***
Как-то сложно привыкнуть к новому образу, когда обыденное «НЕ ТРОГАЙ МОЕ БЕЛЬЕ», «НЕ ЕШЬ ВСЮ МОЮ ЕДУ» и «ЭТО МОЯ КРОВАТЬ» попросту исчезло. Он перестал вести себя, как… Нацу? Заходит через дверь, а не окно; сообщает заранее, что придет вообще; помогает готовить еду, ингредиенты для которой порой приносит сам; ходит в душ отдельно, спит на диване. Это малая часть перемен, которую можно было выделить. Первое время Люси продолжала выкрикивать предупреждения о том, чтобы он не совался в ванную и не смел занимать ее постель, но сразу же выпадала в осадок, потому что он не собирался этого делать. Порой Люси и вовсе подвисала на несколько секунд, слыша в свой адрес адекватные вопросы и просьбы, которые были несвойственны тому Драгнилу, которого она знала раньше. Неизменным Нацу оставался в гильдии, на заданиях, когда находился на виду у друзей. Все так же боролся с Греем, безрассудно кидал вызовы Эрзе, хотя на самом деле давно превзошел ее по силе и мог одержать над ней победу в любой момент, если бы не играл в поддавки, чтобы остаться в глазах согильдийцев все тем же взбалмошным Саламандром. Казалось, что он переступил черту, на которой заканчивалось детство.***
Через пару недель началось нечто вовсе неожиданное. Драгнил начал проявлять интерес к Люси как к девушке, чего раньше, даже благодаря жирным намекам, добиться было невозможно. Началось все с неловких прикосновений и комплиментов, сопровождающихся не той беззаботной улыбкой в 32 зуба, а такой легкой, ненавязчивой, с серьезным, осмысленным взглядом, в котором читалось желание стать кем-то большим, чем просто друзьями. Люси то и дело думала, что попросту спит и вот-вот проснется от всего этого, однако пробуждения так и не наступало. Нет, конечно, из-за своей творческой и авторской натуры, она представляла в своих фантазиях, как Драгнил представал при ней в образе того парня ловеласа, которым так отчаянно пытался быть Локи, однако, эти мысли сразу же отметались в сторону, так как выглядело это уж очень нелепо. Тот Нацу, коим он сейчас становился, был лучшим воплощением ее воображения. …нарезав тонкими ломтиками фрукты, Люси была настолько погружена в мысли, что не заметила Драгнила, который бесшумно и ненавязчиво прошел в кухню, легко прижимаясь к девушке со спины и выуживая что-то из верхнего шкафчика. Это было сделано так непринужденно со стороны парня, что Люси показалось это действие обыденным, однако, параллельно с этим в ее душе пронесся вихрь эмоций, из-за чего она, забывшись от волнения, прошлась ножом по пальцу. От резкой боли ей пришлось вернуться в реальность, откидывая нож и наблюдая, как порез начинает кровоточить. За долю секунды на нее обрушились волнение и забота парня, который уже успел притащить аптечку и, усадив ее на стул, принялся обрабатывать рану. Быстро со всем закончив, он с гордостью посмотрел на плоды своих трудов, после чего мягко коснулся губами забинтованного пальца девушки, чем вызвал очередную волну эмоций…»***
Прикосновения стали более уверенными, Люси каждый раз ловила на себе жадные взгляды парня, в котором плясали рьяные огоньки, словно зазывая поддаться искушению. Однако Люси не была готова к такому стремительному развитию событий, поэтому старалась избегать и тем более не провоцировать парня, который и без того начал с каждым днем все отчетливее демонстрировать свои желания. »… Напевая себе под нос мелодию, которую услышала по радио, девушка стояла на кухне, нарезая овощи для будущего салата к жаркому, которое уже стояло в духовке некоторое время. Краем глаза она заметила, как из ванной вышел Нацу. Завидев заклинательницу из коридора, драгонслеер на пару секунд остановился, вытирая мокрую голову, после чего прошел на кухню, аккуратно вешая полотенце на стул. Бесшумно подойдя к ней со спины, руки парня скользнули по талии напарницы к животу, задержавшись там. Наклонив голову к шее девушки, он мягко коснулся губами оголенного плеча, оставляя вереницу коротких поцелуев по направлению к шее, вызывая рваный вздох у Хартфилии. — Из-за тебя я воспылал. — Если ты будешь мне мешать, то мы останемся без ужина. Хоть Люси и нравилось то, что творил Нацу, все же здравомыслие еще имело власть над ее разумом, поэтому, развернувшись к парню лицом, она засунула пучок зелени ему в рот. — Мф! Вытолкнув дракона с кухни, дабы тот оделся, заклинательница возобновила приготовление ужина, всеми силами подавляя разбушевавшиеся чувства…»***
С каждой ступенью взросления в нем пробуждалось желание удовлетворить физиологические потребности и Люси пропустила тот момент, когда в ее жизни появились бессовестные поцелуи. Хотя они не состояли в отношениях, Люси позволяла Драгнилу вытворять подобные вещи, находя этому оправдания. Каждый раз, как он начинал приставать, она была не в силах ему противостоять. »…окутанные тьмой подсобного помещения гильдии, они без зазрения совести утопали в поцелуе, бесстыдно прижимаясь друг к другу, не боясь, что их могут заметить. Его руки нахально исследовали тело заклинательницы, норовя скользнуть под одежду, но каждый раз натыкались на преграду в виде рук Хартфилии. Это бы продолжалось еще какое-то время, если бы за дверью не послышался голос Хеппи, который стремительно приближался к их укрытию. Резко отстранившись друг от друга, они быстро поправили одежду, хватая первое, что попалось под руку, как раз в тот момент, когда дверь открылась и в нее заглянул синий кот. — О, вот ты где, Нацу! И Люси тут. А что вы тут делаете? — хитрющая улыбка сопровождала вопрос кота, который самозабвенно хихикал и прикрывал рот лапками. Держа в руке излюбленную швабру Макса, Люси, стараясь унять волнение в груди и дрожь в голосе, нервно улыбнулась. — Купи картошки по пути домой. А то кончилась. — пролепетав первое, что придет в голову, она всучила парню предмет уборки и пулей вылетела в коридор, оставляя ошарашенных напарников наедине друг с другом. Несколько секунд царила режущая слух тишина, после чего первым ее прервал Хеппи. — Люси странная…»***
В какой момент все изменилось? Сказать на самом деле трудно. Однако, те изменения, которые произошли в жизни этих двух людей, не могли не радовать их самих. Казалось, что именно к этому и вела их судьба в последнее время. Как хорошо, что они оба не противились своим желаниям.