Церемония

      Хвала Валену, на этой церемонии Бранмер — всего лишь один из свидетелей, приготовления же — по личной просьбе Дукхата! — он закончил несколько часов назад. Вот и результат: кубок до краев полон. Вода Грез. Опасный напиток, как и все психоделики. Бранмера (пусть он и лучший в изготовлении зелья) всё ещё удивляет, как из четырнадцати ядов и девяти противоядий получается… то, что получается.       Пока жрецы собираются, Бранмер косится на стоящего близ него Дукхата. Избранный Минбара выглядит… просто ужасно. Дукхат мрачен, будто зимний утес, под ввалившимися глазами – синие полукружья. Кожа сухая, как песок. Верно, что Избранные сгорают на медленном огне, но Дукхат, судя по всему, и тут решил стать единственным в своем роде, и пламя словно пожирает его изнутри.       Бранмер торопливо перебирает в памяти симптомы, жалея, что у него почти не было врачебной практики. Его обязанности одного из высших жрецов религиозной касты оставляют слишком мало времени для других занятий.       Бессонница?       Осенняя лихорадка?       Чрезмерное усердие в аскетических практиках?       Личный врач Дукхата… Кстати, где он? Бранмер в открытую озирается, вызывая легкое волнение среди облаченных в белое служителей.       А церемония идет своим ходом, и вот уже новенькая сатай обеими руками берет кубок. Поверхность Воды Грез отражает ее сосредоточенное лицо. Бранмер надеется, что его собственное лицо не выражает ничего. По справедливости, девочка не заслужила гнева Бранмера. Это всё Дукхат, его прихоть.       Пока Серый Совет ввосьмером держал траур, а Дукхат затворился в покоях, чтобы в молитве и медитации избрать девятого и вновь замкнуть разорванный круг, верхушки и жреческой, и воинской каст ломали головы, кто же будет избран.       Кто бы мог догадаться, что Дукхат изберет Деленн!..       «Она еще ребенок!» — мог бы сказать Бранмер.       Дело не в ее возрасте, так ведь?       О чем думал Дукхат, даруя своей юной ученице серое одеяние члена Совета и почти безграничную власть?       Скорее всего, ему просто нравится наблюдать, как она выводит из себя его собратьев. И Бранмера тоже.       В самой глубине души Бранмер мог признаться, что и он надеялся — рассчитывал — войти в Серый Совет.       Но Дукхат… Но Деленн…       Деленн уже близко, она вполне освоилась и даже простительно нарушает ход церемонии, шепча Бранмеру:       — На этот раз учитель — (девчонка всё еще называет так Дукхата) — в надежных руках. Та Вода, которую учитель пил десять дней назад, была нехороша…       Дукхат темнеет и дергается. Сначала Бранмер решает — это из-за болтовни на церемонии. И тут до него начинает доходить.       — Десять дней? — вскидывается он.       Маленькая сатай отшатывается.       Дукхат тихо бросает Бранмеру:       — Молчи.       — Со всем уважением… Опасно так часто погружаться в Грезы! — шепчет Бранмер. Он не знает, что делать. Годы учения в храмовой школе не подготовили его к такому.       — Деленн, кубок! — приказывает Дукхат. Сатай, будто бы в растерянности, медлит. Бранмер пользуется заминкой:       — Это отравит твою кровь! Послушай меня! Не знаю, что ты ищешь, но разве оно стоит твоей жизни? Ты же убьешь…       Если кто из жрецов и слышит их тихую перебранку, то не подает виду.       — Я – Избранный, во мне – груз знаний моих предшественников. И их ошибок тоже. Нет моей вины, если я тоже ошибусь, но если я не сделаю всё, что в моих силах, то горе всем нам, — шепчет Дукхат. — У меня нет выбора. Слишком мало времени, слишком много тайн. Деленн!       «Ты бредишь!» — мелькает в голове Бранмера. Но он не осмелился бы произнести нечто подобное вслух. Нет, только не перед Дукхатом.       — Пожалуйста!       Дукхат качает головой.       — Понимание не важно, важно повиновение. Деленн!       Сатай послушно делает шаг, другой.       Спотыкается.       Кубок слишком тяжел, он камнем летит вниз, и вот многодневные труды Бранмера к его великой радости разлиты по полу.       Всё происходит так быстро, что никто не успевает ахнуть.       Сатай с покаянным видом поднимается и бормочет извинения. Дукхат ошарашен, он даже не может рассердиться.       Бранмер вздыхает с облегчением.       И в то же время крошечная иголка зависти колет его сердце, которому явно не достает смирения.       Дукхат выбрал не Бранмера, а Деленн, потому что она… свободна? Свободна следовать за своей совестью, отбросив повиновение.       Бранмер еще раз вздыхает и говорит с улыбкой, которая, как он надеется, искренняя:       — Кажется, я еще не поздравил вас с избранием, сатай Деленн?