Изувеченный гений и я тому виной

***

      Меня осенило. Ведь там тот самый парнишка, что вечно ходил за мной, как утенок. Он мне не нравился, в детстве не давал мне побыть одному или с ребятами из соседних домов на нашей улице. Но потом его начали задирать в школе. Дети бывают жестокими, я не исключение. Также как и остальные имел презрение к «белым воронам», игнорировал, бросал нелестные высказывания, отбирал вещи, хотел таким путем добиться авторитета, и мне это удалось. Кей хоть и немного раздражал меня, но я не испытывал к нему ненависти. Он просто хотел дружить со мной, восхищался моей коммуникабельностью, ведь у него никогда подобного не было. Вот только он был одним из тех «выделяющихся детей». Скромный, неказистый, вечно смотрящий в пол мальчик со светлыми и волнистыми волосами, немного прикрывающими глаза. Позже из-за травли он стал учиться дома и больше не выходил на улицу. Тогда я почувствовал настоящее облегчение, больше никто не будет донимать: «Джоан, давай поиграем у нашего фонтана» или «Давай не будем далеко уходить от дома, родители будут волноваться» и бла-бла-бла. Да, забавно, что он называл меня полным именем, когда я его просто звал: «Эй», «Ты», «Сосед» и так далее. Видимо, он считал себя на много ниже статусом, хотя я всего на 3 года старше.       Однажды он пришел в школу, чтобы взять кое-какие работы у преподавателей, и ребята решили не упускать такую прекрасную возможность и поджидать его у ворот. А когда тот будет выходить, закидать камнями на глазах у всех, чтобы знали, что таких «выскочек» у нас не любят. Мне это показалось немного жестоко, но на мои вопросы я получал лишь упреки, что я, якобы, ошиваюсь с ним и поэтому против, в таком случае они и меня закидают. Тогда я решил просто наблюдать. Когда Кей заметил толпу парней, что раньше его дразнили и делали неприятные вещи, то сразу напрягся и быстро попытался пройти мимо, прикрывая лицо руками. Однако «главарь» нашей «банды» схватил смывающегося худого блондинчика с миловидной мордашкой за руку и дёрнул к нам так сильно, что я услышал хруст, а Кейсед потерял равновесие и упал на холодный асфальт, чуть не разбив колени и содрав ладони. Все дружно и оперативно достали из ранцев небольшие камушки и уже замахнулись на него, предварительно взяв беднягу в кольцо. А я что? Просто стоял там, облокотившись спиной на забор, в надежде, что он меня не заметит и хладнокровно смотрел на происходящее. Они вместе начали обратный отсчёт так громко, что все дети во дворе школы столпились неподалеку. Потом…помню первый камень попал в плечо, второй в лодыжку, дальше третий в грудь, четвертый-затылок… А он все терпел и терпел, даже не заплакал, когда по его лицу текла тонкая, такая же лёгкая и невинная, как и он сам, багровая капелька. Она будто говорила за него и спрашивала: «За что?», «Почему?», «Хватит», «Мне больно», «Это происходит потому, что я плохой?». Я наблюдал и ждал с моря погоды. Спустя какое-то время его хрустальные глаза поднялись и взглянули на меня, а потом…он улыбнулся. Его улыбка была такой, как в ту пору, когда он видел меня возле нашего дома и тут же прибегал с блеском в глазах, ожидая хоть в тот раз вместе поиграть. Такая теплая, но в ней было столько горя и боли… Я не мог больше смотреть на это. Отвернувшись, начал потихоньку уходить прочь. Но один из ребят заметил это и окликнул меня. Он дал мне самый большой и острый камень, добавил: «Давай, приятель, внеси и свой вклад!» и пропихнул меня ближе всех к сидящему на холодном полу с грязью на одежде и ссадинами на коже Кею. Малой всё ещё смотрел на меня своими голубыми и чистыми, как небо, глазами, а потом просто закрыл их. Он сдался. Ведь сбежать ему никто не давал, как бы он не пытался. Я крепко сжал свое орудие одной рукой и стиснул зубы. Медленно замахнулся и плотно закрыл веки…