Вратарский вопрос

Самолёт приземлился в Осло полчаса назад, но внутри Давид был все ещё в Манчестере. «Да какого черта?!» - думал Де Хеа каждый раз, когда видел этого мелкого выскочку. Он был в абсолютном гневе, когда в очередной раз не попадал в стартовый состав. Видя ухмылку на лице Ариссабалаги, он подумал как красиво бы смотрелся на том же лице его кулак. Проблемы с составом это не решит, но он, хотя бы, потешит собственное самолюбие. Он ненавидел его. Всеми фибрами души, он корил его за каждое слово, каждый вздох. Но юный испанец никогда не давал себя в обиду. Он не собирался становиться отбивной грушей только лишь потому, что он явно лучше стоит в воротах, чем этот недомерок. Слишком у него надменный вид. Но Кепа корил себя тоже, вернее, своё сердце. Корил за то, что так безнадёжно и беззаветно любил его. Каждый раз он представлял себе, как он толкает Давида в шкафчики и наносит первый удар. Кровь течёт из носа, но он не останавливается. Он бьет его ещё раз, но на этот раз кровь уже льётся фонтаном, а кость хрустит. Затем он бьет чуть ниже и разбивает Де Хеа губу. Затем ещё и ещё, пока губы не опухают настолько, что старший уже практически их не чувствует, а потом Ариссабалага приближается почти вплотную так, чтобы Давид чувствовал его дыхание. Он уже не сопротивлялся, и Кепа целует... — Эй, малой, о чем задумался? - прерывает сладкие грёзы капитан, плюхается рядом с вратарём на соседнее кресло в общей комнате отеля и треплет его по голове. С капитаном у него всегда были хорошие отношения. Он всегда старался потрогать, обнять, поддержать. Был душой кампании и на нем, в общем-то, все и держалось. Аррисабалага улыбается: — Да так, об игре задумался, - врет испанец. Серхио многозначительно на него смотрит, и этот взгляд говорит: «ну да, ну да, по твоему блаженному лицу так и видно, как ты там о норвежцах своих думаешь». Давид печатает что-то в телефоне, сидя в паре метрах от младшего, а тот прямо сверлит его взглядом, и ведь голкипер это чувствует, сидящим рядом с ним людям, скорее всего, передаётся та жуткая нервозность что исходит от него, поэтому все расходятся по своим делам, но не Аррисабалага, который представляет, как заставляет Давида встать перед ним на колени, моля о пощаде. О, как же сладко это было в мыслях младшего голкипера. Те стоны боли были мёдом для ушей Кепы, и он заносил руку для следующего удара, бьет по щеке, оставляя кровоподтёк, затем опускается на колени и шепчет: «о, мой сладкий мальчик, ты же понимаешь что наша игра только начинается? Сегодня я веду», а затем наклоняется и кусает шею до крови, вырывая ещё один болезненный стон. — Слышь, придурок, тебе заняться нечем? - вновь вырывает из мыслей чей-то раздражённый голос. И, конечно, он принадлежал Де Хеа. — Да вот, готовлюсь на ноль сегодня отстоять, а у тебя как дела? — Сука. - говорит Давид и, кидая на него взгляд, полный ненависти, оставляет Аррисабалагу в полном одиночестве. Кепа все же решается. *** Матч с норвежцами идёт не так, как хотелось бы, и в самом конце, когда этот выскочка-недомерок пропускает, внутри Давида очень странные эмоции. Он так хотел, чтобы сборная вышла на Евро прямо сейчас, но в то же время он рад, что теперь сможет сказать этому придурку что-то очень едкое. Время идёт, все уезжают в отель, и Кепа идёт к автобусу самым последним. Он настолько опустошён, что даже не видит ничего перед собой. Он идёт к самому дальнему сидению, но не замечает, что он там не один. Старший снимает наушник и говорит: — А ты молодец. На ноль великолепно отстоял, горжусь тобой, парень. Испанец лишь мог устало улыбнуться. «Ну конечно, ты же у нас мистер, clean sheets” - думает Кепа, а в его голове снова становится на колени этот недотролль. Да, подожди мой мальчик, сегодня твои ворота точно не будут сухими. «Приходи на базу, это срочно», - получает сообщение Де Хеа с неизвестного номера. Часы уже давно пробили полночь, но вратарь все равно не мог уснуть, так что он решил прогуляться, ведь бояться нечего. Но он и не знал, что за сюрприз его ждёт в одной из отдаленных раздевалок. Аррисабалага уже дожидается своего ненаглядного бедного мальчика, которого сегодня ждёт наказание. И вот, зазвучали шаги и младший голкипер приготовил салфетку с хлороформом и тихо хихикнул. Как только дверь открылась и в неё вошёл испанец, Кепа вышел из угла и встал прямо лицом к лицу с вратарём. — Вот ты и попался, мой дорогой, - говорит младший и усыпляет Де Хеа хлороформом. Проснулся голкипер на стуле, спинка которого больно впивалась в плечо. — Что происходит... Оу, да я вижу ты у нас плохой мальчик. Очень умно, конечно, привязать меня к стулу. А без этого зассал бы звать меня ночью на базу? — Заткнись. - говорит Аррисабалага и присаживается рядом со связанным вратарем. Затем он проводит большим пальцем по шее, потом переходит на скулу, обхватывает обе щеки руками и встаёт: — Веселье только начинается, amigo. Юный вратарь стягивает горло испанца ошейником, к которому идёт тонкая цепь. Он медленно проводит цепью по обнаженным рукам Давида, а после бьет этой самой цепью по бедру. Старший вздрагивает, но не кричит, нет. Не дождётся. — Ты что делаешь, придурок? - с ненавистью выплевывает Де Хеа. — Тише, amigo, говорить будешь, когда я скажу. - говорит Кепа и обходит мужчину сзади. Резким движением он дергает его за волосы и смотрит на него сверху. Недоумение на лице старшего сменилось страхом. "О, да, дорогой, я заставлю тебя кричать сегодня» - думает довольный собой Аррисабалага. — Никакой я тебе не amigo. - возмущается Давид. — Ты слишком много болтаешь. Знаешь, как красиво будет смотреться мой кулак на твоей наглой морде? - задаёт вопрос голкипер, и, не дожидаясь ответа, со всего размаха впечатывает кулак прямо в скулу Де Хеа. Тот лишь шипит, но на лице уже красуется здоровенный кровоподтёк. — Ты ненормальный! - вспыхивает пленник, на что Кепа лишь смеётся. — Ты даже не представляешь насколько, - выплёвывает Аррисабалага и снова бьет его со всей силы по лицу. На этот раз появились капли крови. Затем он садится к нему на колени и больно кусает за ухо, но сразу же зализывая место укуса. Чтобы хоть как-то разрядить остановку, юный вратарь кладёт свою ладонь ему на ширинку и начинает слегка массировать, попутно вылизывая шею своего пленника. Получив стон наслаждения, сорвавшийся с губ Давида, Кепа улыбнулся и встал с его колен: — Чтож, продолжим, - говорит младший, чем вызывает разочарованный стон. — Ах ты сука мелкая,- сквозь зубы цедит Де Хеа, подставляя своё разукрашенное лицо тусклому свету так, что его скула казалась полностью бардовой. — Ммм, по-моему, это ты здесь стонешь как маленькая сучка. Последовал ещё один удар по лицу, только в этот раз он осуществил то, о чем долго мечтал, и сломал ему нос. Кровь лилась по лицу Давида, но на его лице была эта блядская ухмылка. — Достаточно. - говорит Кепа, и развязывает старшего. Как только он встал со стула, Аррисабалага силой пихает его в шкафчик и придавливает всем своим телом. Тяжелое дыхание обоих вратарей, казалось бы, слышала вся команда, хотя они были далеко от них. — Ебнутый, говорит голкипер, а младший только этого и ждал. Он улыбается и кладёт руку ему на грудь. — Ага, у тебя кровь на лице. — Да ты что, а я и не заме..., - но Кепа не даёт ему договорить. Он тут же прижимается к чужим губам своими, кусая нижнюю, ещё сильнее прижимая Давида к шкафам. Но старшему это не понравилось, и он тут же отпихнул своего мучителя, смотря на него бешеными глазами. Он все понял, но было уже поздно. Этот самый огонь перекинулся и на него, сжигая все свои барьеры до основания. Прижимая к себе младшего, целуя того в распухшие губы, слыша сладкие стоны этого мальчишки. Да, он получил что хотел. — Сними её, Давид, немедленно, - полурычит Аррисабалага, разрывая перепачканную в крови футболку и припадая губами к груди, особое внимание уделяя соскам. Давид мог лишь стонать с запрокинутой головой, в то время как младший вернулся к его лицу, слизывая все ещё стекающую кровь. Он толкает его к противоположной стене и стягивает с него штаны с трусами. — Прости, смазки нет,- с нескрываемым восторгом говорит младший голкипер. — Ты что, меня ебать собрался? — Я ради этого и привёл тебя сюда, идиот, - смеётся Кепа, а затем шепчет на ухо: — Тебе понравится, amigo Он подносит свои пальцы ко рту старшего вратаря, мол, ты знаешь, что делать, и тот засасывает их, пока Аррисабалага второй рукой снимает свои трусы. Он вводит в него сразу два пальца, начиная растягивать, сначала медленно, слушая приглушённые стоны, затем увеличивая темп, все быстрее и быстрее двигает пальцами, разъединяя и сгибая их внутри Давида. — Ты готов, мой дорогой? Будет больно, но ты потерпишь, а? - говорит Кепа, кладя обе руки на талию голкиперу, целует его даже как-то нежно, извиняясь за свою чрезмерную грубость. Он водит головкой члена вокруг его входа и медленно толкается внутрь, от чего Де Хеа шумно выдыхает и сжимает младшего внутри себя. А у того звезды перед глазами и хорошо так, что слов не найдёт, как описать это чувство. Он дуреет, вдыхая запах волос старшего, дуреет от осознания того что вот он, рядом, стонет, и стоны эти ему принадлежат, только ему и крышу сносит мгновенно, он увеличивает темп, двигаясь быстрее, а Де Хеа почти кричит, хрипит, и не признается ведь, как хорошо ему от того, что кто-то внутри него. Когда Аррисабалага попадает по простате, мужчина издаёт такой стон, от которого младшему сносит крышу ещё больше и он уже срывается на бешеный темп, выцеловывая шею старшему, оставляя багровые засосы, чтобы старший запомнил раз и навсегда, что принадлежит ему и только ему. Де Хеа стонет, подаётся назад, запрокидывает голову, чтобы целовать. Ещё пару движений, и Кепа финиширует, изливаясь внутрь младшего испанца, и берет в руку уже вовсю сочащийся смазкой член Давида и надрачивает, пока вратарь не изливается ему в руку, откидываясь прямо на Аррисабалагу, не в силах стоять на ногах. Младший берет бумажные полотенца, заранее подготовленные, и обтирает ими себя и своего любовника. — Ты порвал мою майку, - возмущается Давид, смотря своему насильнику прямо в глаза. — То есть, это единственное, что тебя беспокоит? - Кепа притягивает его к себе и целует, обтирая его лицо смоченными салфетками, и целуя каждую ранку. — Прости меня, - поцелуй, — Прости, – поцелуй, — Я такой идиот, я не должен был..., - Давид не даёт ему закончить, он просто берет его руки в свои, и смотрит прямо в глаза. Кепа понимает, Кепа любит. Кепа больше не отпустит.