Джесс, ты не спишь...

      Солнце еще не зашло за горизонт, а ты уже спокойно спала в своей постели. Весь сегодняшний день — калейдоскоп сумбурных событий: предложение Адама, завал, пыльная буря, Леонард… Казалось, что после такого количества происшествий, выпавших на один день, ни один нормальный человек не способен сомкнуть глаз, но усталость взяла свое, и ты провалилась в сон.       Ты проснулась, когда луна уже была высоко. Сегодня полнолуние, и после бури небо такое чистое, что можно разглядеть все звезды. Вместе они освещали все вокруг, и ты могла разглядеть каждую грань, каждую резную деталь курильницы, стоявшей на комоде.       Сна как не бывало, и ты, мучимая неясной тревогой, мыслями снова и снова возвращалась к событиям сегодняшнего дня. «Хоть парни и говорят, что это лишь мои надумки, но этот Халиль — странный тип. Что-то в нем меня явно беспокоит. Так внезапно появился в этом городке, направо и налево раздает приказы, словно имеет на то полное право. И до чего же странно он посмотрел на Леонарда…»       — Ахррр! — ты раздраженно скинула с себя одеяло и села на кровати. — Может, парни и правы: я настолько привыкла к дворцовым интригам Сагара, что везде ищу подвох.       Вдруг послышался тихий скрежет, как будто кто-то царапнул по дереву. «Отлично! Теперь, зная, что в полу крысы, я точно не усну! Я уже ненавижу эту поездку!» — подумала ты. Но звук повторился, став более продолжительным, он перешел в легкий стук, определенно исходивший со стороны двери. Ты осторожно спустилась на пол и на цыпочках подошла.       — Кто там? — шепотом спросила ты, прижимаясь к дверному косяку.       — Девочка моя, ты не спишь, отлично. Пусти меня, — тихо ответил знакомый бархатный голос, который так любила. Ты попыталась осторожно открыть задвижку на двери, что оказалось проблематичным: большая чугунная щеколда явно предназначалась для охраны целомудрия обитательниц женского крыла. Ты медленно, стараясь не скрипеть лишний раз, открыла деревянную дверь, пропустила Адама внутрь и так же тихо прикрыла. Ты задержалась у двери еще на несколько секунд, чтобы убедиться, что никто не идет в твою сторону, услышав в женском крыле незваного гостя. К счастью, никого не было.       Ты повернулась к Адаму: он наблюдал за тобой с хищным интересом, обводя взглядом твое тело. Ночь была жаркой, а потому на тебе была только облегающая тонкая майка и трусы-шортики.       — Ты с ума сошел?! Нас могут взашей выгнать отсюда за подобную… — ты не успела дошипеть, как твой рот накрыли мягкие губы Адама. Еще долю секунды ты сопротивлялась, а потом поддалась и обняла мужчину за шею. Хьюз целовал тебя, покусывая нижнюю губу, ты зарылась пальцами в его густую шевелюру. Он подхватил тебя под ягодицы, и ты позволила поднять ему себя на руки, попутно обвив ногами его бедра. Сильные руки с жадностью прижимали тебя к крепкому телу.       Ты даже и подумать не могла, к чему бы это могло привести, если бы Адам не остановился. Тяжело дыша, он уткнулся лицом тебе в шею, замер, стараясь пересилить свое желание. Горячее дыхание обдавало влажным жаром твою ключицу, не способствуя усмирению возбуждения.        — Мы должны… остановиться. Я должен. Здесь нельзя. Ты права, — Адам поднял на тебя полный страсти взгляд и прижался своим лбом к твоему. — Ты самое потрясающее, что со мной случалось. Для меня разлука с тобой даже на короткую ночь — мука, особенно, после того, как ты ответила: «Да». До сих пор не верится, что ты согласилась.       Ты чуть отстранилась и посмотрела на любимого, который, словно мальчишка, смущенно отвел взгляд. Аккуратным и легким движением подняла его голову за подбородок, оставила на носу мимолетный поцелуй и снова крепко обняла за шею.       — Я могу сказать это еще раз. И еще. А после еще множество раз, лишь бы ты поверил. Мы с тобой столько пережили вместе. Неужели одна маленькая ночь в стране с жестокими традициями, где ни одна женщина не может даже слово лишнее сказать, что уж говорить о присутствии на переговорах, может заставить тебя сомневаться в моем выборе. Ведь в этой стране женщина не достойна слушать и разбираться в мужских делах, а еще эти дурацкие платки, которые вечно сваливаются, как ни… — тебя понесло. Припоминая все правила и запреты, что встретились тебе в Ахаре, ты разгоряченно возмущалась на протяжении минут двадцати.       Все это время Адам держал тебя на руках, крепко прижимая к себе, будто ребенка, и успокаивающе гладил по спине. Когда ты уже по инерции третий раз прокляла эмира и его страну, Хьюз чуть отстранился и внимательно посмотрел на тебя. Из-за сильных эмоций твои глаза наполнились слезами, нос слегка покраснел. Адам осторожно опустил тебя на пол, не сводя влюбленного взгляда, он придержал тебя за подбородок и убрал упавшие на лицо пряди. Ты тихонько, будто была в чем-то виновата, сказала: — Адам… прости, что я попалась тогда… на совете. Из-за меня Сагар теперь в… — и подлая слезинка скатилась по твоей щеке, глаза начало жечь от слез, и не осталось сил, чтобы держать их открытыми. Ты разревелась.       Мужчина быстро вытер ладонями слезы с твоего лица, прижал твою голову к груди, и, поцеловав в макушку, прошептал: — Ты не виновата, и на твоем месте я поступил бы так же, — он еще раз чмокнул тебя в макушку и с улыбкой продолжил. — Возможно… я бы так глупо не попался. И не разбивал бы витражи трехсотлетней давности… Ай!       Ты недовольно рыкнула и ударила его в бок, а потом нанесла еще несколько несильных ударов туда же. Адам гладил тебя по волосам и тихо посмеивался, терпя «жестокие» побои. Когда ты успокоилась, отпустил и вновь посмотрел в глаза: — Я люблю тебя, Джессика, — как же серьезно это прозвучало, словно было какой-то клятвой, а не очередным признанием в любви. Он погладил твои плечи, достал из заднего кармана маленькую деревянную коробочку и, опустившись на одно колено, протянул тебе.       — Пока Леонард с Ричардом были на переговорах с Халилем, я прошелся по местным лавкам и купил кое-что. Это, конечно, не здоровый романтичный булыжник из песчаных завалов, но я обещаю, что второе будет лучше.       Дрожащими руками ты открыла коробочку и достала оттуда серебряное кольцо с большим голубым опалом, камень оплетали тонкие стебельки с листьями и маленькими бутонами. — О-но… прек-расно… — ты, заикаясь, протянула кольцо Адаму и подала ему левую руку.       Мужчина осторожно надел тебе обручальное кольцо, поцеловал тыльную сторону руки, потом каждый пальчик, ладонь, запястье и прижал твою руку к щеке, прикрыв глаза.       Жесткая борода больно колола ладонь, но ты, уже не обращая внимания ни на что, гладила такое любимое лицо, по-новому рассматривая его в свете луны. Ты думала о том, как вы будете вместе жить в Сагаре и растить детей, вместе восстановите замок, потом откроете там гостиницу, а на первом этаже организуете музей…       Сколько вы так стояли — трудно сказать. Очнувшись от мечтаний, Адам с сожалением вздохнул: — Я должен идти, не хочу попасть на глаза какой-нибудь женщине из гарема Халиля, — он поднялся с колен, еще раз страстно поцеловал в губы. — Я люблю тебя. Не могу уже дождаться возвращения в Сагар, здешние правила меня убивают.       — Я тоже тебя люблю, — прошептала ты.       И Адам незаметно, как кот, на мягких лапах, выскользнул из твоей комнаты. Ты тихо закрыла дверь. Прижавшись к ней спиной, грустно вздохнула и прикрыла глаза.