Он учился с тобой в одном классе, Любил рисовать, не любил одноклассников, И на портфеле прицеплен значок, Ждет в коридоре звонок на урок.
После звонка школа наполнилась оживленным топотом ног и громкими и радостными криками. Перемена - это, хоть и небольшой по времени, перерыв, где каждый может заниматься, чем хочет. Кто-то разворачивался на 180° к задней парте, начиная что-то бурно обсуждать, кто-то быстро списывал у друзей-умников домашнюю работу, которую те не сделали по "важным" причинам, которые были бы не столь важны, если правильно расставить приоритеты, но, будем честны, кому это надо? Некоторые сразу доставали телефоны, если не сделали это еще во время урока, а некоторые с визгом выбегали из класса, сразу находя себе временных друзей, т.к. забывали их имена и внешний вид, стоило только вернуться домой, и носились все вместе по всему этажу, играя в какую-то разновидность догонялок. В такие моменты всегда выделяются самые тихие. Они могут сидеть, молча читая книгу, смотреть в телефон с задумчивым видом, решать задачку, или же просто рисовать. Вот и на одного из одноклассников постоянно падал взгляд: он на каждой перемене молча что-то рисовал. Просто выходил в коридор, садился на скамейку, доставал блокнотик и что-то в нем чиркал. Говорил он только на уроках, и то когда отвечал на вопрос учителя. Настолько редко он общался, что некоторые всерьез полагали, что он либо немой, либо сорвал голос еще на каникулах. И только единицы смогли объяснить другим, что парнишка просто робкий интроверт, что ему не одиноко, не грустно, что он просто такой, на что уже тогда некоторые выкрикнули: "Странный!" Мальчик сидел в коридоре, ожидая звонка, пытаясь перерисовать свою руку. Кисти у него всегда выделялись от всего рисунка своей кривостью, и он хотел потренироваться в их рисовании, что было непросто, потому что если рисовать левую руку, то блокнот с изображенным попугайчиком на обложке сползет с колен и упадет в рядом стоящий светло-зеленый рюкзак с несколькими значками, а если рисовать правую, то рисунок выходил вкривь и вкось полностью, а не только рука. Мальчик был очень сосредоточен, отодвигая руку на сантиметра 4 от блокнотика, аккуратно поддрерживая мизинцем и стараясь не упустить ни единной детали, когда вырисовывал набросок. Потому парнишка высоко подпрыгнул, когда услышал рядом с собой возглас одноклассника. - Хей, что рисуешь? - мальчик молниеносно закрыл блокнот, как будто рисовал неподребщину, на что его собеседник задумчиво отвел взгляд. - Да ладно тебе. Неудобно, наверное, рисовать свои же руки, да? - в ответ ему робко кивнули головой. - Тогда... как насчет того, чтобы остаться после уроков? Порисуешь меня, мои руки... - синеглазый кинул быстрый взгляд на кудрявого одноклассника. В прошлом году он был с веснушками и рыжеволосым, но, видать, за лето сделал лазерную коррекцию и перекрасился в брюнета. С черными кудрями и такими же глазами он выглядел жутковато, признался себе как-то мальчик. Но по сей день надеялся, что тот только так выглядел. Потому коротко кивнул на ожидающий ответа взгляд возвышающегося над ним парня. Тот, улыбнувшись, подошел к группе одноклассников, что-то бурно обсуждавших и присоединился к разговору.Хулиганы затащили после школы обманом, И на теле снова новые раны. Тушили о его запястья спички, - Подростки самые жестокие обидчики.
Из подсобного помещения в спортзале доносились болезненные стоны, совмещенные с хриплым кашлем. Тощее тело в белой рубашке валялось на жестком полу, окруженное другими такими же, но более крупными. Ребра болезненно сдавливали легкие, в правой руке саднило, а из спины будто выпали все позвонки. Чья-то нога унизительно упиралась в щеку, ее хозяин явно сдерживал себя, чтобы не раздавить уже ноющую от боли челюсть окончательно. Вдруг кто-то резко хватает под локоть и болезненно-резко тянет вверх. Перед лицом мальчика предстал вид темных глаз, с холодом смотрящих на его мучения. - Хочешь порисовать руки? Я знаю, как сделать так, чтобы они были еще прекрасней, - издевательски протянул кудрявый, доставая из протянутого коробка спичку и сразу же поджигая ее о боковую сторону. Пламя слегка осветило лицо брюнета, а в глазах заиграли дьявольские искры. Через секунду под звонкий смех раздался громкий крик боли, когда горящая спичка впилась в кожу запястья. Мальчик зажмурил глаза и зашипел, испытывая сильное жжение. В следующее мгновение, когда он открыл глаза, он увидел темно-красное пятнышко на месте прикосновения кожи с огнем. Зубы сжались, а лицо исказилось в болезненной гримасе. - Эй, ты что, плакать вздумал? - с усмешкой проговорил обидчик, заметив покраснение в глазах паренька. - Мальчики не плачут.На них синими глазами смотрит, И о помощи уже не просит; Не имеет даже право на слезы, Ведь мальчики не плачут
Новый хрип раздался из першащего горла, когда нога вновь пнула под ребра. Со всех сторон раздался смех. Бессмысленно звать, бессмысленно кричать, он уже пробовал - все не имеет смысла. Даже как-то пытался вырваться, но его хилое тело было неспособно противостоять такому количеству человек. Единственное, что сейчас остается, это дождаться, пока те наиграются и им надоест, они пойдут домой, а его оставят лежать там же без сил, побитого, униженного, с синяками, и с порванным блокнотом в углу. Синие глаза осторожно глянули в сторону обидчиков, которые передали тот же спичичный коробок тому же кудрявому подростку. С двух сторон его тут же схватили двое, удерживая на месте, когда вспыхнула очередная спичка, а черные глаза перевели взгляд на жалобные синие.Мальчики не плачут, Ведь мальчики не плачут
Горящее пламя уже на середине коротенькой палочки коснулось кожи, зубы крепко стиснулись, а мышцы напряглись, на что спичку приблизили впритык. Мальчик рвано вдохнул воздух, а после болезненно зашипел. Это была только вторая спичка. В коробке их осталось еще примерно 28. За все время он в среднем насчитывал именно 30 спичек. Осталось лишь немного потерпеть.Ты бей и издевайся, Ведь мальчики не плачут, Ведь мальчики не плачут
Болезненное кряхтение. Еще 20. Осталось только 20 спичек. За волосы больно схватились, впиваясь в кожу головы ногтями. Осталось совсем чуть-чуть.Ведь мальчики не плачут, Мальчики не плачут, Ведь мальчики не плачут
Голову приложили к холодному полу, больно надавливая. Рубашку подрастегнули и оголили сильно вздымающуюся грудь, впалый живот и спину с выступающими позвонками и выраженными лопатками. Теперь спички обжигали каждое ребро, ожогами вырисовывая узоры, понятные только рисующим. Парни уже поочередно брали горящие палочки и с двух сторон - по правую и по левую руки - ставили жгучие отметины. 13. Тут как со стаканом воды, смотря с какой стороны посмотреть. Изначально в коробке спичек было 30, а 13 меньше 30. Это счастливое число. Счастливое для неудачника. Главное - терпение, да?Ты бей и издевайся, Не может быть иначе, Ведь мальчики не плачут
На ногу больно наступили, руки заломали. Мальчик вскрикнул, когда его, дернув назад за плечо, заставили привстать на коленях. Осталось только 2 спички. И только два нетронутых очень болезненных места спереди. Сердце испуганно забилось чаще, а из легких будто вышел весь воздух. Когда пламя обожгло один из сосков, паренек кричал. Кричал, что есть мочи, для него это было невыносимо больно. Удивительно, что при таких обстоятельствах из глаз не вылилось и капли. Хотя чему тут удивляться, не может быть иначе, ведь мальчики не плачут.***
Весь истоптан радужный свитер, А вслед прокричат ему: "Ботан и п*дор"
Около открытого шкафчика мальчик нашел свои скомканные и выпотрошенные вещи. А еще в двух шагах лежал запачканный в пыли и грязи свитер радужной расцветки, на котором отчетливо виднелись множество следов от разных подошв. У выхода из мужской раздевалки послышался многоголосый ехидный смех, посыпались привычные издевательства, а после громкий звук захлопывающейся двери. Сегодня на улице довольно прохладно, но, похоже, придется идти в одной рубашке. Несмотря на худощавое нескладное тело и слаборазвитую мускулатуру, у мальчика был неплохой иммунитет, так что сейчас вся надежда на него. Одна из немногих вещей, которой мальчик как-никак доверял.Верхний этаж - запирается в ванной: "Мама и папа, простите, я странный", Влюбился, не было ни ночи, где не снился, Тот кудрявый парень, что глумился, От его ботинка рана
Вбегая в дом, мальчик надеялся, что родителей не будет. Он закрыл за собой дверь, постоял пару секунд, прислушиваясь. На этот раз ему повезло чуть больше, чем обычно. Дома никого. Он аккуратно прислонился спиной к двери, сполз по ней и осел на пол. Устало вздохнул. Сейчас все тело пульсировало и отдавалось болью при малейшем движении, ощущалось так, будто под одежду засыпали много маленьких иголок, которые, несмотря на размер, доставляли ужасный дискомфорт. Потому мальчику захотелось скинуть с себя одежду, словно тяжелейшие оковы. Он быстро поднялся по лестнице частного домика, опираясь на перила. На втором этаже находилась его спальня, куда он закинул свой портфель и испачканный свитер, и ванная, куда тот тут же забежал, вновь закрываясь, даруя себе хоть какое-то ощущение безопасности. Быстро расстегнул рубашку, снимая и так и кидая скомканную под ноги, стянул штаны, так же оставляя на полу. Мальчик молча встал перед большим зеркалом во весь рост, осматривая свое изуродованное тело. Но больше всего был заметен след от ботинок того черноглазого парня. Он аккуратно коснулся бока, где был крупный фиолетовый синяк, проводя по нему пальцами. Бок отозвался болью, когда мальчик снова осел на пол, но уже успокаивающе обхватывая себя руками. - Простите... мама, папа... простите... - одними губами прошептал он. Кудрявый парень протиягивал ему руку, нежно охватывая за плечи. Он говорил, что больше не позволит им делать больно. Говорил, что больше не позволит себе сделать больно ему. Ласково поглаживал по волосам, проводил ладонью по щеке, целуя в макушку. Шептал милости и приятности на ушко, убирая локон с чужого лица, а после лучезарно улыбался. Держал мальчика за руку, чмокал в лоб и кончик носа, говоря что-то про то, как тот мило смущается, а после подхватывал и утыкался тому в живот, поднимал взгляд и с молчаливым наслаждением смотрел на него. Садил его на подоконник, запрыгивая рядом следом. Тянулся за поцелуем.Сложно любить своего хулигана
А после мальчик просыпался в своей кровати. Понимал, что это все было лишь сном.Сложно любить своего хулигана
А вечером, после школы, удар кудрявого подростка первым встречался с ребрами мальчика, его пинок первым вырывал вскрик из прижатой к полу головы, его руки первые прожигали пятна на его коже.Сложно любить своего хулигана
И именно он называл его "Ботан и п*дор", потому что видел, как тот смотрел на него, когда они были на уроках, видел зарисовки себя в его блокнотике с попугаем. Потому что понимал, что только на его обман поведется мальчик. Но абсолютно каждый раз говорил ему: "Мальчики не любят".Ведь мальчики не любят, Мальчики не любят
Паренек схватил свое лицо руками. Лег и сжался. Он хотел попросить прощения у родителей и у каждого за то, что он влюбился, за то, что влюбился в одноклассника, которому было абсолютно плевать на него. Но ни единый звук не вырвался из груди, кроме жалобного воя.Ведь мальчики не любят
Он знал, даже не думал, а знал, что это он виноват во всем. В том, что полюбил, в том, что беспрекословно слушается того, кого полюбил. Он просто хочет быть с тем, кого любит, но понимает, что это причинит ему еще больше боли. И все же он просто хочет любить и быть любимым в ответ. Казалось бы, обычное желание. Но оно несбыточно, невыполнимо, просто-напросто невозможно. Это закон, это аксиома. Ботанику не быть с хулиганом. Мальчикам не быть вместе, ведь мальчики не любят.Не может быть иначе, Ты бей и издевайся, Ведь мальчики не плачут
Паренек ударил себя по голове. Захрипел от собственного бессилия и снова ударил, но уже намного увереннее и сильнее, отчего по черепу прошла очередная волна боли. Невозможно! Невозможно, невозможно, невозможно!!! Мальчики не плачут! Мальчики не любят! Он не должен! Не должен, не должен! После последовательности ударов по голове паренек обессилел и обмяк. Взгляд синих глаз медленно перекатился с фиолетового синяка на свое отражение в зеркале.Ведь мальчики не плачут, Мальчики не плачут, Ведь мальчики не плачут...
Слезы. В отражении он увидел слезы, сползавшие по щеке к губам, потом капавших с подбородка на оголенную грудь. Он не мог поверить глазам, потому, немного помедлив, слизнул капельку с губ. Соленая на вкус, но с едва сладким послевкусием. Это точно были слезы. Но он мальчик, а мальчики..! И тут он понял.Он - мальчик. Он плачет. И он любит. Мальчики плачут. Мальчики любят.