28 января 2006 года.
С той смерти прошёл ровно год. 28 января 2005 года Ягами Лайт умер от сердечного приступа, так никому, кроме меня, и не признавшись, что он был Кирой. В тот день он меньше всего был похож на человека. Лишь тень, бездумно слонявшаяся по земле. Его приговор был вынесен, а сам он – обречён на смерть, окончательно и безоговорочно. Мне удалось увидеть, как Миса, что-то радостно щебетавшая, висела на шее Лайта, не замечая его подавленного состояния, а он почти машинально отвечал ей. Впервые мне стало жаль Киру. Не знаю зачем, но я поцеловал его. Сейчас я уже и не вспомню своих мотивов. Возможно, я хотел узнать, что чувствует Лайт, а, может, просто пытался утешить. - Ты всё видишь, Рюдзаки. А вот остальные слепы, - произнёс он, когда я соизволил прервать поцелуй. – С чего такой поступок? - Утешение? Или желание? – я пожал плечами. Он нагло и немного грустно улыбнулся. - Это месть. Кире. Удивлённо покосившись на парня, я поинтересовался: - Лайт-кун, значит ли это, что ты решил сознаться? Ведь ты Кира, но мастерски скрываешь это. - А смысл? – он устало плюхнулся в кресло. – Ты и так знаешь, что я – Кира. Зачем же произносить лишние слова? Я присвистнул, а затем нахмурился. Если никто не узнает об этом разговоре, то Лайт умрёт мучеником от рук Киры. - Кто? Когда? И почему? - Рюк, мой бог смерти. Ему стало скучно (он считает, что я больше не могу развеселить его) и поэтому он решил убить меня. Кстати, я умру сегодня, в шесть вечера. Часы показывали половину пятого. У Лайта осталось всего полтора часа, и я решил, как можно более приятно провести это время, благо, парень был совершенно не против. События того дня я помню также отчётливо, будто всё произошло только вчера. И странный разговор, больше похожий на допрос, и наши поцелуи и ласки, и быстрый секс в тёмном углу, подальше от камер и команды, - абсолютно всё, и это знание приносит мне ужасные ощущения. Последние минуты Лайт провёл за компьютером, взламывая очередную базу данных. Когда стрелка часов достигла шести, парень жутко побледнел и схватился рукой за грудь. Команда расследования почти моментально вышла из ступора и попыталась оказать медицинскую помощь Лайту, а я приказал Ватари вызвать скорую. Склонившись над умирающим Кирой, я не ощутил удовлетворения от своей победы. Только грусть. Я заглянул в его тёмно-янтарные, почти красные, глаза и увидел только своё отражение. Его побледневшие губы произнесли едва слышно: - Ты победил, L. Я беззвучно прошептал ему своё имя, ведь теперь он не сможет мне навредить. Некогда яркие, его глаза вспыхнули в последний раз, а затем погасли навсегда. Кира умер, так и не став богом нового мира. Эта игра закончена. На следующий день прошли закрытые похороны Ягами Лайта. Спустя неделю объявили официальную версию смерти: токсикация, непредумышленное отравление. Университет встретил известие о гибели своего лучшего ученика гробовой тишиной. Несколько девушек плакали, кто-то из парней косился на меня, подозревая. После этого я бросил универ, потому что делать там мне было больше нечего. Смерти преступников продолжались с утроенной силой до середины марта, после чего резко прекратились. 14 марта рядом с могилой Лайта обнаружили холодеющий труп Аманэ Мисы в обнимку с тетрадью смерти. Все обвинения повесили на мёртвую модель, а дело Киры закрыли. Однако наиболее ярые сторонники всё ещё надеялись на его возвращение и пытались продолжить казни преступников. Через полгода страсти поутихли, Кира канул в Лету, а преступность вновь возросла. Мне ничего не оставалось делать, кроме как продолжать раскрывать запутанные дела, с которыми полиция оказалась не в силах справиться. А на годовщину смерти Лайта я решил всё-таки сходить на его могилу, ведь ещё там ни разу не был. Зимним вечером, без цветов и верхней одежды, я отправился на кладбище. Долгое петляние по запутанным дорожкам, покрытым снегом, наконец привело меня к нужной могиле. На мраморном памятнике была выбита цитата из Шекспира: «Весь мир – театр, а люди в нём – актёры». Где-то вдалеке часы пробили шесть вечера. Но, как я знаю, в Токио нет таких часов. Видимо, призрачные колокола, что я неоднократно слышал, решили почтить память моего лучшего противника и единственного друга. Нагнувшись, я провёл кончиками пальцев по буквам в камне, а затем вгляделся в фотографию. - Лайт-кун, эта фраза лучше всего характеризует тебя и твою жизнь. Как жаль, что наша игра закончилась, - пробормотал я, прекрасно понимая, что мне никто не ответит. Мне показалось, что Лайт стоит возле своей могилы, смотрит на меня и улыбается. Так искренне и тепло, будто тоже сожалеет, что наша игра завершилась. На грани сознания я услышал, как ветер донёс до меня его ответ: - Будь уверен: мы ещё встретимся и сыграем вновь.Конец