***
Сидя на своей кровати Чимин берёт бокал со столика и делает несколько глотков. После облизывает губы, как уже делал это раньше. Он уже долго рассматривает ту самую свадебную фотографию, которая была сделана пять лет назад. Вот он, красивый и статный, в элегантном смокинге, и вот его муж — влюблённый и беззаботный, совсем другой. Чимин делает очередной глоток и опустошает бокал ежевичного вина. В его глазах опять заблестели слёзы, внутри щемило. Он встал с кровати, подошёл к столику и быстро убрал фотографию в шкафчик. Затем, схватившись по старой привычке за переносицу, опустился на место. Чимин тяжело дышал, он был достаточно пьян. И его сильно мотало из стороны в сторону. Он осмелился поднять голову, и тыльной стороной ладони смахнул выкатившиеся из глаз непрошеные слёзы. В какой момент всё пошло не так? Что он упустил? Где крылась главная ошибка в их «безупречном» браке? Продолжая задавать вопросы таким образом каждую ночь, Чимина накрывало плотной пеленой безысходных чувств. Всё, что он хотел сейчас, это тёплые руки мужа вокруг себя и сладкие до боли поцелуи. Но Чимин полностью осознавал, что все эти сокровенные для него действия сейчас получает совершенно незнакомый ему человек.***
Это случилось полгода назад. Немного унизительно вне всяких сомнений, глупая ситуация, считает Чимин. Чонгук допустил оплошность, лишь не закрыв в своём браузере главную вкладку — свою личную страницу в Фейсбук. В результате чего Чимину впоследствии пришлось столкнуться с ужасной реальностью. Он переместил указатель мыши на свёрнутое, но не закрытое диалоговое «окно» и наткнулся на то самое злосчастное сообщение. Чимин лишь помнит, как снова и снова пробегал глазами по буквам, до тех пор, пока интимная переписка мужа не обретала полноту смысла и чувств. You: Ты был таким покладистым вчера ночью, моя детка. Я уже скучаю по твоему громкому голосу. Kim Taehyung: Жду не дождусь, чтобы снова продемонстрировать его тебе, любимый. От внутреннего напряжения Чимин слышал даже стук своего сердца, звучавшего словно колокол. Он еле перехватывал своё дыхание, пытался проглотить вставший в горле ком, мысли прыгали в разные стороны, сбивались в кучу, снова разлетались на мелкие кусочки. Чимин быстро закрыл страницу и запретил себе задумываться над содержанием этого послания. Он не верил своим глазам. Отказывался верить, что видит это — вот это не во сне, не в фильме самого страшного ужаса, а вот сейчас — наяву. К горлу снова подкатила тошнота. Домой Чонгук вернулся на следующее утро, падая с ног от усталости и даже не догадываясь, через какой ад пришлось пройти Чимину прошлым вечером. Он лёг рядом с ним, не раздеваясь и принялся гладить безвольную руку мужа, словно извиняясь за все, что натворил. Его лицо было так близко, что Чимин чувствовал тепло его дыхания. На тот момент, от Чонгука исходил теплый запах, запах свежего белья и только что вымытого тела. Чимин с удивлением обнаружил, что любовник его мужа мог пахнуть идентично. — Детка, ты проснулся? Голос Чонгука проникал прямо в сердце и глубоко под кожу. Чимину стало не по себе от произнесённых слов, но он постарался сдержаться и выдавить жалкое, тихое: «Да». Он боялся открыть глаза, боялся смотреть на мужа, боялся пустить непрошеные слёзы перед ним. Нестерпимая боль внутри него раскалывала его — казалось, что вот-вот взорвется, брызнет вязкой темной кашицей. Легче не стало. Чонгук ни разу не помогал, а лишь усугублял ситуацию. Он продолжал лениво целовать его, касаясь губами виска, носа, рта. Чимину казалось, будто эти действия длились целой вечностью. Он перестал чувствовать тепло и радость, на смену им пришла тупая, глухая боль. Боль, которая пронизывала каждую его клеточку и каждый нерв. Неуверенно открыв глаза, Чимин медленно и осторожно перевёл взгляд на Чонгука. Он долго рассматривал его безмятежное лицо, его чуть приоткрытые губы, темные ресницы, тонкий локон на бледной щеке. Чонгук был красив чересчур. Его черты медленно менялись, возвращая облик, который Чимин хранил в закоулках своей памяти с их первой встречи. Его боль вдруг куда-то делась, растворилась, а внутри разлилось блаженное, успокаивающее тепло. Чимин невольно провел дрожащей рукой по лицу мужа, облизал пересохшие губы и понял, что безумно скучает по Чонгуку. По его Чонгуку. Горячая слеза предательски выбежала из глаза, обжигая, проскользнула к уголку рта: — Господи, Чимин, ты плачешь? , — Чонгук нежным движением стёр слезу кончиком пальца. — Что случилось? Чимин слабо улыбнулся и сквозь слёзы с трудом выговорил искреннее: — Просто скучаю по тебе.***
«Когда один слишком любит другого, чаще всего партнер, который любит меньше, менее зависим, следовательно, более склонен рисковать браком, а также менее эмоц…», и на этом предложении Чимин закрывает книгу и устало трёт переносицу. Даже женщина, которая держала в руках большую табличку с надписью: «Брак без любви: как понять, что отношения между супругами давно себя изжили?» долго глядела на него с обложки и утверждала ему, что всё очень плачевно. Тёплый свет торшера падал на кресло, ложился на правое плечо Чимина и покрывал журнальный столик с чашкой зелёного чая на нем. Отдаленный звук шёл из прихожей комнаты. — Ещё не спишь? , — раздался голос. Время будто остановилось. Чимин в кресле практически не шевелился, лишь глаза его тускло поблескивали при свете. Он успел спрятать под подушку книгу, которую неохотно изучал и теперь мучительно перебирал в уме все возможные вопросы о позднем визите Чонгука. — Ты поздно, — тихо констатировал факт Чимин. — Где был? Через полминуты дверь в гостевую комнату приоткрылась, и в щель просунулось вялое тело Чонгука: — На работе. Чимин, конечно, много раз слышал это раньше. Но он молчал. Молчал, терпел и не предполагал, что ложь заведет слишком далеко от действительности. — Скажи правду. Чонгук молча и отстраненно прошёл мимо Чимина, едва скрывая свою раздражительность и недовольство всем и всеми: — Давай, блять, не будем. Я достаточно устал за сегодняшний день и хочу отдохнуть. Стараясь не выдать тревоги, Чимин по-прежнему сидел неподвижно, положив руки на подлокотники кресла. Другой пошёл бы за своим мужем, дабы получить ответы на свои вопросы, при этом не упуская случая устроить скандал, но Чимин боялся. Боялся и больше всего потерять Чонгука. Он не представлял себе, как стал бы жить без него. Он готов простить все, лишь бы был рядом, называл его нежно по имени, засмеялся, произнес бы с той прежней ласковой интонацией, как в дни их близости. Он чувствует, что упускает его и, это чувство застряло в нем так глубоко под грудью и теперь саднило, даже кровоточило.***
Чимин впервые увидел их вместе в том злосчастном клубе на Чонгдам-дон, когда Хосок решил, что будет вполне уместным отпраздновать своё повышение с лучшим другом. Он долго и с любопытством наблюдал за ними у барной стойки. Чимин выпил не так много, но достаточно, чтоб алкоголь, проникший в кровь, заставлял сердце стучать сильней от странных чувств. Чонгук казался счастливым с ним. Он целовал его нежно, аккуратно и приятно: плавно переходил от поцелуев губ к поцелуям его глаз, щек и шеи, а тот лишь закрыв глаза от наслаждения и света радостных образов прижимался к нему ещё сильнее. Чувство жгучей боли и обиды подступило к его горлу вместе с алкоголем. — Хей, всё в порядке, Чимин? , — обеспокоенно спросил Хосок, держа в руках очередное виски. — Я лучше пойду, мне нездоровится. Заказав такси, Чимин вышел на улицу, сел в одну из стоявших у крыльца клуба машин и, отъехав на несколько кварталов, дал волю своим эмоциям. Он плакал тихо, но горестно, и у него тряслись от рыданий спина и плечи. Все это в точности напоминало банальную сцену из фильма, в котором влюблённый застукивает своего мужа с другим. Доехав до дома и расплатившись с водителем, Чимин поднялся в свои апартаменты, и только через полчаса застал себя в распластавшейся позе на полу, содрогаясь от сильных рыданий, которые становились все сильнее и потрясали все его тело. Он безумно хотел Чонгука рядом. Через некоторое время, он лежал на полу своей гостиной, придавленный своими чувствами и слушая оглушающую тишину. Мгновенье растянулось на вечность, Чимин чувствовал этот момент, и он медленно убивал его. Едва найдя силы встать с холодного пола, он прошёл в спальню и тут же стал собирать свои вещи, попутно строчя роковое сообщение: 02:18 «Как ты мог спать со мной, после того, как трахал ЕГО». 02:18 «Ты полный ублюдок, Чонгук! Прощай» Он подождал с минуту, но ответного сообщения не получил. Ожидаемо. Чимин ушёл.***
Он тяжело дышал и водил блуждающими глазами по потолку. Алкоголь медленно покидал голову Чимина, и освободившееся место тут же занимало странное чувство безысходности. Он стёр с разгоревшихся щек слезу, и лег на кровать, снова уставившись в потолок, прокрутил в памяти то, что происходило с ним последние года. Вскоре он заснул, так и не обратив внимания на вертевшиеся глубоко внутри сознания мысли. Чимин проснулся от рук, которые сомкнулись вокруг него сильнее, и почувствовал тепло и мягкость кожи. Вокруг витал тот самый запах, к которому Чимин привык уже давно. Он невольно вдохнул этот сладкий воздух и боль опять пронзила его сердце тысячью игл. Он слышал ласковое бормотанье и ощущал тёплые руки, которые нежно поглаживали его бедра. Наконец Чимин повернулся, приблизился, лицо его пылало, а темные глаза увлажнились. Чонгук был безумно красив: его лицо, его глаза, очертания губ. Чимин не смог удержаться и медленно протянул свою руку, тихо дотронулся до его головы, до его волос, нежными тонкими пальцами гладил его правую щёку… Чонгук лишь успел закрыть глаза от удовольствия и тихонько прошептать: — Моя детка. Чимин ненавидел это прозвище, а особенно из уст Чонгука, потому что он знает, что Чимин у него не единственный.