Чёрные дыры и откровения

Берлин встретил их ароматами цветущих городских деревьев и пряной уличной еды. Они гуляли по красочным залитым солнцем улицам, не боясь держаться за руки и открыто улыбаться друг другу. Люциферу было удивительно комфортно в этом городе: не так жарко и людно, как в Лос-Анджелесе, местные жители казались приветливей, а улицы не были так забиты машинами. Здесь было приятно ходить пешком и просто разговаривать. Днём их увлекали многочисленные музеи современного искусства со смелыми экспозициями и злободневными перфомансами, модные кафе и рестораны, в меню которых были блюда буквально любой мировой кухни, а ближе к ночи манили своим неоновым светом и пульсирующей музыкой бары и клубы. Ночная жизнь Берлина стала новой волнующей темой в их дискурсе. В один из тех баров с интригующим названием die Kunst¹ они и решили зайти в начале вечера. Эрик работал барменом в своём собственном небольшом уютном баре уже почти семь лет. Главной достопримечательностью его милой пивной были многочисленные фотографии, которыми были увешаны все стены — Эрик был фотографом когда-то давно, в другой жизни, а потом неудачно сломал ногу, упав с мотоцикла, и разъезжать по разным странам, чтобы снимать разных людей теперь стало трудновато. Но зато именно тогда он познакомился со своим будущим мужем и открыл вместе с ним die Kunst. Эрик сразу приметил красивую пару молодых людей, с тихим смехом завалившуюся в его заведение. В тёплый субботний вечер свободных мест почти не было, но они как-то умудрились сесть за высокий стол у большого окна, в самый угол, в интимный полумрак. Один из парней был худой и высокий, но двигался плавно, как змея. Эрика поразили его волосы, мягкими волнами ниспадающие до плеч, — они были ярко-рыжие, словно самое жаркое адское пламя, — а его странные глаза сверкали золотом в слабом освещении бара. Бармену сразу захотелось запечатлеть его на плёнке именно сейчас, в такой позе и при таком свете, но он решил, что снимать незнакомца украдкой будет немного невежливо с его стороны, и отпустил этот прекрасный кадр. Другой же был стройный, тёмный и невероятно красивый. Эрик решил, что он ангел. Парень был одет в простую чёрную худи без молнии, видавшие виды серые джинсы и какие-то тёмные кеды, но выглядел во всём этом так хорошо и чертовски притягательно, будто на нём был самый дорогой дизайнерский костюм. Тёмный ангел подошёл к барной стойке, дружелюбно улыбнулся и заказал два стакана его лучшего пива. Затем спросил, какой клуб по его мнению обязательно стоит посетить, поблагодарил за ответы и за пиво и отчалил к своему рыжему спутнику. Эрик был ошеломлён его лучистым обаянием и непревзойдённым знанием языка — парень, очевидно, говорил на немецком с самого рождения, но со своим рыжим демоном он общался на чистом английском. Эрик задумчиво нахмурился и продолжил украдкой наблюдать за интересной парой. — Мне так нравится, когда ты говоришь на немецком, — промурлыкал Кроули, когда Люцифер, держа в обеих руках стаканы с пивом, элегантно приземлился на высокий стул рядом с ним и будто случайно прижался своим коленом к его бедру. Тот тут же засиял и, поставив пиво на стол перед ними, склонился к его уху, поправил огненную прядь. — Ich liebe dich², — сказал он, и это звучало, как лёгкий поцелуй. Едва заметный смущённый румянец коснулся щёк Кроули. Он снова не знал, серьёзен ли его возлюбленный в этот момент, или беззлобно подшучивает, и что он на самом деле имеет в виду. Кроули попробовал пиво. Удивился: в первом же баре, в который они случайно зашли, оказался просто эталонный нефильтрованный пенный напиток. Как это возможно? Разве что Люцифер продумал заранее весь их маршрут по Берлину. Стаканы постепенно пустели, рыжий и тёмный молодые люди мило беседовали, улыбались друг другу и, можно было сказать, ворковали. Затем они взяли ещё по пиву, решив теперь попробовать стауты. Тёмный сел за стол и незаметно сжал тонкие пальцы рыжего, покоящиеся на деревянной столешнице, в небольшом нежном жесте, и Эрику сразу стало всё понятно. Эрик даже позавидовал рыжему парню, — иметь ангельского бойфренда-полиглота, наверняка, очень увлекательно, — но затем укорил себя, потому что именно из-за подобных мыслей начались его разногласия с мужем. Марк даже хотел подать на развод, но Эрик убедил его подумать лишний раз и пересмотреть взгляды на их брак. А ведь когда-то совсем недавно они были как эта интересная пара — молодые, счастливые и влюблённые. Он вздохнул и не заметил, как тёмный парень приблизился к барной стойке, оставил на ней опустевшие стаканы и слишком щедрые чаевые, затем наклонился к нему и шепнул что-то неразборчиво, одарив поистине ангельской улыбкой. Эрик хотел переспросить, но парень уже спешил к любимому. — Что ты сделал? — тихо прошипел Кроули, округлив и без того огромные глаза, как только догнал Люцифера у выхода из бара. — Благословил доброго бармена на примирение с мужем. — Что? — опешил Кроули, остановил его за руку посреди шумной вечерней улицы. — Ты так можешь? — Угу. Он мне действительно понравился, — Люцифер переплёл их пальцы и зашагал вперёд в известном ему одному направлении, уверенно ведя ошеломлённого Кроули за собой. — Внушил ему, что разнообразие в сексуальной жизни — ключ к семейному счастью. — Ты ангел, — рассмеялся Кроули. Модный андеграундный клуб находился в цеху расформированного завода посреди бывшей промзоны. Атмосфера вокруг была соответствующая: мрак и гул со всех сторон. Кроули уже был в восторге. Их чудом нашли в списках на сегодняшнее секретное мероприятие, правда, под именами Люцифер и Энтони Морнингстар, что Кроули наотрез отказался комментировать, лишь фыркнув. Вот так с лёгкой дьявольской руки они и поженились, интересный поворот. Цех был не очень большой, тут и там на стенах и потолке торчали куски труб и прочий заводской антураж. По углам висели красные и синие софиты, свет которых, пересекаясь, окрашивал реальность в яркий неоново-лиловый. На одну из стен проецировался красочный пульсирующий видеоряд, идеально подходящий под музыку и сразу загипнотизировавший Кроули. В центре зала без какой-либо сцены стоял чёрный прямоугольный стол, увешанный разнообразным диджейским оборудованием и аккуратно организованными проводами. За пультами стояли два стильно, но просто одетых диджея — один, тот, что лысый, меланхолично кивал в такт музыке и попивал пиво из пластикового стакана, а другой, сильно заросший тёмной бородой, зажал в зубах сигарету и крутил множество тумблеров обеими руками. Звучало задорное техно. Кроули безумно нравилось всё. Он тут же забыл о последней выходке возлюбленного. Взяв того за руку, он заспешил к бару в углу цеха, ловко рассекая толпу танцующих людей, логично рассудив, что несколько шотов водки сделают ночь просто идеальной. Люциферу нравилось быть ведомым. Спустя пять шотов водки Кроули потянуло танцевать и он сообщил об этом Люциферу. Тот рассмеялся ему прямо в ухо и весело спросил, как под такое вообще можно танцевать. Демон решил показать ему и снова потащил за руку, на этот раз в самую гущу толпы. Низкие частоты басов проходили прямо сквозь них, выворачивая наизнанку и резонируя с самой душой. Люцифер мог только неловко переступать с ноги на ногу в такт басовой мелодии, а Кроули вился змеёй в неповторимом танцевальном рисунке, который только отдалённо напоминал конвульсии грешников в кипящих адских котлах. Его бёдра каким-то непостижимым образом были сразу в пяти местах одновременно и это абсолютно завораживало. Люцифер не мог отвести взгляда от рыжего демона. Кроули был специально создан Богом, чтобы танцевать под любую музыку. — Я так не умею, — шутливо пожаловался ему Люцифер, склонившись к алым волнам волос у демонского уха. Его тут же обняли за шею и закачали в такт басовой партии. Люцифер рассмеялся и закрыл глаза. Ощущалось, будто он летит над тёмными и тяжёлыми грозовыми тучами, и небо протяжно гудит, неистово гремит и сверкает вспышками, обещая взорваться в любой момент злым дождём, и лишь Кроули держит его, не даёт сорваться вниз и упасть сквозь тучи на земную твердь, только его сильные руки держат Люцифера в этом плане реальности. Гром то нарастал, то стихал, пульсируя странным прерывистым гулом в висках, но за пределами его головы. Всё его человеческое тело вибрировало, словно готовое развалиться на куски и выпустить его сущность на волю. Становилось то холодно, то жарко, и лишь руки Кроули оставались константой во всём этом дрожащем хаосе. — Я люблю тебя, Люцифер, — сказал Кроули неожиданно просто и твёрдо ему на ухо, словно сейчас, как никогда, был в этом уверен и резко протрезвел. Люцифер немного отстранился от любимого, чтоб взглянуть в его янтарные глаза и отметить, что, нет, ему показалось, Кроули всё ещё пьян — взгляд слегка расфокусирован, а лицо счастливей, чем обычно. К чему он это вообще? То есть, понятно, к чему, но зачем надо именно сейчас озвучивать всё, что у него на душе? Люцифер сам вряд ли бы смог в этот момент облечь все свои мысли в правильные слова, — слишком много было выпито водки, — поэтому замешался и буркнул первое, что пришло в голову: — К… Кроули, я уже не тот ангел, в которого ты ты влюбился тысячи лет назад. Лицо Кроули скривилось так, будто его заставили съесть целый лимон. Надо было думать, прежде, чем говорить. Люцифер раскрыл было рот, чтобы поспешно исправиться, но Кроули опередил его: — Я в курсе, и я тоже уже не ангел, если не видишь, — прозвучало саркастично и как-то слишком едко, что демон успел испугался своих слов. Конечно. Ведь будь они ангелами, они бы не стояли здесь сейчас, наслаждаясь обществом друг друга, крепкими напитками и громкой музыкой, вполне вероятно, не были бы даже вместе. — Вижу. Но я никогда не переставал тебя любить, — на грани слышимости выдохнул Люцифер, смотря ему в глаза. Кроули расслышал или скорее прочитал по губам. Вот он это и сказал. — О, да заткнись, — шутливо пробурчал Кроули, давя улыбку, потянулся к нему, и осторожно огладил кончиками пальцев его колючую щёку. Затем Кроули его поцеловал, мягко лаская его губы своими, нежно, но глубоко. Люцифер не мог пошевелиться. Каждый поцелуй Кроули бы словно прыжком с десятиметровой вышки в прохладный бассейн: дыхание перехватывало тисками, сердце стучало в ушах сломанной драм-машиной и все внутренности сжимались в единый ком, чтобы потом что-то светлое и плотное обволакивало его всего от макушки до кончиков пальцев на ногах. Люцифер почувствовал пальцы Кроули у себя в волосах и тихо застонал в поцелуй, смиряясь с тем, как рушится его идеальная укладка. Или наслаждаясь? Неожиданное откровение озарило его: каждый день он укладывает свои волнистые тёмные волосы аккуратно, волосок к волоску только лишь затем, чтобы Кроули запустил в них свои руки и нагло растрепал их. Ох. Люцифер достиг дна бассейна. Танцующим людским потоком их незадолго до этого вынесло в самый центр зала, почти к диджейскому пульту, и, когда Кроули оторвался от заалевших дьявольских губ, Люцифер краем глаза заметил, что лысый диджей улыбается в их сторону и подмигивает ему. Чёрт. Он ещё никогда не краснел публике так быстро. Решительная рука Кроули подхватила его руку и снова куда-то потянула. Люцифер уже начинал входить во вкус подобного. Его затащили в тесный и грязный клубный туалет и толкнули к стене. Он не мог перестать улыбаться, закусил губу, чтобы унять лёгкую дрожь. Кроули выглядел хищно. Люцифер даже напрягся, но вскоре осознал, насколько тот прекрасен: взъерошенный и возбуждённый, с горящим, полным решительности взглядом. За демонской спиной нетерпеливо клацнула задвижка, и Кроули набросился на него, целуя теперь страстно и жадно, забираясь руками под толстовку. От каждого его прикосновения через всё тело проходили разряды тока. Люцифер выгнулся, подставляя рёбра под торопливые ладони, желая ощутить больше, заскользил пальцами по шее демона: он знал, насколько она у Кроули нежная и чувствительная, как меняется его дыхание, когда его касались за ухом, как он вздрагивал, когда руки сменялись влажными губами. Он лихорадочно отвечал на поцелуи, опустив ладони на часто вздымающуюся грудь, старался не издавать слишком громких звуков, но не выдержал и вскрикнул — Кроули потрясающе кусался. Люцифер потянулся было к вороту демонской рубашки, но его руки перехватили и опустили гораздо ниже, на пах. Намерения его любимого демона были тверды, как никогда. Люцифер засиял в предвкушении: скулы свело, а руки слегка затряслись, стоило вспомнить вкус Кроули и силу его неистового желания. Он вжикнул ширинкой демонских джинсов, высвободил его член, огладил твёрдой рукой и собрался уже опуститься на колени, когда Кроули снова остановил его. Тут его резко развернули и вжали лицом в грязную стену, разом разрушая все планы. Он протестующе зашипел. Кроули вгрызся в его плечо с тихим рыком, пресекая любые попытки сопротивления. Люцифер передумал спорить, когда ощутил его твёрдый крепкий член ягодицами, и невольно сжался. Из головы мгновенно выветрились все мысли. Теперь горячие руки Кроули и его тонкие цепкие пальцы были везде: на нём, вокруг него и в нём. Люцифер низко застонал, когда тот неожиданно согнул их внутри, задев самые чувствительные точки. Свободная рука демона каким-то образом оказалась у него волосах и несильно потянула их. — Stärker³, — прохрипел Люцифер, и Кроули сорвался.