Badpoly

      На семнадцатом этаже царят тишь и благодать. Стрелка часов плавно приближается к десяти. Компания из трёх скелетов на разных стадиях похмелья постепенно стекалась на кухню, где уже сидел меланхоличный Глюк, с непроницаемой миной вливая в себя кофе. Благодаря естественному окрасу костей, можно было предположить, что вчерашняя бутылка крепкого бренди не оказала на него влияние, но, прожив с ним больше трёх лет, остальные страдальцы могут безошибочно определить расфокусированный взгляд и мелко подрагивающие кончики пальцев. Похмелье и его не обошло стороной.       Никто из четырех страдающих тел не обратил внимание на очевидное отсутствие пятого сожителя. Обычно, после попоек, он появлялся в их негласном пункте сбора ещё раньше Ошибки, чтобы вдоволь насладиться страданиями ближних, но в этот раз было как-то подозрительно тихо. Впрочем, четверка наслаждалась блаженной передышкой от скверного характера Киллера.       Хоррор, бедняга, из-за травмы головы страдающий сильнее всех остальных, безуспешно пытается то ли утопиться, то ли снять боль, засунув голову под кран с холодной водой. Даст просто вновь дремал на его спине, наверное, надеясь выстоять очередь к столь необходимой жидкости. Кросс поступил умнее и уже допивал молоко из литровой бутылки, прислонившись к холодильнику.       Потеря нашлась, хоть её никто и не искал. Идиллию разрушил раздавшийся из недр квартиры, — которая, между прочим, занимала весь семнадцатый этаж (Да, Найтмер купил для них весь этаж. Да, он был их сахарным папочкой. И нет, им не стыдно), — приглушённый голос. Все замерли. Даже Даст, который сразу же проснулся.       Ведь Киллер задал лишь один короткий вопрос, который, тем не менее, пошатнул мир:       — А нахрена нам вчера нужен был маркер?       Глюк, напряжённо потерев висок и чуть не облив себя кофе, задумался. Из их компашки он единственный более-менее помнил происходящее во время пьянок. Но вот говорить или не говорить… Ладно, не жалко.       — Мы хотели разрисовать лицо Найта, — через минуту полной тишины, чтобы накалить обстановку, поделился их подвигами Ошибка. — У нас это даже получилось.       — Ну, я нас поздравляю! — истерично хихикнул Киллер.       — С чем? — заспанным голосом прохрипел Кросс, предусмотрительно убирая бутылку с недопитым молоком обратно в холодильник.       — С тем, что маркер перманентный! — уже откровенно хохотал Убийца. Им всем конец.       Сказанное, словно приказ о казни, обрушилось на пьяниц.       Хоррор медленно закрыл кран. В этот момент все усиленно пытались вспомнить, что же они там успели нарисовать в алкогольном угаре на моське спящего «папочки» перед важной утренней встречей. И лишь Эррор продолжал меланхолично, словно приговоренный к смерти на последней трапезе, пить свой кофе. И этот спокойный фасад мог бы обмануть. Вот только в кружке уже ничего не было.       На кухню медленно выполз Киллер, держа в руке виновника их бедственного положения — маркер. Вся вина была единодушно свалена на бедный канцелярский товар, который был лишь орудием в их пьяных руках.       — Я думаю, надо сходить в магазин. В магазин на другом конце страны, — наконец произнёс монохромный.       — Найтмер забрал все ключи и запер нас, — безжалостно разрушил все надежды на спасение чернокостный, ставя на стол многострадальную кружку. Вверх дном, сам того не замечая.       — Ты успел встретиться с ним до того, как он ушел? — впервые подал голос Даст, освобождая Хоррора от сомнительной чести носить на себе его тушку.       — Нет. Я проснулся от хлопка входной двери, — вновь развеял надежду собратьев по несчастью Глюк. Относительно настроения Кошмара на их выходку, он был в таком же неведении, как и остальные.       — Окно? — внёс предложение по побегу Хоррор, стягивая наполовину мокрую футболку и ей же вытирая череп.       Никто даже не сделал ему замечание, чтобы он не раздевался где попало.       — Ничего, что мы живём на семнадцатом этаже? — вступил в орден обломинго Кросс, становясь вторым скелетом, которого присутствующие хотели придушить. Первое место почётно занимал Глюк за то, что разрушил их блаженное неведение.       — Эррор, ты же не ограничен в использовании своих нитей? — поступил вариант от Киллера.       — Я похож на блядского человека-паука? — раздражённо прорычал на идиота-товарища глючный. — Я делаю куклы, а не прыгаю по высоткам, придурок.       Одна кружка кофе не сделала Дестроя добрее. А морды остальных никак не могли помочь в обретении столь необходимого сейчас душевного равновесия, поэтому он продолжал портить настроение сожителям.       — Телефоны и ноутбуки он запер в своей комнате.       — Он серьезно зол, — вынес свой вердикт Киллер.       Убийца уже успел примириться с их скорой кончиной, и вновь натянул на лицо свою вечную раздражающую окружающих лыбу, которую так и хотелось стереть табуретом.       — Кому вообще принадлежала гениальная мысль нарисовать что-то на лице спящего Найтмера? — наконец озвучил интересующий всех вопрос Даст, занимая место за столом, попутно успев стащить с полки коробку кукурузных хлопьев, которыми тут же стал приманивать Хоррора. Тот вёлся. Как и всегда, когда дело касалось еды.       На этот раз Глюк промолчал. Не потому что не помнил. Как раз наоборот. Помнил довольно отчётливо. Ведь эта идея принадлежала ему самому. Но, пока никто другой не вспомнит, то он предпочтет умалчивать на эту тему и оставаться в безопасности. Правда, Кросс подозрительно посматривал на него, но предпочел держать свои догадки при себе. Умный мальчик.       Вопрос так и повис в воздухе без ответа. Все испытующе смотрели друг на друга. Хотя нет, сканировал взглядом всех Киллер. Хоррор заедал стресс хлопьями, которые ему щедро скармливал Даст. Эррор делал вид, что его вообще здесь нет. А Кросс допивал молоко и смотрел на часы, отсчитывая минуты до возвращения Кошмара. Не то чтобы он знал, когда их папочка вернётся, но расслабляться было нельзя. Кошмар их конечно любит, но с рук дурость не спустит.       Стрелки двигались издевательски медленно, но никто с кухни уходить не планировал. Вместе было как-то спокойнее. К тому же, с плохим настроением Кошмара лучше было сталкиваться одновременно всем.       Когда циферблат показал время близкое к двенадцати, наконец, раздался скрежет ключей в замке входной двери. Расслабившиеся было скелеты сразу подобрались, переглядываясь и синхронно поворачиваясь к дверному проёму. Ей богу, будто смерть за ними пришла, а не муж с работы вернулся.       Хлопнула дверь и в свою комнату прошел Найтмер, даже не смотря в сторону кухни. От этого игнора им стало ещё более жутко.       После нескольких минут, Кошмар все же почтил их своим присутствием, сменив официальный костюм на домашний свитер и шорты. Первое, на что они обратили внимание — это полное отсутствие каких-либо следов маркера на белоснежных костях. Второе — какой-то голубой свёрток в руках. Напоследок все встретились с ледяным, разочарованным взглядом лиловых зрачков.       — Так и будете молчать? — хмыкнул Кошмар после минуты молчаливой игры в гляделки.       — Нам очень жаль! — первым сорвался Хоррор, виновато вжимая голову в плечи.       — О чем именно вы жалеете? — продолжал допытываться Негатив.       Он был самым низким в этой комнате, но в данный момент словно возвышался над всеми. Его холодному авторитету невозможно было сопротивляться.       — Нам очень жаль, что мы воспользовались твоим сном и разрисовали твое лицо перманентным маркером? — предположил Даст, неуверенный в своем ответе. Но молчать было себе дороже.       — Знаете, как это выглядело с моей стороны? Я расскажу. В три часа ночи я просыпаюсь от вашего «тихого» хихиканья. Все надежды, что вы угомонились и решили лечь спать, были разрушены, стоило мне открыть глазницы. Да, пять пьяных тушек нашлись у кровати. Но что же они делали? — спокойно вываливает события прошлой ночи на головы своих парней Найтмер. — Эти дебилы увлеченно разрисовывали подушку, — на последних словах яблочный развернул сверток, оказавшийся наволочкой, варварски разрисованной всякими непотребствами.       Вот такой концовки никто из пятерки не ожидал. Киллер, хихикая, сполз под стол. Эррор синел, мечтая провалиться сквозь все семнадцать этажей, подвал и землю. Как оказалось, воспоминания о попойках — это, конечно, хорошо, но вот плохое зрение это не исправит. Кросс соревновался с Глюком за звание лампочки, не способный остановить расползающийся по скулам фиолетовый румянец. Судя по лицу Ужастика, тот усиленно пытался понять, как можно было спутать чье-то лицо с подушкой. А вот Даст просто с интересом разглядывал их карикатуры на бедной ткани. Это точно не отстирается.       — А знаете, когда меня постигло сильнейшее разочарование? Когда я заметил, что ты, Кросс, — названный вжал голову в плечи и попытался спрятаться за Эррором, — подаешь этим четверым цветные маркеры, потому что один черный «слишком скучно и банально».       Ошибка не внял страданиям Креста и отпихнул его от себя. Под столом Убийца уже похрюкивал от смеха. Чтоб их правильный мальчик, да спалился на таком. О, это точно станет черным… Ах, нет-нет, цветным пятном! Потому что черный слишком скучно и банально! На его репутации.       Утреннее напряжение постепенно отпускало, сменяясь искорками веселья. Один лишь Кросс сидел и мечтал сбежать, незаметно пиная Киллера под столом. Смех того стал только более издевательским.       Кошмар уже тоже не мог удерживать на лице серьезное выражение и улыбался. Он хихикал над пролётом этих пьяниц оставшуюся часть ночи и все утро.       — Так мы не будем наказаны? — спросил Пыль, когда смех под столом начал стихать, а Киллер снова получил от монохромного под ребра.       — Будете, — откровенно кровожадно усмехнулся Кошмар, откладывая наволочку и складывая руки на груди.       — Да за что?! — проскулил Хоррор, обречённо упираясь лбом в плечо «пыльного мешка с костями».       — Потому что Дрим заметил, что я не выспался, но был в хорошем настроении. И поэтому, как истинный извращенец, он подумал только об одном. Поздравил и прочитал лекцию о предохранении, ещё и впихнул это, — объясняя, достал из кармана полоску презервативов Кошмар.       Если что-то и не любил он больше ущемленной гордости, так это привычку старшего близнеца лезть в его личную жизнь.       — Мы же не хотим разочаровать моего «любимого» братца? — это Негатив уже практически пропел.       Пятеро переглянулись между собой, прикидывая количество презервативов и с тоской посмотрели на единственный путь отступления, который предусмотрительно перекрыл Кошмар. Бежать было некуда. А презервативов было около десяти. Дрим не поскупился. Раздался коллективный стон.       Кошмар покачал головой. Он любил своих парней, но не мог отрицать факт их порой откровенного идиотизма. Он не собирается использовать весь реквизит.