отец гордо выдвинул меня, и не успел я и рта раскрыть, как вверх взмыли руки почти всех заседающих. Исключением стал, впрочем, как и всегда, господин Юн. Он очень давно метил на этот пост, не принимая тот факт, что назначались только кровные родственники и наследники семьи Ли. Также его нисколько не смущала причастность главного бухгалтера компании — его дальнего родственника — к истории с Хесоном.       Пока я приходил в себя, меня единогласно избрали временным президентом совета акционеров и исполнительным директором. Не то чтобы я был удивлен, но нет ничего более постоянного, чем временное. А я не горел быть президентом. Меня полностью устраивало положение начальника отдела аналитики. Не было у меня амбиций к карьерному росту, в чем меня поддерживала мама. Отца же это, конечно, весьма расстраивало. Но сейчас он был счастлив, крепко меня обнимая и поздравляя. Я был счастлив подарить ему хотя бы эту временную радость.       В связи с моим назначением, что проявилось весьма позитивными изменениями в компании, на вечер был зарезервирован ресторан для празднования. После смерти дяди и проделок Хесона настроение в компании было весьма упадническим. Я видел по выражению лиц большинства акционеров, что они и от меня ожидали многого. Возможно, хотя бы временное мое правление подарит людям чувство стабильности и уверенности в жизни компании, пока найдут и рассмотрят кандидатуру другого родственника на эту должность. Из самых близких остались только я, мой отец и мистически пропавший ребенок.       И действительно, стоило новости разлететься по зданию, компания сразу загудела и задвигалась, как растревоженный улей. Сотрудники, что попадались мне навстречу, уже улыбались. Видимо, в связи с предстоящим празднованием я перестал представлять угрозу.       Пока я посмеивался над таким людским непостоянством, почти дошёл до лифтов. Тут на меня что-то выскочило, сбивая с ног. Я инстинктивно сгруппировался и приобнял пахнущий яблоками источник проблемы, падая вместе с ним на спину. Когда я через мгновение открыл глаза, разглядел уткнувшуюся ко мне в грудь девушку. Она мелко подрагивала, сжимая крепко пальчиками ткань рубашки под пиджаком. Плачет?       Я коротко откашлялся, и девушка испуганно подняла голову. Милое, но покрасневшее личико, огромные испуганные глаза. Волосы из ее пучка на затылке растрепались, и она выглядела сущим воробушком. Девушка суетливо начала подниматься и бормотать извинения, кланяясь. Я усмехнулся и поднялся тоже, поправляя пиджак. Девушка стояла, понурив к голову и бесконечно разглаживая свою юбочку-карандаш. Милая. Очень. Я довольно улыбнулся.       Две выскочившие из-за угла девицы с громкими криками кинулись к моей милой незнакомке, но, заметив меня, остановились. Низко поклонились, приветствуя, и попытались тем же путем исчезнуть. Но я уже был вовлечен в эту историю, поэтому мне нужны были подробности.       — Вы можете мне объяснить, что здесь происходит?       — Господин Ли, мы просто ошиблись этажом, — ответила одна из них. Видимо, самая смелая. Ага, а орали на девушку-воробушка от досады, похоже.       Я подошёл к ним ближе, мягко оттесняя незнакомку себе за спину. Наклонившись, я без труда прочитал имена скандалисток на бейджах.       — Мне стоит обратиться к вашим непосредственным руководителям или уволить вас прямо здесь? Мне нужны подробности вашего поведения. Разве я многого прошу?       — Мы хотели наказать нашу коллегу за неисполнение своих обязанностей, — вновь попыталась самая бойкая.       Тут я повернулся к девушке, стоявшей за моей спиной, и, присев до уровня ее глаз, заглянул ей в лицо. Она вздрогнула от моего внимания и продолжила нервно жевать нижнюю губу.       Я прочитал и ее бейджик: Им Джиён.       — Может, вы, госпожа Им, поможете мне разобраться в этой ситуации?       Девушка подняла на меня свои большие глаза. Коротко взглянув на своих коллег, она вздернула подбородок.       — Я провинилась перед ними только своим происхождением. Поэтому я стала обязанной выполнять не только свою работу, но и их. Когда я попробовала отстоять свои права, была загнана сюда, как какой-то зверек.       «Воробушек», — поправил я ее у себя в голове и улыбнулся.       — Замечательно. Теперь бы я хотел пригласить вас всех, дамы, на разговор. Это не займет много времени.       Девицы нахмурились, но я уже знал их имена и шансов удрать у них не было. Джиён держалась уже более уверенно.       — В конце коридора должна быть свободная зала для обсуждений. Подождите меня там несколько минут, я позвоню руководителю вашего отдела.       Теперь зачинщицы выглядели не так браво и, коротко мне поклонившись, поплелись в сторону залы.       — Не переживай, каждому по поступкам, — я подмигнул Джиён. Она смущенно улыбнулась и тоже пошла за коллегами.       С приглашенным руководителем мы обсудили поведение его работников. Девушки были лишены премии и награждены штрафными работами. Меня возмущал сам факт возможности такого поведения не только у нас на фирме, но и в общем.       Уже на выходе из конференц-зала меня остановила Джиён. Она благодарила меня, но в то же время ей было очень неловко за мою защиту. Она переживала, что ее воспримут еще хуже, чем до этого. Я успокоил бедняжку, которая снова стала походить на взволнованного воробья. Слухи хоть и пойдут по фирме, но также распространится информация о наказании. Мы не держим людей, до которых сложно донести человеческие истины. Из всего разбирательства я узнал, что она выросла в бедной семье, где была приемной. Поэтому я был уверен в своих действиях: любой человек независимо от достатка достоин получать по заслугам, а не за «обертку» или через связи.       Я раскланялся с Джиён и поспешил домой. Дома ждала невеста, которая хотела успеть меня подготовить к предстоящему ужину. Думая о Барбаре уже в машине, я не мог не улыбаться. Моя невеста была бразильянкой. Выразительное лицо с бровями вразлет, темные глаза, крупное и такое соблазнительное телосложение. И улыбка. Я таял от ее улыбки, от ее задора и абсолютно раскованного поведения. Она жила в Корее с подросткового возраста, но эта ее латинская простота и свобода никуда не делись. Не скрылись под толщей запретов, традиций и устоев нашего общества. Барбара, или, как мы привыкли звать ее, Баби, заряжала меня своей энергией. Давала силы двигаться дальше и полностью поддерживала взгляд на жизнь.       Еще в самом начале наших отношений она поразила меня своей мудростью. Мои родители были категорически против брака с иностранкой, хотя были очарованы Барбарой сразу. Отец переживал, как повлияет это на фирму, на отношение родни. Баби тогда нисколько не опешила и заявила, что будет все равно меня любить, даже если ей запретят, потому что никто не может увидеть что-то плохое в любви двух людей. Двух людей под Богом. О да, моя девочка была очень религиозной, и именно ее вера помогла мне добиться справедливости для нас. И через три месяца мы наконец законно соединим наши жизни.       Я подхватил уже в коридоре, не разуваясь, взволнованную Барбару на руки. Она торопливо бормотала поздравления и осыпала мое лицо поцелуями. Затянув сначала в сладкий поцелуй, я наконец-то отпустил ее. Нагнувшись к ботинкам, я тут же вскинул голову, потому что осознал: она опять перекрасила волосы.       — Баби, амор*, ты снова это сделала, — ее словечки поселились и в моей речи.       Девушка кокетливо пожала плечами.       — Я предугадала праздник.       Эта знойная красотка сведёт меня с ума!       Мы выехали из дома и уже опаздывали, потому что весь процесс переодевания Барбара расспрашивала меня о голосовании. Я рассказывал и целовал ее. Она выворачивалась из моих объятий, продолжая повязывать галстук. Я бы лучше это время с ней дома провел. Плодотворно.       Освещенный ресторан был наполнен людским гулом. Счастливые работники прохаживались от столика к столику, беседуя и смакуя напитки. Я нашел глазами отца со всем составом акционеров и повел Барбару к ним поздороваться.       Через полчаса поздравлений, расспросов и прочей официальной мишуры я поймал уставший взгляд моей невесты и, мягко взяв ее под локоть, поспешил покинуть говорливых старичков.       Мы вышли на террасу, что выходила на задний двор ресторана с милым парком. Барбара плохо переносила большие скопления людей, и ей всегда нужны были перерывы. Она благодарно улыбнулась и положила голову мне на плечо.       — Я думала, что ты никогда не станешь президентом компании. Ты же никогда не хотел, — выдохнула она.       — Я до сих пор не хочу, — я прижался губами к ее лбу.       — И что же делать? — большие карие глаза смотрели на меня с нежностью и долей беспокойства.       — Ждать, пока найдут другого кандидата на эту должность, — почти шепотом выдохнул я в висок невесте.       — Господин Ли!       Наши милования прервал зычный голос моего подопечного Чхве Минхо. Моя находка и опора, заместитель и сейчас исполняющий обязанности начальника отдела аналитики. Парень, увидев наши объятия, скромно замер в распахнутых дверях. Барбара мило ему улыбнулась и первой подошла к парню. Минхо низко поклонился ей, приветствуя. Улыбка Барбары могла затмить звезды. У нее было особое отношение к нему. Она воспринимала Минхо как брата, у них даже особые шуточки существовали между собой. А ее мама, моя будущая теща, имела на него совсем неприличные взгляды, чем безумно смущала моего заместителя.       Минхо мягко улыбнулся Барбаре и обратился ко мне:       — Я искал тебя, хён. Прими мои поздравления! — вне постороннего окружения мы общались неформально. — Я не подведу тебя на новой должности! — Минхо все еще обладал военной выправкой, хотя уже пару лет как отслужил.       — Я в тебя верю, — крепко обнял товарища. — Но не расслабляйся, я скоро вернусь на свое место, — я подмигнул и шутливо указал пальцем на Минхо.       — Хорошо, хён! — отрапортовал уже шутливо парень.       Мы все вместе вновь зашли в зал, и, заметив кое-кого в дальнем углу, я обратился к Баби и Минхо:       — Я бы хотел вас кое с кем познакомить, пойдемте.       Подойдя к девушке, я коротко ее окликнул, и она судорожно обернулась, чуть не уронив свой бокал. Я был прав: все-таки она воробушек.       — Баби, Минхо, это Им Джиён, наш новый сотрудник, — я приветственно указал на девушку. Она взглянула на Минхо и зарделась, опуская голову.       — Джиен, это моя невеста Барбара и мой заместитель Минхо, — Джиён все так же смущенно поклонилась.       — Мы весьма интересно сегодня познакомились с госпожой Им, — продолжил я, замечая настойчивый взгляд Минхо на Джиён. Девушка пошла пятнами, бросив на меня испуганный взгляд.       Я обнадеживающе ей улыбнулся и коротко поведал о наших приключениях. Джиён очень волновалась и жевала нижнюю губу. Минхо медленно, бочком, двигался к ней. Даже их одежда подходила друг к другу: белая часть лифа черного длинного с боковым разрезом платья Джиён и черный смокинг Минхо с белой рубашкой. Случайности не случайны. Барбара, похоже, тоже заметила поползновения Минхо в сторону девушки и ее абсолютную растерянность в связи со смущающей историей. Поэтому моя невеста подошла и мягко взяла Джиён за руки.       — Ты можешь называть меня Баби. Это только для близких людей, — маленький воробей и моя покровительственная невеста.       Пока девушки болтали о своем, я тихонько шепнул Минхо:       — Не пожирай ее так глазами, она и так напуганный воробушек, — его реакция и попытка сделать невинное лицо еще больше меня позабавили.       — Воробушек? — ухмыльнулся он в защиту.       — А что, не похожа? — Минхо, все также не сводя глаз с Джиён, согласно кивнул. — Ей нужна защита. Она милая и добрая девушка, — продолжил я.       Голос из микрофона привлек всеобщее внимание, и все обернулись к небольшой сцене.       — Мы сегодня собрались здесь, чтобы отметить назначение господина Ли Джинки на временное место председателя совета акционеров и исполнительного директора. Очень жаль, что наш Джинки захотел принять лишь временный пост, потому что с его опытом и знаниями он бы смог мудро вести нашу компанию вперед, — ярко и уверенно говорил господин Кан, обаятельный старичок почти семидесяти лет. Самый старший наш акционер и близкий наставник моего отца.       Все начали аплодировать, а Барбара гордо сжала мою руку в своей ладошке и лучезарно улыбнулась. Господин Кан поманил меня на сцену. Вот чего я опасаюсь: речей со сцены. Начинаю жутко нервничать, говорить глупости, потом объясняю их же, и это все может затянуться. Встав у стойки с микрофоном, я отыскал Барбару, и она уверенно подняла вверх сжатый кулак. Я улыбнулся, вздохнул и просто поблагодарил всех за доверие и обещал постараться стать хорошим временным директором. Чуть не начал говорить про Хесона и свои с ним отличия, но народ радостно заулюлюкал и снова разразился аплодисментами. Под весь шум я быстро спустился со сцены и прижался к Барбаре.       Хотелось уже уйти и отдыхать дома. Но потом началась фотосессия. Я позировал со всем составом совета акционером, потом с отцом, с Минхо, с Барбарой, еще с кем-то. Когда меня наконец-то выпустили цепкие фотографы, я подошел к столу с закусками, где Барбара уже наполнила мою тарелку всякими вкусностями. Она меня знала слишком хорошо, поэтому было много закусок с мясом и острой перечной пастой и никаких огурцов.       — Аморзиньо**, посмотри туда, — привлекла мое внимание девушка.       Я повернул голову в указанном направлении и увидел, как Минхо приобнял смущенную Джиен прямо под вспышками фотокамер. «Этот парень реально быстрый», — ухмыльнулся я про себя.       — Ты ведь специально их познакомил? — уточнила Барбара с улыбкой.       — Да, идея пришла внезапно.       — Они очень подходят друг другу.       — Потому что они похожи. Оба из детского дома, что нисколько не преуменьшает их человеческие качества, — кивнул я.       — Джиён тоже выросла в приемной семье? — удивленно подняла брови Барбара.       — Ага, за это ее гнобили те коллеги.       — Что за отношение к таким людям в нашем обществе! — раздраженно выдохнула моя невеста.       Насытившись, люди снова начали паломничества ко мне, поздравляя, перекидываясь парой фраз и похлопывая по плечу. К концу вечера, когда старшее поколение медленно разъезжалось по домам, я быстро поклонился отцу и крепко сжал руку Барбары, выходя с ней из ресторана. Минхо помахал издалека. Макушка Джиён маячила рядом с ним, и она обернулась к нам, как только он шепнул что-то ей на ухо. Я торопился домой, не желая снова быть захваченным для очередных поздравлений и бесед.        В такси Барбара уложила мою голову себе на плечо и мягко нашептывала, какой я молодец и что я сегодня отлично справился.       — Кого они могут найти на пост? — вернулась к прерванному тогда Минхо разговору Барбара.       — Я не знаю. Мой отец уже не в том возрасте. Из ближайшей родни остаются кузены отца и дяди Хемина. Они сами могут подойти по возрасту или, скорее всего, их дети.        — Не слишком ли далекое родство? — я понял, что она хмурится.       — Да, вполне. Но больше некому. Есть еще кто-то со стороны бабушки Джун, но по ее линии даже никто смотреть не будет.        Баби грустно вздохнула. Она разделяла мои чувства.       — Но они же не смогут заставить тебя остаться на посту, если их больше никто не устроит?        — Маловероятно. Должен кто-то найтись, — я уже не так был в этом уверен.       Такси остановилось возле нашего жилого комплекса. Я передал деньги водителю и вышел из машины, подавая руку невесте. В каком-то странном молчании мы добрались до квартиры. Меня терзали сомнения, что мое назначение пройдет гладко. Барбара уловила мой настрой, и больше мы не возвращались к разговору. Впереди были выходные, и мне был нужен отдых.

***

      Минхо уже в открытую ухаживал за Джиён. Я столкнулся с ними, воркующими, в коридоре сразу же в понедельник. Видеть огонь в глазах приятеля и милый румянец на щеках Джиён было особенно приятно. Коротко поприветствовав их обоих, я вынужден был бежать дальше.        Новые дела и обязанности меня поглотили. Юристы были заняты копанием в нашей родне, отец активно им в этом помогал. На меня упали списки поставщиков, покупателей, данные отдела разработок и отдела кадров. Нужно было мое согласие, оценка, подпись. Я крутился и учился, мой новый секретарь услужливо мне помогал и все показывал, но с каждым днем мне нравилось это все меньше. Все внутри возмущалось и орало, что не мое это, не хочу.        Впервые переживая такой огромный стресс от работы, я стал раздражительным и даже агрессивным. Наши отношения с Барбарой приобрели некоторую изюминку, потому что в постели я стал более изобретательным и требовательным, пытаясь любыми путями сбросить напряжение. Но все же в вечер пятницы Барбара снова завела разговор о работе.        — Ты не сможешь протянуть в таком темпе даже месяц, — она сурово свела брови и сложила руки на груди. — Мне не нравится, что с тобой происходит.       Я как бы и сам это осознавал, но не видел путей выхода.       — Я знаю, Баби, я знаю,  — устало потирая виски, я упал на диван позади. Раскинув руки, продолжал:        — Юристы пока отмели внуков кузенов отца. Там и образование не то, и возраст. А у одного еще и проблемы с законом. Может, они все захотят поискать еще?        Барбара легла рядом со мной, укладывая голову на моем плече.       — Не будь наивным: ты знаешь, что скоро они просто начнут уговаривать тебя. Или их уговорит господин Юн.        — Я совсем забыл про него! Но кто еще? Нет больше никого! — я резко сел и обхватил в отчаянии голову руками. Барбара привстала и обняла меня со спины, утыкаясь лбом в мою лопатку.       — Есть тот таинственный пропавший ребенок, — мягко пробормотала в спину она.       — Но это безнадежно, — простонал я в ладони.       — Ты даже не попытался, а уже уверен в неудаче, — тыкнула пальцем в мой бок Барбара. Я захихикал и вновь откинулся на диван, сгребая ее из-под себя в охапку. Она повернулась ко мне лицом и неспешно и сладко поцеловала.       — Найди ребенка. Он спасет тебя от всего этого.       — Но как?        — Проверь сначала, жив ли он. Стоит подтвердить его дату рождения , а потом все приюты и детские дома на предмет детей нужного возраста в то время.       — Я тебе уже говорил, что я люблю самую мудрую женщину? — я подмял ее под себя, целуя в шею и спускаясь к ключицам. Она хихикала и ерзала подо мной.       — Да, и я люблю тебя: такого идеального, но иногда растерянного, — она притянула мое лицо и влажно поцеловала, выбивая всякие ненужные сейчас мысли из головы. Только желание, только она подо мной.